Дите

— Где гарем? Где гарем, я вас спрашиваю? — крикнул я боцману, в очередной раз пробегая мимо. Мои десятиминутные поиски пока не увенчались успехом, баб не было. Боцман от моих криков даже ухом не вел, он продолжал разговор с капитаном траулера, который, оказалось, был ранен в голову по касательной. Пуля не убила его, а просто оглушила, так что по решению боцмана, когда придет помощь, его и шкета ждал суд.

«Блин, да где же они? Может, в трюме?!» — Метнувшись к люку в трюм, я откинул крышку и с надеждой заглянул внутрь, однако, кроме застаревшего запаха рыбы, ничего в нем не было.

— Серега, блин, а ну давай колись, где гарем? — угрожающе надвинулся я на него.

Чему-то усмехнувшись, он кивком указал на лестницу, ведущую во внутренние помещения, и ответил:

— Вторая дверь налево. — И тихо захихикал, но я уже не обращал внимания, потому как галопом несся по лестнице вниз.

— Вторая налево, вторая налево, а, вот она… Здравствуйте, красавицы, встречайте же своего спасителя, — сказал я, с улыбкой открывая кем-то заклиненную дверь.

Со стороны трапа послышался отчетливый смех.

— Мать моя женщина! — только и успел сказать я, как меня за грудки втащили вовнутрь.

Мне пришлось приложить все свои спецназовские навыки, чтобы вырваться из жарких объятий. Жарких, не потому что пышущих страстью, а потому что потных. Перепрыгивая через диваны и столики, я несся от четырех вопящих что-то на своем наречии толстушек, комплекции которых мог бы позавидовать борец сумо.

— Ну… Серега сволочь… я тебе… припомню… уй-ей! — вскричал я, когда толстые, как сосиски, пальцы чуть не ухватили меня за куртку.

Что вопят загоняющие меня озабоченные женщины, понять было не сложно:

— Загоняй справа… Зухра, лови самца слева… — И так далее и тому подобное.

Перепрыгнув через упавшую от моей подножки Зухру, я перекатился под столиком, шустро прополз между ног самой крикливой — и кинулся к свободе.

Захлопнув дверь, я снова заблокировал ее ломиком и, прижавшись к ней спиной, стал удерживать трясущуюся от ударов дверь.

— Ты чего? — удивленно спросил меня Славик, выглядывая из-за соседней двери и поправляя наушники на голове.

— Ничего, так, хе-хе, что-то мне сразу жить захотелось.

— А-а-а?

— Да нормально все, уф-ф-ф, убью я Серегу, поймаю и расчленю. — Я с садистской улыбкой вслух придумывал, что сделаю с шутником.

— Не понял, что ты сделаешь? — опять не понял Славик.

— Да ничего, замяли, как связь?

— А нету ее. Одной лампы не хватает, а без нее фиг выйдешь в эфир.

— Понятно, наверняка она у капитана, подстраховывается.

— Да, наверное, у него, схожу спрошу.

— Сиди уж, сам схожу, тем более у меня есть чем заняться, — сказал я, ища что-нибудь тяжелое, чем удобно бить.

Откинув крышку люка, я выглянул и с о-о-очень добренькой улыбкой громко спросил:

— Сереженька, а ты где?



— Серега где? — спросил я у боцмана, подбегая к рубке.

Недовольно дернув плечом, он ответил:

— Ушел за нашими минут пять назад.

— Вот гад!!! — подпрыгнул я от возмущения и, обернувшись, посмотрел на вытащенную на берег лодку.

— Что?

— Ничего, дело семейное. Там Славик говорит, что у рации какой-то лампы не хватает, в эфир выйти не может. Наверняка она у этого подранка, — сказал я, кивнув на капитана, лежащего на полу в рубке и придерживающего на голове окровавленный платок.

— Понял. Хорошо, я узнаю, а ты пока собери все оружие и закрой его на замок, а то оно тут всюду валяется.

— Лады, — кивнул я и побежал по палубе к пушке, перепрыгивая через трупы и стараясь не поскользнуться на полузасохших лужах крови.

«Ух ты, какой раритет, интересно, где они его откопали?» — подумал я, разглядывая пушку, сняв с нее защитный чехол.

— Кирилл Васильевич, — окрикнул я боцмана и, заметив, что он выглянул из рубки, поинтересовался: — А знаете, из чего они в вас стреляли? Чем буксир потопили? — кивнул я на торчащие из воды нос и рубку затопленного буксира.


— Пушкой же?

— Ага, а пушка-то русская, я бы даже сказал, еще царских времен.

— Старинная?

