Дорогая миссис Бёрд…
Часть 20 из 45 Информация о книге
– Кажется, это мой! – воскликнула Джоан, выползая из-под стола. – Ох, мои колени! Джоан бесстрашно встала во весь рост. – Да пошел ты, Гитлер! – заорала она, покинув наше импровизированное укрытие. Телефоны сходили с ума. Не знаю, на что рассчитывала Джоан – мы едва слышали свои голоса, – но она была самой стойкой из всех нас, и она была старшей. Мэри, Тельма и я переглянулись. Можно было просидеть остаток ночи вот так, под столом, или делать то, что нужно. – Готовы? – крикнула я, и девочки согласно закивали. – ДА ПОШЕЛ ТЫ, ГИТЛЕР! – взревели мы хором, срывая телефонные трубки. Глава 12 Половины как не бывало Гитлеру наша ругань была нипочем – его бомбардировщики кружили над восточным Лондоном, где стало светло, как днем. Несколько часов мы непрерывно принимали вызовы. Один мужчина назвал мне адрес на Лэтхем-Роуд, затем добавил, что номер дома уже неважен, так как от него мало что осталось. – Половины как не бывало, милая, тут все разнесло к чертям. Со всех сторон летели сообщения о пожарах. Немногих свободных ребят-курьеров отправляли по адресам, где были наши бригады, чтобы те сразу ехали туда, где все совсем плохо. В три пятнадцать, уничтожив все, что могли, вражеские эскадрильи вернулись на базу. Немного погодя прозвучал сигнал «Все чисто», и кто-то дозвонился в добровольческую службу, чтобы те отправили к ребятам полевые кухни. В шесть утра началась пересменка, и я наконец смогла подняться со стула, размять затекшую от постоянного сидения за аппаратом спину. Мне скорее хотелось попасть домой, чтобы убедиться, что с Банти, миссис Хэрвуд и Морин все в порядке. Ночь выдалась очень длинной. Я совершенно вымоталась, и девочки тоже. – Ко скольки тебе на работу? – спросила Тельма, глядя, как я тру глаза. – К девяти. Успею поспать пару часов. – Я повернулась к Джоан. – Есть новости о команде Уильяма? Я передам Банти. Джоан следила за всеми вызовами, отмеченными на доске, а я уже давно в них запуталась. – Они еще на Монмут-Стрит, – ответила та, взглянув на часы. – Что-то долго их нет. Но они справятся, – поспешила заверить Джоан. – Да, если Билл не наделает глупостей, как на прошлой неделе. Явилась Вера Питерс, одна из старожилов нашей смены. – Томми Льюис говорил, что Билл на том вызове так геройствовал, что чуть ноги не лишился, – с вызовом добавила она. Сняв шляпку, она беззаботно встряхнула кудрями. Мы с ней не ладили. Виной тому был ее злой язык. Все знали, что она сохнет по Биллу и говорит гадости за спиной Банти. – Заткнись, Вера, – бросила Тельма. – Не обращай внимания, – шепнула она мне. Вид у Веры был совершенно невинный. Должно быть, ей это давалось с трудом. – Уверена, Эмми это интересно. Она же все докладывает этой своей Банти. Я бы так тоже делала, будь она моей лучшей подругой. Я и сама могла решить, о чем стоит рассказывать Этой Своей подруге, но Вера не сдавалась. – Эмми, а знаешь, Уильяма чуть не прибило на складе, что на Шепердс-Буш. Томми говорил, на них упала такая здоровенная балка, что непонятно, как они вообще остались живы. Я на минуточку! – Едва улыбнувшись, она вышла из комнаты. Я молча принялась собирать свои отчеты. – Она просто нарывается на неприятности, Эмми, – успокаивала меня Тельма. – Ты же знаешь, какая она. Все было не так уж плохо. Я закусила губу – о случившемся знали все, кроме меня. Неудивительно, что Билл прошлой ночью старался не попадаться мне на глаза и даже не зашел поболтать. – Не обращай на нее внимания, – сказала Джоан, вешая часы обратно на стену. – Сама знаешь, что она за дрянь. – Шалтай-Болтай в кудрявом парике, – буркнула Тельма, и все заулыбались. – Иди, пока она не вернулась. Завтра увидимся. Поспи сегодня хорошенько. И выпроводила меня из диспетчерской. Ворча себе под нос, я сняла с вешалки пальто и шляпку и потащилась вниз по лестнице на улицу. Я очень устала и злилась на себя за то, что у Веры все же получилось меня задеть. Всегда-то она делает из мухи слона. Наверняка все было не так. От Монмут-стрит до нашего дома было рукой подать, и я решила пойти тем путем. Еще не рассвело, но мои глаза быстро привыкли к темноте, и теперь я увидела, что случилось этой ночью. Неудивительно, что наша станция ходила ходуном. Я никогда раньше такого не видела. От Денмарк-роуд осталось одно название. Обугленные остовы зданий, кучи горящего мусора, жуткая вонь повсюду. Некоторым домам повезло чуть больше, и в слабом свете занимающейся зари виднелось убранство почти сохранившихся комнат. В обрушившейся спальне стоял целехонький комод, нависая над провалом, будто часть дома откромсали тупым ножом. Двое пожарных стояли на куче дымящихся развалин и сосредоточенно заливали тлеющий огонь, безмолвные, мокрые от пота. Я не узнала их – должно быть, этот расчет прибыл на выручку из другой части. Я прошла мимо спасателей, занятых уцелевшими. Водитель неотложки помогал старику забраться в машину, пытаясь его подбодрить. Тот отвечал, что он стар, но вовсе не глуп, и знает, что лежит вон там, под теми одеялами. На это водитель ничего не ответил, лишь пообещал напоить его чаем. Я отвела глаза, увидела женщину средних лет, сидевшую на кухонном стуле посреди того, что когда-то было