Где-то есть ты

В салоне зажёгся голубоватый свет, и нашим глазам предстала отвратительная картина: в полумраке можно было хорошо разглядеть Кешу, восседавшего на заднем сидении с прикрытыми глазами и разинутым от удовольствия ртом, а верхом на нём – женщину пенсионного возраста в расстёгнутой кофте, вывалившимися грудями, задранной юбке и без трусов.

Занятые своим делом, несколько секунд они нас не замечали. Мы все стояли, будто окаменев, и наблюдали за тем, как поднимаются и опускаются ягодицы этой женщины и старые обвислые, как два полупустых мешка, груди.

– Ах! – вырвалось вдруг у Милы, которая тут же прикрыла рот рукой.

Наконец они повернули свои головы – то ли услышав возглас моей подруги, то ли заметив, что в салоне появился свет. Их лица застыли в изумлении. Кеша резко дёрнулся, пытаясь встать, а его рот, измазанный помадой, скривился от испуга и неожиданности.

Женщина быстро одёрнула юбку и гневно прокричала:

– Какого чёрта?!

Она попыталась дотянуться до двери, чтобы закрыть её, но Даша, недолго думая, потянула эту дверцу на себя, затем молниеносно схватила женщину за её длинные обесцвеченные волосы цвета соломы и выволокла из салона автомобиля наружу. Я с перепугу крепко схватила Митю за руку.

– А-а-а! – орала женщина, пытаясь высвободиться. Голыми коленками она упала на асфальт, юбка снова задралась, обнажая дряхлый зад. Её сиреневые трусы зацепились за каблук её же серой туфли и развевались как флаг, пока Дашка таскала её за волосы.

Услышав безумные дикие крики, люди уже начали поворачивать головы в нашу сторону. Кеша выбрался из машины, обалдело глядя на Дарью. В это время женщина впилась ногтями в цепкие руки нашей подруги.

– Ах ты тварь! – кричала Дашка.

– А-а-а! – продолжала вопить незнакомка, всё лицо которой, как и у её кавалера, было вымазано ядовитой помадой.

Кеша попытался разнять соперниц, но парни оттащили его обратно к машине.

– Всё, хватит! Пожалуйста! – попыталась вмешаться Мила.

– Ну что, натрахалась?! – заорала Дашка, хорошенько пнув противницу, затем, ослабив хватку, перенесла внимание на бледного кавалера, стоявшего рядом со спущенными штанами.

Он дрожал всем телом. Его кривые тоненькие ножки с редкими волосинками были такими же белыми, как и его лицо. Член опал и стал похож на сморщенную сушёную морковку. Дарья оглядела его с ног до головы. Он был настолько жалок, что она расхохоталась.

– Ты всё не так поняла! – промямлил он своим скрипучим голосом.

– Конечно, милый, – её взгляд стал бешеным, – вы же тут с этой старой лошадью в салочки играли! Да?!

Она шагнула к нему и отвесила смачную пощёчину.

– Ты кто такая вообще?! – загнусавила женщина, с трудом поднимаясь с асфальта.

Дашка упёрла руки в бока и повернулась к ней:

– А ты вообще заткни свою помойку, старая сука!

– Кеша, в чём дело?! – спросила незнакомка властным тоном.

– Даша, послушай, – сказал Кеша, пытаясь натянуть спущенные штаны, – это её машина. А я – её водитель…

– Значит, ты никто?! Ха! И ведь всем говорил, что это твоя машина! А на самом деле ты просто шевелишь эту богатенькую шлюшку?!

– Ты, сучка сопливая, выбирай выражения! – донеслось сзади, но Дарья даже не обернулась.

Митя держал разъярённую женщину, которая, выкрикивая ругательства, пыталась застегнуть кофту пальцами со сломанными ногтями.

– Даш, – попытался выйти из положения он, – ты сейчас не в себе. Прекрати кричать, завтра успокоишься, и мы поговорим. Я знаю, что поступил скверно, вёл себя неправильно, но так было нужно… Понимашь? Она же моя начальница!

– Ты поступил скверно?! Ах ты ублюдок траханый! Чёртов извращенец! Посмотри на неё! Она же старая и страшная, её никто, кроме тебя, ублажать бы не согласился! Сколько она тебе за это бабок отвалила?!

– Но я…

– Заткнись! Забудь меня, слышишь?! Это был наш последний разговор. Всё! Чао!

– Пожалуйста, Дашенька! – отчаянно завопил он, когда она развернулась и побежала в толпу.

Униженная любовница забралась в машину подальше от посторонних глаз. Взгляды прохожих устремились на Кешу, который поспешил прыгнуть в автомобиль вслед за ней. Мила с Владом кинулись догонять Дашу, и только один Митя стоял неподвижно, глядя на асфальт.

Я взяла его за руку и решила увести оттуда подальше.

– Как ты? – спросила я.

– Думаю, нужно догнать её, пока она не натворила дел, – спокойно ответил он.

– Тогда нужно торопиться. Они побежали туда, – я указала пальцем в направлении толпы.



На неё было жалко смотреть. Дашка, сгорбившись, сидела на том месте, где я условилась ждать Сашу. На ней была ветровка Влада, который вместе с Милой сидел на корточках, поглаживая её спину и говоря слова утешения.


Дашка размазывала по бледному лицу потёкшую косметику и всхлипывала. У меня защемило сердце. Митя сел на бортик спиной к ней и закурил. Мы молчали.

Порывшись в сумке, я протянула Дарье свой носовой платок.

– Всё будет хорошо, – я обняла её за плечи.

