Демон внутри меня

Потому что, когда он снимает футболку, я вижу на его груди слабые полосы, которые оставила не я. Другая женщина. Женщины? Двое? Трое?

Не знаю, что больнее – понимать, что я ревную это чудовище, или сама ревность, что начинает бежать по моим венам и разъедает, словно смертельная кислота.





Кай




Получил ли я удовольствие, когда вчера трахнул двоих? Конечно. Это был настоящий кайф. Четыре руки, две горячие киски…

Это были девочки из клуба «Kings». Я был в сознании, а значит Деймон залег на дно. Я выпил, наплевав на то, что папарацци будут счастливы такой новости. Мне терять уже нечего. Моя репутация и так темна, как черная дыра.

Умелые манипуляции помогут мне убедить людей в том, что я их выбор, и что я тот, кто им нужен.

А девочки были ничего…

Но это так. Скучно. Уже было много раз. Меня уже трудно чем-то удивить. И я бы не сказал, что Леа меня чем-то удивила, разве что своей девственностью, которую так долго хранила для не пойми кого. Вот дура. Будто специально береглась для некой маньячной сущности внутри меня.

Леа ничем меня не удивляла. И не было в ней ничего, что отличило бы ее от других, кроме красивого лица, хрупкости, женственности и ангельской стервозности, но дело было даже не в этом.

Меня подстегивали слова Деймона. Именно его блядские слова заставили меня желать ее как-то иначе. Чуть больше, чем все остальное.

«Ты всегда будешь вторым. Ты всего будешь подъедать мои объедки…»

Черта с два, Деймон. Если ты ее трахнул первый, это не значит, что первый не я. Я все для нее. А тебя она ненавидит, и будет ненавидеть до конца дней, и я знаю, ты еще не раз причинишь ей боль, возможно, я тоже, но сегодня я пришел за порцией, за своей порцией удовольствия.

Ничто в жизни не двигало меня вперед так, как конкуренция. Желание завоевать, отбить, показать, кто здесь лучше и кто здесь главный. Самый примитивный инстинкт, мужской инстинкт…проблема была только в том, что конкурентом был другой человек, да другой, но он жил в моем теле.

– Ласкай свой девочку, давай, – дразню ее. Мой голос тяжелый и хриплый – я сам его не узнаю. Смотрю на ее налитую грудь с упругими сосками и не могу сдержаться. Я слегка шлепаю по груди, покручивая розовые соски. Все, что я хочу это – мять, сжимать, ласкать и трахать.

– Я не умею, – боже, она краснеет. Эта киса, которая уже и сосала, и уже отдалась мне несколько раз, до сих пор краснеет. Невероятно, блядь.

– Импровизируй, – снова шлепаю ее по груди, и она вся прогибается. По лицу я вижу, как она кайфует от этой легкой боли.

Она уже в сетях. Она просто сама не понимает. Пытается отрицать.

В ее сознании мы становимся одним целым, и как бы она меня ненавидела, это для нее все равно, что ненавидеть себя.

– Хватит тормозить, Леа. Возьми тогда меня в руку, – я резко хватаю ее ладонь, заставляю обхватить мой ствол и крепко сжать его. Ну, не стесняйся, мать твою. Или стесняйся. Сам уже не знаю, похоть или якобы скромность заводит меня больше. Робость в новинку…вот и все.

Она сжимает, направляя меня в свои влажные складки. Упираюсь. Блядь, как сладко…

Гляжу на Леа, но с ней начинает происходить что-то…она в забвении. Забвении похоти, которая вселилась в ее тело, может, она и сама не ожидала этого.

Я не понимаю, играет она или нет. Выглядит вполне естественно. Ее тело превращается в плавные волны, она начинает извиваться, как змея…шире раздвигает ноги и трется, трется, как самая настоящая кошка о мой член и яйца.

Умоляя, напрашиваясь и постанывая.

Глазам своим не верю.

Она выпустила своих демонов на свободу, и теперь они жаждут боя.





Леа




Мое тело помнит. Ему хочется. Это уже начинает превращаться в привычку. Оно хочет сладкой разрядки. Пока дают.

Хочет заглушить его рявканье и крики, слова о том, что я шлюха, его стонами.

Понимаю, что выгляжу, наверное, как проститутка последняя, но желание сильнее меня. Внутри все шевелится, дергается и подрагивает…

Может быть, я бы смогла прекратить. Смогла сложить ноги, оттолкнуть его, возвращая себе гордость (если это еще так можно назвать), и получить за это наказание. Может, такое же, как в машине. Может, еще хуже. Я не знаю. Но слова Кая заставляют волну желания внутри меня перейти за грань. Грань, за которой уже нет выхода. Это программа человека – продолжение рода, не более. Тут нет чувств, нет…по крайней мере я отчаянно пытаюсь убедить себя в этом, когда балдею, когда мои складочки соприкасаются с его гладкими яйцами и твердым членом.

Он слишком горячий. Его жар отравляет меня.


Трясет. Мелкой и сладкой дрожью предвкушения.

Войди в меня, войди…умоляю, мой создатель, стань мной. Или я стану тобой.

Это все, что пульсирует в моих висках, когда я трусь об него и покручиваю бедрами. Бесстыдно и похотливо.

