Девушка в темной реке

«Бывшая сотрудница столичной полиции Энджи Паллорино и детектив Джеймс Мэддокс всю ночь охраняли участок с захоронением. Паллорино, которую недавно уволили из полиции Виктории из-за расправы над серийным маньяком Спенсером Аддамсом, он же Креститель, известна нашим читателям еще и как таинственный подкидыш из «ангельской колыбели»…



– Я же велел тебе не высовываться, – упрекнул ее Брикстон.

Энджи, напрягшись, вскинула голову:

– Эти чертовы кости даже не я нашла! Мой жених – детектив в отделе особо тяжких, он вызвался обеспечить сохранность места вокруг захоронения, на которое случайно наткнулся местный грибник. Вы бы тоже вызвались, будь вы по-прежнему на работе в полиции, Джок! И любой детектив бы так поступил! Я там просто прису…

– Я считаю, Паллорино, – перебил Брикстон, потемнев лицом, когда Энджи подчеркнула его статус бывшего полицейского, – что ты и задницу почесать не можешь без того, чтобы тебя не сфотографировали и не пропечатали на первой полосе. Обычное дело для знаменитостей – и для печально знаменитых личностей. Больше того, ты встречаешься с главным копом города, только что назначенным на новый отдел, который самым пристальным образом пасут наш новый мэр и главное начальство. К Джеймсу Мэддоксу и его отделу сейчас прикованы все взгляды – каждому интересно поглядеть, как он будет сотрудничать с другими ведомствами. Поэтому ты, – он направил палец на Энджи, – нужна мне, как псу боковой карман.

– Вы принимали меня на работу, зная, кто я!

– С условием, о котором я тебе сразу сказал: не высовываться и не попадать в газеты.

– Я же ничего не сделала, черт побери!

– А тебе и не надо. Твоя известность бежит впереди тебя. Как какая-нибудь Анджелина, блин, Джоли, ты как к чему прикоснешься, тут же попадаешь на первые полосы. Ты теперь местная достопримечательность, так-перетак. Город маленький, на острове населения тоже не миллион, поэтому я, конечно, ценю твои старания перемещаться неузнанной, но я тут вообще-то работаю. Речь идет о существовании и прибыльности «Прибрежных расследований» – от этого зависят мои сотрудники. Наш девиз «Скрытно и конфиденциально», – напомнил Брикстон. – На входе написано. Это краеугольные камни нашей деятельности. Желаю больших удач твоему бойфренду и его отделу, потому что по твоей милости СМИ и ему устроят цирк с конями.

Тихо и раздельно Энджи произнесла:

– Вы так хорошо знаете про медиацирк, Джок, потому что сами там побывали, да?

Сказанное электромагнитным импульсом взорвало невидимую бомбу: казалось, воздух вокруг Брикстона накалился и задрожал.

– Что ты сказала, Паллорино?

«Ошибка. Сдай назад. Тебе нужна эта работа. Надо ему польстить – он это любит».

– Я говорю, что СМИ и вас в свое время полоскали, а поглядите, какую фирму вы создали, несмотря ни на что! Пожалуйста, ну дайте мне еще один шанс проявить себя. В последний раз!

Брикстон моргнул.

– Джок, – снова начала Паллорино, не давая паузе затянуться. – Может, я и упустила супругу вашего клиента, когда она встретила любовника в аэропорту, но их интрижка не первый день длится, а ваш крупный клиент часто уезжает из города. Они встретились не в последний раз. Больше я их не упущу и обязательно зафиксирую на видео…

– Тебя скоро на улицах узнавать начнут, Энджи, это всего лишь вопрос времени. Погляди на себя – ты приметная. Шрам, волосы, лицо. Ты теперь на первых полосах и на всех телеканалах. Если Нортон узнает, что его дело я поручил тебе, если его жена или ее высокопоставленный любовничек тебя срисуют… – Он провел рукой по лысеющей голове. – Нортон наш самый крупный клиент. Очень выгодный. Если я смогу ему угодить, он будет рекомендовать наше агентство. Я не могу рисковать, гадая, запорешь ты поручение или нет, – слишком много поставлено на карту.

– Я вас не подведу. Мне уже доводилось работать под прикрытием. Я куплю парики, загримируюсь, переоденусь. Я справлюсь, Джок. Ну пожалуйста! Я же лучше доброй половины ваших сотрудников, и вы это знаете!

Брикстон засопел.

