Фотография из Люцерна

– Оргия будет там?

Рекс кивает.

– Наши горячие мальчики готовы к бою. Полное погружение в образ.

– О, господи!

Он улыбается.

– Просто имитация.

– Слушай, я хотела спросить тебя про хичкоковское «Головокружение», тысячу лет не пересматривала. Я правильно помню, у героини Ким Новак навязчивая идея – она одержима личностью умершей женщины?

– В общем, да. Строго говоря, это не совсем навязчивая идея. Скорее тоже имитация. По сюжету, ее наняли, чтобы втянуть персонажа Джимми Стюарта в преступление.

– То есть Новак играет профессиональную актрису?

– Не совсем. Это только одна из линий сюжета. – Он внимательно смотрит на меня. – С чего такой интерес?

– Грандиозный фильм, а для меня это еще и больная тема.

Я извиняюсь и ухожу в туалет, там долго рассматриваю себя в зеркале над раковиной. Шепчу отражению:

– Привет, Шанталь.

Рекс рассказывает мне, что сейчас происходит с клиентом. Когда лимузин отъезжает от бара, к Майку подходит бездомный. Он рассказывает, что машина принадлежит сутенеру, на которого работает несколько девушек, Шанталь в том числе. Пузан издевается над девушками. Большинство относится к этому смиренно, а некоторым такое обращение даже нравится – но только не Шанталь, которая вечно препирается, спорит, хочет сама выбирать клиентов. «Сегодня она попалась. И теперь получит».

Бездомный рассказывает Майку, что один раз меня уже наказывали, и что я выглядела тогда кошмарно. Шанталь хорошая девушка, говорит бездомный, не такая зазнайка, как остальные: всегда спросит, как дела, да подкинет пару монет.

Рекс поясняет:

– Идея в том, чтобы Майк проникся к тебе симпатией и начал тревожиться.

– А потом?

Рекс смотрит на часы.

– Через пару минут подойдет охранник в форме, схватит бездомного и куда-то потащит. Тот начнет упираться и просить Майка помочь ему. Майк попробует заступиться, но охранник объяснит ему, что это просто мошенник: рассказывает слезливые истории прохожим, а потом оставляет их без гроша. И вообще никакой он не бездомный, живет в отличной квартире, – поэтому охранник сейчас оттащит его в укромный уголок и задаст жару. Тут бездомный вырывается и ударит охранника ножом. Вот что сейчас там происходит. Охранник, истекая кровью, упадет на тротуар, а бездомный заорет Майку: «Это ты его ударил, я видел! Сукин сын, ты убил его!»

– Ого! Клиент получит приключений по полной программе.

– Собственно, за это его дружки и заплатили.

– А дальше?

– Подъедет такси. Шофер – наш человек – спросит Майка, куда его везти. Майк назовет этот адрес, и такси тронется. – Рекс снова бросает взгляд на часы. – Уже скоро. Так что конец антракта.

Он встает и командует:

– Так, народ, за работу. Разбираем бокалы, занимаем места. Тесс, встань у той стены. Головорезы… Мальчики, вы стоите по обе стороны от нее. Тесс, будь любезна с гостями, но Майк должен сразу увидеть, что ты боишься. Сутенер приказал своим громилам тебя наказать. Ты понимаешь, что сейчас случится что-то плохое – только не знаешь, до какой степени.



Все идет, как запланировано. Я искренне восхищаюсь Рексом: он поставил действие, наполненное ощущением скрытой угрозы. Актеры преображаются на глазах: пара движений, скупые жесты – и вот уже девушки вызывающе накрашены, а мужчины агрессивны, хитры и похотливы. Снова дымят потушенные прежде сигареты, и по комнате расползается сизый чад. В бокалах плещется ядовитого цвета жидкость с подтаявшими кубиками льда. В ушах пульсирует оглушительная музыка. Шум, голоса, визгливый хохот.

Входит Майк. Он не уверен в себе и растерян. Вертит головой, замечает меня и нерешительно приближается. Я отчаянно мотаю головой. Напрасно. Я шепчу, что не могу с ним поговорить, кошусь в сторону Пузана, который расселся в кресле, похожем на трон.

Пузан кивком подзывает Майка к себе. Советует хорошенько отдохнуть и расслабиться.

– Выбери другую девочку. Зачем тебе эта? Корчит из себя невесть что, а всего-то дешевая обколотая шлюха.

Майк что-то возражает, пузан ухмыляется.

– Взгляни, у нее же ломка. Выпросит у моих мальчиков дозу и послушно за это отсосет, да и клиенты уже ждут. Они платят хорошие деньги, так что малютке Шанталь придется немножко потрудиться.

Подручные сутенера волокут меня в заднюю комнату. Сквозь открытую дверь Майк видит гигантскую кровать, на которой сплелись в один колышущийся узел обнаженные тела. Он видит, как мне связывают руки и срывают одежду. Ко мне приближается старуха: глаза густо подведены черным, высокомерный взгляд, в руке шприц. Я кричу, извиваюсь, пытаюсь вырваться, но хватка у громил крепкая. Игла вонзается в кожу. Бандиты срывают с меня бюстгальтер и швыряют на кровать. Пузан командует:

– За работу!

Поворачивается к Майку, ухмыляется – и захлопывает дверь.

Тут в игру вступает Рекс. Его персонаж – Дружелюбный Гость. Он отзывает Майка в сторону и объясняет, что сутенеру не нравится, когда «девочки прокручивают собственные делишки».

