Драконьи истории. Книга вторая
Часть 23 из 56 Информация о книге
– Благодарю, – произнес Трейр, наклонив голову. – Я… – Ты когда кланяешься, глаза-то не опускай, балда, – дружелюбно сказал ему боцман. – А то еще раз так же прилетит по маковке. Лети уж. – Ага, – широко улыбнулся Джини. – Лети. А если вдруг будешь в наших краях, так мы всегда в «Морском коте» собираемся! – Запомню, – кивнул Трейр и повернулся к Эдит. – Я… – Улетай скорее! – перебила она, схватив его за запястье. Пальцы ее показались ему ледяными, и он невольно накрыл их другой ладонью. – И не попадайся больше людям! – Есть ведь и хорошие… – шепнул он. – Знаешь, как я хотел бы, чтобы ты полетела со мной? – И я… наверное… могла бы полететь с тобой, – одними губами ответила она, глядя ему в глаза. – Ты похож на Леона. Нет, не похож! Просто… ты добрый, Ренье так о тебе говорил… Но я не могу… как же он?.. «А в чем тут проблема? – мог сказать Трейр. – Это же отлично! Раз есть один, и другой будет, а нет, и ладно, он такой славный мальчишка!» И он сказал бы, но не успел. – Мама! – раздался срывающийся голосок. – Мама, ключи! Я принес!.. – Ренье! – ахнула Эдит и кинулась навстречу сыну, которого каким-то чудом еще не смыло за борт. – Держись!.. – Я держусь, – ответил тот, и тут корабль накренился так, что палуба стала чуть ли не вертикально. Слабые детские руки разжались на мокром канате, и Ренье без единого звука исчез в воде. Трейр сиганул за ним, не раздумывая, некогда было! Чуть промедлишь – уже не найдешь, как тогда, с Нитой и ее отцом!.. Только Эдит все равно прыгнула первой – штормовка взметнулась крыльями за спиной – и успела схватить сына за руку, и оба канули куда-то в пучину морскую. «Где? Да где же вы?! – Трейр оглянулся, но ничего не увидел, только далеко внизу пульсировала крохотная искра. – Вот дурак! У него же мой клык!» Драконы прекрасно чувствуют друг друга хоть в воде, хоть в воздухе. Сроду бы Трейру не найти тонущих, если бы не эта дурацкая безделушка… Он выхватил их из воды, расслышал, как оба надрывно кашляют, – но дышат, дышат! – развернулся и ринулся прочь от корабля, бережно прижимая к груди драгоценную добычу. Трейр даже не заметил, что, нырнув, ухитрился проломить хвостом корпус «Стремительного» ниже ватерлинии. Когда пробоину заметили, в трюмах уже было полно воды, а взрыва в машинном отделении удалось избежать не иначе как чудом. Помпы не справлялись, и час спустя «Стремительный» разломился пополам и пошел на дно. К счастью, пассажиров и экипаж успели подобрать суда сопровождения, никто не погиб… Только невестку герцога и ее маленького сына отыскать не удалось. Ну и дракон утонул с клеткой вместе, туда ему и дорога… * * * – Эй… эй, очнись. – Трейр осторожно потормошил Эдит, и она открыла наконец глаза. – Живая? – Да… – сипло выговорила она. – Ренье?.. Где Ренье?! – Вот он, рядом дрыхнет, – шепотом сказал Трейр. – Он первым очухался, потом заснул… – А… где мы? – оглянулась Эдит. – Я нашел пещеру на островке. Тут хотя бы сухо и не дует. С водой похуже, но снаружи так льет, что я вон соорудил… – он кивнул на крохотный, выложенный камушками прудик у входа в пещерку. – За неимением лучшего. А умыться и под дождем можно. Выйди, а то соль засохнет, потом не отколупаешь. А одежда у тебя и так мокрая. – Верно… – Эдит с трудом встала и поежилась: влажная ткань липла к коже. – А Ренье… – Я его уже раздел, умыл и отогрел, не видишь? И ты раздевайся. – Зачем?! – Она попятилась. – Затем, что я превращусь, буду вас греть, – серьезно ответил Трейр. – Я закрою глаза, не беспокойся. Давай быстренько… Я не смогу сам забросить вас с Ренье себе на спину, а на камнях людям ночевать неуютно. И костер тут разжечь не из чего. Одежда до утра высохнет, я на нее лягу… Он сменил облик, улегся поудобнее, закрыл глаза, подставил лапу, а когда почувствовал, что Эдит подсадила сонного мальчика к нему на загривок и вскарабкалась сама, сложил крылья, укрывая их от промозглого холода и сквозняков. – Спокойной ночи, Трейр, – прошептала она, запустив руку в его шерсть, так, чтобы достать до тела. – Спасибо тебе… Он только вздохнул, положил голову на скрещенные лапы и уснул. Ему всегда отлично спалось под грохот шторма и вой ветра. * * * – Трейр… – Эдит потормошила его, и дракон открыл глаза. Надо же, не сон! А он уж готов был увидеть опостылевшую решетку и палубу! – Не спишь? Он покачал головой и жестом показал: сползайте, мол, с меня. И крыло развернул так, чтобы можно было съехать по нему – Ренье это и проделал с радостным воплем. Трейр подвинул лапой просохшую за ночь одежду и сложил крыло так, чтобы получилось нечто вроде ширмы. И