Ее нежеланный лорд

Бьянка совсем поникла. Вероятно, то, что она сейчас произнесет, обидит Роя. Но она ведь так не думает, это слова отца.

– Говори, – прошептал он. А пальцы неторопливо выписывали вязь узоров по лопаткам, по позвоночнику, спускаясь к талии и вновь возвращаясь к плечам. И от этих горячих прикосновений растекались по телу благословенные тепло и покой, и Бьянка почувствовала себя в безопасности. А где-то там, далеко, бродил убийца девушек. Но ведь… пока Рой с ней, ничего плохого не случится?

– Он сказал, что свинья, вылезшая из грязи, просто не в состоянии любить благородную женщину, – слова упали точно камни, и Бьянка тут же пожалела о том, что сказала. Мышцы Роя напряглись.

И тут же расслабились.

– П-ф-ф-ф, и ты поверила?

– Я… откуда мне знать, – смущенно прошептала Бьянка, – вы же, лорд Сандор, так и не консуммировали наш брак.

– Так, дорогая моя, холодный душ на пороге спальни кого угодно переубедит в необходимости какой-либо консуммации, – он усмехнулся, продолжая гладить Бьянку по волосам, по спине, по плечам…

– Простите. Я вела себя неподобающе…

– Ничего, переживу.

– И что вы…

– Ты.

– И что ты теперь будешь делать?

– С отравой? – голос Роя упал до шепота. – Не беспокойся, милая, я с этим разберусь.

– Х-хорошо… – Она подняла голову, посмотрела на решительный подбородок, заросший короткой черной бородой. А потом вдруг, сама от себя не ожидая, подняла руку и погладила мужа по щеке. Прикосновение к жесткой щетине неожиданно отозвалось странным тянущим ощущением внизу живота, и Бьянка невольно поерзала у Роя на коленях.

Он накрыл ее пальцы своими, поднес к губам и поцеловал.

– То, что ты мне отдала яд… я ценю это. Я понимаю, что тебе было больно. Ты окончательно перестала быть его дочерью.

Бьянка увидела свое отражение в темных, цвета крепкого кофе, глазах. Растерянное, очень светлое отражение двух маленьких белокожих куколок.

– Мне казалось, что ты можешь быть моей семьей, – совсем смешавшись, пробормотала она и отвела взгляд.

Рой рассмеялся и только крепче прижал ее к себе.

– Могу и буду. Но не сразу. Мне хочется узнать тебя лучше, моя маленькая жена. Мне хочется кормить тебя пирожными и покупать красивые платья. Возить на прогулки и на балы. Наслаждаться беседами с тобой, ты ведь получила неплохое образование, а мне приятно слушать правильную и красивую речь. Да-да, представь себе, я большой гурман по части беседы – не светской болтовни, а осмысленного диалога, хоть сам иногда и плошаю в этом вопросе…

– А я? Я что буду делать? Это неправильно, что от тебя – все, а от меня – ничего.

Рой тихонько вздохнул и невесомо коснулся губами ее виска.

– А ты за это подаришь мне крылья. Уже подарила.





* * *


Это было самое странное утро в ее жизни. Медленно всплывая из прозрачных, словно акварель, и солнечных сновидений, Бьянка поняла, что так и уснула на руках у Роя. Поняла – и ничуть этого не устыдилась и не испугалась, как будто флакон, что она отдала мужу, связал их куда прочнее, чем обряд в храме Всеблагого.

Тогда… они так и просидели весь вечер. Он обнимал ее и гладил по спине, по плечам, время от времени осторожно касаясь губами макушки. И как-то получилось, что Бьянка незаметно соскользнула в сон, и всю ночь ей виделось что-то очень хорошее и доброе, как будто распахнулось окно в новую жизнь, а все старое, истрепанное и грязное, – осталось позади. Это ощущение легкости и тепла, наполнившее тело, никуда не делось, когда она открыла глаза. А потом вдруг поняла, что лежит в своей постели, корсет расшнурован и ослаблен, и поперек живота – тяжелая рука мужа.

