Добровольно проклятые

— Ничего такого он не делал. Ну, знаете, что обычно не прощают. Он не пил, не гулял… По крайней мере, не так, чтобы я об этом знала. Он не бил меня, не унижал… Несколько лет я была уверена, что он искренне меня любит и я для него все на свете.

— И когда же вы решили иначе?

— Когда поняла, что живу исключительно его жизнью. Я вышла замуж еще до завершения учебы и ни на одной работе закрепиться не смогла. Муж все время капал мне на мозги, говорил, мол, тебя там не ценят, платят мало, работа дурацкая, тебе нужно что-то более престижное. А мне по молодости не хватало ума понять, что начало любой карьеры — это всегда много работы и мало плюшек. В итоге я так и села дома, потому что идеальной работе, которая подошла бы мне, никогда не подходила я. Он одобрял, говорил, что и сам может меня обеспечить, а мне лучше заниматься домом. Я и занималась, постепенно тупея от безделья и концентрации на ерунде. Подруг моих он не выносил, но никогда прямо не враждовал с ними, вынуждая меня выбирать сторону. Нет, только тоже подзуживал, говоря, что они недостаточно умные для меня и вообще мне завидуют, а то и что-то замышляют против. Тонко так, исподволь. А я ведь очень доверяла его мнению. Порой, зная, что я куда-то собралась, договорившись с кем-то о встрече, он прикидывался больным или очень огорченным какой-то своей рабочей неурядицей. Говорил, что я очень нужна ему, просил остаться с ним. И я, дура, оставалась, потому что верила и считала это правильным. Лишь лет через пять или шесть брака я поняла, что в моей жизни не осталось ничего, кроме мужа и его забот. Его это полностью устраивало.

— А вас?

— А меня нет. С каждым годом я все отчетливее понимала: меня уже почти нет, почти ничего не осталось, только кукла, послушная марионетка. А это было совсем не то, чего я хотела.

— Почему не ушли от него тогда?

— Боялась, — честно призналась Ольга. — Знаете, что он любил повторять мне все годы совместной жизни? Никому другому ты все равно никогда не будешь нужна. Поначалу это звучало иначе, конечно, но суть всегда сводилась к этому. Я верила. И мне долго казалось, что, может быть, лучше уж такая вот нездоровая собственническая любовь, чем совсем ничего. А потом поняла, что и любви-то никакой никогда не было. Было сложно разорвать эти отношения, но мне все-таки удалось. И хотя он оказался прав, никому другому я оказалась не нужна, но я не жалею. По крайней мере, я смогла кем-то стать.

— Может быть, просто еще не пришел ваш час? — предположил Дементьев.

— Мне сорок пять, Володя, — усмехнулась она сквозь темноту. — Поздновато думать, что у меня еще все впереди. Я просто наслаждаюсь тем, что у меня есть. Каждому из нас дается что-то свое. Мне дано увлекать других людей в мир своих фантазий. Мне не дано кружить голову и очаровывать. И очаровываться самой, если уж на то пошло.

— Но я же здесь, — парировал он, и даже почти не видя в темноте его лица, она знала, что он улыбается своей обычной обезоруживающей улыбкой.

— Да, — признала Ольга. — И это даже более странно, чем монстр под кроватью.

— Но согласитесь: я гораздо симпатичнее.





Глава 15




17 июля 2016 года, 09:05 (10:05 по Мск)

д. Хабрувка, Чешская Республика

Бескуда пытались приманить до глубокой ночи. Или раннего утра — как посмотреть. Один только Войтех простоял в круге добрых два часа, выкрикивая призывы в темное, затянутое тучами небо. Потом его сменил Ваня, заявив, что из него получится куда более убедительный потенциальный враг. Они препирались минут пятнадцать, пока Нев не прикрикнул на них, велев не устраивать детский сад, чем чрезмерно удивил обоих.