— Ага, Барановского, тут клеймо есть, образец тысяча восемьсот восемьдесят девятого года.

— Иди ты?!

— Сами посмотрите, — хмыкнул я.

— Потом посмотрю, тут этот капитан никак не хочет говорить про лампу, делает вид, что ничего не понимает.

— Нашли проблему, ща заговорит, — сказал я, двинувшись к рубке, но был остановлен боцманом.

— Не надо, знаю я, как ты допрашиваешь, и видеть этого больше не хочу.

— Кирилл Васильевич, ну вы как дитя, ей-богу. На вас жизни десятка ваших моряков висит, а вы как кисейная барышня. Не хотите видеть — отойдите в сторону и подумайте о дальнейших планах, вы же теперь пока командир, — посоветовал я ему, подойдя ближе.

— Ой, Артур, я надеюсь, что он будет в порядке, когда предстанет перед судом.

— Да не волнуйтесь, что я, зверь какой? — возмутился я.

— Ладно, я пойду на пушку погляжу, а ты давай… только осторожно, — велел мне боцман и, кинув на настороженного капитана сочувствующий взгляд, вышел из рубки.

— Ну что, главный злодей, поговорим? — спросил я капитана, перейдя на английский.

— Я не понимаю, что вы хотите, за радиорубку отвечал радист, но он убит, и спросить его у вас не получится.

— Хорош стрелки переводить, говори, где радиолампа?! — прорычал я, угрожающе выдвинув челюсть.

— Я вам повторяю, я не знаю, где на…

«Беретта» была закреплена у меня в разгрузке в специальном чехле, поэтому я не глядя выхватил пистолет и прострелил капитану плечо.

— Где лампа? И не смей мне врать… — чуть присев, я заглянул в рану и добавил: —… я тебя насквозь вижу.

— Что такое? — поинтересовался у меня боцман, подбегая к рубке.

— Да ничего особенного, лампа у него в сейфе, вот ключ, — ответил я, протягивая ему ключ, висящий на бечевке.

— Сам сходи и отдай ее Славе, — скомандовал боцман и, посмотрев на стонущего капитана, добавил: — Ну я же просил…

— Так вы просили, чтобы он дожил до суда, ну так пожалуйста, он точно доживет, — пожал я плечами и, не слушая ворчания боцмана, побежал на поиски капитанской каюты.

— Славик, ща, жди, я лампу принесу, — крикнул, пробегая мимо радиорубки.

— Ага, жду, — услышал я в ответ, и потянуло запахом канифоли.

«Так где эта долбаная каюта? Капитан говорил, сразу под рубкой, где кают-компания. Так, это, похоже, кают-компания, а значит, напротив и есть дверь в каюту капитана!» — сделал я логический вывод.

Открыв дверь, я зашел внутрь и осмотрелся. В каюте капитана было два сейфа, один хорошо известный команде, и второй тайный, который никому кроме капитана известен не был.

Подойдя к стойке бара, я взялся за столешницу и, проведя рукой понизу, нащупал кнопку. После нажатия раздался щелчок, и небольшая тумбочка в углу отъехала в сторону.

«А ниче так сделано, удобно!» — подумал я, подходя поближе. Ухватился за бока тумбочки и откатил ее в сторону, она оказалась на колесиках, поэтому особых проблем у меня не было.

Достав ключ, сунул его в замочную скважину небольшого сейфа, который стал виден, когда отодвинул тумбочку.

После двух щелчков дверь чуть отошла в сторону. Ухватившись за ручку, открыл дверцу и заглянул внутрь.

— М-да хорошо работают, тоже, что ли, переквалифицироваться в пирата? — вслух невольно восхитился я, увидев все это драгоценное великолепие, лежащее на полках сейфа, и засверкавшее, как только открыл дверцу.

«Наверное, шейха. Раз у него была такая яхта, то и жены у этого извращенца должны были быть прикинуты на все сто, и все эти „сто“ лежат теперь на полке!» — подумал я, схватил коробочку, где лежала лампа, закрыл дверцу, снова сделав все, как было до меня, и побежал к Славику, где, отдавая ему стекляшку, сказал:

— Давай быстрей вызывай, и не забудь добавить, что у нас раненые.

Сказав это обрадованно схватившему плату радисту, я направился наверх, мне еще оружие собрать надо было.

Мельком глянув на шкета, продолжавшего сидеть у борта с забитым видом, я направился к трупам на полубаке, чтобы собрать лежащее около них оружие.

Таскал я все в одну кучу, куда сложил не только само оружие, но и амуницию, то есть разгрузки и то, что их заменяло.

— Артур, подойди сюда, — окликнул меня боцман.