Дерзкие забавы
Часть 26 из 51 Информация о книге
Я поворачиваюсь и вижу Финна, который стоит на пороге бара с кривой ухмылкой. Лоб у него наморщен, что слегка портит общую картину, но, даже несмотря на это, то, как он изучает меня, заставляет мои руки покрыться мурашками. Лола и Оливер просачиваются мимо него внутрь. Я следую за его взглядом и смотрю на свою грудь. На мне темно-синий шелковый топ, вышитый маленькими, разноцветными птичками, и полинявшие джинсы-скинни. Я провела почти час, готовясь к сегодняшнему вечеру, хотя только под пытками он мог бы заставить меня в этом признаться. – Прошу прощения, сир, но это великолепная блузка. – Она вся в птицах. – Ты собираешься прочитать мне лекцию о моде? Ты – тот, кто ходит каждый день в одной и той же грязной бейсболке и у которого всего две футболки? – произношу я, идя за ним внутрь к нашей кабинке в дальнем углу. – Они по крайней мере не в птицах. – Он берет со стола и протягивает мне стакан воды, а потом хватает свое пиво. Он уже был здесь и занял нашу кабинку? Моя внутренняя девочка-девочка визжит от восторга. – И потом, если ты не заметила, сегодня я не в футболке. Да, он действительно не в футболке. В своих фантазиях я уже сексуально танцую с этим мужчиной и соблазняю его, но наяву я спокойно осматриваю его с ног до головы. Он одет в обтягивающие черные брюки и белую рубашку на пуговицах с мелким серебристым принтом. – Одобряешь? – спрашивает он тихо, вроде как дразнясь, но в то же время нет. – А мы можем поговорить о чем-нибудь более интересном, пожалуйста? – прошу я. – Например, о том, почему ты так одет? Он смотрит через мое плечо туда, где всего в пяти футах от нас стоят Оливер и Не-Джо. – Не сегодня. – Но все прошло хорошо? Он подносит пиво ко рту и смотрит на меня предупреждающе. – Ничего? – шиплю я. – Ты не скажешь мне совсем ничего?! – Нет. Хотелось бы мне, чтобы драматическое топанье ногами и фырканье действовали на Финна, но я знаю, что это не действует. И мне еще нравится, как он смотрит на меня. Хотя… теперь он не смотрит на мою блузку – он смотрит на мои волосы. – Что? – спрашиваю я. – Твои волосы… Они сегодня очень рыжие. – Я нанесла немного тонирующего порошка, – признаюсь я, поворачиваясь к свету, чтобы он мог получше разглядеть. – Тебе нравится? – Мне кажется, у тебя осталась краска на лбу. Я тут же сдуваюсь, сую большой палец в стакан с водой и начинаю тереть там, куда он показывает. – Ради всего святого, Финн Робертс, как тебе удалось провстречаться с этой Мелоди дольше недели? Это выше моего понимания! – Я игнорирую его поднятые брови и продолжаю: – Вообще-то предполагалось, что ты скажешь мне, как я прекрасно выгляжу, а потом притворишься, что касаешься моего красивого лица, а сам на самом деле осторожно вытрешь пятнышко, чтобы никто не заметил моей ошибки! – Вообще-то я никому ничего не должен. – Он улыбается мрачной улыбкой. И, повернувшись в сторону нашей кабинки, говорит: – Я же просто друг, которому нравится предупреждать, что ты выглядишь глупо и смешно. Мейкап для волос, Харлоу? Правда, что ли? – Иногда девочкам хочется выглядеть немножко лучше, чем обычно, о’кей? Его лицо разглаживается, и он моргает, глядя на маленький танцпол. – Но не тебе. Ты лучше всего выглядишь утром, когда только просыпаешься. Я забываю, как дышать. Я точно знаю, что он имеет в виду то утро, когда мы проснулись вместе. В моей постели, прижавшись друг к другу. Я даже как будто снова чувствую его тепло. – Что ж, тогда я удивлена, что ты не прокомментировал следы от подушки у меня на лице и мое утреннее дыхание. – У тебя были следы от подушки на лице, а волосы спутаны. – Его голос становится ниже, когда он произносит: – Но ты выглядела идеально. Я слишком ошеломлена, чтобы говорить, только сглатываю постоянно, пытаясь справиться с комом, который