тротуаром, кутавшуюся в стеганое одеяло. Рядом не было никого, и я подошла к ней. Забыв про Уильяма, я направилась к ней. – Здравствуйте, я из пожарной бригады. Могу я чем-то помочь? То, что я из пожарной бригады, было и так ясно по моей униформе. Женщина с ног до головы была перемазана сажей, на ее подбородке был глубокий порез. Покачав головой, она устало улыбнулась мне. – Не волнуйтесь, милая, я просто отдыхаю. Такое со мной уже в третий раз. Переживу и это. – Вы уверены? – Я чувствовала себя совершенно бесполезной. – Да, да. Вы, кажется, спешите куда-то. Она была права. Мне нужно было идти домой, убедиться, что невредимы мои близкие, а затем сменить униформу на костюм и идти в свой офис на отшибе, где не было бомбежек, и снова стать обычной девушкой в гражданском, и говорить о вышивке, любовных историях и проблемах со слухом. Мне стало стыдно. А я-то хотела быть мотокурьером, мечтала стать военной корреспонденткой… Тяжело было смотреть на все это. Конечно, раньше я уже видела горящие дома, воронки на улицах и то, как сносили развалины, но никогда еще не была в самом сердце катастрофы, среди людей, распростертых на носилках, отмеченных сортировочными бирками спасательных команд. Так, довольно, хватит. Я глубоко вдохнула, заставив себя собраться. Спросила женщину на стуле еще раз, не нужна ли ей помощь, и, получив отказ, пошла по направлению к Монмут-стрит искать Уильяма и ребят. – Соберись, Лейк, давай же, – шептала я. – Представь, что ты на работе. Подтянувшись, я вздернула подбородок. – Не стоит вам туда идти, мисс, – окликнул меня патрульный, едва я свернула за угол. – Будь я на вашем месте, поискал бы дорогу в обход. – Спасибо, что предупредили, я из пожарной части, – соврала я, постучав пальцем по значку на пальто. – Понадобился выездной диспетчер. Он с сомнением оглядел меня, но позволил пройти. Так я и сделала. То, что творилось на Денмарк-роуд, не шло ни в какое сравнение с тем, что случилось здесь. Монмут-стрит было невозможно узнать. Этой маленькой улице досталось несколько прямых попаданий, и вся центральная часть ее была полностью уничтожена. Вместо горделивых георгианских домов здесь громоздились груды кирпича и стекла, из-под которых валил дым. Вода была повсюду – била фонтаном из развороченной земли, из шлангов пожарных. Я шла вперед, и мне немного полегчало от мысли, что все это – часть моей работы. У четырех помп и двух тяжелых грузовиков сновали экипажи, но Билла среди ребят не было. Передвижная кухня стояла неподалеку, и волонтеры раздавали сэндвичи паре полисменов, а пожарные все работали и работали. Один из экипажей боролся с огнем, вырывавшимся из обрушившегося здания. Пламя освещало всю улицу, и когда я подошла ближе, жара стала нестерпимой. Я попыталась напустить на себя как можно более строгий вид, чтобы никто больше не задавал мне вопросов, но ни у кого из тех, кто был здесь, на это и так не было времени. Кто-то закрыл дверцу неотложки, похлопав по кузову отъезжающей машины, протиснувшейся между воронкой и завалом. Когда она скрылась из вида, ее место занял грузовик, из которого выгрузились спасатели – крепкие, молодцеватые ребята с закатанными рукавами, с лопатами в руках. Я наблюдала за тем, как капитан пожарной команды, которого я не знала, приветствовал пополнение, пожав руку их бригадиру. – Ребята, будьте начеку, здание вот-вот обвалится. Там, внизу, должны быть еще люди, один из наших пытается к ним пробиться. – Черт побери, да он самоубийца, – пробурчал какой-то здоровяк. – Ты на ту стену глянь, – толкнул его другой. – Капитан, да она рухнет минуты через три. Надо отсюда убираться, и поскорей. Они смотрели на то, что осталось от жилого дома: половина трехэтажного здания вот-вот грозила обрушиться, несущая стена опасно кренилась вправо, подпертая грудой кирпичей и досок. На этой куче лежали двое пожарных, обвязанные тросами, и смотрели в дыру внизу. Еще двое стояли над ними, держась за тросы для подстраховки товарищей. Внутри у меня все сжалось – я узнала Роя с нашей части, хмурого, сосредоточенного, совершенно непохожего на того Роя, которого знала я – любителя чая и забавных историй о своих хорьках. Я сглотнула. Соберись. Вперед. А иначе какая же ты тогда Военная Корреспондентка? Подобравшись поближе, я пряталась за спинами спасателей. Женщинам здесь не было места, более того, я уже сдала свою смену. Заметь меня Рой, он бы здорово рассердился и отправил меня домой. – Подождите, – крикнул второй пожарный, в котором я узнала Фреда. Он дал отмашку спасателям прекратить работу, указав вниз: – Я ничего не слышу! Прекратите качать ненадолго! Через мгновение шипение водометов стихло, и пожарные опустили шланги. – А ну-ка, тихо! – прикрикнул Фред на переговаривавшихся меж собой спасателей. Решительность, звучавшая в его голосе, заставила абсолютно всех замолчать и вытянуться смирно. Среди тишины слышно было лишь, как трещат тлеющие угли и как звякнула сталь чайника, поставленного женщиной на полевой кухне. Фред удовлетворенно кивнул, затем аккуратно подвинулся ближе к провалу. От этого несколько кирпичей сорвались вниз, увлекая за собой другие и подняв облако пыли. Спасатели помрачнели, а бригадир аккуратно обошел груду развалин, осматривая стену.