Единственный истинный король
Часть 82 из 92 Информация о книге
Продолжая нещадно кромсать мечами магнолию, оба солдата были уже всего в нескольких метрах от Агаты, и Тедрос, глядя на Эстер, начал обратный отсчёт на пальцах: 3… 2… 1… Мерлин и Эстер одновременно выскочили из кустов и выпалили по солдатам заклятиями. Эстер «своего» солдата просто оглушила и повалила с ног. Мерлин же – ну подросток, что с него возьмёшь! – увеличил шлем на голове «своего» солдата до размеров котла, оказавшись головой внутри которого солдатик одурел и принялся вслепую тыкать воздух мечом. Маг-озорник выпалил следующее заклятие, и меч солдата превратился в хорька. Мерлин недовольно покачал головой и выстрелил новым заклятием, но, очевидно, тоже не слишком удачно, потому что оно всего лишь заставило исчезнуть надетые на солдатике штаны. – Ради всего святого, Мерлин, прекрати, – проворчал Тедрос. Он подошёл к несчастному солдатику и оглушил его – по-простому, без всяких заклинаний, одним кулаком. – Это всё проклятое зелье для старения. Я тебя предупреждал, между прочим, – пожаловался принцу юный маг. – Ой, давай даже не начинай лучше, – сказала Эстер, освобождая хорька и выпуская его в кусты, на волю. Спустя несколько минут два солдата в красно-чёрных доспехах ввинтились в ряды армейцев, собранных для поисков и поимки Тедроса из Камелота. – Домик Белоснежки находится на восток отсюда, – шепнул Тедрос сквозь прорези своего шлема. – Его тоже наверняка охраняют. Всё королевство под колпаком, – шепнула в ответ Агата. – Давай пойдём сразу к дому Чеддика. – А где он, этот дом, мы же не знаем, – возразил Тедрос. – Это Софи знает, потому она нам и нужна! Сквозь прорезь своего шлема Агата увидела, как Мерлин, Эстер и Анадиль подходят к пропускному пункту для горожан. Вооружённые идентификаторами личности солдаты пропустили их. Некоторое недоумение у них, правда, вызвало высветившееся имя Мерлина, но, взглянув на хилого юнца, проверяющий недоумённо пожал плечами и кивнул – проходи. Тедрос понимал, что им с Агатой через идентификатор не проскочить, поэтому он и решил, прикинувшись солдатами, просочиться сквозь всю толщу армейских подразделений и встретиться с Мерлином и ведьмами возле дома Белоснежки. Но казавшийся очень даже хорошим, этот план теперь выглядел, прямо скажем, глупым. – Слушай, я с места сдвинуться не могу, – скрипнул зубами застрявший между громадными троллями Тедрос. – Я тоже, – ответила Агата, плотно окружённая нимфами из Рейнбоу Гейл. В отдалении застучали барабаны. – Кончай толкаться, – грозно прорычал тролль, глядя на Тедроса. – Пихается тут, понимаешь. Умник нашёлся. Нам всем взглянуть на короля Райена хочется. Тедрос и Агата дружно пригнули головы, надеясь, что тролль не сумел их как следует рассмотреть. Барабаны звучали всё громче, к ним теперь прибавились нестройно звучащие трубы. – Это Яфет, наверное, – прошептала своему принцу Агата. – Нужно поторапливаться. Взвыли фанфары. Взвыли так громко и так близко, что у Тедроса с Агатой заломило зубы и затряслись высаженные вдоль границы Фоксвуда кусты и деревья. Затем разлетелась в разные стороны сорванная с веток листва, и границу пересекла колонна игрушечных лошадок. Впрочем, какие уж это лошадки, если каждая из них была размером с упитанного слона! Но любопытнее всего оказалось то, что каждая такая лошадь была покрыта мозаичной чешуёй из… сладостей. Была в той процессии мармеладная лошадь, и марципановая, и лошадь из рахат-лукума. Хрупкая на вид леденцовая лошадь и крепкая из тёмного трюфеля. Лошадь, покрытая толстым слоем глазури, и даже лошадь, облепленная ирисками. А самой большой – почти вдвое выше остальных – была лошадь, целиком покрытая ярко-красным лакричным леденцом, а на ней гордо возвышалась женская фигура в глухой – от макушки до пят – красной шёлковой накидке, сквозь прорези которой сверкали изумрудные глаза. На голове предводительницы лошадиного парада громоздилась сахарная корона с