Дом трех вдов

— Меня волнует, что расследование убийства Кирилла идет так медленно.

Вдова отложила круассан и закусила губу. С языка у нее едва не сорвалось: «А вам-то что за дело?» — но девушка вовремя вспомнила, что я тоже имею право на дорогого покойного.

— Об этом даже в городе говорят, представляете? — ввернула я. Это была ложь, никого убийство Кирилла не интересовало, но я знала, чем задеть вдову. Валентина заволновалась:

— А что… что говорят?

— Говорят, что обстоятельства его смерти крайне подозрительны и указывают на кого-то из ближайшего окружения, — принялась я вдохновенно врать.

Вдова забеспокоилась еще сильнее.

— Какие люди злые, — шмыгнула носиком Валя. — Им-то какое дело?

— Видимо, причина в том, что время идет, а следствие и ныне там. Может быть, стоит позвонить и узнать, как продвигается расследование? Кстати, и про «Ягуар» спросить. Ведь это была любимая машина Кирилла Андреевича! Вам не кажется подозрительным, что ее угнали прямо накануне его смерти?

Валентине польстило, что я считаю ее способной на самостоятельные выводы. Она достала розовый телефон в мохнатом чехле и набрала номер.

— Следователь звонил мне, вот я и занесла его в память, — пояснила девушка. — Алло? Виктор Сергеевич? Это Ганецкая. Что значит — какая? Жена… то есть вдова Кирилла Андреевича. У вас есть что-то новое? Ну не знаю, вам виднее — улики там или подозреваемые? Что значит — работаете? Конечно, вы работаете, это же ваша работа! Меня интересуют результаты вашей работы. Все-таки моего мужа убили. Как же я могу не волноваться?!

Бессмысленный разговор продолжался долго — минут десять. За это время Валентина успела довести терпеливого следователя до белого каления. Под конец он сослался на сильную занятость и прервал связь, пообещав держать вдову в курсе расследования. Итак, расследование зависло, «Ягуар» не найден… Придется разбираться самой.

Да, и необходимо побыстрее закончить с «тремя грациями». Служба в этом доме начинает меня тяготить. У меня много интересных и неотложных дел, а мне придется ехать в броу-салон и торчать там при Валентине… И при этом еще нужно делать вид, будто я охраняю Нику. Не телохранитель Евгения Охотникова, а Труффальдино из Бергамо, он же слуга двух господ…

Из затруднительного положения я вышла следующим образом: проводила Валентину в салон и взяла с нее обещание никуда оттуда не выходить. Как будто киллер не достанет жертву прямо на высоком табурете у зеркала! Перед этим я попросила у вдовы номер три аванс за свои высококвалифицированные услуги. Мне были необходимы деньги на текущие расходы. Все равно это деньги Кирилла…

Валентина, нисколько не чинясь, выдала мне аванс наличными. Я засунула деньги во внутренний карман куртки и почувствовала себя намного лучше.

Я занимаюсь этим не ради денег, нет.

Но деньги позволяют не думать о том, где их взять.

Я отвезла Валентину в салон и сдала на руки девочкам. Потом я вернулась за Никой и сопроводила ее в фитнес-центр, пообещав приехать к восьми вечера.

Теперь я была свободна — несколько часов в запасе. Я решила потратить это время с пользой. Для начала я сделала телефонный звонок и назначила встречу. Не прошло и получаса, как тот, кому я звонила, уже маялся в скверике неподалеку.

— Сколько лет, сколько зим, Юрий Юрьевич! — оскалилась я в недоброй улыбке. С этим человеком меня столкнула судьба полгода назад. Он сыграл очень некрасивую роль в одном деле… но это совсем другая история. Главное, что одной темной ночью Юрий Юрьевич валялся у меня в ногах и просил оставить ему жизнь и свободу.

— Все возьмите, все отдам, только не сдавайте меня! — рыдал лысоватый мужчина в золотых очках. Тогда я дала ему шанс — согласилась закрыть глаза на некоторые шалости, потому что я — кто? Всего лишь провинциальный телохранитель. Восстановление законности в мои задачи не входит. Но Юрий Юрьевич был мне должен, и я накрепко вбила ему в память: наступит день, и я снова появлюсь в его жизни.

