Девушка в темной реке

Едва моторка оказалась на воде, Клэр и толстяк забрались внутрь. Клэр села за руль. Лодка закачалась, когда Хью оттолкнул их от берега. Заурчал мотор. Клэр развернулась к Энджи и Мэддоксу, и лодка стрелой прянула вперед, разрезая водную гладь.

Примерно на середине реки «синяя куртка» снова поднял камеру и сделал еще несколько снимков Энджи и Мэддокса, ожидавших на берегу.

– Сволочь, – прошептала Энджи, кипя от ярости. – Только этого не хватало – снова попасть в газеты! Брикстон этого не потерпит – вышвырнет меня, и все. Он открытым текстом заявил – больше никаких историй. Наблюдатель должен оставаться неузнанным, уметь смешаться с толпой…

Клэр уже замедлила ход, и нос лодки мягко ткнулся в пологий глинистый берег. Мэддокс поймал брошенный трос и вытянул моторку повыше.

Энджи направилась прямо к незнакомому толстяку, который выбрался из лодки и шумно хлюпал по воде.

– Что это вы здесь снимаете? – требовательно спросила она.

– Здравствуйте! – «Синяя куртка» с улыбкой протянул мясистую руку. – Я Дейв Фолкон, репортер «Порт-Феррисского маяка» и стрингер телеканала «Си-би-си». Вы Энджи Паллорино?

Энджи зло смотрела на него, не принимая приветственно протянутой ручищи.

– Откуда вы меня знаете?

Улыбка толстяка увяла. Он убрал руку, предпочтя поправить козырек кепки.

– Да вот слушал с утра полицейскую волну и узнал, что в старом лесу у Наамиш найдены человеческие останки. Я позвонил в лодж. – Он взглянул на Клэр, помогавшую Мэддоксу загружать мешки в лодку. – Я же всех знаю в лодже «Хищник»… И мне рассказали, что Энджи Паллорино вместе с детективом Джеймсом Мэддоксом из столичной полиции нашли могилу. – Дейв приветственно кивнул Мэддоксу. Тот проигнорировал репортера и положил в моторку последний гермомешок.

– Мы ничего не находили, – отбрила Энджи. – Грибник нашел, мы здесь ни при чем.

– Но вы же ночевали там в палатке, охраняя место происшествия до прибытия полиции! – Журналист утер мокрый подбородок – дождь разошелся не на шутку. – Клэр сказала, если я быстро приеду в лодж, она меня подвезет. Я сейчас к той роще, почирикаю с Дарнеллом и Эриком, пока не уехали.

– Вы и их знаете?

– «Маунти»-то? – Толстяк повел пухлым плечом. – Ну, а как же! Городок-то махонький. Мы отсюда родом, и родители наши тоже… – Дейв оглядел деревья, росшие вдоль берега стеной. Жидкий рыжий понитейл мотнулся под кепкой. – Значит, вы и есть подкидыш из «ангельской колыбели»?

У Энджи бешено забилось сердце. Она заметила, как Мэддокс бросил на нее выразительный взгляд, призывая вести себя сдержанно.

– Крутейший сюжет, – громко похвалил толстяк, не поворачивая головы. – Я сразу узнал ваше имя… – Он поглядел на Энджи неожиданно пристально. В глазах появился нехороший огонек. Дейв улыбнулся, обнажив мелкие остренькие клыки. – Я очень жду выхода книги Рейнольда Грабловски. Вы с ним работали в полиции Виктории над делом «Крестителя», пока вас не уволили…

Энджи буквально прикусила язык, с ненавистью глядя в глаза журналисту. Глаза начала заволакивать красная пелена.

– А психиатр этот явно знает все ходы и выходы, раз его книга сразу пошла в печать – шутка ли, через месяц выйдет! – Дэйв нарочито нагло уставился на шрам на губах Энджи. – И тот факт, что именно вы нашли скелет под слоем мха, вы, чье имя уже у всех на слуху, это просто прорыв. Режиссер «Си-би-си» очень заинтересовался, «Сан» и «Колонист» тоже заказали статью и фотографии. В этих лесах за четверть века пропали несколько человек, в лесной могиле может оказаться любой из них…

– Вы не имеете права использовать мою фотографию, – очень тихо и напряженно сказала Энджи. – И мое имя.

Голубенькие глазки глядели на нее не мигая. А под ногтями у него грязь. Волоски на тыльной стороне запястий рыжие. Смарт-часы «Гармин» соседствуют с браслетом из крошечных бусин – якобы сувениром из Африки. Энджи уже поняла, что перед ней подленький тип, псевдолиберал, который строит из себя опытного путешественника, хотя ни разу не отважился высунуть нос за пределы стандартного туристического маршрута. Мечтал, наверное, о международной журналистике, но недотянул и пытается выжать максимум из местной сенсации, потому что о Энджи Паллорино сейчас не пишет только ленивый.

