Дикие мальчики

Мальчик вошел закрыл дверь поставил бутылку на стол. Американский парнишка худой блондин достал из рюкзака две оловянные кружки. Индеец разлил смесь из бутылки на две трети наполнив кружки. Несколько раз провел ладонями взад-вперед над кружками тихо напевая. Потом замолчал взглянул на американца и улыбнулся.

– Это очень хорошо для ебли, Джонни. – Он сжал смуглый кулак, подвигал пальцем взад-вперед. – Мы примем айяуаску, потом трахнемся. – Он расстегнул рубашку. – Ambos nudo si Johnny… оба голые.

Он бросил рубашку на стул, отшвырнул сандалии, снял штаны и трусы. Подождал, пока американец разденется.

– Теперь выпей айяуаску… очень быстро забирает.

Американец выпил, его передернуло.

– Мuу amargo si Johnny[43]…

Почти мгновенно американец ощутил голубую волну прохладного вечернего воздуха на голой заднице, на ногах…

– Tomamos eso… ambos nudo…

Тени тускнеют рука на оловянной кружке глаза улыбчивые глаза знающие голую задницу на которую смотрел давление чресла впритык друг к другу…

– Vuelvete[44]…

Эрекция в голубом свете…

– Нагнись, Джонни…

Мальчик взял жестянку вазелина и медленно со спокойным целеустремленным видом обмазал свой член.

– Нагнись Джонни, раздвинь ягодицы.

Чувствует глаза и пальцы на анусе расступающиеся волоски медленное проникновение…

– Руки на колени, Джонни…

Он медленно выгибает тело руки уперты в колени водовороты синевы плотнее плотнее… плотнее извергают струи синих китайских иероглифов в пурпурные сумерки Лимы судорожный выдох «muy buепо» руки на коленях из глаз Карла брызжет синева его лицо обмякло спазмы разрывающие кости с треском выбрасывают в воздух планеты голубые как яичная скорлупа хвостом кометы след спермы через все небо.

– Так вот я подумывал не обустроить ли общую камеру сенсорной депривации для погружения в плавательном бассейне возможно рыбный садок будет даже лучше. Можно запустить туда устриц и…

Желоб выдолблен поперек кораллово-розовой комнаты с потолком-куполом стены выложены морскими раковинами мальчик раздвинул ноги и извиваясь погружается в устрицы тугая раковина его яиц извергает струю жемчужных капель морской ветер в иллюминаторе.

– Да, конечно, они в той или иной степени звукоизолированные, но теперь у нас есть саундтреки и ароматизаторы, в голубой комнате озон и сжигаемая палая листва, а в красной – розы и карболовое мыло «Лайфбуй», его больше не выпускают, но здесь еще можно раздобыть я отложил несколько коробок а вот радужная комната для ДМТ и псилобицина довольно пошло верно на Всемирную ярмарку ведь ходишь ради запаха оранжада и каруселей мой дорогой и разумеется мне нужна желтая комната но в Касе так мало китайских мальчишек руки пока не дошли зато здесь есть желтые нарциссы и крокусы оттенки соломы мочи шафрана и серой амбры желтая башня из амбры замшевый тюфяк мальчик с желтыми волосами карими глазами оскалены зубы кончает наизнанку и разумеется ты смешиваешь цвета кожи например черный и красный коричневый и желтый красный и белый возможности ограничены но получается неплохо и в саундтреках свистки далекого поезда и тревожных сирен в тумане для голубой комнаты звуки моря в розовой комнате и особая музыка для двоих а иногда конечно больше чем для двоих. Твой маджун действует? Мне нужна лаборатория разобраться со всеми проблемами синтезирования доводки новых формул взять хотя бы маджун который действует гораздо медленней чем айяуаска или что приходится подождать два часа с ДМТ после маджуна. А! Вот и Али… Так вот если слушать через наушники генуэзскую музыку в голубой комнате то наверняка обнаружишь, что порция айяуаски тебе уже отмерена.

Когда музыка зазвучала у него в голове тело к низу от пояса разжижилось плавно вращалось вопль расколол голову радужная комната звезды на столе колени из амбры коричневые зубы оскалены.

– И разумеется видеоряд мы берем фильмы и их перемешиваем вставляем цветные кадры голубого тумана и мансард под шиферными крышами закат солнца осенние листья яблоки красная луна в дымном небе все перемешано с секс-сценами по пять-шесть камер разом одна на лицо одна на гениталии подергивающиеся ноги кончающие глаза и обычно мы крутим отснятое в белой комнате где экраном служат голые белые стены радужный коктейль из ЛСД маджуна айяуаски совсем чуть-чуть ЛСД он довольно вреден растительные компоненты всегда полезней.

