Ферма

На ее лицо падает тень. Она открывает глаза и видит Джейн. Та смотрит на Рейган и протягивает бутылку витаминизированной воды.

– Спасибо.

Рейган подносит ее ко рту. Холодная капля стекает по шее, катится по груди.

Джейн отодвигает в тень стоящий рядом шезлонг и устраивается поудобней. Она прикрепляет «Утеро-звук» к животу и снимает шляпу. Волосы у нее спутанные и жирные.

– Я по-прежнему не могу дозвониться до сестры.

– Уверена, она попросту забывает заряжать телефон. Мой дедушка такой же, – говорит Рейган, садясь. Джейн не разговаривала со своей сестрой и с Амалией более трех недель, хотя и получает ежедневные видео. – Можно мне еще раз посмотреть вчерашний клип? Тот, где Амалия показывает, как «говорят» животные?

– Аты никогда не видно на видео, которые она мне присылает. Я пересмотрела их все, – жалуется Джейн, и ее голос звучит напряженно. – Я думаю, дело в том, что она оставляет Мали с незнакомыми людьми. Это они снимают мою дочь. Вот почему Ата не хочет звонить. Потому, что я могу узнать правду!

– Твоей сестры нет на видео, потому что она их снимает, глупышка!

Рейган пытается казаться беззаботной, но Джейн только качает головой. Под глазами у нее синеватые круги. Она говорила Рейган, что у нее проблемы со сном.

– Я ей больше не доверяю. Ата честолюбива. Моя Нанай всегда это говорила. У сестры уже много недвижимости на Филиппинах, но она до сих пор думает лишь о деньгах.

– Джейн, – твердо говорит Рейган, – старые люди не в ладах с мобильными телефонами. Они забывают их заряжать. Твоя сестра любит Амалию и прекрасно ладит с малышами. Ты мне это говорила сама!

– Только с малышами клиентов, – с горечью возражает Джейн. – Она никогда не оставила бы ребенка клиента с чужим человеком.

Джейн возится со своей бутылкой, пытаясь открутить крышку. Она бормочет что-то себе под нос, как это делал бездомный, слонявшийся возле дома Рейган в Нью-Йорке. Однажды вечером Рейган пришлось позвонить в полицию, когда тот разлегся у самой ее двери и не хотел подвинуться.

– Почему бы тебе не попробовать не волноваться, пока ты не увидишь Амалию? Она будет здесь уже на следующей неделе…

– Не знаю, привезет ли сестра Мали! Она не отвечает на звонки. Только присылает видео и ничего не пишет о приезде. Наверное, не хочет меня видеть!

– А почему…

– Потому, что она слишком занята! Все время готовит и зарабатывает деньги…

– Ты этого не знаешь, Джейн. Ты основываешь свои выводы на…

– А может, она прячет от меня Амалию!

– Ну зачем ей это делать? – спрашивает Рейган, пытаясь скрыть раздражение.

– Однажды она уронила Амалию. Я тебе не говорила? Я узнала об этом только по синяку на лице Амалии во время видеосеанса. Может, ее уронила не Ата, а кто-то другой. Может, это была Сегундина!

Голос Джейн звучит пронзительно. Зажав бутылку между бедер, она крутит ее металлическую крышку с такой силой, что лицо краснеет от напряжения. Потом без предупреждения ударяет бутылкой по спинке шезлонга. На землю сыплется сверкающий дождь осколков.

– Джейн!

Та встает с шезлонга под крики женщины-спасателя, которая хочет знать, что случилось. Координатор выходит из будки у бассейна со свернутым журналом в руке.

– У нас проблемы? – спрашивает координатор, приблизившись к ним.

Спасательница передает ей свою версию произошедшего, время от времени указывая на Джейн. Та смотрит вдаль с отсутствующим выражением лица, все еще сжимая горлышко разбитой бутылки. На руке видна капля крови.

– Всему виной эти дурацкие бутылки. Их невозможно открыть, – перебивает Рейган, пытаясь отвлечь внимание координатора от Джейн.

