Ее нежеланный лорд

– Еще раз услышу подобное – отрежу язык и заставлю сожрать. Королева здесь ни при чем, – тихо сказал он, шаря взглядом по леднику.

Впрочем, искать долго не пришлось, ледник был совсем небольшим. И девушка как будто спала на толстых брусках льда. И светлые ее волосы разметались вокруг головы, поблескивали в свете магкристалла. А на юном лице застыло выражение беспомощности и как будто удивления. Снова: «За что вы меня так? Что я вам плохого сделала?»

– Подержи-ка, – Рой сунул мятому фонарь и книгу, а сам наклонился, быстро осмотрел шею, а затем резким движением задрал покойной подол старой, в заплатах, юбки.

Все повторялось с пугающей и тошнотворной точностью. Судя по всему, сперва девушку задушили, потом надругались, а затем и вовсе… Под пупком чернел широкий разрез, и белую гладкую кожу покрывала корка засохшей крови. Рой поправил юбку, аккуратно накрывая ноги убитой.

– Да что ж это такое, – выдохнул он. – Когда я поймаю этого козла, живьем буду варить. Мятый, поищи котел подходящего размера.

– Мага сложно поймать, – задумчиво протянул крыса. – А может, он и не один орудует?

– Не знаю, – пробормотал Рой, – идем отсюда. Пусть тело передадут этим… ведомственным. Только так, чтобы народу об этом поменьше знало.

– Слушаюсь, вашвеличество.

…Позже, добравшись до своего «дворца», Старина Рой отчитывал крыс, костеря их на чем свет стоит. Он ведь предупреждал, он ведь говорил о том, чтобы женщины по темноте сидели по домам. Ну или ежели выходили, то не в одиночку. Сколько еще должно произойти убийств до того, как крысы воспримут его слова всерьез? И с чего вы все взяли, что здесь королева замешана? У королевы сейчас голова другим занята. Чем – не ваше собачье дело. Надо искать, надо смотреть лучше. В конце концов, если дать проклятому магу булыжником по голове, вряд ли он удержит на лице теневую маску.

Он говорил, а сам уже думал о том, что ночь эта будет бессонной.

Книга, которую дала Льер, вопила о том, что пора бы ее почитать.

А напоследок Рой сказал:

– Да, старой Лите отрезать язык. Коль молчала, пусть молчит и дальше. И это же будет с любым, кто будет молча наблюдать за тем, как девушку сперва душат, а затем насилуют.

На душе было смрадно и темно. И он честно старался не думать о Бьянке, как будто в таком состоянии сами мысли о ней измазали бы ее зловонной жижей столичного дна.





* * *


Книга была переплетена в серую, с тиснением, кожу. Рой аккуратно застелил стол куском чистого холста, подвинул ближе лампу с яркими, дорогими магкристаллами, уселся на табурет. Прочел название: «Запрещенные компоненты и ритуалы артефакторики». И словно холодком потянуло по позвоночнику. Запрещенные, н-да. Если уж запрещенные даже для артефакторов, то что уж про обычных людей говорить. Тут же захотелось кофе, чтобы обжигающе горячий, ароматный, горький, чтобы перелистывать пожелтевшие от времени страницы и разбавлять скуку, прихлебывая этот божественный напиток.

Вздохнув, Рой решил, что сделает себе кофе чуть позже. Книга толстая, время идет. Неведомый убийца потрошит девушек. Так что хочешь не хочешь, а разбираться надо.

Он смело открыл книгу и начал, пробегая глазами витиеватые старинные буквы, перелистывать страницу за страницей.

Примерно на трети книги у Роя сложилось ощущение, что ежели всем этим занимался учитель Льер, то его величеству Шедару следовало бы держаться подальше от своей дорогой женушки. А еще лучше – посадить ее на корабль и отправить обратно в Ависию. Вот пусть там и развлекается своей артефакторикой.

Нет, Рой, конечно, всякое видел на своем веку. И самому приходилось в запале драки резать глотки. Но такого… Боги миловали.

