Доблесть воина

Выдергивать меч не пришлось. Убитый сам соскользнул с клинка и полетел вниз. Судя по воплям, по пути он сшиб еще пару штурмующих.

Аркан снова натянулся. На стену лез очередной смертник…

Ого! На сей раз не простой копченый пожаловал. На голове – железный шлем с наланитниками, почему-то расстегнутыми… Однако результат тот же. Финт и точный укол саблей. На этот раз под реденькую бородку.

Следующей прилетела стрела. Хороший выстрел. Точно в щель, с мощным таким гудением. Мастер стрелял. Прочнейшая кольчуга Сергея Ивановича выдержала бы. Но таким ударом кого-нибудь помельче Духарева и с заборола сбросить можно. Если попасть. Лучник, однако, не унимался. За первой стрелой последовала вторая, третья… Пусть постреляет. Зато на вверенный самому себе участок стены никто не полезет.

Князь-воевода огляделся. Метров на десять влево и вправо всё было в порядке. Копченые лезли потоком, но их успешно отправляли обратно. По внутренним лесенкам проворно сновали подручные с ведрами и по указанию воев плескали кипятком через стену. Сзади, с той стороны города, вроде бы всё было тихо. Нападающие сосредоточились на фронтальной стороне. Собственно, как и предполагалось. Наскочат нахрапом… И отскочат, когда поймут, что шансов на победу нет, а обидная смерть почти гарантирована.

Тут аркан снова напрягся, и Духарев приготовился встретить очередного смертника…



Штурм прекратился примерно через час. К этому времени к городу подтянулась почти вся орда. Однако большой хан был, к сожалению, не такой дурак, как лидер передового отряда, и с ходу на стены не полез. Часть степняков расположились на ближнем берегу и принялись разбирать причалы и пригород. Стрелы со стены до них в принципе добивали, но уже на самом излете.

Досадно, что большой хан сразу не попер на город. Конечно, отбить несколько тысяч копченых было бы куда труднее, чем пять сотен. Пришлось бы попотеть и, пожалуй, уплотнить линию защитников. Но дурной наскок намного лучше, чем продуманный штурм.

Ну да ладно. Будет время насладиться передышкой. Духарев спустился со стены (рядом с ним тут же нарисовались два отрока охраны), принял у какого-то мальчугана ковш горячего киселя и отправился к себе. Он был уверен: в ближайшее время ордынцы на стены не полезут. Будут готовиться. А старый князь-воевода пока поспит.



Проснувшись, он узнал две новости. Первая хорошая. Как он и предполагал, печенеги на стены больше не лезли, а погибших со стороны защитников было всего шестеро. Причем трое – простые горожане, которым не повезло подвернуться под случайную стрелу.

Раненых было больше, но учитывая, что потери врага составили никак не меньше двух сотен, размен можно было счесть удовлетворительным.

Ни один из дружинников Духарева не пострадал. И это тоже радовало. Вдобавок Витмид, оценив положение, решился открыть ворота и собрать трофеи, оказавшиеся неподалеку от стены. У него получилось, потому что большая часть степняков расположились на противоположном берегу, а оставшиеся на этом заметили русов не сразу. И что важнее, трофейщики успели вовремя убраться, когда несколько сотен копченых рванули через реку к крепости.

Тем не менее Духарев огорчился. Если бы он не улегся спать, то наверняка воспользовался бы оплошностью копченых. Поднял гридь и ударил конно в тех, кто разбирал пристань и дома. А потом всё это поджег, лишив врага стройматериалов.

Ну да проехали. Это было не так важно на фоне второй, плохой новости, которая перевешивала хорошие.

Еды в городе осталось совсем мало. Где-то на неделю. При экономном отношении можно было растянуть на две. Если пустить на мясо большую часть коней – на три. Это означало: если копченые не станут торопиться, то получат Белгород на блюдечке, без всяких усилий.