Она берет неоткрытую бутылку и показывает координатору, перечисляя при этом напитки, которые по ее мнению, «Золотые дубы» должны заказать, и спрашивает, нельзя ли ослабить правила в отношении напитков с кофеином, позволив их пить хотя бы иногда.

– Не нам решать вопросы, касающиеся напитков, – отвечает координатор. Она протягивает руку к Джейн, которая, кажется, ничего не замечает. – Дайте взглянуть на бутылку.

Рейган сует свою бутылку в руки координатору, болтая о жаре и желая, чтобы Джейн сказала хоть что-нибудь – что угодно, – прежде чем координатор заподозрит неладное, позовет психолога, снова отменит приезд Амалии.

– Крышечка не откручивается! – восклицает координатор. Она конфискует бутылку Рейган, вынимает из руки Джейн горлышко и велит женщине-спасателю вызвать уборщицу, чтобы та собрала осколки. – Интересно знать, какой идиот заказал это безобразие.

Из ниоткуда появляется еще одна координатор с подносом новых напитков в пластиковых бутылках. Джейн выходит из оцепенения. Она замечает ранку на своей руке и, робко взглянув на Рейган, набрасывает на плечи полотенце, чтобы ее скрыть. Приходит уборщица и начинает собирать в совок осколки стекла. Джейн виновато смотрит на нее, но, когда встает, желая помочь, координатор качает головой.

– Сядь обратно, Джейн. Порежешься.

Как только они остаются одни, Рейган хватает бутылку Джейн, открывает крышку и со стуком ставит бутылку на стол.

– Пей.

– Мне очень жаль, Рейган.

– Просто перестань вести себя как ненормальная! – рявкает Рейган. – Если на самом деле хочешь когда-нибудь увидеть дочь.


Так говорить подло, но слова Рейган выражают то, что она в данный момент чувствует. Она не обращает внимания на Джейн, на ее грустные, полные слез глаза и пытается не спрашивать себя, почему Джейн настойчиво стремится делать не то, что нужно, причем в самое неподходящее время.

Она закрывает веки и пытается заснуть, но образ красной бусинки на руке Джейн не дает ей покоя. Красной бусинки, грозящей стечь красною полосой. Невероятно, что это мог сделать крошечный кусочек стекла. В «Золотых дубах» все мясо подается заранее нарезанным, потому что хостам не разрешено пользоваться ножами. Но Рейган могла бы исполосовать лицо координатора осколком стекла.

Она отворачивается от бассейна, спасательницы и Джейн. День стал препоганым. А поначалу был таким прекрасным.

– Я не знаю, что делать, – говорит Джейн, и ее голос звучит так несчастно, что Рейган вынуждена снова сесть.

Она ищет глазами координатора, но та удалилась в будку рядом с бассейном.

– Слушай, я заключу с тобой сделку. Если ты перестанешь чудить, я попрошу Лайзу помочь.

Джейн почти незаметно кивает.

– Хорошо. А теперь я собираюсь вздремнуть. И тебе советую сделать то же самое. Тебе явно нужно поспать.

Рейган складывает руки на животе и вновь закрывает глаза, хотя знает, что уснуть не удастся. Она слишком взволнована. Все видится чересчур близким, словно из первого ряда кинотеатра: идущий на посадку реактивный самолет, быстрые движения глазных яблок Джейн под закрытыми веками, координатор, снова вышедшая на солнце и стоящая возле корзины для полотенец, хлопающая себя по бедру свернутым журналом.

До всего можно дотянуться рукой. Все слишком отчетливое и слишком большое.

– Все хорошо, – говорит Рейган подруге, но чувствует себя неуютно.

Небо над головой ясное, прозрачно-голубое, и все-таки день внезапно кажется потемневшим. Рейган оглядывает бассейн – смотрит на Джейн, на других девушек, потеющих под жарким солнцем. Смиренные раздутые тела, давящее небо над головой, осколки стекла, которые все еще могут лежать, незамеченные, на земле.

