Дорогая миссис Бёрд…
Часть 19 из 45 Информация о книге
– Но парень не в моем вкусе. – Я разбила их надежды, о Чарльзе же решила не упоминать, так как мы едва познакомились, и не хотелось, чтобы половина второй смены сходила с ума. – Неужели все было так плохо? – Джоан считала отношения пустой тратой времени. Или ей самой попадались только такие. Она похлопала меня по плечу: – Не бери в голову. – Ты еще очень молода, – девятнадцатилетняя Мэри уже считала меня реликтом. – Кто-нибудь да найдется, – заверила Тельма. – Эй, где обещанный чай? – раздался крик внизу. – Не теряй надежды, Эмми, – тихо проговорила Джоан с самым мрачным видом. Я всего лишь была незамужней, а не калекой, но, как всегда, это мало кого волновало. Джоан и Мэри поспешили налить чаю, а мы с Тельмой, как обычно, принялись готовиться к смене. Уильям заглянул поздороваться, но на лице его читалось желание как можно скорее вернуться в бригаду, и он незаметно удалился. Зашла речь о работе, и меня вновь посетила мысль о попавшем в журнал письме. Тельма обожала читать журналы и посчитала, что я просто скромничаю, говоря, что в «Женском Дне» модного ни на полпенса. Она стала покупать и его. – На прошлой неделе в «Горшочке на плите» был рецепт рагу с мозгами ягненка. Я до сих пор чувствую его аромат, – пропела Тельма, и мы рассмеялись. – Дети наелись досыта. Как там дела с этими письмами? Что-нибудь интересное попалось? Она улыбнулась, так как привыкла, что я все время отнекиваюсь, но у меня заурчало в животе, и вовсе не из-за рагу с мозгами. Про аферу с письмами Тельма ничего не знала, хотя могла бы дать полезный совет. Ей было уже за тридцать, и у нее было трое детей, так что на роль советчицы для девушек она подходила намного лучше меня. – Мне нельзя об этом рассказывать, но… Сверкнув глазами, Тельма взяла стул и уселась рядом. – Так, ничего особенного. – Я соврала, думая о письме девушки, которое так и не смогла выбросить. Дорогая миссис Бёрд, Мне семнадцать, и у меня ужасно строгие родители. Мы живем рядом с военной базой, и все, кто там служит, такие милые! Я подружилась с одним солдатом, ему двадцать два. Мы просто друзья, но родители запрещают мне общаться с военными и грозятся запереть меня дома. Я уже ходила с ним в кино, но они об этом не знают. Все мои подруги гуляют с мальчиками, и я не хочу его потерять. Пожалуйста, скажите, как мне быть? Измученная Халл. Я знала, что миссис Бёрд не отпустит ей грехи, но пожалела Измученную. Джоан и Мэри, болтая и смеясь, заваривали чай в волонтерской. Мальчики были внизу, капитан Дэвис – у себя в кабинете. Я наклонилась к Тельме, заговорщически прошептав: – Тел, какой совет можно дать девушке семнадцати лет, встречающейся с двадцатидвухлетним солдатом? Представь, что это твоя Маргарет. Ее дочери было всего девять, но я выложила все, как есть. Тельма прищурилась. – Запереться в своей комнате, пока не кончится война, – мягко проговорила она. Я кивнула, поступив бы таким же образом. – Можно сказать ей об этом как-то помягче? – поинтересовалась я, добавив, будто невзначай: – Просто интересно. Миссис Бёрд еще не видела письмо. Тельма откинулась на стуле и хохотнула. – Семнадцать лет, окружена солдатами. Так я познакомилась с Артуром, когда он служил. Глаз не отвести. На месте матери я бы держала ухо востро, но если запереть дверь, дочь выскочит в окно. Поразмыслив немного, она приняла вызов: – Пусть надоумит мать пригласить одного-двух ее друзей на семейное чаепитие, под ее строгим надзором и все такое. Напиши ей об этом. – И напомни парню о гневе божием! – чуть помедлив, добавила она. Мы засмеялись, но я все запомнила. То, что советовала Тельма, было разумно и не строго. – Так как, сгожусь я для колонки «Генриетта Поможет»? – улыбнулась Тельма. Если бы она только обо всем знала! Она в тысячу раз лучше, чем миссис Бёрд. Мне бы не пришлось тайком печатать письма, будь она моей начальницей. В животе у меня снова заурчало. – Ладно, а еще что-нибудь? – спросила Тельма. – Погоди-ка… Мы прислушались. Раздался вой сирен. Прибежала Джоан, за ней Мэри с подносом чая, а затем загудели моторы бомбардировщиков, застрекотали зенитки и упали первые бомбы этой ночи. Мэри налила всем чай, Тельма закурила и надела каску, а я – свою, затянув ремешок потуже. – Они близко, – Джоан надула губки, точь-в-точь как мистер Боун, и добавила: – Ночь будет жаркой. Она оказалась права. Мой телефон зазвонил первым из всех, и я сразу подняла трубку. – Пожарная часть, сектор одиннадцать. Назовите ваш адрес. Здание содрогнулось от взрыва где-то совсем рядом. Моя новая чашка подпрыгнула в блюдце, и весь чай разлился. – Простите, не могли бы вы повторить адрес? – Телефоны в диспетчерской разрывались, а леди на другом конце трубки кричала, что бомба попала в дом по соседству. – Сколько людей проживает в доме? Есть ли там дети? – Речь шла об улице в полумиле отсюда. Я