Чувствуя, как к горлу периодически подкатывает тошнота, и заставляя себя разбирать пометки, оставленные на полях четким бисерным почерком, Рой прилежно, крупицу за крупицей, перебирал накопленные автором книги знания. Льер сказала тогда правду: из вещей омерзительных получаются артефакты гениальные, и силу их мало что ограничивает. Чем больше отдал – тем больше получил взамен. Впрочем, Рой и без того знал, что ничто не падает на голову просто так. Чтобы получить, нужно всегда отдать. Да и сам он, став лордом Сандором, разве не вколотил во все это кучу времени, риска собственной шкурой и полученных в драках ран?

Вот и в артефакторике, получается, то же самое. Используешь сердце, вырезанное из живого еще человека, – можешь заставить биться сердце только умершего. Берешь спинной мозг младенца – и ставишь на ноги другого малыша. Именно поэтому такие трюки были запрещены. Вот он, выбор, и извечный вопрос: можешь ли ты строить собственное счастье на чужих костях?

Потом, к середине ночи, Рой поймал себя на том, что клюет носом. Он отодвинул книгу, пошел на кухню и, сварив кофе, долго пил его маленькими глотками и щурился на тлеющие в печи угли. Ему казалось, что он упускает нечто очень важное во всей этой истории. Пытается искать убийцу девушек, полагая, что зачем-то ему нужно подставить королеву, и упорно отворачивается от мыслей о том, что здесь могут действовать и несколько человек и что каждый из них преследует собственные цели. Вряд ли тот безумный убийца имеет связь с Ларно. Или с тем парнем, который принес старательно упакованный взрывчатый артефакт. А может, наоборот, все они действуют сообща, и, заставив говорить одного, он сразу получит ответы на все вопросы…

Рой тоскливо подумал о том, что поутру в казематах ведомства его будут ждать Ларно и Левран Шико, и с ними придется разговаривать. Не поджаривать на медленном огне, а именно разговаривать, потому что Ларно и Шико принадлежат все же к старым дворянским родам, а право пытать таких людей должно испрашивать у короля, а он, Рой, еще не добрался до монарха…

Он передернул плечами, посмотрел с сожалением на донышко чашки. Надо было снова идти и читать о способах потрошения живых, мертвых или уже долго мертвых людей.

Рой снова склонился над книгой, с трудом разбирая пометки учителя Льер. Бесчисленные формулы, от которых в глазах рябит и значения которых не понять, как ни старайся. Даже мелькнула мысль о том, что Льер специально сунула ему эту книгу – ну, так, чтобы за что-нибудь отомстить. Хотя, по идее, Рой перед королевой ни в чем не провинился. Льер любила своего короля (или пыталась в этом всех убедить), а он, Сандор, хорошо помнил, как тащил на руках вконец обессилевшего парня из подземелья замка Энц.

Взгляд зацепился за заголовок «Разделение жизней».

Рой потер глаза. Вот, сейчас он прочтет описание очередного тошнотворного артефакта, а потом снова отправится варить кофе…

И чем больше читал, тем сильнее тянуло в груди. Внутри как будто образовался тугой ком из холодной слизи, и мерзкое нечто росло и росло, препятствуя дыханию.

Четыре молодые девушки до двадцати лет требовались для изготовления артефакта, но не просто так, а подготовленные специальным образом. Сперва задушить и только потом совершить с ней совершенно противоестественные действия. И сразу вырезать…

Рой захлопнул книгу и несколько минут сидел, закрыв глаза и медленно, глубоко втягивая воздух. Четыре девушки. Четыре! На сей момент было убито три из них, и если только убивает не просто сумасшедший, а артефактор, преследующий вполне определенные цели, то после четвертой жертвы убийства могут прекратиться. И подонка никто и никогда не найдет. И жизни погибших так и останутся неотмщенными.

Брезгливо отодвинув от себя книгу, Рой выбрался из-за стола и принялся ходить по комнате. Ему приходилось пригибать голову, чтобы не стукнуться о балку. Чай не дворец, потолки были низковаты…

Итак, что он имел?