– Я бы очень хотел взять интервью у вас и детектива Мэ…

– Пошел на хрен, – тихо сказала Энджи.

В толстом лице со сплывшимися чертами что-то переменилось.

– А мне не нужно вашего разрешения, миз Паллорино, – напомнил Дейв. – Оно и Грабловски не понадобилось, чтобы опубликовать свой документальный детектив. То, что вы нашли скелет, – информация открытого характера. Вы и сами публичная информация.





Глава 7




С усилием подняв изуродованные артритом ноги на оттоманку, Джилли Монеган взяла пульт от телевизора и включила канал «Си-би-си» посмотреть десятичасовые новости. Дни уже давно стали нескончаемо долгими и чертовски скучными. Уход на покой оказался совсем не таким, как мечталось.

Перед началом выпуска новостей к Джилли подошла помощница Гудрун Реймер с подносом, на котором стояла традиционная порция бренди.

– Спасибо, Гудрун.

– Что-нибудь еще?

– Да нет…

Точная, как швейцарские часы, Гудрун удалилась из гостиной ровно в десять часов. Джилли считала, раз уж ей не обойтись без помощи, Гудрун для этого лучший вариант. Немолода – за шестьдесят, но еще крепка телом и разумом. Пятеро детей уже взрослые и вылетели из гнезда, поэтому Гудрун прекрасно может ухаживать за пожилой дамой, которая в состоянии себе позволить сиделку с проживанием. В этом плане Джилли и Гудрун стали настоящей командой – две женщины на склоне лет. Гудрун твердой рукой поддерживала Джилли и без всякого раздражения и осуждения напоминала, если подопечной случалось что-то забыть, а Джилли Монеган облегчала ее старость щедрым чеком за услуги. Функциональное партнерство. Вдобавок фрау немка оказалась неплохим поваром, а Джилли любила вкусно покушать.

Она сделала телевизор погромче. События дня оказались самыми заурядными, но отсутствие сенсаций означало, что все хорошо… Джилли попивала бренди, когда на экране вдруг появился диктор, рассказывавший о местных новостях:

– И еще: на острове Ванкувер буквально откопали тайну возрастом несколько десятилетий. В неглубокой могиле найдены человеческие останки – вчера на них наткнулась собака одного из грибников. Захоронение находится на высоте двухсот метров от уровня реки Наамиш, к северу от небольшого города Порт-Феррис.


Джилли выпрямилась, расплескав бренди. Схватив пульт, она сделала максимальный звук.

– Дело о скелетированных останках ведет коронер Порт-Ферриса Робин Петт. Как только кости извлекут из земли, специалисты дадут свое заключение, и начнется процесс идентификации. Местный репортер Дейв Фолкон был на месте происшествия. Что вы можете нам рассказать, Дейв?

На экране появилось мясистое лицо рыжего журналиста.

– Я сейчас нахожусь возле лесной могилы вместе с Баджем Харгривсом – это его пес Такер вчера раскопал эти кости… – Дейв Фолкон поднес микрофон усатому краснолицему человеку с бегающими глазками. – Как это произошло, мистер Харгривс?

– Мой Так учуял скелет – вернее, часть скелета, что осталась. Вон там. – Камера повернулась к трепетавшей на ветру желтой полицейской ленте, натянутой между огромных замшелых стволов. – Здесь телефон не берет, приема нет, понимаете, и я поэтому побежал к реке, а там лодки из лоджа «Хищник». Я стал кричать и звать на помощь. В одной моторке оказался детектив из Виктории. Он сошел на берег и охранял место происшествия, пока не подъехали наши местные копы.

Камера вновь повернулась к Дейву Фолкону.

– Детективом в лодке оказался не кто иной, как сержант Джеймс Мэддокс из столичной полиции, – сообщил зрителям репортер. – Сержант Мэддокс приезжал на рыбалку со своей бывшей напарницей Энджи Паллорино, недавно уволенной из полиции. Это о ней писали все издания, потому что Паллорино оказалась и таинственным подкидышем из «ангельской колыбели», и тем самым копом, который застрелил серийного маньяка Спенсера Аддамса по кличке Креститель…

На экране появился крупный снимок женского лица – длинные рыжие волосы, бледная кожа. Шрам на губах придавал ее внешности нечто смутно порочное. Джилли знала, откуда у Энджи Паллорино этот шрам: она следила за новостями и читала об этой Паллорино все, что писали в прессе. Но Наамиш? Найденный скелет? Если труп успел разложиться до костей, значит, он долгое время пролежал в земле. От волнения у Джилли забилось сердце.

