Дите

В это время створки лифта открылись, выпустив из него постояльцев и впустив нас.

«Отвратительные русские? Ты, коза старая, еще не знаешь, какими мы можем быть отвратительными!»

Как только дверцы закрылись, и мы втроем поехали наверх, я дал волю своему желудку от распиравших его газов.

После того как эхо перестало скакать по стенкам, а дама из красного цвета стала медленно зеленеть, я весело сказал, ни к кому не обращаясь:

— Что-то я, похоже, съел не то!

Лощеный господин, прикрывая лицо платком, судорожно бил по кнопкам управления, стараясь остановить лифт и выйти на свежий воздух, чтобы хоть немного глотнуть кислорода, но все кнопки, на которые он нажимал, были не те.

Откинувшись спиной на стенку лифта и скрестив руки на груди, я с интересом за ними наблюдал, по моему лицу блуждала легкая улыбка.

«Не знаю, какой будет день, но утро точно замечательное!»

Наконец важный господин, с которого за эти несколько долгих секунд слетел весь лоск, попал куда надо, и створки медленно поехали в стороны. С рычанием ухватившись за створки руками, он стал раздвигать их, не дожидаясь, когда они полностью откроются. А вот выйти он не успел, дама уже почти потеряла сознание и полусидела на полу, хотя мне показалось, что хитропопая дамочка просто присела, чтобы продышаться, как известно, у пола воздух свежее и чище. Так вот, не успел он открыть створки, как отлетел в сторону от низко стартовавшей жены.

— Чего это она, а? — поинтересовался я у лежащего на полу мужа дамочки, его легкие работали, как мехи. Так и не дождавшись ответа от полузатоптанного мужика, выглянул наружу.

— А? — На меня удивленно смотрела женщина лет тридцати.

— Всегда хотел посмотреть на корриду, — ответил я ей, после чего, ногами вытолкнув из лифта мужика, с отличным настроением поехал вниз. Выйдя на своем этаже, зашел в комнату и стал собираться. Прихватил и полотенца, потому как знал о том, что их вносят в оплату на случай воровства, и вышел из номера.

Спустившись вниз и поставив сумку, я попросил счет к оплате, доставая деньги. Через несколько минут вышел из отеля и сел в такси, которое по моей просьбе остановил швейцар, и поехал на поиски других гостиниц.

Хорошую гостиницу с нормальными постояльцами подсказал мне, понятное дело, таксист, он же повез меня туда, но, когда мы проезжали мимо железнодорожного вокзала, я попросил его высадить меня там.

«Надо еще больше запутать следы. То, что по моему следу не идет никто из сыскарей — не верю. Поэтому-то и будем прыгать с места на место».

Ближайший поезд шел в Феникс, то, что мне надо, там до моря рукой подать, полдня на машине. По крайней мере, по карте было именно так.

Билет я взял в двухместное купе, закинул сумку на багажную полку и, устроившись у столика, стал наблюдать за народом, шастающим туда-сюда по перрону. В это время дверь открылась, и в купе ввалился плотный парень нехилого телосложения.

«Ни фига себе гора, интересно, он в борьбе сумо не участвует?» — подумал я и незамедлительно озвучил свой вопрос.

Парень оказался с юмором и ответил с улыбкой:

— Нет, я только участвовал в конкурсе «Кто больше съест». Хотя, помнится, я участвовал в одной борьбе: сел как-то случайно на одного юмориста. Надо было видеть, как он боролся, когда пытался выбраться из-под меня.

— Все понял, замолкаю, не хотелось бы выглядеть раздавленной лягушкой. Билл! — представился я, протянув руку.

— Алексис! — ответил на рукопожатие парень.

— Вот и познакомились! — звонко хлопнул я по коленям. — Алексис, друг мой десятиминутный, а не пора ли нам подкрепиться, как сказал один великий сказочный персонаж?

— Я всегда за. Идем в ресторан?

— Конечно, куда еще, или у тебя с собой? Нет? Жаль! Ну, потопали! Интересно, дверь запирается? Или так и бросим купе открытым?

Выяснилось, что запирается. Мы сходили за проводником, который закрыл наше купе на ключ, и только тогда потопали — я легкой походкой, а Алексис тяжелой — в ресторан.

— Ну, Алексис, как говорится, за знакомство! — произнес я, опустошив стакан с гранатовым соком, после чего поставил его на столик и впился в горячее мясо, разложенное на тарелке. Тщательно пережевывая мясо, — как известно, хорошо пережеванная пища упрощает работу желудка, — посмотрел на кислого Алексиса, с тоской смотревшего в окно и ковыряющегося вилочкой в тарелке с каким-то салатиком. Проглотив мясо, я сострадательно спросил:

— Что, совсем нельзя? Может, хоть на один язык?

— Диета, нельзя мне.

— Хм, ты слышал, что хорошего человека должно быть много?

— Нет, не слышал, но все равно нельзя.

Я наколол на вилку один из нарезанных кусочков мяса и стал вертеть им перед носом Алексиса.

— Съешь, ну съешь, чуешь, как он пахнет? — Мой голос понижался, и я стал говорить потусторонним голосом: — Ну съешь, перейди на сторону тьмы.

— Да ну тебя, Билл, с твоими шутками! — оттолкнул мою руку Алексис.