Появилось обоснование для убийств. Но это только в том случае, если действует артефактор, а не сбежавший из клиники чокнутый, возомнивший себя специалистом вещьмагии. Ну или кто-то очень хочет подставить Льер. Но если это так, почему бы не выбрать более простые артефакты? Для которых надо просто разбивать жертве голову и доставать мозги. Или вырезать языки. А тут даже как-то чересчур сложно. Сперва задушить в тихом месте, и только потом все это… проделать. Это ж какие надо иметь повернутые мозги, или наоборот – это как надо хотеть сделать пресловутый артефакт, чтобы заставить себя… с уже мертвой?

Мельфор был твердо убежден в причастности к этому Льер, о чем постоянно напоминал.


Неизвестный парнишка принес взрывник в красивой упаковке. А до этого он, Рой, обмолвился Ларно о том, что скоро все раскроется.

У Роя складывалось ощущение, что неведомые пауки-тени плетут вокруг него сети, а он тычется вслепую, как новорожденный котенок, будучи не в состоянии выбраться из этого леденящего душу лабиринта.

И Бьянка… одна дома.

А если этот неведомый убийца явится за ней?

Да нет же, Дора получила все распоряжения…

Он раздраженно потер переносицу и посмотрел в маленький прямоугольник окна.

Светало. Убогие силуэты лачуг чернели в наливающемся светом воздухе подобно гребню мифического дракона. И стояла тишина, сонная, чарующая. Те самые предрассветные часы, когда сон слаще всего. Но отчего-то наступающее утро не приносило ни радости, ни успокоения. Рою казалось, что он сам погружается все глубже и глубже в отвратительную зловонную трясину. И если в ближайшие дни не найдет за что ухватиться, то непременно погибнет сам, да еще и за собой кого-нибудь утащит.

Ощущения липкой жижи на теле было таким правдоподобным, что он передернулся. И, выругавшись, снова побрел на кухню. Денек предстоял долгий, так что следовало бы взбодриться.





* * *


Аккурат после завтрака, то есть около десяти часов утра, лорд Сандор ступил на крыльцо вверенного ему ведомства. Он поднялся по широким ступеням, облицованным черным гранитом, и помедлил перед тем, как нырнуть в холодное и душное нутро здания. Все же утро выдалось великолепным, солнечным, свежим, как будто умытым. Когда весь город, словно яркая картина, украшен мазками цветущих клумб, мало приятного в том, чтобы вести допросы. Ему бы хотелось вернуться домой, взять за руку Бьянку и отправиться с ней на прогулку. Чтобы ловить на себе ее взгляды, порой удивленные, порой сердитые. Чтобы млеть от ощущения ее тонких пальцев в своей грубой руке, и чтобы сердце пело… от радости, просто оттого, что миновала еще одна отвратительная зима Рехши и что теперь все цветет и благоухает, а небо чистое и синее.

Рой вздохнул и толкнул тяжелые резные двери. Еще через удар сердца они сомкнулись за его спиной, отрезая от солнечного и счастливого утра.

Сидящий за столом дежурный вскочил и отсалютовал Рою.

– Ларно и Шико подготовлены? – осведомился Рой, принимая из рук парня корреспонденцию.

– Да, ваше превосходительство! – отчеканил тот. – Все как вы распорядились. Ларно из камеры перевели в допросную с утра, а Шико…

– Что с ним?

– Пришлось его посадить в камеру, – смущенно заметил дежурный, – с ним что-то не так, вашество. И связать пришлось. Он кусается.

Рой только бровью дернул. Кусается… Значит, то, что он учудил с Бьянкой, не злая шутка и не желание сделать гадость. Тут, видать, случай куда более серьезный и печальный.

– Отправь посыльного в инквизицию, – сказал он, устало потирая переносицу. После бессонной ночи, проведенной за столь интересной книгой, в глаза как будто песка насыпали. – Пусть передадут мастеру Нирсу, что я его буду ждать после обеда со всем необходимым оборудованием для обследования Шико.

– Слушаюсь, вашество! – радостно отчеканил дежурный, а Рой, сграбастав корреспонденцию, пошел в кабинет.