Ваня испытывал свою удачу почти час, выкрикивая в небо куда более оскорбительные высказывания, но на русском. Результат оказался тот же. Потом ему надоело, и он проворчал:

— Это какой-то неправильный бескуд. И у него наверняка неправильный мед.

Саша, услышав это, рассмеялась в голос, а Войтех с Карелом только недоуменно переглянулись. Карел даже покрутил пальцем у виска, а Нев неожиданно предложил:

— Войтех, а почему бы не попробовать вашему брату? Я полагаю, у него получится не менее артистично, чем у Ивана, но зато он сможет делать это на чешском.

Карел тут же напрягся и выдал на английском фразу, которую Саша перевела себе примерно как: «А можно, я не хочу?»

— Нев, если бескуды — это народ, живший на этой земле больше тысячелетия назад, то не все ли равно, на каком языке мы его зовем? — возразил Войтех.

— Вот именно! — тут же обрадовался Карел.

— Мы не можем знать наверняка, — возразил Нев. — Мало ли, когда он проснулся на самом деле. Может быть, чешский он уже освоил.

— Мне все-таки кажется, что тут не столько дело в языке, сколько в интонациях, — вклинилась Саша.

— Вот именно! — поторопился повторить Карел.

— Ну, тогда мы исчерпали варианты, — вздохнул Нев.

— Не совсем, — осторожно заметила Саша. — Еще не пробовали вы.

В эфире ненадолго повисла тишина, которую нарушил Войтех:

— Она права, Нев. Сейчас из нас ты самый сильный и опасный противник. Если бескуд ищет хорошей битвы, то на тебя он может среагировать. Особенно если для зова ты используешь магию.

— Вот именно, — уже не так уверенно и бойко поддакнул Карел.

— Дворжак-старший, тебя там что, заклинило? — хмыкнул Ваня.

— Может быть, — не стал отнекиваться тот.

— Хорошо, — тихо отозвался Нев. — Я попробую.


Все буквально затаили дыхание, когда Нев встал в круг, но большинство так и не поняли, что он делал. Только у Войтеха все тело зудело от болезненных покалываний, которыми всегда ощущалась магия Темных Ангелов.

Однако и эта попытка провалилась. В начале пятого утра Войтех скомандовал «отбой».

— Похоже, он умнее, чем мы думали. Нужен другой план, — резюмировал он. — Поговорим завтра с Врановой. Может быть, она что-то подскажет.

Сам он остался дежурить у камер наблюдения, а остальных отправил спать. В семь утра его должен был сменить Ваня, но, когда Саша проснулась около девяти, тот храпел где-то рядом. В спальном отсеке не хватало только Нева. Видимо, он решил махнуться с Ваней дежурствами.

Несмотря на то что спала совсем мало, Саша чувствовала нездоровый прилив бодрости. С ней такое порой случалось, она научилась этому фокусу еще тогда, когда работала в больнице и дежурила сутками. Если выпадала возможность поспать хотя бы пару часов, организм брал от этого короткого отдыха сто сорок шесть процентов энергии.

Но в таких случаях после пробуждения всегда адски хотелось есть. И кофе.

Очень тихо, стараясь никого не разбудить, Саша выбралась из-под одеяла и спустилась вниз. Нев, вопреки ее ожиданиям, обнаружился не в комнате совещаний, где должен был бы следить за камерами, как и в прошлый раз, а на кухоньке. Распахнув дверцы висящего на стене шкафа, он внимательно смотрел в его недра, но то ли не мог найти искомое, то ли успел напрочь забыть, что ищет.

— Доброе утро, Нев, — бодро, но тихо поздоровалась Саша, подходя ближе и заглядывая в шкафчик вместе с ним. — Что-то потеряли?

Он вздрогнул, явно очнувшись от каких-то мыслей. Моргнул пару раз и протянул руку к пачке кофейных зерен.

— Доброе утро, Саша. Очень удачно, что вы проснулись. Кофемашина требует заправки зернами, а я не очень понимаю, как здесь что открывается и куда засыпается.