– Один шанс. – Энджи подняла указательный палец. – В последний раз!

Брикстон отвернулся к окну и поглядел вниз на ее машину, красивый новенький «Мини-Купер», за который Паллорино еще выплачивала кредит. Кремово-белый с яркой полосой сбоку.

– Я и машину поменяю, – быстро сказала Энджи. – Буду брать подходящую в прокате для каждого конкретного поручения. За свой счет.

Плечи Брикстона опустились, он длинно выдохнул, и Энджи уже начала надеяться, что уговорила начальника.

– Прости, – буркнул он, – но это как раз и был твой последний шанс.

Сердце у Энджи застучало как молот.

– Господи, Джок, ну авария же, форс-мажор!..

Брикстон обернулся.

– Да дело вот в этом, Паллорино. – Он кивнул толстым подбородком на газету. – Поверь, шумиха только начинается. У сенсации есть ноги, она будет бегать много недель. Ты сейчас никак не скроешься и не затаишься. Я не могу назначить тебя ни на одно из моих серьезных дел.

Ощутив внезапную дурноту, Паллорино схватилась за спинку стула, надеясь услышать спасительное «но».

Однако Брикстон молчал.

– Может, я тогда поработаю как администратор или побуду на черновой работе? Офисной?

– Прости. Мне правда жаль. Я пытался дать тебе шанс, с этим ты не поспоришь. Но это была ошибка – ты же, блин, просто магнит для всякого дерьма, Паллорино! Твой испытательный срок окончен, я тебя уволил.

Под ложечкой у Энджи скрутило. Она смотрела на Брикстона, не веря своим ушам, хотя сразу поняла, чем все кончится, как только увидела Дейва Фолкона с фотоаппаратом на другом берегу Наамиш. Энджи готова была убить толстяка-репортера, разрядить пол-обоймы ему в лицо, как Крестителю…

– Все, забирай письмо об увольнении и уходи из моего офиса.

– Вы будете жалеть, Джок.


– Уже жалею, ты хороший детектив. Надеюсь, ты что-нибудь себе найдешь. – Брикстон снова повернулся к ней спиной и уставился в окно.

Энджи схватила конверт и в гневе вышла из кабинета. В груди жгло от ярости, обиды и досады.

Выйдя под дождь, она с размаху нахлобучила черную кепку. В ней проснулась прежняя Энджи, разъедавшая ее изнутри. Плохая Энджи, которая готова была избить кого угодно просто за то, что встал у нее на пути.

«Может, приспособим яхту под твой офис… когда ты откроешь свое «бутиковое детективное агентство»…»

Этому не суждено сбыться.

Джок Брикстон только что украл у нее мечту.





Глава 9




Пятница, 16 ноября



Энджи нырнула в сторону, едва увернувшись от удара боксерской перчатки Чая Буя. Тяжело дыша, блестящая от пота, она отступила на шаг. Чай, инструктор по тайскому боксу, снова двинулся в атаку.

– Руки выше! – командовал он. – Прикрывай лицо. Не стой, пританцовывай, переступай с ноги на ногу… Бедра не отклячивай… Защитную стойку не забывай… Лицом ко мне развернись… – Удар ногой с разворота последовал молниеносно. Энджи попыталась блокировать коленом, но опоздала. От удара по ребрам воздух вылетел у нее из легких, и тут же инструктор проворно схватил ее за голову, рванул на себя и сымитировал удар коленом в лицо, остановившись в каком-нибудь дюйме.

Энджи попятилась и вытерла мокрый лоб.

– Понятно? – спросил Чай.

– Понятно, отчего ж непонятно. Теорию на практике применить – вот что трудно.

На лице Чая Буя мелькнула улыбка. Маленький, жилистый, густо татуированный малазиец, чемпион по тайскому боксу, преподавал традиционные боевые искусства в своей спартанской маленькой студии на границе Чайнатауна. После злосчастной поездки на рыбалку почти каждый день или вечер Энджи приходила получать тумаки от Чая или от одного из его учеников, а инструктор показывал, как защищаться, как ставить блоки и наносить удары ногами. От постоянных занятий ее тело стало подтянутым и сильным.

После увольнения Энджи искала разрядки. Либо студия бокса Буя, либо ее вновь понесет в бары или, того хуже, в секс-клубы. Старая привычка, как собака, уже хватала ее за пятки: в Паллорино росло отчаянное желание забыть обо всем, прибегнув к привычному способу забыться, пересилив стресс возбуждением от бурного анонимного секса.