Он совершенно не разделял бойкого настроя юного сотрудника ведомства. Хотелось домой – и к Бьянке. Даже не заниматься с ней любовью, нет. Просто положить голову на колени и спать. А вместо этого придется проводить время в изматывающих беседах с представителями сливок местного общества.

В кабинете Рой сгрузил пачку писем на стол, тем самым увеличив запас нечитанной корреспонденции, затем снял мундир, повесил его на спинку стула. Нежелание спускаться в допросную к Фредерику Ларно отзывалось в висках тошнотворными предвестниками мигрени. Морщась и скрипя зубами, Рой буквально заставил себя выйти из кабинета и, пока шагал по коридорам, спускался по лестницам, все обдумывал, с чего бы начать беседу. Так, чтобы сразу стало ясно: какое отношение Ларно имеет к убийствам, а заодно и к попыткам втянуть королеву во всю эту грязь. Думать… не получалось. Почти. То ли виной тому была бессонная ночь, то ли еще одна убитая девушка, то ли беспокойство за Бьянку, которое ворочалось в груди колким ежиком. Так что к тому моменту, когда остановился перед дверью с латунным номерком «107», он не придумал ничего лучшего, чем просто напугать несостоявшегося тестя.

Выдохнув, Рой решительно открыл дверь и вошел.

В допросной все было организовано в лучших традициях инквизиции. Это придумал еще Тирей Сандор. В самом деле, зачем что-то сочинять, когда соседнее ведомство уже не только придумало, но и опробовало прекрасные технологии ведения допросов.

Неподалеку от двери стоял массивный стол с яркой лампой. Там царил идеальный порядок: по левую руку – пухлые папки с делами допрашиваемых, по правую – стопка чистых листов, по центру – чернильницы и писчие принадлежности. Сразу перед столом располагался привинченный к полу железный стул, на котором в данный момент ерзал Ларно. А по стенам были старательно развешены стенды, которые могли бы прекрасно проиллюстрировать историю пыток островного королевства Рехши. Стенды содержали копии гравюр, предписания палачу и, конечно же, яркие и крупные картинки, на которых было изображено то, что оставалось от человека после применения перечисленных методов дознания. А чтобы было лучше видно, иллюстрационный материал подсвечивался мелкими магкристаллами.

Одного взгляда на Ларно хватило, чтобы понять: тот уже успел хорошенько осмотреться и проникнуться содержимым стендов.

Взгляд Ларно затравленно метнулся к Рою, и лицо скривилось, как будто мужчина был готов расплакаться.

– Вы? – неуверенно спросил он. – Лорд Сандор!

– Да, я. – Рой спокойно уселся за стол и принялся молча возиться с папками, даже не глядя в сторону Фредерика. Мельком подумал о том, что все говорят о том, что убийца – светловолос. А вот Ларно тоже блондин. Впрочем… Половина высшего света белобрысы, включая Бьянку и ее отца. Так что ж теперь, на всех думать?

– За что я здесь? – неуверенно пискнул Фредерик. – Меня выволокли из дома в исподнем, притащили сюда, ничего не объясняя, привязали…

– Вот вы мне сейчас все и расскажете, – сказал Рой, – за что вы здесь. И чем больше расскажете, тем меньше вероятность того, что мне придется применить к вам… – тут он сделал широкий жест, обводя рукой стены допросной, – применить к вам все, о чем вы наверняка уже прочли.

– Но я… – Ларно запнулся. – Мне… я не знаю… не понимаю…

– Хорошо, – Рой с трудом удержал зевоту, – тогда зайдем с другой стороны. Тот парнишка, со взрывным артефактом, от вас был? Не отпирайтесь, Ларно. Я ж не дурак.

Рыбьи глаза Фредерика на миг замерли, остекленели.

– К-какой парнишка?

– Тот, который зашел в ювелирный салон и вручил мне артефакт, который должен был меня убить, – флегматично пояснил Рой. – Лучше сознавайтесь сами, потому что следующим этапом мы будем использовать воду. Так, как показано вон там.