встал у меня в горле. Сердце стучит так, словно он вырос раз в десять по сравнению с нормальным размером. Он прокашливается, и я понимаю, что молчу слишком долго, когда он меняет тему: – А кто сказал тебе о Мелоди? Я делаю глоток воды и наконец выдавливаю из себя: – Оливер. Но он вынужден был это сделать – я угрожала мушкетом. Финн кивает, отпивает еще пива. Кайл делает музыку громче, но мы все равно как будто находимся в своем собственном пространстве, каком-то пузыре, стоя всего в нескольких футах от кабинки, где сидят наши друзья. – Я знаю только ее имя и то, что она была тихая, – признаюсь я. – Ты расскажешь мне о ней? – А почему ты хочешь о ней знать? – Может быть, по той же самой причине, по которой ты спрашивал, что у меня было с Тоби Амслером? Он смотрит на меня, моргая: – И что ты хочешь знать? – Она до сих пор живет где-то поблизости от тебя? Он кивает: – Мы вместе ходили в старшую школу, начали встречаться через пару месяцев после выпуска. Ее родители владеют местной пекарней. – Вы любили друг друга? Он пожимает плечами: – Я был тогда совсем другим человеком. Как только мы начали встречаться, я бросил колледж и начал рыбачить со своей семьей. Он, кажется, думает над моим вопросом, а потом добавляет: – Я ее любил, конечно. – А сейчас? – Нет. Хотя она очень славная девушка. Я знаю, что этот вопрос все равно выскочит из меня – независимо от того, насколько я хочу выглядеть незаинтересованной в теме этого разговора: – Славная девушка, с которой ты спишь… – Нет, – быстро перебивает он, смотрит на меня, медленно обводя глазами мое лицо. – Мы с Мелоди расстались пять лет назад, она сейчас замужем, у нее ребенок. – Видя выражение моего лица, он бормочет: – Харлоу, у меня никого нет дома. Клянусь. Я снова сглатываю и киваю. – И если ты помнишь, – продолжает он более строгим голосом, – это именно ты была с другим мужчиной ночью накануне того, как встретила меня. Черт. – А знаешь, как это сводит меня с ума? – Он с укоризной посмотрел на меня. Если честно, даже представить не могу. Он расстался с Мелоди пять лет назад, а мне все равно хочется расцарапать ей лицо. Вся эта ситуация просто смешна. Я смешна. – Я знаю, что между нами ничего нет, что мы просто друзья, – объясняет он. – Но это не потому, что секс у нас был недостаточно хорош, Харлоу. До тебя в Лас-Вегасе за два года я встречался с четырьмя женщинами, и ни с кем из них у меня не было ничего, кроме секса без обязательств. Поэтому все это так странно для меня. Я расскажу тебе все, хорошо? Теперь, когда я знаю, как это отчаянно прекрасно – знать все детали, я расскажу тебе все. Но спрашивай у меня – не спрашивай у моих друзей. Я хотел бы, чтобы мы узнавали такие вещи друг от друга, хорошо? Что это вдруг за безумный взрыв эмоций? Меня охватывают облегчение и чувство вины. Мне хочется провалиться под землю и накинуться на него с поцелуями. Пожав плечами, я отвечаю: – Я просто не хотела, чтобы ты знал, что я хотела знать. Он смеется, подносит пиво к губам и говорит: – Социопат! – а потом делает большой глоток. – Скольких ты связывал? Он глотает и смотрит на меня в упор. Я вижу, как при этом моем вопросе на шее у него начинает биться жилка, – я вижу, как ускоряется его пульс. Его голос звучит более хрипло, чем обычно, когда он признается: – Всех. Моя кровь превращается в ртуть, кипящую и ядовитую: – Всех? – Да, Халоу. Мне это нравится. – Он опускает голову, трет ладонью затылок и смотрит на меня исподлобья. – Но я совершенно точно уверен, что большинство из них делали это только потому, что хотели быть со мной, а не потому, что это нравилось им тоже. – Никому из них это не нравилось? Он кивает: – Может быть, только моей первой? – Как ее звали? – Я ничего не могу поделать, вопросы сыплются из моего рта раньше, чем я успеваю придумать что-нибудь получше.