торчащими из неё наподобие оленьих рогов отростками. Фанфары, было такое ощущение, завывали прямо из брюха этой лошади, и под них коронованная фигура ритмично меняла свою позу – то дерево изображала, то колесо, а один раз даже сделала стойку на голове. Со стороны это больше всего напоминало какую-то странную конную йогу. Наконец игрушечные лошади остановились, замолчали безумные фанфары и барабаны. Женщина в красном оперлась обутой в сапог на высоком каблуке ножкой о голову лошади и, подбоченившись, обвела взглядом собравшихся вокруг неё солдат, прибывших сюда из всех уголков Бескрайних лесов. – Привет, мальчики! А кто тут у вас за старшего? – спросила она с каким-то странным акцентом, одновременно вульгарным вроде, как у певички из дешёвого кабаре, но в то же время и аристократическим, как у настоящей леди. Загадочным у неё, одним словом, был акцент, загадочным – как, впрочем, и она сама. Неудивительно, что солдатики уставились на неё, открыв рты. – Эй, я спросила, кто у вас здесь главный перец? – повторила она. – Я! Я! – откликнулся откуда-то издалека голос, а следом показался и его обладатель – коротышка в криво сидевшей на его лысой голове короне. Он пробрался сквозь расступавшуюся перед ним толпу и оказался перед всадницей в красном. Вблизи он оказался толстым, потным, в тоге цвета яичной скорлупы и с нелепым коричневым шарфом на шее. Ну, вылитый Шалтай-Болтай, одним словом. – Я король Дутра из Фоксвуда! – с важным видом объявил Шалтай-Болтай. – Это моё королевство! – Ошибаешься, малыш-коротыш, – ласково возразила наездница в красном. – Это моё королевство. Все Леса – моё королевство. Потому что я – Сахарная королева, знаменитая оперная примадонна и верховная повелительница всего, что только есть за Диким морем. Короче, я пришла заявить свои права на трон Камелота. Имею право. Король был ошарашен, как и окружавшие его солдаты. – Нет, постойте, это земля короля Райена… ну да, короля Райена из Камелота… – Эй, дорогуша, насколько мне известно, никакого короля сейчас в Камелоте нет, – резко осадила его Сахарная королева. – Артур сказал, что на его трон метят двое. Ладно, мне совершенно наплевать, кто там будет вторым, но первой из претендентов буду я, это точно. Забег за короной продолжается, не так ли? То есть в камне застрял меч, который должен сам решить, кто станет новым королём, – я ничего не перепутала? Значит, я подхожу, хватаю меч, и он сразу решает, что я буду королевой. Так оно и будет, можете не сомневаться! Как говорят, к гадалке не ходи! – Что за… – стиснул Тедрос руку Агаты, но она внимательно присматривалась сейчас к Сахарной королеве, а та, между прочим, к ней. Король из Фоксвуда тем временем подтянул живот и выпрямился, чтобы казаться выше ростом. – Я предан Льву. Как и каждый здесь присутствующий мужчина, – важно заявил он. – А у вас здесь прав никаких нет. Все ваши права там остались, за морем. Возвращайтесь в свои сахарные джунгли, залезайте на свою леденцовую пальму и сидите там, в тряпочку помалкивайте! – Коротышка, да ещё и невежда, ноль без палочки! Непростительное для мужчины сочетание, – окинула его презрительным взглядом сквозь свою вуаль Сахарная королева. – Ещё одно слово, и я проделаю дырку в боку моих лошадей и выпущу из них ядовитый сахарный туман. Минуты не пройдёт, как вы все тут замертво от него поляжете, и короли, и генералы, и рядовая шушера. И тогда я спа-акойненько приберу к рукам и это королевство, и все соседние тоже. – Король Дутра явно струхнул, а Сахарная королева тем временем продолжала: – Поговаривают, что я на редкость добра и всегда играю честно. Ну, предположим, что так. Короче, если ваш… как там его… Роберт… Ричард… Одним словом, если Рэмбо думает, что у него есть какие-то права на тот меч, я, так и быть, разрешаю ему прийти и объяснить, с какого перепуга он так решил. Ну, а потом мы с ним, может, и сразимся на глазах всего честно́го народа. Король из Фоксвуда так уже взмок, что у