Два вида страсти

Вот шаги совсем уже близко, в дверном проеме мелькнула чья-то тень.

— Кто здесь? — раздалось из сеней, причем голос показался мне смутно знакомым. Я решила было отозваться, но тут в комнату вошел участковый Колунов собственной персоной. Опасливо оглядываясь по сторонам и слегка щурясь, он наконец сфокусировал свой взгляд на моем кресле.

— Это еще что за… — удивленно начал он, затем, посмотрев мне в лицо, буквально вытаращил глаза. — Это вы?! — продолжал недоумевать участковый, подойдя ближе и всматриваясь мне в лицо, словно не в силах был поверить, что ему все это не чудится. — Но как…

Казалось, он потерял способность договаривать фразы до конца.

— Добрый день, — я вежливо поздоровалась и добавила тоном, каким ведутся светские беседы: — Может быть, вы для начала меня распутаете?

Колунов словно очнулся.

— Ага, ага, щас, — засуетился он и принялся отвязывать меня от кресла, а заодно освободил мне руки. — Это кто же вас так… — он опять осекся на полуслове.

Я, не отвечая, как могла, потащилась к выходу. Очень уж мне надоело сидеть, скрючившись, в этой полутьме и затхлости. Колунов засеменил рядом, видимо, благоразумно решив подождать с вопросами.

— Как вы меня нашли? — спросила я, очутившись во дворе и несколько раз вдохнув полной грудью.

— Да как, — Колунов развел руками. — Обычный обход делал по прилегающей территории. Дворы у нас тут заброшенные, хоть и на отшибе, но формально к нам относятся.

Он неприязненно покосился на дом, из которого мы только что вышли. Видимо, подобная повинность доставляла ему немало хлопот, что он и подтвердил следующим высказыванием.

— Взять бы да спалить это все или с землей сровнять и травой засеять или там, деревьями засадить, яблонями, например. Все польза бы была. А то стоят тут эти лачуги, в них всякие пришлые заселяются да и горят по пьяни. А мне расхлебывай! Да и на деревню огонь может перекинуться, тоже ничего хорошего.

Произнеся все это скороговоркой, он двинулся к калитке, слегка припадая на одну ногу. Я невольно присматривалась к его походке, идя за ним следом.

— Ну а тут увидел машину вашу неподалеку, — продолжал Колунов, уже выходя со двора. — Подошел, посмотрел — все закрыто, внутри никого.

Я была несказанно рада услышать, что с моей машиной все в порядке. Всего лишь два-три часа отделяли меня теперь от моей привычной жизни. Сейчас я умчусь из Верхней Осиновки, буду принимать душ и пить кофе, и плевать мне уже на это расследование, и на Колунова, и вообще на них всех…

Выйдя из заброшенного сада, я увидела простиравшийся до самой дороги пустырь и в шагах тридцати от дома свою машину, целую и невредимую. Справа была еще пара-тройка дворов, даже более запущенных, чем этот. На одном из них действительно стояли лишь обгорелые стены — все, что осталось от былого строения, как и сетовал Колунов. На другом вовсе не было никаких построек, должно быть, их растащили по досочкам.

— Вот так побросали дворы, да и уехали в город, на заработки, — пояснил Колунов, направляясь к машине. Ему, казалось, не терпелось, чтобы я поскорее покинула вверенные ему пределы. — А вон те умерли один за другим, пожилая пара. Наследников нет, дом сгнил, огород никому не нужен, — он указал на двор без строений. Мы уже подошли к машине, и Колунов неловко затоптался. — Может, вам помощь какая нужна? — тоном официального участия поинтересовался он. — Тут фельдшер живет недалеко, очень толковая женщина. Может, к ней?

— Нет, спасибо. Со мной все в порядке, — сухо поблагодарила я. Он, казалось, смутился.

— Так вы, это, заявление писать будете? — неуверенно спросил он.

— Какое заявление? — я не сводила с него глаз.

— Ну так, на похитителей, — совсем смешался участковый.

Я облокотилась о крыло машины.

— Так это, стало быть, на вас, Сергей Анатольевич? — я с ненавистью смотрела ему прямо в глаза. — И вы это заявление примете и рассмотрите? И дело заведете?

Колунов тоже неотрывно смотрел мне в глаза, побледнев и приоткрыв рот. Потом ему, видимо, удалось взять себя в руки. Его взгляд изменился, и он, отступив на шаг, заозирался, вероятно, в поисках предмета, которым сподручнее всего со мной разделаться.

Я снисходительно ухмыльнулась. Эх, Сергей Анатольевич! У тебя нет и десятой доли тех навыков ближнего боя, которыми владею я, обладательница черного пояса по каратэ, не понаслышке знакомая и с другими боевыми искусствами. Не говоря уже о быстроте реакции. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в том же самом кресле, где мне довелось провести столько счастливых часов. Вот только кормить так вкусно я тебя не буду. Плохая я хозяйка, ты уж не обессудь.