Рыжий мальчик рядом с ним прикусывает костяшки пальцев пока мальчишка-араб трахает его в зад картинки на стенах и потолках пять кинопроекторов калейдоскоп ног, фонтанирующих членов, тугих яиц, глаз, лиц, подергивающихся ступней, солнечные закаты и голубой туман, обоссанная солома, желтое небо, подрагивающие ягодицы, сперма хвостами комет, горные пики в снежных шапках, радуги, Ниагарский водопад, сувенирные открытки, северное сияние когда парень переворачивает его колени согнуты он сверху глядя на картинки на потолке теперь на четвереньках лицом к стене кончают глядя на себя в телевизоре смешавшись со всеми прочими «снимали на месте но боюсь превысили бюджет хорошо что удалось найти все эти комнаты с куполами скорее похоже на внутренность огромного фаллоса а теперь розовая комната».

Красное покрывало в брызгах розовых лепестков ощущая как красный шар в паху извергает закаты, веснушки, рыжие волосы, осенние листья, подтянув колени к груди он кончал в осеннее небо.





Калейдоскоп в галерее игровых автоматов


1. Круглое красное елочное украшение удаляется… Мальчик-индеец с ярко-красными деснами сплевывает кровь в пурпурном сумраке Лимы.

– Боритесь с туберкулезом, ребята.

Канун Рождества… Старый джанки продает рождественские печатки[45] на Норт-Кларк-стрит. Его прозвали Священником.

– Боритесь с туберкулезом, ребята.

2. Два круглых елочных украшения голубое и зеленое удаляются… затихающие свистки поезда мигают голубые флуоресцентные фонари на пустынных улицах наполовину занесенных песком… желе в зелено-коричневой анальной плоти поворачивающийся палец превращается в усик виноградной лозы волосы на заднице раскинулись по илистой отмели… водоросли… зеленые занавески вагона… синяя школьная форма…

3. Три круглых елочных украшения удаляются красное, голубое, зеленое… Венки из еловых веток, красные ленты, детишки елозят так им хочется яблок… Уже поздно негде раздобыть денег он свернул в переулок и ветер с озера ударил в лицо как нож… затерянная улица кирпичных дымовых труб и шиферных крыш… тяжелая голубая тишина… разбрызгиватели на лужайке летняя площадка для гольфа… «Зеленая шляпа» Майкла Арлена насмешка и гимн светскому Лондону закрытая лежит у нее на коленях.

4. Четыре круглых елочных украшения удаляются красное, голубое, зеленое, золотое… веснушки, осенние листья, мглистая красная луна над рекой.

«Когда ж придет пора осенним листьям опадать, оттягивать хватит и в игры играть»[46].



Такси остановилось на некотором расстоянии под уличным фонарем и вышел парнишка с чемоданом худой малыш в синей форме начальной школы знакомое лицо подумал «Священник» наблюдавший за ним из дверного проема напоминает мне о чем-то давнишнем этот мальчик в расстегнутом пальто достающий из карманов брюк деньги заплатить за такси… голубая магия всех фильмов в этом возникшем в памяти парнишке который стоя у окна в мансарде машет поезду… вздохи пустой комнаты… смутный запах сорняков на пустырях зеленые змейки под ржавым железом… пиратские сундуки восьмерки на золотом песке… моча на соломе… Странник все идет и идет по равнине желтой травы. Останавливается возле глубокого черного пруда. Желтый рыбий бок поворачивается в темной воде.




1. Приближается круглое красное елочное украшение… рыжие волосы на ногах трутся о розовые обои… ирландский терьер под рождественской елкой… за много световых лет оттуда распадаются бледные небеса. Туберкулез поджидает на следующей остановке. Кровавая мокрота на рассвете. Я ждал там.

– Я доктор Харрисон. Мне позвонили.

Повел наверх… красный потертый ковер на лестнице… в комнате запах болезни.

2. Приближаются два елочных украшения голубое и зеленое… голубые вечерние тени холодное далекое воскресенье… плывут мертвые звезды… корчась кончает в зелено-коричневую ректальную плоть пятна от травы на смуглых коленях.

3. Приближаются три елочных украшения красное, голубое, зеленое… запах роз, карболового мыла… я ничего не мог поделать. Кровавая мокрота на рассвете. Мука вспоминания слов… «Слишком поздно»… немецкая гостиная снаружи Китай голубое северное небо и плывущие облака… скверные морские пейзажи умирающего студента-медика.

– Шнапс, я полагаю, фрау Ундершнитт.