него со щёк капало. – Его величество король Райен ещё не прибыл… задержался ввиду того, что в лесу на его кортеж совершили предательское нападение какие-то… э… мангусты… – Ну, в таком случае я отправляюсь в свои апартаменты, на виллу Белоснежки. Мы со Снежкой встречались за несколько лет до её гибели. Она как раз плавала за Дикое море и гостила в моём Сахарном замке. Мы с ней очень подружились. Так подружились, что она записала на меня свой коттедж в завещании. Так что теперь он будет моей королевской резиденцией по эту сторону моря, – надменно объявила Сахарная королева. Затем она развернула свою конную процессию и двинулась вместе с ней в ту сторону, где стояла Агата. Солдаты робко расступались перед Сахарной королевой, давая ей дорогу. – И приведите своего короля Ральфа ко мне сразу же, как он сюда доберётся. Не выполните мой приказ – все поляжете замертво, включая вашего Рудольфа. Но поскольку я, разумеется, никому из вас не верю, то с собой в качестве заложников возьму парочку солдатиков. Отрублю им голову, если посмеете ослушаться. Эй, вы двое, а ну, пойдите сюда! Да не бойтесь, я, если что, не больно вам головы отрублю, ахнуть не успеете – ведь я же добрая! Из пасти покрытой сливочной помадкой лошади внезапно высунулись две пары тонких ручек и втащили Агату с Тедросом внутрь. Агата услышала, как удивлённо охнул Тедрос, потом их в темноте отделило друг от друга, и Агату окружили чьи-то невидимые тёплые тела, а ноздри заполнил дурманящий запах свежей помадки. Агата скинула с головы свой шлем и в крохотные трещинки на боку лошади увидела короля из Фоксвуда. Коротышка приплясывал на месте и восклицал, тряся поднятыми над головой кулачками: – Это похищение! Вы захватили в заложники солдат из Акгула! Это незаконно! У вас нет на это права! – Приведите ко мне короля Рихарда, иначе кровь этих солдатиков будет на вашей совести, дорогуша! – проорала в ответ Сахарная королева, и конная процессия двинулась прочь, разметая в стороны подвернувшихся на пути солдат. Король Дутра ковылял следом в окружении своих телохранителей и что-то кричал, но что именно кричал, Агата уже не слышала, потому что её начали перекидывать, передавая друг другу, те, кто скрывался внизу, под нею. За её спиной кто-то ахнул низким мужским голосом. Агата обернулась и увидела Тедроса. – Гномы! – сказал он, светя вокруг своим зажжённым пальцем. Агата присмотрелась – и правда гномы. Десятки румяных, в традиционных своих колпачках, гномов бегали по земле, толкая процессию сахарных лошадей вперёд своими маленькими ножками. Сначала они прикрывали ладонями свои глаза от лучей Тедросова пальца, затем какая-то старенькая беззубая бабушка-гномиха просто обхватила его зажжённый палец своими ручками, и внутренность лошади вновь погрузилась во тьму. А тем временем кавалькада уже добралась до домика Белоснежки, приютившегося на краю довольно большой лужайки. Домик был ветхий, двухэтажный, окружённый пышными цветущими кустами, построенный из грубых брёвен и накрытый островерхой, похожей на шапочку гнома крышей. – Э, нет-нет-нет, так дело не пойдёт, – услышала Агата голос Сахарной королевы. Сверкнула розовая вспышка, за ней вторая, третья, и вот уже нет больше старенького домика Белоснежки, исчез исторический памятник, а на его месте поднялся шикарный леденцовый замок с пряничными карнизами, марципановой лепниной, покрытыми морозным узором из сахарной пудры окнами. И высокая, с острыми леденцовыми пиками по верху изгородь вокруг замка появилась, и большая светящаяся надпись над отлитыми из твёрдого, как камень, грильяжа воротами: ВОСТОЧНЫЙ САХАРНЫЙ ЗАМОК Вход без приглашения воспрещён (для всех, за исключением короля Райена) На этот раз перевирать его имя Сахарная королева не стала. Лошади подъехали ближе, и ворота Восточного Сахарного замка распахнулись сами собой, пропуская кавалькаду во двор. Последней зашла громадная лошадь с лакричным панцирем на боках, после чего ворота так