Дите

— Если бы не твое умение стрелять, я бы тебя тут оставил, — пробурчал он.

— Так мы идем, или до вечера тут разговоры водить будем? — все-таки не удержался я, так как наш кок в это время приподняла крышку моего котелка и стала помешивать суп, который приготовила для тех, кто не идет с нами. А так как мы собрались, так сказать, воевать и возможность получить пулю в живот была не исключена, то старпом запретил есть до боя, так что мне надоело сглатывать голодную слюну, и я сделал предложение, с которым все согласились.

— Вперед, — скомандовал Олег Владимирович и возглавил строй.

— Ну, что не так? — спросил он у меня, услышав недовольное бормотание.

— Да все не так. Где охранение передовой? Почему не выслали разведку по пути нашего движения?

— Кхм, твои предложения?

— Мы с Серегой идем впереди, вы же, отстав на сотню метров, следуете за нами.

— Хорошо, так и поступим, — немного подумав, ответил старпом.

И вот теперь я топаю впереди семерых «отморозков», идущих освобождать заложников и захватывать судно.

«Интересно, это только у русских в крови защищать слабых? Или кто-то еще может похвастаться подобным поведением?» — размышлял я, осторожно шагая справа от следов пиратов.

До яхты мы дошли за два-три часа, причем по проторенному пути.

Я невольно с уважением подумал о моряках, это же надо, с ранеными на руках (это про Геннадия) и с женщиной они за пару часов смогли пройти почти до вершины. Сильны.

Отодвинув ветку чуть в сторону, чтобы не выдать своего присутствия, я всмотрелся в суда, находящиеся метрах в трехстах от нас.

— Ну что, мы начинаем? — спросил старпом, рассматривая яхту в бинокль.

Я посмотрел, как из кустов выходят два наших моряка и бегут к судам, всем своим видом выражая радость, что встретили живых людей.

— Напомню, я был против подобного привлечения внимания, — на всякий случай озвучил я, примериваясь к прицелу.

Оборудование своей позиции по всем правилам заняло у меня полчаса, так что к бою я был готов. Поэтому то, что старпом пристроился рядом, демаскируя меня, мне очень не понравилось, но менять лежку было уже поздно, хотя я и оборудовал две запасные позиции.

— Олег Владимирович, да уберите вы голову, демаскируете ведь, — наконец не выдержал я такого издевательства.

— Вот так?

— Угу, еще жопу спрятать, так совсем… хорошо будет, — пробурчал я себе под нос, но старпому сказал погромче: — Вы отползите за то дерево и укройтесь за ним.

— Но я же оттуда не буду видеть бандитов! — озадаченно сказал он, прикинув расстояние до дерева.

— Вот и хорошо, главное — они вас не увидят, если что будет, я вам скажу, — ответил я и приготовился. Парни уже были недалеко от яхты и лодки, лежащей на берегу.

План старпома, на мой взгляд, был так себе, на мое высказывание они ответили, мол, знают, что делают. Взрослые дяди, мать их, совсем детей не слушают!

По плану пара моряков изображают из себя потерпевших кораблекрушение, завидя яхту и людей на рядом расположенном судне, бросаются к ним, радостно крича, чтобы привлечь больше внимания. Возможность свалить для храбрецов, если пираты вдруг начнут стрелять, не сходя на берег, это мангровые деревья, растущие близко от кромки воды, так что спрятаться — дело пары секунд. Мое высказывание, что пули быстрее, было проигнорировано.

— Есть! — сказал я вслух.

— Что там? — немедленно отреагировал старпом, высовываясь из-за дерева.

— Двое на пиратском мостике показались.

— Ага, хорошо, а что наши? — поинтересовался старпом.

— А что наши? Что-то кричат, руками машут. А-а-а, ветер слова относит, вот они жестами и общаются. О, еще один показался… похоже, капитан.

Я с интересом наблюдал за переговорами пиратов и наших моряков, обдумывая возможную реакцию пиратов на потерпевших кораблекрушение. По моему мнению, капитан должен был задуматься, что где двое-трое, там могут быть и остальные, а ведь свидетели им не нужны.

— О, все. Пираты поверили, что неподалеку есть еще пострадавшие. Ой, не могу, один из них взял медицинский чемоданчик, — фыркнул я.

— Ну им же нужно показать как-то, что они идут помогать, — с сомнением сказал старпом.

— Ну да… о, лодку подтянули к судну, она у них под кормой бултыхалась.

