Экспресс «Черный призрак»

– Низшие расы говорят о тебе с тех пор, как ты появилась на нашей планете. Некоторые заметили, что ты отличаешься от своего самца. Другой запах, по-другому двигаешься. Многие думали, что вы в некотором роде дополнены машинами. Вы так быстро переводите наши языки! Но теперь на Йаарме появились другие люди, и, кажется, они сказали низшим расам, что ты вообще не человек.

– Другие люди? – спросила Нова.

– Да. Говорят, две женщины и мужчина, и они будут последними, кто отважился войти в Паутину миров, потому что вашего шлюза больше нет. Это хорошо – нам не нужны новые расы в Паутине. Но нам нужны новые машины. Низшие расы боятся машин, но думаю, такие суеверия сдерживают нас в развитии. Я считаю, что наш долг – изучить возможности, которые могут дать машины. Мой народ уже достиг значительных успехов, но я вижу, что люди намного нас опередили. Вот почему я послала за тобой своих самцов.

– В этом не было необходимости, – сказала Нова. – Если вам нужна такая помощь, я могу помочь. Можно прийти к соглашению.

– Ты имеешь в виду сделку? – фыркнула Гех. – Мы – крейтты. Мы Охотники Зари. Все остальные расы – наша добыча. То, что они считают своим, на самом деле принадлежит нам, просто мы еще не удосужились у них это отнять. Ты всегда была моей, машина. Теперь я тебя забрала. Я узнаю от тебя, как крейттам строить машины, которые умеют думать.

Так странно, размышляла Нова. Подумать только, делить галактику со всевозможными интересными созданиями вроде герастеков и ночных пловцов, и до сих пор верить, что крейтты лучше их. Она слушала эту глупую тираду лишь малой частью своего сознания, в то время как еще одна малая часть задавалась вопросом, кем могли быть новые люди на Йаарме.

Остальные части занялись изучением поезда крейттов. Она смутно ощущала электрические импульсы, вспыхивающие в большом, странном мозгу морва, ехавшего впереди, но он не управлял системами в своих вагонах так, как это делали локомотивы на К-трассах. Свет, вентиляторы и дверные регуляторы работали на мелких электронных схемах, управляемых компьютером, таким же топорным, как те, что были на Древней Земле.

Гех как раз говорила:

– Ты всегда была моей… Нова уже прорвалась сквозь его непрочные брандмауэры. И что еще лучше, обнаружила слабый сигнал от поезда диков. Возможно, он был слишком далеко, чтобы она могла его перехватить, но это доказывало, что по этому миру вообще ездят другие поезда, нужно просто найти себе один и отправиться обратно к Зену.

– Все это очень интересно, – вежливо сказала она, когда Гех замолчала, – но, боюсь, мне пора.

Она подкорректировала подсистемы, управлявшие дверью. Дверь с шипением открылась, и в вагон ворвался ветер.

– Было приятно с вами поболтать…

Она быстро двинулась к двери, но, к ее удивлению, Цельд Гех Карнейсс оказалась проворнее. Мягкая кожаная оборка вокруг ее шеи встала колом с громким щелчком – не часть одежды, а часть ее самой. Она пересекла вагон со скоростью капкана на пружине, ударив Нову о дальнюю стену, проревев что-то, но Нова не смогла это перевести. Самец-крейтт бросился вперед, чтобы схватить Нову за руки, и в вагон ворвались другие. На мгновение Нова ощутила на лице теплый зеленый солнечный свет, а затем дверь, которую она заставила открыться, снова захлопнулась.

– Думаешь, мы глупы, машина? – спросила Гех. – Мы – крейтты. Ни одна добыча от нас не ускользнет.

Она осторожно провела черным языком по акулье-белым зубам, словно инстинкт подсказывал ей, что надо вцепиться Нове в глотку.

– Ты поедешь со мной к Осколкам Кхарна, и я буду изучать тебя. Я осмотрю твое тело, – длинный черный коготь коснулся груди Новы, – и твой разум, – кончик когтя коснулся виска, – но мне, конечно, не обязательно делать это в одном и том же месте.