И вот он настал. Увидев меня, мужчина так скривился, как будто мой облик доставлял ему невыносимые страдания.

— У меня очень простое дело, — начала я с ходу. Не люблю мучить людей сверх неизбежно необходимого. — К завтрашнему дню вы пробьете по всем возможным базам человека по имени Иван Соловейчик. Уроженец Тарасова, примерный возраст — тридцать восемь лет. Постоянно проживал в США. Возможно, приехал в Россию несколько недель назад. Вероятно, побывал в Тарасове в последних числах апреля. Выясните — и после этого вы очень долго меня не увидите. Идет?

Облегчение, отразившееся на физиономии Юрия Юрьевича, заставило меня поморщиться. Ну неужели я такая страшная, а?

— Имейте в виду — информация мне нужна качественная. Если вы попытаетесь меня обмануть…

— Что вы, что вы! — Мужчина поднял руки, как на расстреле.

Юрий Юрьевич занимал довольно высокий пост в УФМС.

— Как мне с вами связаться? — подобострастно заглянув мне в глаза, спросил мой должник.

— Я сама вас найду.

Я села в машину и отправилась по следующему интересующему меня адресу.

Гараж, служивший точкой переброски угнанного «Ягуара», находился на окраине. Это была абсолютно не примечательная каменная коробка в ряду таких же унылых гаражей. Я заглушила мотор и немного понаблюдала. Ничего интересного. Тогда я натянула перчатки, вышла из машины и направилась к гаражу. Обойдя строение со всех сторон, я вернулась к автомобилю — и нос к носу столкнулась с мужичонкой в засаленной спецодежде.

— Девушка, тебе чего надо? — подозрительно косясь на мой «Фольксваген», осведомился пролетарий.

— Да так, подумываю снять тут гараж в аренду. — Я пожала плечами. — Вот этот мне приглянулся. Такая дверь крепкая, надежная. Как бы мне с хозяином связаться? Вы не знаете, он не сдается?

— Фугуй отсюда, девушка, — посоветовал мне пролетарий. — Не сдается.

— Зачем так грубо? — обиделась я. — Ладно, уеду. Поищу что-нибудь подходящее в другом месте.

Я завела мотор и отъехала, но недалеко. Пешком вернулась назад — как раз вовремя, чтобы понаблюдать, как мужичонка схватился за телефон. Я подошла к нему сзади, неслышно ступая. Мужик был так увлечен разговором, что не услышал. Прикрывая трубку рукой и стреляя глазами, он частил:

— Да точно тебе говорю, баба какая-то. Высокая, нормально так прикинутая. Тачка — «Фольксваген Гольф» госномер… диктую. Да, приехала, гараж только что не обнюхала, и давай лепить мне, мол, в аренду взять хочет. Да я сразу понял, по твою душу, Михалыч… На ментовку похожа. Но девка красивая. Я ее послал, но что-то мне кажется, она еще вернется. Понял? Ты уж там подстрахуйся… Ага, и пенсию мне подкинуть не забудь. Ну, бывай.

Закончив разговор, мужичонка убрал телефон в нагрудный карман спецовки, обернулся и встретил мой дружелюбный взгляд.

— Твою ж налево, — тоскливо протянул пролетарий.


Я слегка толкнула его в грудь кончиками пальцев. Мужик инстинктивно попятился — и уперся спиной в стену гаража.

— Открой, — я кивнула на металлическую дверь. Пролетарий упрямо помотал головой. Я сделала вид, будто бью его в живот. Мужик скорчился, защищая уязвимое место. Мои руки мелькнули перед его испуганными глазами, и вот уже в левой — его телефон, а в правой — отвертка, извлеченная мной из его же кармана.

Я приставила отвертку ему под подбородок. Поскольку я была намного выше, пролетарий замер в очень неудобной позе — едва не на цыпочках, со вздернутой головой. Он косился на меня, по небритой щеке стекла капля пота.

— Ты правильно меня боишься, — тихо сказала я. — Даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. Но мне бы не хотелось. Не знаю, сколько тебе платит Михалыч, но явно недостаточно. Согласен — моргни.

Мужик моргнул, стараясь не кивнуть ненароком.