Видимо, Колунов и сам это прекрасно понимал, поскольку, перестав озираться, весь как-то сник.

— Ты ничего не докажешь, — произнес он хриплым голосом, глядя на меня в бессильной ярости.

— Докажу, Колунов, — твердо ответила я. — Это очень просто. И подельника твоего разыщу. Кто он такой, кстати?

— Если заложника добровольно отпускают, то похититель становится невиновным, — заявил Колунов, не отвечая на мой вопрос. — А тебе ничего плохого не сделали, просто подержали до поры до времени.

Я снова ухмыльнулась. Да вы, оказывается, продвинутый юрист, господин Колунов.

— А ты не подумал, что это мне решать — признавать тебя виновным или нет? — под моим пристальным взглядом Колунов съежился. — Вот привяжу тебя в том креслице и уеду. А когда тебя найдут — если найдут, — ты и расскажешь, кто тебя так и за что, да?

Колунов тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки.

— А главное, что тебе придется рассказать — это при чем тут Денис. Ты ведь его выгораживаешь, я знаю. Ты из-за него все это затеял?

Колунов внезапно сморщил лицо и закричал:

— Да, да, да! Из-за него! — он страдальчески смотрел на меня. — Только здесь он ни в чем не виноват. И Олю он не убивал, тут другое… — Он умоляюще воззрился на меня: — Слушай, не ломай парню жизнь, а?

Я вдруг почувствовала дурноту и поняла, что вот-вот свалюсь. Плотнее прижавшись к крылу машины и впившись ногтями в ладони, я пообещала:

— Ладно, не буду. Но при одном условии.

— При каком? — с готовностью отозвался Колунов.


— У тебя кофе есть?





Глава 6




Мы уже подъехали к дому Колунова, и я присматривала местечко, где оставить машину, чтобы она не привлекала внимания и никому не мешала. От предложения участкового оставить машину на пустыре я отказалась. Хоть он и уверял, что она там будет в полной безопасности, я все же в этом сомневалась. Остаться сейчас без транспортного средства не входило в мои планы.

— Мне на днях такой кофе принесли, закачаешься! — убеждал он меня, пока мы ехали по узким проселочным тропкам. — Хоть я до него и небольшой охотник, но аромат — это что-то!

Это звучало вдохновляюще, и я слегка оттаяла. Хотя мысленно я все же рисовала себе картины, как смогу испортить участковому жизнь до конца дней его. Простить такое нелегко, забыть — тем более.

— Ну, вот и приехали! — воодушевился Колунов. Похоже, ему нравилось у себя дома. По утверждению классика, счастлив в этой жизни именно такой человек.

— Вот, кофе… — Проведя меня в просторную кухню, служившую одновременно и столовой, он извлек из шкафчика упаковку с кофе, бросив взгляд на которую я сразу определила один из лучших сортов. Действительно, удача. Его в Тарасове не так-то просто купить.

— Вот, уже намолол, — Колунов продемонстрировал банку с молотым кофе. — Сейчас сварю.

— Нет, я хочу свежемолотый, — закапризничала я. Имею право.

— Хорошо-хорошо! — немедленно согласился Колунов и полез в шкафчик за кофемолкой. Похоже, он готов был выполнить любое мое желание, лишь бы я выполнила свое условие — не раздувать дело о похищении. А главное — не упоминать в этой связи имени Маркова.

Он принялся насыпать зерна в кофемолку, опасливо косясь на меня.

— А ты пока, если хочешь, можешь душ принять, — предложил он. — А то запылилась небось.

Запылилась! Хорошо сказано…

— У вас есть душ? — удивилась я.

Колунов кивнул.

— У меня тут все удобства, — гордо сообщил он. — У нас в Осиновке только три дома таких, где все подведено. Еще у фельдшерицы и у администрации, в двухэтажке длинной такой. И все пока.

Он принялся молоть кофе. Прервавшись, чтобы оценить помол, он спросил:

— Ну что, идешь?

Я кивнула, принять душ мне очень хотелось. Очень уж я запылилась, по меткому выражению недавнего похитителя.

В доме Колунова действительно оказалась вполне современная душевая кабина. И вообще его жилище показалось мне куда более комфортным, чем домик Маркова. Я буквально наслаждалась, стоя под струями теплой воды и намыливаясь душистым гелем. Целые сутки я была лишена подобного блаженства, и все почему? Во мне вновь поднялась волна холодной злобы. А может, плюнуть на свое обещание и разделаться с этим скользким типом, как он того заслуживает? Он ведь за недолгое время нашего знакомства столько раз врал мне в глаза. Но тут я почуяла аромат кофе, и все остальные мысли отошли на второй план. Наскоро растерев себя жестким полотенцем, я моментально оделась и устремилась восполнять кофенедостаточность в своем организме.

