Дочери Темперанс Хоббс

– Черт! Конечно же хочу!

Конни полезла в сумку за блокнотиком, а Зази в тот же миг юркнула в кабинку к ней и Томасу.

– Что еще за криптограмма? – осведомился Томас, крепко сжимая пивную кружку обеими руками.

– Оказалось, – обратилась Конни к Зази, – что вы были правы. Это латынь.

Профессор показала список слов аспирантке.

– Это точно «нарцисс»! Будь я проклята! – воскликнула Зази, проводя пальцем по листу блокнота.

– Да что там у вас? – Томас перегнулся через стол, не желая оставаться в стороне.

Конни отправила в рот картошку и стала жевать.

– Помните свой старший курс, когда я искала безупречный первоисточник для профессора Чилтона?

– Да. И?

Конни отдала блокнот Зази. У бара разразились радостные улюлюканья – это «Ред Сокс»[24] занесли первый за сегодняшний вечер ран.

– Погодите-ка… – Томас наклонился еще ниже и вырвал блокнот из рук Зази.

– Эй! – недовольно воскликнула девушка.

Томас просканировал глазами список латинских слов.

– Это из той самой книги, которую требовал разыскать Чилтон?

– Да. – Конни перегнулась через стол и, отобрав блокнот у Томаса, вернула его Зази.

– Но вы говорили, что… – практически выкрикнул постдок.

Он вцепился в край стола с такой силой, что его костяшки побелели.

Конни понизила голос:

– Помните, книги рецептов перевели в формат микрофильмов?

Кадык Томаса дрогнул.

– Вы показывали ее Чилтону?

– Вроде того, – задумчиво ответила Конни, погрузившись в воспоминания. – Оказалось, он хотел воспользоваться моим исследованием в своих интересах.

– Я должен ее увидеть.

И Конни, и Зази глянули на Томаса.

– Для чего? – спросила аспирантка.

– Просто я должен ее увидеть, и все, – ответил молодой человек, а для Конни добавил: – Какой код у микрофильма?

«Ред Сокс» занесли еще один ран, и возгласы болельщиков позволили Конни обдумать мотивы Томаса.

Обсуждать ли свои научные исследования с коллегами, вопрос довольно деликатный. С одной стороны, это способствует сплочению и нередко помогает c поиском источников. А с другой, есть риск, что тебя интеллектуально обворуют. Конни не раз слышала подобные истории, когда человек работает над книгой годами, заключает договор с издательством, и вдруг кто-то другой выпускает труд по схожей теме месяцем раньше. Она знала несколько конкретных примеров, когда старшие коллеги обкрадывали начинающих преподавателей настолько нахальным образом, что целиком рушили их карьеры.

Но книга Конни была практически готова к печати. Ее ведь уже не обворовать, правда? Гудвин не привыкла оберегать свои источники. Особенно от Томаса. Только вот раньше он никогда не был столь настойчив…

Она постаралась вежливо отказать:

– Уверена, это никак не поможет вашему новому проекту. В любом случае микрофильм хранится в библиотеке Шлезингера. В открытом доступе. Вы без труда его найдете, если захотите. – Склонившись над стаканом с колой, Конни потянула напиток из трубочки и весьма откровенно заявила: – Я не собираюсь проводить ваше исследование за вас.

Очки Томаса соскользнули вниз.

– Не понимаю, почему вы просто не можете назвать мне код? – продолжил настаивать он, возвращая их на место.

– Как-то я пришла в Техасский университет, – вмешалась Зази, – чтобы расспросить профессора об одном миссионерском поселении Центрального Техаса. И что она сделала? Просто подошла к книжному стеллажу, что стоял за ее рабочим столом, сняла с него книгу и протянула мне. – Зази переводила взгляд с Томаса на Конни и обратно в ожидании, что кто-нибудь из них рассмеется.

– Весьма забавная история, – оценила Конни.

– Ладно, – напряженно произнес Томас. – Удачи с выставлением баллов.

Он смял бумажную салфетку, бросил ее на стол, поднялся и пошел прочь.


– Увидимся в среду, – прокричала ему вслед Зази.

Пиво Томаса осталось на столике.

– Хм, – хмыкнула Конни, наблюдая, как постдок проталкивается сквозь толпу и в конце концов исчезает из виду.

Зази придвинула к себе оставленную кружку с пивом, подняла ее и провозгласила:

– За латынь!

– За латынь! – Конни чокнулась с Зази стаканом газировки, и каким-то загадочным образом ее бессознательное добавило: «И за Деливеренс Дейн, которой принадлежит эта книга. Где бы она сейчас ни находилась».





Интерлюдия





В водах Северной Атлантики



Март



1661


– Папа! – отчаянно вскричала Ливви.

Держаться за мачту одними ногами и локтями было невыносимо тяжело, но без рук не обойтись. Девочка ни разу не видела, чтобы это делали, не сложив пальцы определенным образом. Ингредиентов не было. Не было ничего. Только слова заклинания, смысла которых Ливви не понимала.