— У тебя есть выбор. Либо ты молчишь, как партизан, и тогда я добуду из тебя нужную информацию, но с трудом. Место здесь тихое, никто не услышит. Вариант второй — я тебе заплачу.

Надежда зажглась в глазах пролетария.

— Заплачу достаточно, чтобы компенсировать тебе моральный ущерб. О физическом мы пока вообще не говорим.

— Чего надо? — проскрипел мужик, поглядывая на отвертку.

— Ты откроешь мне гараж. Расскажешь, кто такой Михалыч и где его искать. Потом закроешь гараж и никогда никому не расскажешь о нашем разговоре. Дело было так — приехала подозрительная баба, ты ее спровадил и больше в жизни не видал. Твое дело маленькое. Идет?

Я слегка отвела отвертку, давая ему возможность кивнуть.

Мужичонка отпер гараж, куда я так стремилась проникнуть, услужливо распахнул двери и зажег свет.

Я велела пролетарию войти, закрыть за собой металлические створки и присесть на покрышку в углу. Не хватало еще получить по голове монтировкой…

Я исследовала гараж тщательно, буквально по сантиметрам, но не нашла ничего достойного внимания. Я даже спустилась в смотровую яму. На дне ее скопилась лужица моторного масла, но никаких потерянных портсигаров и тому подобного не нашлось.

Я вылезла, отерла испачканные ладони ветошью и присела напротив мужика:

— Теперь про Михалыча.

— Не лезла бы ты в это, а? — с тоской протянул пособник бандитов.

— Не отвлекайся. Давай так — я начну, а ты продолжишь. Твой Михалыч — опасный дядя, такой с виду благодушный, но ты знаешь, какой он бывает. На хлеб с маслом он зарабатывает тем, что угоняет машины. Причем не какие-то ведра с гвоздями, а самые что ни на есть элитные, причем под заказ. Пока все верно?

Пролетарий сглотнул и кивнул.

— Работают на него пацаны, в основном детдомовские или приезжие. Он умеет им так замусорить мозги, что, когда их ловят, они папаню не сдают, предпочитают сесть за угон. Платит он им неплохо, по сиротским меркам, но на самом деле в таком бизнесе это — тьфу, семечки, копейки. Если Михалычу кто не нравится, его очень скоро находят на свалке с переломанными ногами.

— Ты ж сама все знаешь, — поморщился мужик. — Ну чего тебе от меня надо?

— Номерок я и сама могу скопировать, а ты мне адрес подскажи. Где твоего Михалыча искать.

— Да не знаю я, — в отчаянии проговорил пролетарий. — Он мужик серьезный, за руку со мной не здоровается, домой, сама понимаешь, не приглашает. Знал бы — сказал. А так… у меня только номер, по которому в случае чего звоню.

Что ж, звучало вполне правдоподобно.

— Было приятно иметь с тобой дело, — сказала я, вставая. — Выжди полчаса после моего ухода. Потом можешь выходить на белый свет.

Изрядная часть моего аванса перекочевала в карман пролетария, зато дело сдвинулось с мертвой точки.

Я заехала в салон за Валентиной. Пока мы ехали домой, девушка брезгливо принюхивалась. Я высадила ее из машины и проинспектировала подошвы кроссовок. Так и есть, в смотровой яме я все-таки вляпалась в моторное масло.

Без четверти восемь я сидела в «Фольксвагене» и нетерпеливо постукивала пальцами по рулю, глядя на окна фитнес-клуба. Время поджимало. Наконец появилась Ника, которую я тоже благополучно доставила к дому.

Теперь я была свободна. Осталось только заехать к себе и сменить испачканные кроссовки. У меня сегодня еще куча дел, не хочу, чтобы люди принюхивались при моем появлении.

Мила встретила меня радостным возгласом:

— Женя, как хорошо, что ты приехала! Сегодня произошла очень странная история.

В затылке у меня застучали молоточки. Я замерла с кроссовкой в руках:

— Мила, немедленно расскажи, что случилось.

— Да ничего особенного. Просто приходили какие-то люди, искали девушку.

— Какую еще девушку? — спросила я, уже зная ответ.

— Какую-то Романову.

— И что ты им сказала?