Осторожно, стараясь даже не дышать слишком громко, Бьянка повернула голову. Рой Сандор спал сном безгрешного младенца, лежа на боку и утонув лицом в пуховой подушке. Она никогда, пожалуй, не рассматривала его так близко. Только теперь заметила несколько седых волосков на висках, мелкий белый шрамик, пересекший бровь. А еще у Сандора были совершенно трогательные пушистые ресницы, которым бы позавидовала любая великосветская модница. И красиво очерченные губы. И четкая линия подбородка, и еще рваный шрам, тянущийся от ключицы к горлу… Затаив дыхание и прикусив губу, Бьянка потянулась рукой, дотронулась до этого шрама. Еще никогда в жизни она не позволяла себе касаться мужчины вот так, из любопытства. Да и не особо было интересно. Но то – раньше. Сейчас же она полностью сосредоточилась на ощущении теплой кожи под пальцами, на запахе его тела, одновременно терпком и свежем, словно морской бриз. Все это… было ново. Необычно, непривычно, волнующе. Кончики пальцев начало покалывать от непонятного напряжения. Казалось бы, что здесь такого – потрогать шрам?…

Бьянка поймала себя на том, что у нее совершенно сбилось дыхание, что она захлебывается, как будто только что бежала. Ткань сорочки казалась слишком жесткой, неприятно терлась о грудь.

Может быть, все не так уж и плохо? Ну и что, что Рой хотел отомстить ее отцу и вернуть себе титул? Он больше не ведет себя как мужлан, наоборот, всячески демонстрирует свое расположение. Опять же, улегся спать в ее кровати. Рассчитывает на утреннее продолжение, хм, беседы?

Бьянка прислушалась к себе. Продолжение, да. И невольно посмотрела на полные губы спящего мужчины.

Что и говорить, ей нравилось с ним целоваться. Было в этом что-то безумное, затрагивающее неведомые темные струны души, затягивающее в сладкий водоворот наслаждения, от которого тело делалось невесомым. Бьянка вспомнила, как Рой медленно раздевал ее в карете, лаская каждый дюйм тела, покусывая нежную кожу груди и слизывая с губ ее стоны. Тихонько и разочарованно вздохнула. Жаль, что он тогда остановился, как будто ему был неприятен сам факт ее девственности. Что там папенька наговорил? Не умеет любить благородную леди? Фу, гадко-то как… И глупо. Она уже знает, что Рой Сандор умеет все делать должным образом и даже лучше, чем некоторые другие.

Задумавшись, Бьянка не сразу заметила, что объект ее размышлений проснулся и внимательно на нее смотрит. А когда заметила, то смущенно попыталась отодвинуться. Но кто ж отпустит? Рой по-хозяйски притянул ее ближе к себе, и Бьянка послушно положила голову ему на грудь, блаженно вдыхая его тепло с нотками далекого бриза.

И с некоторым облегчением подумала, что больше не боится. Да, совершенно не боится того, что может с ней сделать этот мужчина.

– Рой, – прошептала она, – уже утро. А я уснула… прости.

– Мы оба выспались, – хрипло ответил он. – Сегодня у нас дела.


Горячие пальцы игриво проложили дорожку по обнаженным плечам Бьянки и замерли у горла. А Бьянка, поддавшись внезапному порыву, взяла его большую руку в свои, поднесла к губам и легонько прикусила кожу на ладони. Глаза Роя потемнели, сделались почти черными.

– Не стоит меня дразнить, дорогая, – он криво улыбнулся, – ты даже не представляешь, какие мысли бродят в моей голове, когда ты вот так делаешь.

И мягко высвободил руку.

Бьянка приподнялась на локте, посмотрела ему в лицо.

– Но почему? Тебе неприятно, что я девственница? Настолько неприятно, что ты не желаешь меня касаться?

Она видела, что Рой Сандор, такой большой, грозный и сильный, вдруг растерялся. Бьянка нахмурилась, ожидая ответа. Потом он улыбнулся ей, как, наверное, улыбнулся бы маленькой девочке. В душе жаркой волной поднималось раздражение. Да что такое? Что не так – с ней или с ним?

– Я… – начал Рой и запнулся.

И в этот миг в дверь спальни деликатно постучали.

– Кого там Темный принес, – с видимым облегчением выдохнул Рой, и уже громче: – Кто там?

– Это Арвин, – раздалось по ту сторону. – Милорд, к вам пришла дама, утверждает, что вы условились о встрече.