Она издала резкий щелкающий звук, и один из ее самцов прыгнул вперед. Он был меньше воинов, какой-то техник, и держал инструменты, в частности острую штуку вроде моторизованного резака для пиццы, которая громко завизжала, когда тот ее включил. Воздух вокруг него наполнился мелким туманом от жидкости, которую он распылил, чтобы охладить вращавшееся лезвие.

Нова не чувствовала боли. Однако она чувствовала страх, могла испытывать панику. Она выгибала спину и брыкалась, пытаясь вырваться, но хватка крейтта была слишком крепкой. Голубой гель, который был у нее вместо крови, брызнул на них, когда лезвие добралось до ее шеи. Искры посыпались, когда он впился в ее железокерамический позвоночник. От потрясения она чуть не забыла задействовать процедуры аварийного отключения и ограничения повреждений, но все-таки сделала это, чувствуя, как ее тело обмякло и замерло, когда самцы утащили его прочь.

Цельд Гех Карнейсс подняла отрубленную голову за волосы и понесла через весь вагон. Она поставила ее в нишу рядом с тремя черепами крейттов.

– Больше никаких побегов, машина, – сказала она.

«Ладно, – подумала голова Новы, – и что теперь?»





Глава 24




Червь Ворона все еще стоял на подъездном пути, который сделал для себя, сразу за тем местом, где ветка, ведущая к новому шлюзу, соединялась с магистралью. Теперь Червь был простым холмом, на котором росли трава и маленькие деревца. Лагуны по обе стороны распростерли свои зеркала для звезд Йаарма. Рядом, на ярких новых рельсах, стоял старый черный локомотив.

Зен знал, что найдет здесь вновь прибывших. В тех мирах, которые он пересек с тех пор, как покинул Край Ночи, местные СМИ пестрели изображениями черного поезда. «Дамасская роза» выцепила грубые телевизионные снимки, сделанные герастекскими фотографами, опасно высовывавшимися из кружащих аэромобилей, и операторскими командами чмойев, которые отважились подойти достаточно близко, чтобы запечатлеть надпись на боку локомотива: «Волк-призрак». Зен знал, что поезд поврежден и именно поэтому остановился здесь – хотя, вероятно, ему были бы не рады на станции Йаарма, потому что аэрофотосъемка герастеков показала также, что случилось с горами, где раньше был новый К-шлюз. Совет торговцев Йаарма стал явно менее дружелюбен к Зену, чем во время его первого визита. Им стало казаться, что люди опасны, да и какой смысл быть с ними дружелюбными, если единственный шлюз в их родные миры навсегда похоронен?

«Дамасская роза» медленно катилась к черному локомотиву, семь теней распростерлись вокруг нее в прекрасной йаармской ночи. Съемочная группа диков, раскинувшая лагерь на берегу рядом с линией, выглянула из палаток-пузырей на звук двигателей и начала доставать камеры. «Роза» не обращала на них внимания и не сводила своих камер с другого поезда.

– Это точно Зодиак, – сказала она (полученные до этого изображения были настолько грубыми, что она до сих пор не была в этом уверена). – Точно как «Мечтательный лис» Ворона, – добавила она, – и, возможно, такой же опасный…

– На вид он не очень опасный, – сказал Зен.

Он и не был. Люки его орудий были открыты, но ни пушки, ни ракеты не целились в «Розу», пока та приближалась. И что это такое висит между крышками люков – чье-то белье, нанизанное на веревки?

– Я – «Волк-призрак», – сказал он в ответ на оклик «Розы». – Приятно наконец встретить здесь настоящий поезд. Ты видела местных биотехнологических работяг? Будто слизняки на роликовых коньках.

– Я – «Дамасская роза», – сказала «Дамасская роза».

– О да, я все о тебе слышал, – ответил военный поезд. – А Зен Старлинг и моторик Нова на борту? Мои пассажиры хотят с ними поговорить.