Пожав плечами, я положил кусок себе в рот, и, жуя, спросил, глядя, как Алексис доедает свой салатик:

— Слушай, друг мой большой, а ты спортом занимаешься?

— Нет, мне тяжело! — удивленно посмотрел на меня Алексис.


— Понятно, а ты займись! Найди опытного инструктора и займись, а там через год-другой будешь таким же, как и я, воблой сушеной.

— Я подумаю, спасибо.

— Да ладно — это бесплатный совет… О, Алексис, смотри, какие девочки, пошли познакомимся! — Вскочив, я схватил его за руку, однако туша даже не сдвинулась с места.

— Не, я не умею.

— Чего? — Я удивленно сел на место. Посмотрел на него, на девушек, обратно на него и спросил с подозрением: — Ты что, девственник?

— Я предпочел бы не отвечать, — буркнул красный как рак Алексис.

Смотря, как тот краснеет, я покачал головой и спросил с недоумением:

— Тебе сколько лет, чудо?

— Двадцать два.

— М-да, удивил. Ладно, все бывает в первый раз, пошли. Ты, главное, стой и молчи, говорить я буду.



В Феникс поезд прибыл через сутки, строго по расписанию. Алексис вышел раньше, и мы тепло попрощались друг с другом. Все-таки и среди американцев встречаются хорошие парни. Редко, конечно, они встречаются, только среди простых американцев. Работяг.

Выйдя на перрон, я направился к выходу, собираясь взять такси, однако их не было, более шустрые успели до меня, разобрав все машины.

— Ну что за несправедливость, везде тебя стараются обойти! — пожаловался я статуе индейца, стоящей у парадного входа вокзала. Однако индеец почему-то промолчал, глядя вдаль. Посмотрев на трубку, которую он держал в руке, я понятливо кивнул: — А, шмаль, ну ладно, кури дальше. Привет братьям в мире фантазии.

После чего подошел к толпе таких же пассажиров, как и я. Положив сумку под ноги, осмотрелся, какая-то тетка что-то выговаривала рядом стоящему мужику на редкость противным голосом. Посмотрев на ее телеса, я подхватил сумку и отошел метров на десять.

«Ну ее, случайно двинет локтем — и перелом, интересно, как с ней муж справляется?»

Еще раз бросив рассеянный взгляд вокруг, я резко повернулся и, подхватив сумку, постарался затесаться среди толпы.

«Черт, меня что, вычислили?»

Я снова посмотрел на знакомого парня, который, к моему расстройству, пялился прямо на меня.

«Ну точно, шрамолицый, только без баллончика, и он меня к тому же заметил!»

Шрамолицый был не один, а с двумя парнями на серой неприметной машине, и сейчас он как раз, искоса глядя на меня, что-то говорил одному из них, причем вид у шрамолицего был донельзя изумленный.

«Судя по его роже, ждали они не меня, во попал! Все, надо валить, пока не поздно!»

Схватив сумку и боковым зрением отслеживая противников, я зашагал в сторону парковки.

«Надеюсь, свидетелей там будет не так много, как здесь, не хотелось бы устраивать перестрелку среди обычных людей!»

Обернувшись, я посмотрел прямо на шрамолицего, который торопливо следовал за мной вместе с подручными.

Как таковой перестрелки не было. Как только они выскочили из-за угла, то я кинул им под ноги одну из светошумовых гранат и произвел три точных выстрела, два на поражение и один только чтобы ранить. Выйдя из-за новенького «мерседеса», за которым укрывался, и подойдя к парням, быстро собрал их оружие и убрал в сумку.

Похлопав по щекам шрамолицего, я попытался привести его в чувство, однако он не приходил. Похоже, пуля в плечо хорошо вышибла его сознание.

— И что мы будем делать? — спросил я самого себя вслух. — А будем мы сваливать, причем прихватив «языка»!

Встав на ноги, я стал осматриваться, чтобы выбрать себе одну из машин.

«Хм, а чем этот „мерс“ плох?»

Подойдя ближе, я отказался от этого вида транспорта по той причине, что эта модель мне не понравилась, нужно что-то потяжелее.

Удивительно, но никакой паники не было, похоже, звонкий хлопок гранаты приняли за стрельбу глушителя автомобиля, про пистолет я вообще не говорю, так как стрелял, используя глушитель.

Только на той стороне стоянки на меня с удивлением пялилась пожилая парочка. Улыбнувшись, я помахал им рукой. Старушка сразу же заулыбалась и стала махать в ответ, отчего моментально получила затрещину от мужа. Схватив ее за руку, он поволок старушку прочь.

«Валить ведь надо, и побыстрее!» — думал я, оглядывая стоянку. На той стороне была видна будка охранника, но, насколько я видел, она была пуста.

«Ну да, обед же».

Тут мой взгляд зацепился за капот какой-то машины, скрытой корпусом микроавтобуса. Схватив сумку — не оставлять же ее рядом с покойниками, еще украдут, — быстрым шагом направился к машине.

Это оказался джип, переделанный под охотника и выживальщика. Посмотрев на высокую базу, широкие колеса с зацепами и мощный укрепленный кенгурятник, решил брать именно эту.

«Если что, то на таран можно идти. Интересно, откуда она здесь?»