Она не могла так поступить с Мэддоксом.

Да и с собой тоже.

Оставался спортзал. Энджи боролась с искушением, нанося удары кулаками, ногами и локтями, чтобы как следует излупить своих демонов и заставить притихнуть.

Была и другая причина впасть в депрессию. На единственном собеседовании, которого Паллорино удалось добиться за три с половиной недели, речь шла о месте охранника в богатом квартале, то есть фактически предстояло торчать в застекленной будке у ворот. Оставалась, правда, еще одна возможность – поработать телохранителем. Энджи уже склонялась к тому, чтобы принять этот вариант – ни одно из местных детективных агентств в ее услугах не нуждалось, а обязанности телохранителя требовали отличной спортивной формы и готовности к бою. Правда, должность связана с разъездами – придется отсутствовать по нескольку месяцев.

Телохранителя искала молоденькая поп-звезда, талантливая, но капризная и истеричная, начинающая приобретать международную известность. Кокетливая примадонна отличалась самомнением и не могла удержаться от лишнего стаканчика, случайных связей и скандалов. Энджи внутренне кривилась при мысли нянчиться с расфуфыренной фифой, однако иногда ей казалось – может, и нелишне уехать из Виктории и отдохнуть от назойливого внимания прессы, не встречая на каждом углу бывших коллег из управления и не вспоминая с горечью собственную загубленную карьеру. Однако отъезд неминуемо пошатнет ее отношения с Мэддоксом и на неопределенный срок отодвинет свадьбу и поиски дома.

– Вас скоро можно будет на ринг выпускать, – подколол ее Чай, лукаво улыбаясь.

– О, если бы. – Энджи жадно пила воду из бутылки, не обращая внимания, что вода льется на шею и за ворот футболки. – Скорее уж мне придется пинать оголтелых фанатов мелкой поп-звездочки. – Утершись полотенцем, Энджи бросила его в спортивную сумку, стоявшую у стены.

– Ну что, готова? – сказал Чай, начиная по-боксерски пританцовывать, подняв руки к лицу и низко нагнув голову, не сводя с Энджи черных глаз.

Кивнув, она вернулась на маты. Защищая лицо неплотно сжатыми кулаками, она тоже начала переминаться с ноги на ногу, не сводя глаз с инструктора.

– Энджи, ты по-прежнему отставляешь бедра куда-то в сторону.

– Привычка. Защищаю пистолет, подставляю меньше тела противнику.

– Ага. – Чай молниеносно нанес удар ногой сбоку. Энджи снова не успела блокировать.

– Видишь? Когда вес тела перенесен на одну ногу, ты не успеваешь отражать удары, – приговаривал он, агрессивно тесня ее назад. Внезапно он нанес удар кулаком в перчатке, повернулся, добавил локтем, снова повернулся и хлестнул ногой, как хлыстом. Энджи неуклюже грохнулась на мат. От приземления на спину из легких вылетел воздух.

– Господи. – Она быстро поднялась, тяжело дыша, чувствуя, как адреналин толчками пошел в кровь.

– Задницу, задницу не отклячивай! Развернись ко мне всем корпусом! Ты должна искушать противника большей площадью тела для удара, заманивать его, как наживкой. Когда он двинется, нападай, парируй, блокируй и наноси удар!

– Ничего я не отклячиваю, я не лошадь! Что это вы так, Чай? Никогда не учили женщину? – Инструктор нанес удар, но Энджи была начеку – отступив, она ответила высоким ударом ноги. Чай ловко увернулся. Тогда Энджи, не закончив движения, переменила ногу и нанесла удар, одновременно прикрывая ухо и голову сбоку от хука, которым, как она знала по опыту, обязательно ответит Чай. После миддл-кика она развернулась и добавила локтем.

– Хорошо! Хорошо, – засмеялся инструктор, отступая. – Вот это уже похоже на дело. Используй все восемь точек контакта – руки, локти, колени и стопы… – Он снова принял классическую стойку тайского бокса, и Энджи не замедлила его скопировать, развернувшись всем корпусом и не отставляя бедра. Она быстро атаковала – удар ногой, наклон, шаг, удар коленом. Получался своего рода боевой танец, не позволявший думать ни о чем другом. Тела блестели от пота. Энджи совершенно увлеклась боем, когда в спортивной сумке зазвонил телефон.

Это ее отвлекло, и Чай не упустил возможности нанести хай-кик.