По телевизору рассказывали о трех пассажирах, но Зен видел только двоих. Две молодые женщины вылезли из вагона, когда «Роза» остановилась метрах в пятидесяти от них. Обе были вооружены, и даже Зен мог сказать, что это были не боевые ружья, а старомодные охотничьи винтовки. Он уже выбрал себе из шкафа Ворона стильный пистолет Бандарпети. Он взял его с собой, когда выходил из поезда, и держал так, чтобы незнакомцы могли его видеть, пока он шел по рельсам им навстречу. По лагунам пронесся ветер, покрыв рябью звезды в воде и оставив на ней длинные следы, как от кошачьих когтей, напомнив Зену о его первой ночи в Паутине миров.

– Стой там! – крикнула одна из женщин.

Зен остановился. Обе были хорошо знакомы ему по передачам инопланетных СМИ, но он никогда раньше не видел их в цвете – герастеки вещали только в черно-белом формате, а чмойи почему-то в мягких оттенках синего. Всматриваясь в изображения с низким разрешением на голоэкране «Розы», Зен задавался вопросом, были ли эти двое сестрами, потому что у обеих были одинаковые колючие дерзкие прически и неряшливая летняя одежда. Но теперь, когда он смотрел на них в реальной жизни, то видел, что они совсем не похожи.


От одной можно ждать беды, у нее суровое личико, похожее на сжатый кулак. Другая была Треноди Зенит. Это остановило его, как будто он врезался в стену. Он всегда чувствовал себя виноватым из-за лжи, которую говорил Треноди, и из-за того, что наделал. Он утешал себя мыслью, что они никогда больше не встретятся.

– Это он? – спросила коротышка.

– Это он, Чандни, – ответила Треноди.

Она так долго ненавидела его. Провела так много бессонных ночей, вспоминая его ложь и хаос, который он вызвал. Так много времени представляла наказания, которых она потребует, если Железнодорожные войска или охрана Зенитов когда-нибудь найдут его. А теперь сама нашла его, и в руках у нее пистолет, а все, о чем она могла думать, – это как она рада встретить другого человека, который знал, как выжить в этом странном месте. Все, что она могла делать – сдерживать слезы, смех и мольбы о помощи.

Чандни сплюнула на рельсы и подошла ближе, пристально глядя на Зена.

– Значит, оно настоящее? Это место? – спросила она. – Потому что мы с Императрицей поспорили. Я сказала, что это какой-то виртуальный мир в Море данных, который кто-то запустил, чтобы обмануть нас. С монстрами и всякой всячиной.

– Он настоящий, – сказал Зен. – Мы здесь уже восемь-девять месяцев. Мы путешествовали по разным…

– И ты рассказывал всем, что ты – посол всего человечества, – перебила Треноди. – Это уже шаг вперед. Когда я с тобой познакомилась, ты притворялся всего лишь Таллисом Зенитом.

– Честно говоря, он немного похож на Таллиса, – сказала Чандни. – Но совсем не похож на посла всего человечества. Слишком молод.

– Здешние народы этого не знают, – сказал Зен. – Они ничего не знают о людях, кроме того, что мы с Новой им рассказали. По крайней мере, так было до тех пор, пока вы не приехали и все не испортили. Теперь они мне не доверяют и знают, что Нова – моторик… Он колебался. У него было так много собственных вопросов, не последним из которых было то, как Императрица Сети оказалась здесь, словно какой-то отброс. Но он предчувствовал, что ответ на этот вопрос будет долгим и сложным, поэтому спросил:

– Что случилось со шлюзом?

– Его уничтожили Стражи, – сказала Треноди. – Близнецы послали за нами нечто, называемое рельсовой бомбой. Теперь мы здесь застряли. «Волк-призрак» повредился…

– Не рассказывай ему об этом! – сказал «Волк-призрак».

– И ехать дальше мы не могли. Мы пробыли здесь несколько часов, когда эта штука…

– Этот поезд, – поправила Чандни.

– Этот поезд приехал с существами. Наверное, они хотели посмотреть, что случилось. Вид у них был недовольный. «Волк» сумел перевести некоторые звуки, которые они издавали. Он объяснил, кто мы, и они рассказали нам о тебе, а потом мы объяснили, кто ты. Кто ты на самом деле. И этим они, похоже, тоже остались недовольны, и ушли, бросив нас тут.