— Сколько их, видишь?

— Не, не вижу, они лодку за противоположный борт увели.

— Сколько сейчас пиратов на палубе?

— Да с десяток уже собралось, других не видно, — ответил я, продолжая разглядывать пиратский траулер.


— Будем надеяться, что они поверят Михалычу и пойдут в «лагерь» к «выжившим», — с надеждой сказал Олег Владимирович.

— Лодка появилась, — пробормотал я, внимательно «просеивая» пассажиров лодки.

— Сколько?

— Вроде одиннадцать, полная она.

— Что там дальше? К берегу подошли?

— Да уже носом ткнулись… ага, правильно, их одиннадцать, — ответил я, быстро пробежавшись по пиратам. Кстати, одеты они были в одежду рыбаков, явно стараясь показать себя настоящими рыболовами.

— Все, сошлись. Михалыч все пальцем тычет в сторону «лагеря». Зря, кстати, могут грохнуть его, самим дойти до «выживших» не проблема… Все идут в сторону «лагеря», — закончил я, заметив, что вся орава «рыболовов» следует за нашими моряками.

— У того, что с усами, под плащом автомат, у остальных, похоже, просто пистолеты. Плохо видно, их куртки закрывают.

— Понял. Ну все, я к нашим, — быстро сказал старпом и зашуршал травой, уползая.

Засада для «спасателей», организованная старпомом, была мной немного переработана и дополнена, а то перестреляли бы друг друга.

По плану товарищей офицеров, бандиты, которых вели наши Сусанины, должны были пройти по небольшой полянке, где на опушке засели наши стрелки, далее в течение скоротечного боя они должны были перестрелять пиратов.

План, конечно, был неплох, но исполнение!!!

Мало того что они засели по окружности, и возможность перестрелять друг друга не просто была вероятной, а убедительно мною доказана. Так что, усадив моряков с одной стороны опушки и нарезав им сектора стрельбы, мы со старпомом и Сусаниными, как их обозвал я, направились к берегу, где находились суда.

И сейчас одиннадцать бандитов следовали за двумя нашими парнями к засаде, где сидели моряки. Кстати, то, что в засаде нельзя курить, а они это делали, мне пришлось вдалбливать им в головы с помощью монотонных гнусавых нотаций, что сразу помогло. Это всегда помогает.

Убедившись, что процессия скрылась за кромкой леса, подкрутив прицел, я стал ждать. Засаду устроили в трех километрах от берега, и пираты не должны были услышать выстрелы, в чем я был уверен на все сто. Так что, прождав минут сорок, я прицелился и аккуратно снял двух пиратов, которые слонялись на палубе без дела, изображая из себя вахтенных, или, проще говоря, часовых. Проследив, как они повалились на палубу друг за другом, терпеливо стал ждать, держа судно пиратов под прицелом.

«Ну где же вы? Вы что, не видите, что у вас убитые на палубе валяются?!» — думал я, просматривая и лежащую на мели яхту, и траулер пиратов. Нет, я, конечно, мог стрелять и без глушителя, но выдавать свое местоположение?! Что я, дурак?! Поэтому-то сидел и терпеливо ждал, пока убитых обнаружат.

Крика я не услышал из-за ветра, да и шуршащие листья и ветки над головой вносили свою лепту в эту мелодию природы, но вот как забегали пираты на судне, заметил.

«Ох ты, да сколько же вас тут набежало-то?! Но вы мне пока не нужны, где капитан? Где капитан, я вас спрашиваю?! — Однако, как я ни вглядывался в прицел, капитана так и не увидел. — Вынужден признать, что эта часть не удалась, а я ведь предупреждал старпома, капитан Вольф может и не выйти, так нет, все на авось рассчитывают!»

Сплюнув, прицелился в плечистого громилу, который командовал кому и что делать, укрываясь при этом за одной из переборок. Только вот укрытие это было против тех, кто сидел в глубине леса, а не у кромки воды, где росла небольшая рощица деревьев. И укрывался я именно в этой роще, откуда на судно пиратов вид открывался просто замечательный.

«Ну что, гора мяса, получай гостинец! — Я нажал на спусковой крючок. — Ух, как забегали!» — восхитился я, быстро разряжая магазин.