вдобавок зажмурился. – Мы готовы, – сказала она наконец, и Трейр повернулся. Одежда, конечно, потеряла всякий вид, но даже в мятых тряпках, с кое-как скрученными в узел волосами Эдит была поразительна хороша. – Вы как, сильно проголодались? – спросил он, приняв человеческий облик. Хорошо, гребешок не потерялся, и Трейр отдал его Эдит. – Немножко, – честно ответил Ренье. – Но можно и потерпеть, да, мам? – Потерпеть всяко придется, потому что наловить-то рыбы я могу, а вот есть ее сырой вы вряд ли станете, – вздохнул Трейр. – Ракушек разве что насобирать… – Ты же умеешь огнем дышать, возьми и поджарь! – предложил мальчик. – Я тебе примус, что ли? – фыркнул он. – От моего огонька камни плавятся, много ли от той рыбины останется? А поджечь тут нечего, я уж говорил, голые камни да водоросли, и те мокрые. Ну да ничего, до берега не так уж далеко. Отнесу вас к людям, и… – Как в прошлый раз, с Нитой? – перебила вдруг Эдит. – Хочешь еще раз на ту же острогу напороться? – А ты откуда наши поговорки знаешь? – удивился Трейр. – Я выросла у моря, – ответила она, вернула ему гребешок и принялась заплетать волосы в косу. – Я… наш род был очень древним, но совсем не знатным. Его светлость возражал против нашей с Леоном женитьбы. – Был?.. – Я – единственная дочь в семье. Да и семьи той уже нет, – сказала Эдит. – Родители были уже немолоды, когда я родилась. Хорошо хоть, успели увидеть Ренье, а вскоре отца не стало. Мама ушла за ним следом… Трейр промолчал. Он не очень-то хорошо умел выражать соболезнование людям, которые чуть что – обижаются, а потому следовал отцовскому наставлению: помолчи, за умного сойдешь. – Приданого у меня было всего ничего, – продолжала она, – да еще поместье мне досталось. Старый-престарый дом, как только еще стоит! И земли немного, давно все распродали. Сейчас там арендаторы живут, родители со мной перебрались в город, потому что в нашу глушь ни учителей не выпишешь, ни врач вовремя не приедет… Я уже почти не помню, как тот дом выглядит. – А с мужем ты как познакомилась? – спросил зачем-то Трейр, и тут Ренье оглушительно чихнул. – Ты что? – испугалась Эдит. – Ну-ка, посмотри на меня! Горло не болит? – Да ничего у меня не болит, просто шерстинка в нос попала, – досадливо ответил тот. – Ничего ему не сделалось, – подтвердил Трейр. – Не так долго вы в воде пробыли, а потом я вас отогревал, как умел. – Ты теплый и пушистый, – радостно сказал Ренье. – Никогда в жизни так здорово не спал! – Ага, и лягался при этом… – Это мне снилось что-то! Наверное, я бежал! Собаки во сне тоже лапами перебирают, вот. – Точно, – улыбнулся Трейр, – а еще подвывают и чмокают. – А у тебя собака есть? – тут же спросил Ренье. – Есть несколько. Но это не мои личные, – почесал в затылке Трейр, – я же не один живу, так что – семейные. Дед вот упряжных отдельно держит, нравится ему с местными на санях гонки устраивать. А есть сторожевые и охотничьи. Здоровенные, пушистые, никаких морозов не боятся, в снегу спят. На волков похожи, только хвост кольцом и глаза голубые. – Правда? – не поверил Ренье. – Никогда не видел! – Ну не все такие, – поправился тот. – Но попадаются, и не так уж редко. – У Леона была такая собака, – сказала вдруг Эдит. – Ему кто-то подарил щенка, привез как раз из этих краев. Только умер этот пес совсем молодым. – В столице им слишком жарко, – кивнул Трейр. – И заняться нечем. Взрослые от скуки чахнут, а щенки, хоть ничего другого и не знали, тоже долго не живут. Этим псам простор нужен и дело какое-никакое, на диване лежать они не приспособлены! – Должно быть, так… – Она помолчала, потом сказала: – Я не ухожу от ответа, если ты так подумал. Просто отвлеклась. А с Леоном мы познакомились на выпускном балу: в школу благородных девиц, где я училась, по традиции приглашают курсантов из военной академии. Мы с ним попали в пару в танце, и… оба пропали. А через месяц он явился просить моей руки. Говорят, скандал при дворе вышел оглушительный, Леону в жены прочили куда более знатную и богатую девушку, но он был страшно упрямым… – А что с ним случилось? – задал Трейр бестактный вопрос. – Разбился насмерть, – коротко ответила Эдит. – На аэроплане? – Если бы! – Она горько улыбнулась. – На традиционном охотничьем выезде лошадь испугалась зайца и сбросила Леона. Он терпеть не мог верховую езду и в седле держался, как собака на заборе, он сам так говорил… Трейр снова промолчал. А что он мог сказать? «Прими мои соболезнования»? Так уж лет пять прошло! «Я сожалею»? Да, но… он Леона и не видел никогда! Понятно, жаль его, нелепая смерть, но… Слишком уж дурацкие выходят фразы, вымученные, неискренние.