Комната над цветочным магазином запах цветов зеленые занавески… Кажется, он таскал за игроками сумки с клюшками. Его улыбка на поле для гольфа.

4. Приближаются четыре елочных украшения красное, голубое, зеленое, золотое… сердце пульсирует в восходящем солнце… запах сырого мяса… еретик сплевывает кипящую кровь… Комната восемнадцатого века… снег на частом оконном переплете… огонь в очаге… Старый джентльмен закутанный в красную шаль отмеряет в мензурке настойку опия… Вы видели Патапон Роуз[47]…? голубые тени в мансарде… фотография мальчика обрамлена незабудками… пыль в разбитом парнике… в разоренном саду бассейн затянут зеленой тиной… худой светловолосый мальчик… солнечный свет в лобковых волосах… Я помню желтые нарциссы и желтые обои… золотые часы игравшие «Серебряные нити среди золотых»… старую книгу с позолоченным обрезом… золотыми буквами… фильм-нуар «Улица Удачи».

Далеко-далеко смутно маячит Вифлеемская звезда из школьной пьесы.





Чудо розы


23 июня 1988 года. Сегодня мы благополучно преодолели барьер и вступили в Голубую Пустыню Безмолвия. Тишина подавляет, поначалу тонешь в ней, наши голоса приглушены, словно доносятся сквозь войлок. У меня два проводника. Один – бербер Али с яркими голубыми глазами и русыми волосами, волчье лицо Пана непроницаемо, как небо. Другой – Фарджа со смугло-розовым лицом, длинными ресницами, прямыми черными волосами и ярко-красными деснами. На нас стандартное для этих мест облачение: голубые шелковые шорты до колен, голубые шелковые рубашки, сандалии Меркурия и шлемы. Сандалии и шлемы Меркурия подгоняют под тебя один раз, и больше ты их уже не снимаешь. Мы взяли с собой только легкие матрасы, котелки, запас сушеной рыбы, риса, перца, фиников, сахарного песка и чая. Это прекрасная земля, и преобладающий цвет в ней – голубой. Подобно многим так называемым пустыням, она далеко не пустынна. Здесь есть лесистые участки, и время от времени мы видим отблески водоемов.

К вечеру мы добрались до большого заброшенного города: растрескавшаяся брусчатка, ямы на улицах, заросшие сорняками дома и виллы, все пустынно, оплетено лианами, в воздухе сгущается тяжелый аромат цветов, словно в похоронной конторе, никаких признаков жизни в разоренных дворах, в пустых отелях и кафе. На закате мы направились по дороге, ведущей из города. Ни одному из нас не хотелось ночевать в этом некрополе безмолвных цветов. На холме над городом мы набрели на развалины виллы, оплетенные ползучими розами. Сам дом был в худшем состоянии, чем стены, не в таком месте я предпочел бы провести ночь. Но Али встал, как вкопанный, и указал на дом. Он что-то тихо сказал Фардже, тот угрюмо глядел себе под ноги, закусив губу. Али достал из-за пояса флейту. Наигрывая незамысловатую мелодию, он двинулся вперед, мы следом. В развалинах обнаружилась комната с обоями в узорах из роз. Две уцелевшие стены, опорные колонны и голые балки потолка, увитые ползучими розами, образовали беседку. Лепестки роз осыпались на выцветшее розовое покрывало, лежавшее поверх латунного остова кровати. Едва нашли эту комнату, Али словно бы обуяло странное возбуждение. Наигрывая на флейте, он рыскал по ней, точно кот. Он обернулся к Фардже и произнес одно слово, которое я не разобрал. Фарджа стоял, опустив глаза, краснея и дрожа. Он смотрел на кровать, на стены, на ползучие розы. Потом молча кивнул, кровь прилила к его лицу. Мальчики сняли с себя все, кроме сандалий и шлемов. Фарджа залился краской до самых сандалий. Кожа у него смугло-розовая гениталии совершенной формы не маленькие и не большие каждый черный глянцевый волосок на лобке выделен четко словно проволока. Он примерился одним прыжком перемахнул через изножие и приземлился на четвереньках в центре кровати. Потом перевернулся лег на спину поджав ноги. Али стоял у изножия… Подобно всем так называемым парень улегся согнув ноги в коленях хватая воздух широко раскрытым ртом предзакатные часы пустынные улицы медленное давление семени ректальный запах цветов два нагих тела залитые розоватым светом угасающего солнца фантомная кровать со съемочной площадки старого фильма давно брошенной на произвол сорняков и ползучих роз. Их взгляды встретились и оба дышали в унисон. Я видел как бьются под смуглой кожей сердца Фарджи и Али. Их фаллосы затвердели налились кровью затрепетали в эрекции. На кончиках показались жемчужные капли смазки. С глубоким вздохом Фарджа откинулся назад придерживая колени. Из розовой ректальной плоти исходили азотистые пары завиваясь кольцами цвета апельсина и сепии. Запах плесени наполнил воздух в ушах у меня биение и пение крови. Пары сепии рассеялись и анус Фарджи предстал трепещущей дышащей розой из плоти. Одним движением Али переступил через изножие встал на колени перед розой глубоко дыша его губы налились кровью. Роза потянула на себя его чресла вдохнула фаллос. Красный дым окутал тела. Крик роз сорвался с опухших губ розы растущие в плоти разрывая шипами восторга оплели трепещущие тела придавили их друг к другу извивающихся хватающих воздух широко открытыми ртами задыхающихся в агонии роз от острого запаха спермы.