– Что ты на ней зациклился, парень, другие малышки ничуть не хуже.


То и дело хлопает дверь: в заднюю комнату входят все новые клиенты. Оргия продолжается.

– Да плюнь ты на нее! – говорит Дружелюбный Гость. – У этого хозяина не забалуешь. Сама виновата, нечего было выделываться.

Наконец, сцена оргии подходит к концу. Я сползаю с кровати и пробираюсь в дамскую комнату – привести нервы в порядок и успокоиться, и снова смотрюсь в зеркало.

– Считала себя элитной дамой для особых клиентов? – спрашиваю я у отражения. – А на самом деле всего лишь дешевая шлюха у хозяина на привязи.

Я настраиваю себя на дальнейший спектакль. Размазываю грим и тащусь обратно в заднюю комнату. Старуха со шприцем выводит губной помадой ярко-красную надпись «Шлюха» у меня на спине и «Свинья» на груди. Связывает мне руки спереди, надевает собачий ошейник и отдает поводок одному из громил. Меня волокут в гостиную; вечеринка в полном разгаре.

Теперь надо, спотыкаясь, пройти через зал, изображая наркоманку.

Прикрываю глаза и повторяю мантру, которую всегда твержу перед выходом на сцену: «Ты боец! Ты сможешь!»

Шаг вперед. Гости расступаются; на меня направлены десятки взглядов. Вокруг кричат и улюлюкают, все в полном восторге. Я твержу себе: «Не плачь! Не показывай им свою боль!»

Заставляю себя смотреть прямо на на них. Голова поднята, на лице никаких эмоций. Их взгляды пронзают меня насквозь. Как же эти люди мечтают сорвать с меня все мои защитные покровы, уязвить, изодрать в клочья душу. Сейчас это не люди – толпа, и в своем злом торжестве они чувствуют себя безнаказанно. Они жаждут стать свидетелями окончательного падения. Противостоять им – на это уходят все мои силы.

Внезапно один из громил резко меня толкает. Я теряю равновесие, падаю на пол. Его напарник хватает меня за поводок, рывком поднимает. Толпа в восторге. Кто-то говорит: «Правильно. Будет знать». Мерзкая старуха протискивается вперед и выдыхает сигаретный дым прямо мне в лицо. На мгновение я ловлю взгляд Майка. Он смотрит, не в силах отвести глаза. Я вижу в них сострадание. И благодарна за это.

Я унижена не притворно – на самом деле. Жестокость толпы почти осязаема. Мы с Майком по-прежнему держимся друг за другом взглядом… И тут карга хватает меня за ошейник, тянет к себе и с яростью плюет в лицо.

Ведь предполагалось, что Майк примет участие в травле? Но он не хочет, он потрясен тем, через что мне приходится пройти, – и это придает сил.

Все-таки в нашем жестоком мире остались еще доброта и человечность.

Третий, заключительный акт драмы. Те же участники, только действие переместилось в приватный стрип-клуб. Там, в соответствии со сценарием, мне предстоит пройти последнюю стадию унижения.



Я по-прежнему топлесс. С остекленевшим взглядом извиваюсь у шеста, делаю ртом непристойные движения и вижу, как в уголках глаз у Майка появляются слезы. Тут я теряю контроль – не могу сдержать слезы, они текут и текут по щекам. Глаза застилает пелена, но я не прекращаю двигаться – на автопилоте. Вращая бедрами, погружаясь в падение, наслаждаясь им… я вращаю бедрами снова и снова… падаю… Громилы волокут меня с подиума, и в голове только одна мысль:

Слава богу, все закончилось.



Мы всей труппой празднуем удачное завершение спектакля. Сидим в кафе «Буэна Виста», потягиваем кофе по-ирландски, смотрим рабочие записи и слушаем поздравления Рекса.

Он заказывает всем еще по одной и поднимает бокал:

– За Тесс, нашу роковую красотку!

Все хлопают.

Громилы уже не громилы, а милые заботливые люди. Пузан и карга оказываются мужем и женой – они признаются, что давно следят за моим творчеством.

В час ночи, когда я уже собираюсь сесть в арендованный автомобиль и ехать домой, Рекс сообщает, что по дороге из стрип-клуба Майк спроси мое настоящие имя и номер телефона.

– Он распсиховался, когда я отказал. Пришлось напоминать ему, что ты профессиональная актриса и это просто роль. Он твердил, что все понимает, – однако потребовал с меня обещание, что я передам его просьбу. – Рекс протягивает мне визитную карточку. – Сказал, что будет ждать твоего звонка. Ты ему ужасно понравилась, и он очень надеется на встречу.

Я мотаю головой.

– Ему нужна Шанталь. Не Тесс.

– Он милый. Куда приятнее, чем твой Джерри…

Мы смеемся. Потом договариваемся о времени, когда Рекс проведет со мной первую репетицию «Монолога».

– Жду с нетерпением, – говорю я.

– И я. Мне нравится идея постановки, и есть кое-какие предложения.

На прощанье Рекс меня обнимает.

– Сегодня тебе досталось. Такая уж роль. Ты молодец, Тесс, и чертовски храбрая.

– Интересный опыт, – отвечаю я. – Настоящее приключение. Но в конце я сорвалась – слезы были настоящими.

Он гладит меня по щеке.

– Не знаю никого, кто справился бы так отлично.

– Спасибо. Но, пожалуйста, Рекс, пусть в следующий раз для меня найдется роль госпожи.