Впрочем, это проблема будущего. Каким бы осторожным ни был повелитель орды, он не может не попробовать взять Белгород силой. Даже странно, что он не поддержал первую атаку. Какой-то чересчур спокойный хан. Это настораживает.

Сергей Иванович, пыхтя, взобрался на башню и оттуда некоторое время наблюдал за лагерем кочевников. Встали они на том берегу реки. Разумно. Места побольше, и выпасы для коней есть. А перейти реку вброд – дело нехитрое. Тем более что и брод, считай, прямо напротив города.

Обустраивались копченые серьезно. Ставили шатры. Большие и маленькие. Эх, было бы у князь-воеводы побольше воинов! Превосходный момент для нападения. Но одних только дозорных, разъезжавших между станом по этой стороне речки, было вдвое больше, чем опытных воинов в Белгороде.

Духарев оглядел прилегающее к стенам пространство и некоторое время размышлял, не втащить ли в город туши убитых лошадей, которых после первой сумбурной атаки насчитывалось не меньше двух десятков. Но в конце концов решил не рисковать.

Уже собираясь спускаться, он увидел, что через реку переправляются несколько всадников. Судя по знакам, парламентеры.

Что ж, можно и поговорить. Хотя возможности компромисса Сергей Иванович не видел. Сдавать город печенегам он не собирался, а предложить достойный выкуп не мог. К сожалению.



Делегация, подъехавшая к воротам Белгорода, как оказалось, вести переговоры была не уполномочена. Всего лишь попросили дать возможность собрать и захоронить убитых.

Подумав немного, Сергей Иванович такого разрешения не дал. Погода холодная, ноябрь, так что можно не опасаться, что покойники слишком испортят воздух. А на печенегов вид мертвецов, так или иначе, окажет моральное воздействие.

– Мы похороним их сами, – пообещал Духарев. – По вашему обычаю. Но только когда вы уберетесь.

Прибывший на переговоры подханок едва не разразился проклятьями, но его сдержал солидный вид и возраст Сергея Ивановича. К тому же с Духаревым выехали пятеро гридней, экипированных несравненно лучше, чем сам младший хан, не говоря уже о его спутниках.

– Назови свое имя, чтобы я мог передать его своему хану! – потребовал переговорщик. По-словенски он говорил с сильным акцентом, но внятно.

– Князь-воевода Серегей, – представился Духарев. – Слышал обо мне?

– Да, – буркнул подханок.

Собственного имени он не назвал, а Сергей Иванович не спросил, подчеркнув тем самым, что подханок как личность его абсолютно не интересует.

– Когда мы возьмем ваш городишко, ты умрешь особенной смертью! – пообещал печенег.

– Мечтай, – разрешил Духарев.

На этом они и расстались.

А на следующий день орда в полном составе начала штурм Белгорода.






Глава 21





Гнезно. Пора домой


– Что-то долго нет вестей от князя нашего, – посетовал управляющий.

Илья задумался. И впрямь долго. Реки еще недостаточно встали, чтобы проложить надежные санные пути, однако дороги уже не были грязевым болотом. И со стороны Киева караваны шли. В том числе обозы князь-воеводы. Причем последний отцовский прибыл как раз вчера. Не слишком большой, но богатый. Ткани, пряности… По словам старшины каравана, снаряжал его тиун под присмотром княгини Сладиславы. И вышел он из Киева всего три седьмицы назад, проходя в день не менее двух поприщ. Легкие повозки и всадники охраны двигались быстро и торопились доставить ценный груз быстрее, чем слухи о нем достигнут ушей алчущих добычи татей. Илья сначала не придал значения тому, что купцы не привезли письма от батюшки, который должен был знать, что Илья сейчас в Гнезно.

Однако после слов управляющего княжич забеспокоился, позвал старшину каравана и узнал от него, что во время их отъезда батюшки в Киеве не было. Куда именно тот отбыл, старшина не знал. Куда-то в сторону Дикой Степи. Ушел с полусотней ближней дружины, да так и не вернулся. Еще в Киев приезжал брат Артём. И тоже куда-то отбыл вместе с воеводой Варяжкой и главным киевским воеводой Претичем. Ходили слухи, что они уехали поглядеть на обосновавшихся у границ печенегов.