Лайзы в ее комнате нет. Рейган отодвигает в сторону кучу одежды на кровати и ложится, намереваясь ждать. Прошла неделя с тех пор, как Рейган обратилась к Лайзе, прося ее разузнать что-нибудь насчет дочери Джейн. С тех пор Джейн стала безумствовать еще больше прежнего. Только сегодня утром она пыталась пройти в фитнес-класс следом за Сегундиной, чтобы расспросить ее об Амалии. Рейган едва успела остановить Джейн.

Рейган замечает, что подоконник Лайзы пуст. Должно быть, она уже упаковала скульптуры Троя. Вчера Лайзе сказали, что ее клиенты хотят срочно видеть ее в Нью-Йорке. Им удалось заказать фотосессию с известным модным фотографом, который будет снимать мальчиков, общающихся (поцелуи, объятия, поглаживания) с голым животом Лайзы.

– Фотографии «ню» предусмотрены договором? – пошутила Рейган, когда Лайза сообщила, что уезжает через двадцать четыре часа.

Рейган почувствовала себя опустошенной.

– Честно говоря, клиенты видели больше, чем Трой. Они очень активно суют нос в процесс родов, – ответила Лайза. – Отец и мать стояли у самых коленей. Это странно, не буду тебе врать. К счастью, рожать было так больно, что я практически не заметила, что отец наставил на вагину объектив.

Она хохотнула:

– Увидишь сама.

У Рейган сжалось сердце. Она не была готова думать о родах. Она видела бесчисленное их количество в видеозаписи и все-таки не могла представить подобную сцену с собой в главной роли. Станет ли она кричать или стиснет зубы и будет молча терпеть? Потребуется ли накладывать швы? Тася как-то рассказывала о девушке, которую разрезали чуть ли не пополам, такая большая оказалась голова у ребенка.

Будет ли Келли присутствовать?

Рейган спросила Лайзу, вернется ли та на ферму после фотосессии. В конце концов, срок у нее всего тридцать пять недель. Но Лайза ответила, что ее клиентка «отчаянная перестраховщица» и беспокоится, что Лайза может родить преждевременно, как это произошло с первым ребенком. На второй раз ее держали в Нью-Йорке, пока не прошли все сроки и ее не пришлось стимулировать.

– По крайней мере, меня поселят в шикарном отеле. Где останавливаются президенты и который выдерживает попадание бомбы. Нам бы не хотелось, чтобы третьего ребенка разбомбили.

Зевнув, она плюхнулась рядом с Рейган и неожиданно уронила голову ей на плечо. Они сидели молча. Прислонясь к подруге, Лайза отдыхала, и ее дыхание становилось ровным. Рейган старалась сидеть как можно более спокойно, хотя не могла требовать того же от сына Келли, который брыкался вовсю. Потом напряжение превратилось в боль. Она уже скучала по Лайзе, а ведь та даже еще не уехала.



Рейган просыпается и видит Лайзу. Та ее тормошит и требует, чтобы Рейган проснулась.

– Я беспокоюсь о Джейн, – сонно бормочет Рейган.

Лайза не отвечает. Выражение лица у нее озабоченное.

– Что-то случилось? – спрашивает Рейган и садится. – Ты что-нибудь узнала об Амалии?

Лайза начинает расхаживать по комнате.

– Эвелин Арройо. Она есть в платежной ведомости «Золотых дубов».

Рейган вспоминает, что Джейн говорила ей о двоюродной сестре.

– Этого не может быть. Она не годится в хосты. Не подходит по возрасту. Она старая, как чья-нибудь бабушка.

– Она скаут, а не хоста.

Рейган тупо смотрит на Лайзу.

– Скауты находят девушек. Они как охотники за головами. У «Золотых дубов» их целая куча на жалованье. Есть скауты для Филиппин, Восточной Европы, Южной Азии, Карибских островов…

Рейган лихорадочно соображает. Сегундина родом с Филиппин. Сегундина жила в общежитии в Квинсе. Сегундина работала на двоюродную сестру Джейн.

– Мы не можем рассказать об этом Джейн, пока она не придет в себя. А то бедняжка совершит какое-нибудь очередное безумие и приезд Амалии снова сорвется… Разве только ты думаешь, что Джейн права? Что Эвелин скрывает от нее Амалию?