– Дама? – Бьянка не нашла в себе сил даже на то, чтобы рассердиться. Приподняла в наигранном удивлении брови.

Рой недоуменно развел руками.

– Что за дама? – крикнул Арвину. – Ты спроси, кто она.

– Милорд, так ведь она частенько здесь бывает, – уверенно сказал дворецкий, – это Шарлин.

– Частенько здесь бывает, – уныло повторила Бьянка, – что ж… я прекрасно вас понимаю, муж мой. Опытные женщины куда интереснее.

– Бьянка-а-а-а, – прорычал он.

Одно неуловимое движение, и она оказалась опрокинута на кровать и придавлена сверху тяжелым крепким телом.

– Ну же, посмотри на меня, – он горячо зашептал ей в губы, – пожалуйста! Всеблагий, да что ж ты как маленькая… прости, я должен был тебе сразу сказать. Раз в месяц, в первую среду, мы с Шарлин ездим в деревню. И сегодня как раз эта среда.

Бьянка задыхалась. Не столько от тяжести, сколько от желания снова ощутить на себе его горячие губы. Еще несколько мгновений, и она сама будет просить об этом. Ужас какой, знала бы маменька, какие неприличные мысли бродят в голове ее благовоспитанной дочери.

И Рой как будто почувствовал ее ощущения, поспешно отодвинулся, еще и бретельку нижней сорочки на плече поправил. Бьянка разочарованно вздохнула.

– Зачем вы ездите с Шарлин в деревню? – тихо спросила она. – Шарлин… это ведь одна из тех… девушек, которых ты приглашал… хм, скрасить нашу первую брачную ночь?

В глазах Роя полыхнуло пламя. Если бы его взгляд мог испепелять, то наверняка бы, подумала Бьянка, в первую очередь испепелил бы ее одежду.

– Ты знаешь, – сказал он, – ничего в ту ночь не было. И в последующие ночи тоже не было. Я женился, и на этом – все. А то, зачем мы с Шарлин ездим в деревню… Тебе следует знать об этом. Я надеюсь, то, что ты увидишь, не будет для тебя большим разочарованием.

Через час они уже тряслись в карете, направляясь к выезду из города. Рой уселся рядом с Бьянкой, Шарлин заняла место напротив. Разговор не клеился. Бьянка исподтишка пыталась разглядывать женщину, а та изредка отвечала ей робкой улыбкой.

Надо признать, Шарлин была красива. Черные локоны, распущенные по точеным обнаженным плечам, полукружья бровей, чуть приподнятые к вискам, и мягкие черты лица. А глаза – большие, выразительные, зеленые. Кошачий взгляд. И каждое движение обманчиво тягучее, плавное…

Конечно же, она была любовницей Роя. Об этом тихо шептал каждый взгляд Шарлин, брошенный вскользь, каждый жест, то, как привычно она оперлась на предложенную им руку, как улыбнулась, как небрежно скользнула пальцами по рукаву сюртука.

Нет, Шарлин не пыталась соблазнять его. Но весь ее вид как будто говорил Бьянке – я очень хорошо знаю Роя, так хорошо, как может знать любимая женщина. Я видела его всяким – одетым и раздетым, веселым и злым, растоптанным и разбитым и, наоборот, вознесенным на пьедестал королевского благоволения.

А что ты видела, Бьянка Эверси?

И Бьянка мысленно соглашалась: ровным счетом ничего. Даже женой до сих пор не стала, вот глупость-то. А Рой… что ж, может, ему и правда приятнее проводить время с более опытными женщинами, пусть даже и в борделе.

От этих мыслей Бьянка совсем сникла. Наверное, даже расплакалась бы от ощущения собственной никчемности и ненужности, но Рой держал ее за руку, мягко поглаживая ладонь, и эта незамысловатая ласка давала надежду.

Все как-нибудь наладится.

В конце концов, не будет же он от нее бегать постоянно…

– Я слышала, опять девушку убили.

Шарлин, видать, извелась в напряженном молчании и решила начать разговор с темы, которая волновала многих и одновременно ни к чему не обязывала.

– Двух, – уточнил Рой и зевнул, – всего три.

В зеленых глазах мелькнуло отражение страха.

– И вы, лорд Сандор, так спокойно об этом говорите?

Рой смерил Шарлин насмешливым взглядом.