Другая женщина

— Хочешь, я ей скажу? — спросила Пиппа.

Я усилием воли остановила бешеный поток бессвязных мыслей и попыталась припомнить, кому я рассказывала эту историю про Шарлотту с Томом. Сейчас казалось, что все они знают — и смеются надо мной, стоит мне отвернуться. Но, подумав, я пришла к выводу, что знают лишь мама, Себ и Пиппа. В ту пору я испытывала стыд и унижение, поэтому предпочла не разглашать эту историю. Если сейчас закачу скандал, узнают все. И это станет главной темой разговоров не только на девичнике, но и на свадьбе. Нет уж.

— Пусть едет с нами, — бросила я. — Как-нибудь справлюсь с этим сама.

Я так давно представляла себе этот момент: как это будет, если мы снова с ней столкнемся? Что произойдет? Накинусь ли я на нее в попытке повыдирать все волосы? Или проигнорирую ее? Как выяснилось, оба ответа неверны. У меня просто все онемело внутри.

— Куда мы хоть направляемся? — мрачно спросила я.

— В Португалию! — воскликнула Пиппа с преувеличенным энтузиазмом.

Я видела, что ей хочется меня подбодрить, но в ближайшее время вряд ли что-то могло поднять мне настроение.

После этого я честно попыталась сосредоточиться на том, что мне говорят. Мы сидели в зале вылета и уже успели осушить пару бутылок просекко. Все были такие довольные. Все так стремились сделать эту поездку особенной. Казалось, они даже сражаются друг с другом за мое внимание. Я поворачивала голову туда-сюда, улыбалась, преувеличенно жестикулировала. Но все это представлялось мне каким-то фальшивым, словно я прилагала слишком большие усилия, лишь бы не коснуться больного вопроса.

Объявили наш рейс, все повскакали с мест, наши покупки из дьюти-фри застучали и зазвенели в дорожных сумках.

— Думаю, у меня тут достаточно выпивки, чтобы потопить крейсер, — заявила Пиппа. — Клиффу Ричарду незачем беспокоиться, что мы осушим все его виноградники.

— Мы увидим Клиффа Ричарда? — встряла мама.

— Нет, — ответила я. — Но он действительно делает там вино, ведь так?

— Мне нельзя слишком много пить, — заметила Тесс, когда мы двинулись к летному полю. — У меня на той неделе большая презентация.

Все мы застонали.

— Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда про нее говорила. — Пиппа с хохотом хлопнула меня по спине. Под действием спиртного она уже с трудом выговаривала согласные.

— Как неожиданно появилась Шарлотта, — тихо сказала мама, нарочно отставшая от всех остальных, чтобы поговорить со мной наедине. — Теперь все нормально?

Я натянуто улыбнулась.

— Мне так приятно, что вы все между собой выяснили. Тебе следовало мне рассказать.

Я даже не знала, что ей отвечать, слишком ошеломленная, чтобы попытаться как-то разобраться в происходящем.

На протяжении всего путешествия мне удавалось избегать Шарлотты, отходя в сторону всякий раз, когда я чувствовала, что она ко мне подбирается. Пиппа с Себом играли роль буфера, хотя постоянный приток напитков, разносимых во время рейса, не улучшил их способность вовремя реагировать на опасность.

— Обещаю, завтра я буду более надежным телохранителем, — пробормотал Себ пьяным голосом, отказавшись от борьбы за мой чемодан, к которому Шарлотта хищно кинулась, едва он показался на ленте транспортера.

Я взяла его, не говоря ни слова. Я даже смотреть на нее не могла, потому что знала: если посмотрю, картина того, что она сделала, вернется. И обрушится на меня, словно тонна кирпичей.

Я позаботилась о том, чтобы войти в мини-автобус последней, иначе существовал риск, что она усядется рядом. Конечно, я не могла избегать ее на протяжении всех этих четырех дней. А ведь считалось, что меня ждут счастливые деньки. Что-то неминуемо должно было случиться. Совсем недавно я считала, что главной проблемой в этот уикэнд для меня станет присутствие Памми. Теперь же при этой мысли мне хотелось безрадостно рассмеяться.