– Кто с тобой? – спросил Зен. – Я видел в эфире трех человек.

– Просто интерфейс, – сказала Треноди, оглядываясь назад. – А, он опять куда-то ушел.

За тем местом, где Червь превращался в часть пейзажа, земля снова уходила вниз, встречаясь с зеркальной водой. Там, на берегу, интерфейс Морданта-90 собирал в башенки круглые плоские камни. Он все еще был очень опечален смертью своего друга Январа Малика. Конечно же, Стражи знали, что люди умирают, для них человеческая жизнь была подобна короткой вспышке спички, но лишь теперь, когда сам стал смертным, интерфейс по-настоящему понял, что это значит. Он был в трауре по Малику и в шоке от того, что тоже теперь заперт в хрупкой человеческой оболочке. Груда гальки давала ему возможность занять свои мысли чем-то другим. Оказалось на удивление трудно сложить больше четырех-пяти камней. Приходилось выбирать камни с осторожностью. Самый большой шел у основания, а самый маленький – сверху. Башни часто падали, но интерфейс был очень терпелив, и некоторые уже выросли ему до головы.

Все это сильно интересовало маленькую колонию хатов, которая жила недалеко от берега, погрузив свои похожие на стебли ноги в богатый ил. Больше всего на свете они любили гальку, и хорошие камни расходились из рук в руки на сотни миль между огромными соседними колониями, раскинувшимися вдоль берегов лагун Йаарма. Они никогда не видели, чтобы кто-то складывал их так элегантно. За несколько дней, прошедших с тех пор, как интерфейс начал свою работу, вдоль побережья сюда стекались сотни хатов, чтобы на это посмотреть. Они стояли на мелководье широкой трепещущей толпой, одобрительно гудя каждый раз, когда к башне добавлялся новый камешек.

Когда интерфейс увидел шедших к нему Зена, Треноди и Чандни, он сказал: «О, посетитель!» и положил гальку, которую держал в руке.

Зен посмотрел на его золотистую кожу, в золотистые глаза:

– Это…

– Раньше был, – ответила Чандни. – Сейчас он почти ничего не помнит.

– Это несправедливо, Чандни Ханса, – мягко сказал интерфейс. – Я – лишь фрагмент былого себя и больше не связан с великими центрами данных Морданта-90. Но я могу вспомнить все что угодно.

– Однако ничего полезного, – заметила Треноди. – Например, почему Стражи никогда не говорили нам, что есть такие места, как это, и как нам вернуться домой?

– Я не знаю ответы на эти вопросы, – смутился интерфейс. Но затем приободрился, когда маленький хат осторожно прошел между галечными башнями и положил что-то ему в руки – на этот раз не камешек, а серебристую рыбку. – О, спасибо! – воскликнул он.

– Они к нам очень добры, эти палатки, – сказала Треноди. – Мы готовим рыбу на костре. Она вполне съедобная.

– У меня от них мурашки, – сообщила Чандни Ханса.

– У меня есть еда, – сказал Зен, сам того не желая. – На борту «Дамасской розы». Пойдемте лучше ко мне, поедим, а вы расскажете, что случилось. И я расскажу… Расскажу, как добраться домой.

Усталое лицо Треноди озарилось надеждой:

– Значит, есть способ? Еще один шлюз?

– Не доверяйте ему, – сказала Чандни. – Вспомните, что он сделал с вашей семьей.

– Тогда он работал на Ворона, – возразила Треноди, – а сейчас он нам нужен. Иногда, чтобы выжить, приходится заключать союзы с людьми, которые тебе не нравятся.

Это заставило Чандни замолчать. Ее губы сжались в узкую линию, она продолжала сердито смотреть на Зена, но больше ничего не говорила.

– Так что, есть способ? – спросила Треноди. – Попасть обратно в Империю Сети?

– Нова считает, что есть, – сказал Зен. Он обдумывал это по дороге от Края Ночи.