— Сейчас разберемся, — самонадеянно заявила Саша.

На изучение механизма открывания встроенной в стену кофемашины ушло долгих пять минут, но в конце концов они справились. Саша достала картонные стаканчики и ткнула в одновременное приготовление двух больших порций, а Нев открыл дверцу маленького холодильника.

— Вы решили подежурить вместо Вани? — поинтересовалась Саша, дожидаясь, пока машина помелет зерна и нагреет воду.

— Так получилось, — пожал плечами Нев, доставая из холодильника нарезку ветчины и сыра, но не удовлетворился этим и продолжил что-то искать.

Саша тут же подцепила ломтик сыра, сложила пополам и откусила.

— В моем возрасте сон порой играет с тобой злую шутку. Ты вроде бы и хочешь спать, но не можешь. И во сколько ни ляжешь, просыпаешься в шесть утра. Раз уж мне все равно не спалось, я решил, что лучше подежурю сам.

— Думаю, Ваня только рад этому. Ну, или обрадуется, когда проснется выспавшимся. Как я понимаю, ничего не произошло?

— Абсолютно ничего, — кивнул Нев. — А теперь и вовсе рассвело, так что бескуд уже едва ли явится. Вот я и решил позавтракать.

— И мне пришла в голову та же идея, — призналась Саша, беря из второй упаковки еще и ломтик ветчины, поскольку сыр кончился очень быстро.

Она видела, что Нев опять «завис», поскольку он снова смотрел в холодильник пустым взглядом. То ли не выспался, то ли до сих пор не восстановился после колдовства накануне, то ли все еще крутил в голове печальные мысли о своих отношениях с Лилей.

Саша вспомнила, что в прошлый раз хотела сказать ему что-нибудь утешающее, но их прервали. Впрочем, она все равно не знала, чем поддержать человека в данной ситуации. Могла лишь дать совет, исходя из собственного опыта.

— Нев, насчет того, о чем мы говорили с вами тогда ночью, — осторожно начала она, отвлекая его от холодильника.

Он повернулся и вопросительно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Что ж, она дала ему возможность остановить себя и сменить тему.

— Поговорите с Лилей. Ничего не решайте сами. Скажите как есть, что вас тревожит. Дайте ей возможность тоже подумать над этим и принять для себя какое-то решение. Это ведь и ее жизнь тоже. Не молчите. И не рвите сами только потому, что вам кажется, что так для нее будет лучше. Она взрослая женщина и сама в состоянии расставить приоритеты.

Нев медленно кивнул и протянул:

— Да, наверное, вы правы, Саша. Мне стоит с ней поговорить. Хотя, честно говоря, я боюсь ее решения.

— Какого именно?

— Сам не знаю. Обоих.

— Тогда вы в любом случае ничего не теряете.

Он снова кивнул, наконец достал из холодильника упаковку сливок и разлил их по стаканчикам, в которых уже дымился ароматный кофе. У Карела Дворжака был отличный вкус: он знал толк не только в вине, но и в кофейных зернах. Однако сливки на этом и закончились.

— Похоже, остальным не повезло, — неловко заметил Нев.

— Я прогуляюсь до магазина, — вызвалась Саша, накрывая свой стаканчик пластиковой крышечкой.

— Давайте лучше я, — попытался возразить Нев, но она отмахнулась.

— Да я быстро, тут пять минут идти. Как раз успею выкурить сигарету. Я уже немного перекусила, теперь не лишним будет и пройтись. Моего владения чешским вполне хватит на поход в магазин, особенно если покупать только сливки. А вы выглядите уставшим. Так что просто пейте кофе. Я вернусь через десять минут. Самое долгое — пятнадцать.

И она выскочила за дверь в свежее летнее утро.

Но ни через десять минут, ни через пятнадцать, ни через полчаса Саша так и не вернулась.