же сами собой закрылись и даже задвинули себя на засов. Сразу стали заметно тише крики оставшегося по ту сторону забора короля Дутры с его свитой. Сделанные из сливочной помадки бока лошади, внутри которой ехала Агата, раскрылись, наружу высыпали гномы – почёсывались, потягивались, подбирали и принимались жевать отвалившиеся от лошадиного панциря куски помадки. Лопнули и остальные «сладкие» лошади, но из них высыпали уже не только гномы (хотя их тоже хватало, включая довольно внушительный по составу духовой оркестр), но и друзья вместе с первокурсниками. Агата узнавала их одного за другим – Виллем, Богден, Валентина, Айя, Лейтан, Раван, Векс, Броуни… Но не успела Агата рассмотреть их всех, как на неё и на Тедроса налетело душистое облако красного шёлка, подхватило, унесло внутрь замка и там прижало к стене. А затем Сахарная королева скинула свою вуаль и посмотрела на них своими сияющими изумрудными глазами. – Ну, привет. А я вот собираюсь Змея убить. Выпущу ему прямо на этом дворе его гнилые вонючие кишки, – сказала Софи. Её план был прост и потому гениален. Шаг 1: Заманить Яфета сюда. Это уже делалось. Как только он доберётся до Фоксвуда, тут же узнает о появившемся у него новом сопернике – точнее, сопернице – и сразу же бросится к Восточному Сахарному замку. Шаг 2: Прикинуться его другом. Выяснять любые недоразумения лучше с единомышленником, чем с врагом. Шаг 3: Заманить Яфета в замок. Устроить так, чтобы он вошёл туда один. Шаг 4: Схватить Змея с помощью гномов и студентов Школы, скрутить, связать, ну, и… навсегда избавить Леса от его присутствия. – Вся операция займёт лишь несколько минут, не больше, – сказала Софи. Её красная шёлковая накидка превратилась тем временем в знакомое белое платье Эвелин Садер. – А когда Яфет бесследно исчезнет, на сцене появляется Тедрос, легко вытаскивает из камня меч и – вуаля! – встречайте истинного Льва, господа хорошие! План железный. Абсолютно надёжный. Он раз и навсегда решит все наши проблемы. Все до единой. – Вы знаете, что я не большая любительница планов, которые составляет Софи, особенно после того, как в результате одного из них я оказалась в западне, устроенной в фальшивой копии, изображавшей домик моей матери, – сказала Эстер, приехавшая сюда раньше своим ходом вместе с Анадиль. – Но на этот раз даже я могу сказать, что план Софи… ну, неплох, во всяком случае. – Хотя вполне можно было обойтись и без этого цирка бродячего, – проворчала Анадиль, с неудовольствием косясь на жадно поедающих отвалившиеся от лошадей куски сладостей гномов. – Мы уже и дозорных выставили, они сразу дадут нам знать, когда появится… этот, – добавила Софи, взглянув сквозь жалюзи на Бодхи и Лейтана. Они стояли на часовых башенках над воротами, одетые в украденные Агатой и Тедросом красно-чёрные доспехи акгульских солдат. Посмотрев, Софи вновь опустила жалюзи, чтобы никто не мог заглянуть к ним в дом. – Ну, а ты что скажешь, Агги? – спросила она у своей лучшей подруги. Были, были в плане Софи моменты, которые ужасно не понравились Агате. Заманить Змея сюда, например. Софи, конечно, всегда любила игру на грани риска, но разумно ли так рисковать? Но многое в этом плане ей и нравилось, что уж тут скрывать. Нравилось то, что план Софи открывает Тедросу прямой и широкий путь к победе в третьем туре, а значит, и в Турнире королей в целом. И не важно, сколько грязных трюков имеется в запасе у привыкшего вести нечестную игру Яфета, против такой силы, как у них, ему не устоять. Насколько честно сыграют с ним они сами? Ну, будем считать, что они просто отплатят Змею его же монетой, только и всего. Вот только Тедрос, похоже, не разделял ни уверенности Агаты в успехе, ни восторженного энтузиазма Софи. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и всё хмурился, глядя в завешенное жалюзи окно. – Это хороший план, Тедди, правда, хороший, – сказала Софи. – Но я не хочу присваивать всю славу себе одной. У меня был соавтор.