— Только что сварился, — сообщил Колунов. Кроме турки с кофе он вдобавок поставил на стол самый настоящий чугунок с вареной картошкой, источавшей аромат укропа. Хоть я и была равнодушна к подобным блюдам, у меня буквально потекли слюнки, и я поняла, что проголодалась. Колунов добавил еще тарелку с нарезанным тонкими ломтиками соленым салом. Кофе, картошка, сало — экзотика, да и только! — Сварил с утра, еще не остыла, — пояснил Колунов, щедро накладывая мне картошки в глубокую расписную тарелку.

Я с жадностью принялась есть. Слегка утолив голод, я приступила к кофепитию. Боюсь показаться банальной, но именно в тот момент, когда я отпила первый глоток, я окончательно возродилась к новой жизни. Я даже поймала себя на мысли, что становлюсь необыкновенно великодушной. Не совсем типичное для меня свойство. Во всяком случае, не всегда. Я даже решила не быть чересчур мелочной и простить Колунову его садистскую выходку. Вот только пусть расскажет мне для начала, какое отношение ко всему этому имеют Марков и Дубровская. В конце концов, ради этого я и поехала в Верхнюю Осиновку, а благодаря Колунову задержалась здесь несколько дольше, чем планировала.

— Я все предлагаю Денису ко мне перебраться, — как ни в чем не бывало продолжал мирную беседу Колунов. — Он ведь баню не любит, вечером после работы заходит ко мне помыться. Ну и поговорим о том о сем. А все равно хочет жить своим домом. Он от матери ему остался, Светланочки моей… — Колунов помолчал. — Я ему говорил, что, мол, женишься, вы сюда с Олей перебирайтесь, вам здесь будет лучше с удобствами-то. А я в Светочкин дом. А он все отмахивался. «Ладно тебе, пап». А теперь-то уж что ж…

Я не нашлась, что сказать. Мне вдруг стало жаль этого несуразного немолодого уже человека, раз за разом так неумело пытавшегося защитить своего сына.

— Сергей Анатольевич, объясните, зачем вы вчера все это затеяли, — попросила я. Я решила все же не переходить с Колуновым на «ты» и вернулась к прежней официальной манере общения. Сам же он, похоже, решил по-прежнему держаться со мной на короткой ноге, хотя особого восторга я по этому поводу не испытывала.

Колунов вздохнул.

— Понимаешь, — заговорил он с расстановкой, — я ведь бабу-то эту на фотографии сразу узнал. У Дениски моего дела с ней были, ну, не совсем законные. Только давно уже. В прошлом году да в позапрошлом.

— А какие у них были дела? — поинтересовалась я, поскольку Колунов вновь замолчал.

— Да втянула она его в махинации! — раздраженно ответил Колунов. — В контрабанду, в общем. Она собиралась еще и шубами торговать, кроме прочего барахла. Вот и подбила Дениску помогать ей меха через границу переправлять какими-то там путями. А Дениска, значит, с документами должен помочь. — Колунов сердито нахмурился и продолжал: — Только заработал он на этом шиш да маленько. Обманула, видать, его эта тетка. Я ему все говорил: «Сынок, брось, не связывайся! Добром это не кончится». А он знай свое твердит: «Да ладно тебе, пап. Не бери в голову».

— А зачем же она недавно приезжала к Денису, если, по вашим словам, дела с ней закончились? — задала я не дававший мне покоя вопрос.

— Да тут вот какое дело, — пространно начал Колунов. — Раньше-то Денис хотел денег заработать. На Оле, чтобы, значит, жениться. Свадьбу шикарную для нее хотел, платье там, кольцо, все такое. А оно видишь, как обернулось. Оля в город подалась, встретила там хлыща этого, будь он неладен. Денис за Олей сколько лет бегал, а она только свысока на него поглядывала. А с этим только сошлись, и сразу под венец.

Колунов сцепил ладони и так сидел некоторое время, опустив голову. О чем он думал, можно только догадываться.

— А Денис как узнал о ее свадьбе, совсем сам не свой стал, — заговорил он наконец. — Ни деньги не нужны, ничего. Пить начал, хоть и не баловался этим никогда. А тут эта тетка опять объявилась, он ее и послал. Ну как — послал, — спохватился Колунов. — Вежливо, можно сказать. Просто сказал ей, чтоб не приезжала больше. Впредь он такими вещами не занимается, ну и всякое такое… Он с женщинами всегда вежливый.

Я улыбнулась про себя. Меня Денис послал совсем невежливо. И вообще, устала я от этой семейки.