Картинка сепией в старой книге с золотым обрезом. На форзаце золотым тиснением выведено «ЧУДО РОЗЫ». Я переворачиваю страницу. Красный цвет ранит прозрачные розы прорастающие сквозь плоть второй наклоняется пьет розы из его рта их сердца прозрачные розы корчащиеся в нагой агонии наливаясь кровью хватая воздух пустых отелей рот говорящий из латунной кровати сияющий восторг на спине колени подтянуты к груди красный дым выжигающий эрогенные дыры в трепещущей плоти нагие задыхающиеся в той фантомной кровати когда я пришел комната была оставлена во власть сорняков и вьюнков звездная пыль на скамье безмолвная пустая комната мальчик из тьмы тускнеет над цветочным магазином уклончивый взгляд старый умывальник заплесневелый дом медленная улыбка ты там унылая нелепая комната номер 18 на последнем этаже::: моя плоть::: я мог бы::: фильм обрывается::: судорожные рывки пленки немого кино::: взгляни на тускнеющее изображение тела::: я выглядел лет на девятнадцать. «Но не то самое слово?» Темнеет::: парень::: помни ощущение такое острое что больно::: печаль в его глазах фильм 1920 годов::: арахис::: «Спасибо»::: фильм обрывается::: голый мальчик на желтом унитазе пальцы из далекого прошлого быстро набухает беззвучно кончает до боли оскалил зубы видишь теперь встал я могу трогать себя спущенные штаны ночное небо::: голый мальчик тускнеет он стерт::: «Спасибо»::: фильм обрывается::: поза из далекого прошлого шумы памяти истрепанный журнал вон там комната зернистая как старый фильм тусклое серебряное небо::: другой наклоняется к нему смеясь сравнивая::: обрывки расплывающегося дня в 1920 году::: шаткая кровать сплетенные ноги подрагивающие ягодицы фантомный мальчик кивает другой садится сверху выставленный на обозрение анус испускает запах плесени светящиеся тела содрогаются как единое целое пустынный город умирающее солнце декорации старого фильма. Я переворачиваю страницу. Сепия каждого фаллоса капля красного причиняющей боль кровь стучит поет обнаженный анус дышащая розовая плоть рот говорит мурашки восторга. Я переворачиваю страницу каждая картинка обрамлена розами.

Предложение. Обвалившаяся стена обои в узорах из роз кровать. Али указывает на кровать. Фарджа стоит угрюмый глаза в пол длинные ресницы.

Согласие. Фарджа смотрит на кровать краснея с головы до босых ног.

Завершение. Розы и шипы сквозь прозрачную содрогающуюся плоть медленный крик роз. Я переворачиваю страницу.

Эликсир Розы. Фарджа колени к груди пульсирует роза ануса. Монах спускает красную жидкость текущую из его прозрачного фаллоса.

Дерево Плоти. Запах плесени поднимается со страниц. Жрец майя вытягивает телесный сок из пузатого фаллического дерева. Он вонзил в мягкую плоть дерева обсидиановую трубку и цедит сок в каменный сосуд.

Обнаружение Сосудов. Пирамида майя. Монахи взломали дверь и обнаружили сосуды.

Листы Плоти. Монах раскатал листами сок дерева плоти по столу. Сок жемчужно-серого цвета.

Письмена. Монах выводит на листах пиктограммы из старой книги.

Творец Тел. Монах обертывает листами плоти два скелета. Формируются два юноши. Рот анус и пенис запечатаны.