– Как он мог? – спросила она, вытирая слёзы платком. – Он же выставил меня на посмешище!

Дашка разрыдалась ещё сильнее, будто вот-вот задохнётся. Мы с Милой беспомощно переглянулись. Толпы людей рядом с нами прыгали, веселясь под музыку, и размахивали бутылками. В жизни всегда так: кто-то празднует, кто-то горюет, кто-то рождается, кто-то отходит в мир иной. Я перебирала в голове слова утешения, но ни одно из них не уменьшило бы боли, разрывающей сейчас душу моей подруги.

– Я идиотка! – вздохнула Даша. – Полнейшая идиотка!

– Нет! Что ты! – закричала Мила.

– Это он идиот, – вмешалась я, качая головой, – упустил такую девушку! Он тебя обманывал! Изменял! А ты ещё будешь винить себя?! Да забудь его к чёртовой матери!

– Но я даже хотела выйти за него замуж! Если бы он предложил…

– Да он тысячу раз пожалеет о том, что наделал! – Вскипела Мила. – Прибежит, будет просить прощения, страдать, а ты растопчешь его, как муху!

– Он сегодня уже достаточно натерпелся, – улыбнулась я, – больше у него на старушек даже не встанет! Чуть в штаны не наделал, когда ты его бабулю вытащила за волосы из машины. Стоит, беспомощный, дрожит, как мышь в амбаре, стручок у него болтается, такой сморщенный! Ну разве можно придумать месть хуже этой?

– А бабу его видели? – присоединился к разговору Влад. – Она, наверное, грозилась его уволить, если он с ней не переспит. Целлюлит ходячий! Сиськи висят до пояса, а шея дряблая, как у индюшки. И ты, Даш, ещё переживаешь из-за такого дерьма, как он? Да мужик должен говорить всё, как есть: слесарь он – так слесарь, врач – так врач, повар (он перевёл взгляд на Митю, сидевшего в задумчивости с сигаретой) – так повар! А не косить под мажора, выдавая машину пожилой начальницы за свою. Мужчина должен уважать себя за то, кем он является, и – Влад поднял палец вверх – всегда стремиться к лучшему, добиваться и работать! Вот!

– А мужика ты хорошего ещё встретишь, не сомневайся, – добавила я.

Дашка улыбнулась, но не успокоилась. Её глаза были наполнены слезами и печалью. Я тоже уже успела познать, что такое шок, предательство и разочарование, и примерно понимала, что она чувствует. Но моя история не была так жестокой, как её. Если бы я застала Сашу в таком виде, как Кешу сегодня, то моё сердце сразу остановилось бы. Я дёрнула головой, пытаясь отогнать дурные мысли, и предложила:

– Даш, хочешь, воды тебе принесу?

– Да, спасибо, – всхлипнула она.

Я поднялась на ноги и взяла с земли свою сумку.

– С тобой сходить? – спросила Мила.

– Сидите лучше здесь с Дашкой, я схожу куплю бутылочку воды. Или, может, кто-то хочет напиться?

Все, кроме Влада, согласно кивнули головой.

– Тогда куплю две бутылки чего-нибудь, сбивающего с ног.

Пройдя сквозь толпу метров двадцать, я остановилась как вкопанная.

Под светом фонаря стояла компания из пяти человек. Две девушки и три парня. Они разговаривали и двигали головами в такт музыке. Конечно, я сразу узнала его. Саша стоял ко мне спиной и общался с брюнеткой. С ним были Паша и ещё один незнакомый тип.

Мне сразу стало интересно, кто в этой компании без девушки. Я наделась, что мой любимый. В желудке неприятно заныло. В голову пришла мысль о том, что нужно бежать, чтобы не унижаться. Он и так весело проводит время. Да и девушки подобрались подходящие: стройные, красивые, модные. И им явно весело всем вместе. Ни сообщения, ни звонка – он даже обо мне и не вспомнил сегодня. Нужно немедленно развернуться и уйти.

Как только я об этом подумала, Паша заметил меня, поздоровался кивком головы и сказал об этом Саше. Тот обернулся и медленно направился ко мне. Подошёл, остановился.

– Привет, – его тон был спокойным, скорее, даже ледяным.

– Привет, – ответила я, разглядывая его лицо, не выражавшее никаких радостных эмоций от встречи со мной.

Мы стояли в метре друг от друга, а вся его компания, оставшаяся на месте, пялила на меня глаза, стараясь как можно подробнее рассмотреть. Жирный Паша скалил зубы, как гиена. Мерзкий тип. Он, вероятно, ненавидел меня в этот момент за то, что отрываю Сашу от его общества.

– Ты с кем? – холодно спросил он. Его глаза были пустыми, стеклянными и такими чужими.

– Со своими. С Митей, Дашей, Милой, Владом, – сказала я.

Мне хотелось провалиться! Ну зачем же я стою здесь сейчас и унижаюсь?! Видно, что ему просто отвратительно моё общество, и он соображает, как бы от меня отвязаться.

– Не хочешь пойти поздороваться с ними? – улыбнулась я.

– Ладно, пошли, – произнёс он всё тем же траурным голосом.

– Тогда будь здесь, я сейчас слетаю за выпивкой ребятам, хорошо?

– Хорошо, – ответил Саша и изобразил жалкое подобие улыбки.

Я пулей бросилась к бару. Расталкивая людей, торопилась вернуться к нему. Ему просто было неловко бросать друзей, с которыми он приехал. Сейчас Сашка уйдёт со мной, и всё будет хорошо. Я ехала сюда только из-за него. Без него отсюда не уеду, ни за что.