22




Позади себя я видела отражение Шарлотты в стекле автобуса. Мы обе смотрели в темноту. Наверняка она тоже думала: интересно, куда нас везут? Я невольно задумалась, помнит ли она, когда мы в последний раз совершали такое путешествие. Мы, две невинные восемнадцатилетние девушки, готовились тогда войти в это львиное логово под названием Айя-Напа. Мы жестоко хохотали, глядя, как наши собратья-туристы высаживаются из автобуса у своих гостиниц. Каждое новое место выглядело хуже предыдущего. Помню, как она верещала: «Я рада, что мы будем жить не здесь! В жизни бы не полезла в этот жуткий бассейн».

Водитель явно заметил нашу наивность: он поглядывал на нас в зеркало заднего вида, улыбаясь и покачивая головой. По-видимому, он знал что-то такое, чего не знали мы, потому что, высадив нас наконец на каком-то пустыре, расхохотался прямо нам в лицо. К этому моменту лица у нас обеих были смущенные.

— Нет, тут наверняка какая-то ошибка, — твердила Шарлотта, когда мы спускались из автобуса в чавкающую грязь. — В брошюре написано — центр светской жизни.

Наш водитель (мы разглядели имя «Денис» на его бедже) покачал головой и улыбнулся.

Безжалостно яркий прожектор над верандой помог нам найти узкую тропку, по которой мы печально потащили свои чемоданы. Из-под ног у нас разбегались гекконы.

— Чао! — бодро крикнул Денис нам вслед. И уехал.

Мне хотелось одного — побежать за ним. Даже он, со своими подкрученными усами и выпученными глазами, выглядел более безопасным, чем потная пожилая дама, мрачно восседавшая за стойкой регистрации и отмахивающаяся от насекомых мухобойкой. Лишь после трех-четырех рюмок ракии мы сумели увидеть смешную сторону сложившейся ситуации. До сих пор толком не знаю, сколько еще мы выпили, прежде чем отрубиться. Утром мы проснулись на заплесневевшем лежаке. Сверху шпарило беспощадное кипрское солнце.

С тех пор (ну, пока мы еще разговаривали друг с другом) мы называли это нашим «путешествием-инициацией». Таинственная эскапада, коктейль из ракии, радостного бунта, шумных развлечений. Я невольно улыбнулась.

Меня вернул в настоящее возбужденный голос Пиппы:

— Похоже, это оно и есть. Мы приехали!


Вилла, с ее мягко подсвеченными персиковыми стенами, оказалась очень красивой. Но мне хотелось побыть тут с теми, кого я люблю, а не с психопатической будущей свекровью и с женщиной, которая спала с моим прежним бойфрендом.

— Ого! — воскликнули все разом.

— Не слишком убого, а? — заметила Пиппа.

Все радостно толпились у входной двери, пока она возилась с замком. Я держалась в сторонке, отчаянно пытаясь побороть желание сесть в отъезжающий автобус. Впрочем, я не знала, куда на нем отправиться. Похлопав ресницами, я прогнала жгучие слезы и почувствовала руку у себя на талии: кто-то подошел ко мне сзади.

— Все в порядке? — мягко спросила мама.

Я сумела кивнуть, проглотив комок, образовавшийся у меня в горле. Мама здесь. Все будет хорошо.

Пиппа забронировала нам столик в пляжном ресторане BJ’s: предполагалось, что мы там пообедаем.

— Очень удачное название! — провозгласила вдруг наша тихоня Тесс, пока мы осторожно спускались по крутым ступенькам, ведущим к запыленной парковке. — Не терпится туда попасть![10]

— Черт побери, сколько она уже приняла? — расхохоталась Пиппа.

Тут меня кто-то потянул за руку. Обернувшись, я обнаружила, что это Шарлотта.