Сотворение. Монах уложил юношу на подстилку ноги согнуты в коленях. Он берет хрустальный фаллический сосуд с эликсиром. Роняет каплю между раздвинутыми ягодицами каплю на кончик пениса. Хрустальным жезлом размазывает каплю по губам. Там куда попала жидкость поднимаются азотистые пары смуглая роза сепия и апельсин. Губы раздвигаются анус трепещет фаллос фонтанирует. Юноша дышит. Я переворачиваю страницу.

Академия. Здание красного кирпича над рекой осенние листья встающее солнце.

Утренний Сон. Голый мальчик спит эрекция рот приоткрыт. Сосед по комнате стоит в изножии кровати в руках простыня которую он только что сорвал.

Пробуждение. Мальчик смотрит на свой член заливается краской с головы до ног заметив присутствие другого.

Узнавание. Другой роняет простыню прикрывавшую голое тело со смехом сравнивает капли сепии в воздухе.

Предложение. Два мальчика в комнате. «Это детские игры. Давай-ка». Один мальчик угрюмо опускает глаза.

Согласие. Роза плоти на четвереньках трепетанье в красной дымке. Он затягивает Джерри на себя Джерри встает на колени ступни дрыгаются в воздухе по-лягушачьи. Джон опускает руку втирает смазку в головку члена Джерри медленно ему дрочит долгий глубокий экстаз когда они содрогаются вместе согнув ноги толчками извергая струи. Али играет на флейте. Два парня у бассейна на четвереньках лица обращены к полной луне свет июнь колени. Али беззвучно говорит «ДА».

На рассвете два моих парня встали вышли голые в разоренный сад. Подойдя к густым зарослям розовых кустов Фарджа совершил прыжок и благополучно преодолев шипы очутился невредимым по другую сторону прыгнул следом и я сладкая рвущая боль приземлился на четвереньки упал вперед на локти тяжело дыша чувствуя розу в подрагивающих ягодицах красный поток по ляжкам когда Фарджа опустился позади меня на колени. Али на краю бассейна играет на флейте болтает ногами в черной воде. Мальчик стоит держа простыню перед собой повернувшись к полной луне. Он роняет простыню. Мальчики смеясь сравнивают картинки сепией. Я переворачиваю страницу.

Предложение. Али указывает на анус. Истрепанный журнал один опустил глаза на страницы и картинки подрагивающие губы обращенный к полной луне мальчик только что сорвал другому дрочат кончает капли в воздухе капризный юнец безмолвное «ДА» алеющие. Али указывает на анус. Глаза опущены на его голые ступни алеющие эрогенные розы агония того цвета остро до боли трепещущие покалывание восторга пустынный город ползучие розы пустые отели парни смеясь сравниваю колени сепия. «Детские игры. Давай-ка».

Согласие …на четвереньках раздвинутые ягодицы босые ноги в старой книге сумерки у бассейна мальчик глубоко дышит угрюмые глаза опущены и протяжное «ДА» сладкая боль алеет красный поток по ляжкам спазмы восторга шипы сквозь ягодицы. Я переворачиваю страницу чувствуя как извиваясь роза оживает в моей плоти. Рассвет глаза тугие колени мальчик выдыхает с его губ протяжное «ДА» эрогенная агония тело выводит письмена запахи плесени спрыснутые в полную луну. В ответ вздох. Фильм обрывается. Старая книга с позолоченным обрезом звезды серебряная фольга пальцы из другого воспоминания голые шорты и рубашка там четырнадцатилетний мальчик от тела поднимается пар.

Взгляни на этот компас времени и ветра. Мистер, о чем? Там тусклая шаткая кровать. Я пустая комната куски размытой картинки шорох темноты тускнеет. Теперь я вспоминаю так остро что больно. Меблированные комнаты миссис Мерфи. Они встали не забыли сказать «Спасибо». Комната номер 18 на верхнем этаже фон зернистый как в старом кино. Фильм обрывается. Мальчик стоит разговаривает с другим. Их двое. Они встали голые шорты и рубашки там комната номер 18 на верхнем этаже от моего тела пар.

Мы пробовали разные способы стягивать тесные голубые шорты не снимая сандалий Меркурия но как ни пытайся перья все равно топорщатся и гнутся. Не жарко. Не холодно. Нет ядовитых насекомых, нет животных. Поднялся свежий ветер унес мои голубые шорты. Так что мы распрощались с рубашкой и шортами. Али трахает Фарджу на четвереньках. Его волчьи глаза вспыхивают а волосы встают дыбом. Потом они сделали жаркого Меркурия потрескивавшего синим пламенем и классического Меркурия с портиками лужайками и бассейнами. Мы лежим на волшебном ковре из общих тел старый страх приграничных городов еще слышался еще ощущался. Фарджа вздрагивает во сне.