– Гудрун! – закричала он. – Гудрун! Бегите сюда, живо!

Гудрун в панике ворвалась в гостиную:

– Что, что случилось?

– Подайте мне фотографию, вон, на полке стоит!

Помощница послушно подала фотографию. Джилли схватила ее и вгляделась в снимок. Из рамки на нее смотрела молодая девушка с миндалевидными глазами, такими темными, что они казались почти черными. Густые черные волосы, хрупкие плечи, улыбка белозубая и чарующая, кокетливый наклон головы и манящий взгляд, адресованный фотографу. Одета девушка была в непромокаемый полукомбинезон, доходивший до груди, в руке держала удилище для ловли нахлыстом. На запястье можно было разглядеть круглый серебряный ободок – этот браслет Джилли купила для нее в Египте.

«Неужели это ты? Может ли это статься? Спустя столько лет?»

– Что там? – спросила Гудрун, взяв пульт и уменьшив оглушающую громкость телевизора.

Джилли подняла повлажневшие от эмоций глаза.

– Это она, – вырвался у нее хриплый шепот. – Гудрун, я знаю, что это она. Наконец-то ее нашли.





Глава 8




Вторник, 30 октября



Без пяти девять утра Энджи въехала на парковку перед двухэтажным кирпичным зданием. Она сидела, не выключая мотора, чтобы в салоне было тепло, глядя на неприметный домишко через забрызганное дождем окно. На стеклянной двери табличка «Прибрежные расследования». Слева маленькая гостиница Говарда Джонсона, справа круглосуточное кафе Тима Хортонса, куда часто заглядывали копы, вызванные на происшествия в неурочное время. Это Энджи хорошо знала со времен работы в полиции.

Она пригладила волосы, подтянула понитейл и выбралась из машины, приготовившись выслушать выговор.

Возвращаясь с Наамиш, они с Мэддоксом встали в глухую пробку: произошла серьезная авария с участием лесовоза, двое погибших. По проезжей части раскатились бревна, движение по Малахат на пять часов перекрыли в обе стороны, пока раненых эвакуировали на медицинском вертолете, а на месте происшествия работала полиция. Энджи позвонила Брикстону и предупредила, что не успевает в аэропорт. Он велел ей быть в офисе в девять утра, и Энджи внутренне приготовилась к худшему.

Войдя, она поднялась по деревянной лестнице на второй этаж и открыла дверь в офис открытой планировки. Большинство столов еще пустовало, но дверь кабинета Джока Брикстона была приоткрыта. Энджи постучала по закаленному стеклу.

– Войдите!

Она толкнула дверь и вошла. Кабинет был маленький и уютный, здесь пахло кофе и свежей выпечкой. На столе у начальника красовался пакет с логотипом кафе Тима Хортонса, а сам Брикстон стоял у окна с бумажным стаканом кофе в руках и смотрел, как по стеклу ползут, извиваясь, струйки дождя. Бывший полицейский был на дюйм пониже Энджи, но широк в плечах и с большим выступающим животом, от которого рубашка едва не трещала по швам. Джок Брикстон любил готовый кофе, фастфуд и дешевых женщин. Забавно, что этот любитель адюльтера, который зарабатывал на жизнь, ловя других любителей адюльтера, сам был женат. На всякий случай Паллорино запоминала такие детали – никогда не знаешь, когда что понадобится.

Возле пакета из кафе лежала свежая «Таймс колонист», а рядом белый конверт, на котором было крупно написано имя Энджи.

– Присядь, – сказал Брикстон, не оборачиваясь.

Энджи осталась стоять. Он повернулся, взял конверт и переложил ближе к ней. Паллорино не сделала движения его взять.

– Что это? – спросила она.

– Уведомление о прекращении контракта.

Пульс у Энджи сразу вырос вдвое.

– Но вы не можете меня уволить из-за того, что лесовоз вывалил бревна на соседние автомобили, Джок! Нам только крылья отрастить осталось – там полгорода встало в пробке, движение же перекрыли. Машины снова пустили в восемнадцать сорок пять, и то только по одной полосе.

Брикстон поставил стакан с кофе и развернул к Энджи газету, постучав толстым пальцем по жирному черному заголовку: «В тайном захоронении найдены человеческие останки». Ниже красовалась фотография Энджи в самом неприглядном виде – неухоженном и каком-то затравленном – в тумане над Наамиш. Паллорино нерешительно потянулась и придвинула к себе газету. Под фотографией оказалась статья.