– Блядь, киса, ты меня радуешь. Скажи что-нибудь. Поклянись, что никогда не будешь такой дикой с другим, – вдруг сдавленно выдыхает он, и я ликую. – Скажи, что ты моя шлюха. Говори!

Мне снова страшно и противно, но я не могу остановиться. Мне нужно ощутить, поймать это ощущение целостности и полноценности, которое было когда он трахал меня. Да, оно было.

Ощущение нужности. Ощущение того, что я не одинока и желанна…

– Нет, – мои бедра извиваются, я чувствую, как его член становится скользким от моей влажности. Он такой твердый, будто я трусь об камень, обтянутый бархатной кожей.

– Ты создана для моего удовольствия. Я твой создатель. И кто ты после этого? Моя киса, моя шлюха. Посмотри на себя… – его голос ледяной и снисходительный, но по его шее бежит пот, а на прекрасных глазах пелена желания. Адского. Грязного. Необходимого.

У меня внутри все горит, и если я не потушу этот пожар, он меня добьет.

Не моя душа, а тело. Всего лишь тело, выполняет его просьбу:

– Кай, я твоя шлюха, – всхлипываю, потому что, как только эти слова срываются с моих губ, он заполняет мое изнывающее лоно.

Он внутри. Твердый и горячий. Мое тело спасено, а вот душа пропала.

– Вот так, киса. И знай свое гребанное место, – наши лбы сталкиваются, и мы прерывисто дышим друг другу в губы.

– Господи, еще. Умоляю, еще, – слова срываются с губ неосознанно, я тянусь к его губам, но он отстраняется, пожимая мое горло. Потом сам тянется ко мне…и вот уже я подставляю ему щеку, пытаясь унять блаженную улыбку.

– Хочу твой язык, киса, – он кусает, кусает мою щеку и иступлено находит губами мои, раскрывает их. Его язык во мне. Его член во мне. Так глубоко, будто вот-вот расколет душу.

Боже, это был такой поцелуй…поцелуй смерти. Поцелуй холодного принца Кая, который решил вдруг отдать частичку своего ледяного сердца…я не знала была ли это фальшь, игра или его очередная уловка, но всей кожей, губами чувствовала, как неудержимо он целует меня…будто хватается за воздух.

Будто я нужна ему, нужна…

Нужна как шлюха? Не знаю, мысли путаются…он движется во мне мучительно медленно, растягивая, наполняя. Дразня. Но я знаю, что это ненадолго, это только для того, чтобы подарить удовольствие мне.

Мой Кай. Мой первый мужчина. И последний. Моя жизнь, мое дыханье…

Я нахожусь в какой-то ужасной реальности, где забываю все обиды, всю боль, что он мне причинил.

Я заберу боль. А потом верну ее снова – звучат в душе его слова.

Я кончаю с его именем на губах, кричу его имя, но он только затыкает мне рот – рукой или поцелуями, неважно. Я не осознаю происходящее. Я не верю, что мы трахаемся так, и это похоже…на что-то большее. Таким должен быть гребанный секс, и если у всех людей в мире так, то я была дурой, что не занималась им…

Но что-то мне подсказывает, что у меня так может быть только с Каем. Может, мы подходим друг другу на генетическом уровне? Мне изначально нравилось в нем все: от запаха до кончиков волос, я просто хотела, чтобы его темная душа повернулась ко мне светлой стороной…

И вот, кажется, я поймала этот момент. Или это очередная игра, очередное отвлеченье, чтобы потом нанести удар больнее…

И знаете? Да мне плевать. Мне плевать, оргазм во мне такой сильный, мощный и сладкий, он сотрясает все мое тело, заставляет биться в конвульсиях и умолять его делать со мной все, что он захочет.

– Господи, делай со мной все…все, что ты хочешь. Я твоя шлюха, – шепчу я и «не я». Это действительно не я.

И даже, когда он переносит меня к стене, чтобы грубо поиметь, натягивая мои волосы, как он любит…с каждым толчком шлепая задницу, я все равно кайфую.

Я получаю второй гребанный оргазм, и он еще сильнее, еще сногсшибательнее. После него я хочу упасть и плакать, только на этот раз от переизбытка нереальных эмоций и счастья.

– Видишь, шлюха, я же говорил. Тебе понравится трахаться, – Кай наклоняется к моему уху, стонет мучительно и хрипло – по-мужски, и я никогда не слышала ничего сексуальнее этого звука.

Ему хорошо, он, блядь, даже постанывает…кто? Невозмутимый Кай.

– Горячая, такая горячая, моя киса. Прими все, прими, ох да, блядь, – он толкается последний раз, замирая во мне, насаживая на свой член до максимума. С шлепком. – Твою мать, Леа, это было охуи*ельно.

У него нет других слов. У меня тоже нет.

Он спускает в меня, и я чувствую его сперму внутри, в самой глубине, и я хочу сохранить ее в себе.

Тело одолевают сладки муки и судороги. Отчаянно отклоняюсь назад, хочу найти его руки и плечи. Хочу, чтобы Кай держал меня, позволяя дрожать в его теплых объятиях.

Мое сознание начинает рисовать мне безумные картинки, в которых я и Кай – счастливая парочка.

Хорошо, что он не читает мои мысли. Слава Богу.

Он выходит из меня, разворачивает к себе, прижимает к стенке, и снова целует, целует до бесконечности, лаская моя дрожащее тело. Упираюсь губами в его ключицы, ищу, ищу его сердце…