В громилу, который, по моему предположению, был кем-то вроде боцмана, я попал с первого раза, несмотря на расстояние и сильный боковой ветер. Проследив, как здоровяк медленно сползает на палубу, цепляясь из последних сил за переборку и оставляя на ней красный след, выстрелил в следующего, который сложился от попадания пули в живот и застыл в такой позе, открыв рот. Наверное, кричал, этого я не мог слышать из-за расстояния, однако остальные пираты быстро разобрались в происходящем и попрятались по укрытиям. Вот только укрывались они, как и громила, от стрельбы со стороны леса, чем я и воспользовался. Успев подстрелить еще троих, я загнал пиратов, сообразивших, что они неправильно укрылись, внутрь траулера.

Воспользовавшись тем, что пираты спрятались и не показываются, я, тщательно укрываясь от возможного наблюдения, переместился на запасную позицию.

«Ну что там? А ни хрена там. Ни одного сурка, все попрятались… гады!»

Лениво поглядывая в сторону траулера, достал из разгрузочного жилета, который успел тиснуть у одного их убитых пиратов до того, как их обыскали матросы, патроны и стал перезаряжаться.

На траулере были попытки выглянуть и перебежать к зачехленной в брезент пушке, я на такое не обращал внимания, так как орудие стояло на носу совершенно открыто, и укрытий рядом не было. Тут я был уверен: это попытки вызвать огонь на себя, чтобы вычислить мою позицию.

«Да достал уже!» — наконец возмутился я наглостью одного из пиратов, молодого паренька, который постоянно перемещался, отвлекая меня от важного дела. Я ел шоколадный батончик с начинкой.

Заметив, что паренек вышел на открытую палубу и нагло стал крутиться, показывая, какой он храбрый, я навел прицел на парня и, тщательно прицелившись, нажал на спусковой крючок.

— Побудь теперь наживкой, — с ухмылкой сказал я, перекатываясь в сторону и прячась за дерево. Со стуком и свистом над головой пролетели несколько пуль и врезались в стволы деревьев. Со стороны яхты я не только услышал выстрелы, но до моих ушей также донесся крик паренька, получившего пулю в колено. Шустро работая локтями и ногами, я по-пластунски переполз на следующее подготовленное к стрельбе место. Спугнув с одного из кореньев маленькую змею, на которую не обратил внимания, не до того как-то было, осторожно залез на лежку, и аккуратно, стараясь не потревожить ветви, просунул ствол винтовки в заранее подрезанные кусты.

— Ух ти моя лапочка, все лежишь, орешь, — ласково пробормотал я, наблюдая в прицел за бьющимся на палубе парнем. Держась за культю — похоже, разрывная пуля оторвала ногу ниже колена — и покачиваясь на спине, он широко открывал рот, явно вопя.

— Ну давай, давай, ори погромче, зови на помощь, — тихо просил я, наблюдая за раненым и контролируя все подступы к нему.

Я решил воспользоваться любимой тактикой чеченских боевиков. То есть, подстрелив одного, уничтожать спасателей, подбирающихся к подранку на его вопли и просьбы о помощи.

В общем, я знал, что и как делать, сам, честно говоря, не раз пользовался подобным способом, правда, без особого успеха. Ну не лезли боевики под пули, даже если рядом лежал и истекал кровью родной брат — были подобные случаи. Вот и посмотрим, какие они пираты, будут ли спасать своего.

— Не стали, — вздохнул я, заметив, что голова подранка лопнула от попадания пули.

«Наверняка капитан. Уважаю. Я бы на его месте поступил точно так же… Интересно, как там наши? Вроде уже должны были закончить. Время, прикинутое на глазок до засады, уже прошло, так что через пару часиков должны подойти, если не брать в расчет рефлексию после боя!» — размышлял я, с интересом наблюдая, как в борту траулера открывается иллюминатор, и оттуда спускают в воду веревку.

Запасная моя позиция была в пяти метрах от прибоя, где вода билась о корни деревьев, что давало мне возможность наблюдать и за противоположным бортом. Я не мог видеть только корму траулера, и не знал, что там происходит. Однако моя позиция меня устраивала.

В открытый иллюминатор показалась голова и, осмотревшись, быстро скрылась обратно.

— Правильно, меня надо бояться, — посоветовал я, продолжая следить за представлением. Голова снова показалась и, задержавшись немного дольше, скрылась опять.

«Похоже, пиратам уже хватило одной наживки и повторять опыт они не хотят!» — подумал я, поняв, что голова — это что-то вроде чучела с матросской шапочкой на голове.