записывала все в свой блокнот. Терпеть не могу задавать эти вопросы. – Шесть! – кричали в трубке. – Много дыма, совсем ничего не видно! – Постарайтесь сохранять спокойствие. Оставайтесь на своих местах. Бригада прибудет как можно скорее. Я поблагодарила ее, попрощавшись, как будто она бронировала столик в ресторане, а не вызывала пожарных туда, где половину улицы сровняли с землей. Вырвав лист из блокнота, я пришпилила его на иглу держателя, где уже торчали все принятые вызовы, затем настал черед Тельмы и Мэри. Вошел капитан Дэвис. – Мэри, две помпы и тяжелый грузовик, – просмотрев записи, он оглядел доску и принялся распределять расчеты по вызовам. Мэри побежала звонить в колокол, вошел пожарный в ожидании указаний. На лице его тревожное ожидание мешалось с желанием побыстрее покончить со всем этим, и продлись война еще лет двадцать, не думаю, что я бы смогла все время смотреть на такие лица. – Девочки, всем надеть каски, – распорядился капитан, сверкнув глазами – Мэри еще не надела свою. Вновь зазвонил мой телефон, а следом телефон Тельмы. Джоан пыталась расслышать то, что ей кричали в трубку. На том конце провода рвались бомбы, на нашем звучал огонь орудий, и удивительно, что мы вообще могли слышать друг друга. – Пожарная бригада, семнадцатый сектор. Назовите ваш адрес… Мы твердили одно и то же. Сигарета Тельмы истлела, тихо скончалась в пепельнице, Мэри же звонила в колокол, пока в части никого не осталось, капитан Дэвис попросил Тельму связаться с Ламбетом и запросить поддержку. Все мы оказались правы – ночь выдалась самой жаркой с Нового Года, и чем дальше, тем ближе слышны были вражеские самолеты. Сегодня мы оказались в гуще событий. Гул бомбардировщиков над нашими головами прерывали зенитные очереди и разрывы бомб. – Решили нас доконать сегодня, – заключила Тельма, ответив на очередной вызов. – Надеюсь, мама увела детей в подвал. – А я – что Банти в порядке. – Банти должна была быть в убежище неподалеку отсюда. Случись налет, и любая из нас, оказавшись одна дома, побежала бы через сад, к миссис Хэрвуд, вдове, чей муж служил в Дипломатическом корпусе, у которой часто останавливались высокопоставленные лица. Никогда не знаешь, на кого там наткнешься – на ее домработницу, Морин, или какого-нибудь правительственного агента, попыхивавшего трубкой. Но в такую ночь, как эта, было неважно, кто твой сосед – хоть сама царица Савская. Потери были неизбежны. Хуже всего было, когда бомбы падали рядом с домами родных или друзей. Сделать ничего было нельзя – помолиться шепотом и работать, пока смена не кончится. Нельзя было подвести мальчиков, ведь они были там, в огне, среди шрапнели и снарядов. К полуночи мы изрядно проголодались, между вызовами я глодала сэндвич, уже заветрившийся. Есть на рабочем месте не полагалось, но капитан был на выезде с шестипомповой машиной, и мне ничего не угрожало. Тельма стояла у доски, где капитан Дэвис мелом написал «Монмут-Стрит, запад-2, 20.15». Она молча смотрела на большие часы у его кабинета. Было ясно, о чем она сейчас думает. Постоянная тревога за наших ребят тоже была частью нашей работы, и я принялась рассказывать ей про «Маску Зорро», просто чтобы отвлечься от мыслей о них. Мой рассказ был прерван гулом бомбардировщика. Они были прямо над нами, летели очень низко. Нашим пилотам не удалось задержать их. Джоан и Мэри, затыкая уши пальцами, все еще пытались отвечать на звонки, но это было бесполезно – вражеские самолеты заглушали все. Я и думать забыла о Зорро, когда раздался удар такой силы, словно мы были посреди грозовой тучи. Мы бросились под столы, а здание перетряхнуло до самого фундамента. Часы свалились со стены вместе с куском отвалившейся штукатурки, звенели блюдца и чашки, и моя, оказавшись на полу, разлетелась на куски под самым моим носом. Малышка Мэри вдруг пискнула, и встревоженно обвела нас взглядом, но никто над ней не смеялся. Чудовищный рев шел со всех сторон, будто исполинский зверь хотел сожрать всех нас разом. Послышался новый, оглушительный взрыв, и здание снова задрожало. Мы все еще были целы, а как же наши родные и друзья? Даже Джоан изменилась в лице. Я знала, каково ей сейчас. – Да чтоб тебя! – гаркнула Тельма, сидевшая под столом рядом со мной, хватая меня за руку. – Совсем рядом упала! Ты как? – Нормально. – Я через силу улыбнулась, посмотрев на остальных девушек. – Все целы? В ответ они помахали нам, а мы – им. – Чертов Гитлер! – рявкнула Джоан, заглушив орудийный рев. – Я, кажется, села прямо на свой карандаш, – храбрилась Мэри, пытаясь разглядеть, что там у нее пониже спины. – Не повезло, – крикнула я в ответ, подняв вверх большой палец в знак одобрения, беззвучно спросив «ОК?», когда она посмотрела на меня. Она ответила тем же, кивнув. Снова упала бомба, и снова все здание задрожало. На этот раз взрыв был не так близко, и линия связи была цела – опять зазвонили телефоны.