В Киеве же очень ждали возвращения великого князя. Копченые пришли изрядным числом, и многие опасались, что они могут начать зорить земли русов. Опасения усугублялись тем, что Добрыня велел данникам везти в стольный город съестные припасы. За сам Киев горожане не волновались. Стены крепки. Но ведь у многих за пределами Киева были и земли, и села. А в пограничных крепостях и городках – друзья и родичи.

– Еще какие новости? – спросил Илья.

Старшина подумал немного и сообщил: митрополит наш Михаил преставился.

Илья перекрестился. Отца Михаила он очень уважал. Царствие ему небесное.

Он отпустил старшину, позволив тому заняться караваном. А сам погрузился в беспокойные мысли.

А беспокоиться было отчего. Илья вдруг понял, что его личные дела, поиски Жерки – не самое главное. И осознав это, отправился к управляющему поинтересоваться, нельзя ли отправить письмо в Киев голубями.

Управляющий, поговорив с голубятником, отсоветовал. Зимой голуби и так не очень хорошо летают, а тут еще погода неподходящая: тучи и ветер встречный.

Илья выслушал, кивнул и отправился к Владимиру. Узнать, что тот думает насчет возможной осады его стольного града.

Великий князь, как оказалось, отправился на очередную охоту. Вместе с Болеславом. Однако у оставшихся в отведенном Владимиру тереме отроков Илья узнал, что посылов из Киева не было уже давно. И Владимира, судя по всему, это не слишком волновало. Ему нравилось в Гнезно. Ему нравился Болеслав и их времяпрепровождение. Опять-таки кормление немаленькой дружины Владимира польский князь решительно взял на себя, указав на то, что все они – его гости.

По словам отрока, Владимир должен был вернуться вечером, так что Илья решил заняться собственными делами и поехал в гости к Едржею.

У него появилась идея.



– Давай будем искать вместе, – предложил он Зарице. – Наверняка ведь у тебя есть знакомцы в Киеве или еще где-нибудь. Есть, есть! Не отпирайся. – Понятно, что у такого удачливого разбойника, как Соловей, не могло не быть осведомителей и помощников, через которых он сбывал награбленное. – И возможно, твоя сестра уже обращалась к кому-то из них. Наверняка обращалась! Вот так мы с тобой найдем ее след и пойдем по нему.

Судя по взгляду, предложение Ильи не пришлось Зарице по вкусу. Но деваться-то некуда.

– Едржей меня не отпустит!

– А мы его и спрашивать не будем. Оставишь ему записку, что у тебя появились срочные дела, допустим… – Он поискал среди известных ему польских городов тот, который не стоял бы по пути на Русь: – Допустим, в Гданьске. Придумай что-нибудь и уходи к нам на подворье. Своих я предупрежу. Поняла?

Зарица неохотно кивнула.

– Помоги мне! – Илья взял ее за плечи и посмотрел в глаза: – Помоги, и я тебя не обижу!

Вернувшись на подворье, Илья отыскал Малигу.

– Готовьтесь, – сказал он сотнику. – Завтра едем домой. И еще пару коней подготовь и припас дополнительный. С нами девица поедет.

– Что за девица?

Илья мог бы не отвечать, но скрывать то, что и так будет известно, не стал.

– Зарица. Дочь Соловья.

– Полонянкой? – уточнил Малига.

– Свободной.

Глаза Малиги чуть расширились, но вопросов он задавать не стал. Княжич знает, что делает.



Зарица появилась ближе к вечеру. Сопровождал ее уже знакомый русам наемник Жальник. Он же нес порядочных размеров суму, которую и вручил открывшему калитку холопу. Вручил и удалился.

– Надеюсь, ты не взяла ничего у Едржея? – на всякий случай уточнил Илья.

– Только то, что он сам подарил, – с вызовом заявила Зарица.