— Ты мне и слова не сказала, — пожаловалась она. — Даже «привет».

— Не надо сейчас. Я не в том настроении.

— Зачем же ты меня тогда позвала?

Я замерла как вкопанная и повернулась к ней всем телом.

— Позвала? Думаешь, это я тебя пригласила?

У нее был такой вид, словно я отвесила ей пощечину.

— Н-ну да, Памми так сказала… — Она осеклась. — А ты разве не приглашала?

Похоже, я залилась краской — до ушей. Губы Шарлотты шевелились, но я не слышала, что она говорит. Памми? Я совершенно не могла себе представить, как такое могло произойти. Я пыталась найти какую-то связь между ними, что-то такое, что могло бы их объединять. В моем мозгу мелькали картинки: Памми, Адам, Джеймс, даже Том. Все они хохотали, лица у них были перекошены, как у кукол в телешоу «Точная копия». Они покачивались взад-вперед. Казалось, они вот-вот меня затопчут. Но я не могла разглядеть, кто дергает за ниточки.

Неужели Памми и Шарлотта знакомы? Как они встретились? Когда? Мысли у меня разбегались. Я никак не могла понять, в чем тут дело.

В голове у меня снова появились эти кадры — Шарлотта верхом на Томе. Потребовалась вся моя решимость, чтобы не спихнуть ее с обрыва в море.

— Памми? — переспросила я, надеясь, что просто не расслышала. От потрясения внутри у меня все сжалось. Я ненавидела себя за собственную слабость. Мне нужно сохранять контроль над ситуацией, твердила я себе.

— Ну да, она сказала, что приглашает меня от твоего имени.

— Что? Как это могло получиться? — спросила я, непонимающе качая головой.

— Не знаю, — отозвалась она. — Я только знаю, что Памми мне позвонила и сказала: ты хотела бы позвать меня на свой девичник. Я спросила, уверена ли она, что правильно тебя поняла. Она сказала — да. И я была вне себя от счастья. Мне просто не верилось.

— Но как ты вообще могла подумать, что я когда-нибудь захочу тебя опять увидеть — после всего, что ты со мной сделала?

Глаза у меня наполнились слезами. Я впервые за все это время по-настоящему посмотрела на нее. Я прямо вздрогнула, ощущая, как мои смятенные чувства отравляют мозг, вселяя в меня острое, всепоглощающее желание обнять ее. Я сумела побороть порыв, но это далось мне очень нелегко. Я не понимала, как мне ее не хватает, пока она не очутилась прямо передо мной.

Она опустила взгляд.

— Мне очень жаль, — произнесла она практически шепотом. — До сих пор не могу поверить, что я это сделала.

— Но ты сделала, — процедила я, повернулась и стала спускаться дальше.

Мне требовалось выпить. К счастью, к тому моменту когда я добралась до столика, наши бокалы оказались уже наполнены вином. Я хорошенько отхлебнула еще до того, как уселась.

— Ну, кто хочет сыграть в «Пушистую утку»[11]? — бодро воскликнула Тесс. — Выставляем бокалы в ряд, дорогие леди.

— И джентльмен, — важно поправил ее Себ.

Я только улыбалась и смотрела прямо перед собой. Потому что, поглядев налево, увидела бы Шарлотту, а поглядев направо — Памми, а мне сейчас совсем не хотелось ее видеть: я слишком боялась того, что могла бы попытаться с ней сделать.

— Может, лучше в «признание или желание»? — предложил Себ.

— Да-а-а! — завопила Тесс.

Я сохраняла на лице приклеенную улыбку, разлепляя губы лишь для того, чтобы сделать еще один большой глоток вина. С его помощью мне уже удалось частично заморозить свои нервные окончания.

Терракотовая бутылка, еще совсем недавно полная лансерс-розе, крутилась на столе. В конце концов она замедлила движение и остановилась, указав горлышком на Себа.

— Признание или желание? — спросила у него Пиппа.