Дождевые иглы принялись жалить щеки бедняжки еще сильнее. Ливви глянула на палубу и увидела, что дождь превратился в снег. Вся оснастка покрылась белым слоем. Замерзли стекла в световых люках. Тучи над головой по-прежнему оставались непроглядными и грозными, только теперь корабль, вздымаясь на волнах, устремлялся не в черное водянистое варево, а в снежную мглу, после чего срывался в морскую пучину, поднимая брызги, что с ног до головы окатывали мужчин. Протянутые вперед ладошки Ливви мгновенно посинели. Она пошевелила пальцами, стараясь разогнать кровь. Все тело девочки стремительно коченело. Озноб накатывал волнами, растекаясь по конечностям. Через несколько мгновений ее зубы застучали. Ливви пыталась сдержать эту невыносимую дрожь, но та не поддавалось контролю.

Девочка сложила пальцы перед глазами в виде раскрывшегося бутона и посмотрела сквозь них на палубу. Малышка изо всех сил старалась успокоить себя. Старалась не прислушиваться к грозному вою, лишь к своему тихому дыханию. Из ее рта и ноздрей валил белый пар, поскольку температура воздуха понизилась.

Шум бури постепенно затихал. Стоны такелажа, скрипы настила и уханья обрушающегося в воду корабля не унимались. Ливви мысленно обволакивала себя шумонепроницаемыми завесами. Светло-голубые глаза девочки побелели, и она погрузилась в свою внутреннюю тишину. Ливви больше не слышала воя ветра, лишь на вдохе ощущала его ледяное жало. Сердце ее билось медленно, но уверенно.

Кончики пальцев согрелись, и уже через секунду их прожгла жгучая боль, что растеклась по ладоням.

«Убирайся, мелкая мерзавка! Прислужница дьявола!»

Ливви поморщилась, вспомнив, как ее обзывали мальчишки из Пендл Хилл.

«Отродье сатаны! Дочь потаскухи! Я уже вижу тебя на виселице! Как в воду гляжу!»

– Пошли прочь! – крикнула Ливви голосам в голове, принадлежавшим ее бывшим соседям и друзьям. – Прекратите! Оставьте меня в покое!

«У тебя ничего не выйдет, – хором расхохотались голоса. – Ничтожество! Ты ничего не стоишь. На что ты надеешься?»

– Хватит! – завопила Ливви, не переставая стучать зубами от пронизывающего холода.

Голоса смеялись все громче. Злобный смех окатывал девочку с ног до головы вместе с ледяной морской водой. Ливви взяла себя в руки, зажмурилась, заткнула уши и мысленно пустилась на поиски какого-нибудь потайного чердака в своем сознании, куда не могли проникнуть отвратительные голоса. Она листала воображаемые страницы книги до тех пор, пока не отыскала нужные строки. Ливви выговаривала слова медленно, четко, с осторожностью и почтением. Они, словно драгоценные жемчужины, выкатывались из ее рта.

Кровоток в ладонях постепенно оживлялся. Кончики пальцев зажгло, и между ними с треском вспыхнули искорки, оставляя завитки дыма. Ливви вздрагивала от боли при каждой вспышке, но положение рук не меняла. Могучая морская волна подхватила корабль и понесла его в небеса, не обращая никакого внимания на маленькую ухватившуюся за мачту девочку.

У Ливви не было очень важных ингредиентов, но и мама тоже обходилась без них. Можно призвать эту силу, заставить повиноваться.

Наблюдая за мужчинами на палубе сквозь голубые искры, что извивались меж пальцев, девочка отыскала скорчившуюся фигуру отца.

Радужки Ливви побелели, словно их заволокло батистом, а между ладоней образовался светящийся голубой шар. Сначала он просто трещал искрами, а затем начал тихонько вращаться.

– Как наполняет он собою море, – шептала девочка, стараясь не замечать жгучей боли, – так пусть окаменеет в небесах. И, повинуясь Божьей воле, перенесет нас через крах!

К моменту, когда Ливви произнесла последнее слово, корабль добрался до гребня гигантской волны и, стеная такелажем, застыл над бездной.

На мгновение показалось, что время остановилось. Судно зависло в невесомости вместе с потоками, стекающими по его обшарпанному корпусу. Мужчины замерли, согнувшись и стиснув зубы. Снежинки неподвижно сверкали в воздухе. Внутри этой застывшей картины ноги Ливви начали потихоньку отрываться от настила палубы. Медленно-медленно. Всего на три-четыре сантиметра. Юбки девочки, подол ее плаща и волосы подлетели кверху, а глаза расширились. Воцарившаяся тишина оглушала. Светящийся клубок маленьких голубых молний сжался, раскручиваясь сильнее меж ладоней девочки. А затем свет вместе с криком Ливви вырвался на волю и пронесся дугой над кораблем.

Раздался рев, и через мгновение Ливви распласталась на досках палубы. От удара ноги и руки девочки загудели, а пронизывающая боль разбежалась по нервам волнами. Ливви корчилась, задыхаясь. Раскрыв глаза, она подняла голову, отчаянно надеясь, что заклинание сработало.