Глазами волка

Он бежал вдоль стены, прикидывая, насколько она неприступна. Город был укреплён на совесть. Лик заметил, что старую стену недавно ремонтировали и кое-где попадались новые, более светлые блоки.

Конечно, если будет нужно, Лик вскарабкается и на такую стену. Пусть и не с первого раза. Но лучше это делать ночью. Стражники в этом городе слишком недружелюбны. Это в скифской Новой Столице ворота всегда нараспашку…

Вторые ворота оказались заперты. Лик проверил, можно ли протиснуться под створками и не смог. Порог был вымощен каменными плитами, а тяжёлые створки держались крепко, словно были единым целом с кладкой..

Получается, он не первый, кто пытался здесь подкопаться.

Лик бежал всё дальше и дальше. Протяжённость городских стен начинала его утомлять. Сколько же богатств скрывает город, которому нужна такая ограда?..

Наконец, он выбежал к обрывистому берегу. Сверкающее море слепило глаза. Длинные полосы причалов расчертили круглый, как чаша, залив на ровные квадраты. На причалах стояло несколько десятков кораблей, и ещё пять приближались с восточной стороны. Вёсла синхронно взлетали и погружались в воду, и казалось, что корабли машут крыльями.

Может, море спасёт волка?

Он спустился по обрыву и погрузился в воду. Вода в море была теплее, чем в проточном ручье.

Лик сделал ещё один круг, высматривая стражу. Потом подплыл поближе, и вскарабкался на пахнущий водорослями причал.

Мимо протопали голые ноги грузчиков. Лик подождал и убедился – на него никто не обратил внимание. Мало ли больших добродушных собак шатается на причалах, в надежде перехватить рыбку-другую?

Лик пробирался по нагретым доскам, уворачиваясь от носильщиков и высматривая стражу. До него никому не было дело. Гам и неразбериха, как всегда, царили у кораблей. Пахло солёными водорослями.

Невриец спрыгнул на набережную, огляделся и только сейчас понял, что обрадовался слишком рано. Ещё одна стена, пониже и из тёмного камня, отгораживала залив от города. С этой стороны стена была без башен, но у каждого из четырёх ворот всё равно стояли стражники.

Вооружение стражников он опознал сразу. Вооружены по скифскому обычаю, и очень легко – только ножи и копья. Будь у Лика доспехи, он бы прорвался. Но когда ты волк, тебе опасно даже простое копьё. К тому же, стражники могут позвать на помощь.

Справа поднимались склады, пропахшие дёгтем и раздавленной рыбой, с тонкой ноткой пряностей. Вот почему он не разглядел стену – склады загораживали её, если смотреть с обрыва. Но толку от них никакого. Даже если вскарабкаться не крышу такого склада – зазор слишком большой, перепрыгнуть он не сможет.

Пробраться в такой склад – не проблема, но что это даст? Разве что можно забраться в ящик с товаром и ждать, пока тебя пронесут. Но куда деть содержимое ящика?

Лик так и стоял посередине набережной. А солёный морской ветер играл с его шерстью.

Оборотень пытался придумать какой-нибудь план. План не приходил. Зато пришло понимание, почему осада и оборона крепостей – самое сложное в искусстве полководца.

Лик был уверен, что есть простой способ пройти в город. Он должен быть! Но какой?

Невриец напряжённо размышлял. Разгадка была где-то рядом. Она скрывалась, как заяц в высокой траве. Достаточно одного прыжка, чтобы схватить его, повалить и впиться зубами, выпотрошить, сожрать.

Но что это за разгадка?

Что?

И тут ему на голову опустилась чья-то рука.





9


– Ты ликантроп, я правильно угадал? – спросил владелец руки. Удивительно, но он произнёс это на скифском.

Лик поднял глаза. Он не знал этого человека. Но вид и одежда были ему знакомы. Так что невриец сразу понял, кто перед ним. А вот чего он не мог понять – что энарей делает в гераклейском городе?

Рука незнакомца была нежная и холёная, с длинными изысканными пальцами. Лицо – по-скифски скуластое и одутловатое, но тщательно выбритое. Казалось, усы и борода у него не растут от природы, как у восточных сарматов. Длинные, до пояса рыжие волосы – у ликантропов они так не отрастают – были расчёсаны настолько тщательно, словно на каждую прядь ушло не меньше дня – и заплетены в две косы, как это делают придворные дамы.

Незнакомец был одет в длинную светлую мантию, которая могла быть и повседневным женским, и торжественным жреческим одеянием. Края мантии украшали орнамент из угловатых спиралей.

Это был энарей – скифский предсказатель. В прошлом энареи были выходцами из самых знатных родов и служили в свите царя. Теперь, когда построили каменные города, энареев стало намного больше и они начали служить при храмах – ведь каждый хотел знать, что ждёт его в будущем.

– Моё имя Сагилл, – сказал энарей, – Своё имя ты мне скажешь, когда будешь на это способен.

Лик опустил голову между лап и заворчал, как собака. Неожиданный друг – это всегда здорово.

Как ни странно, энареи ему нравились. Они жили на границе, как и терионы и хранили тайные знания. Может быть, здешние энареи даже смогли узнать, отчего происходят метаморфозы.

Надо спросить у Сагилла, что он об этом думает. Но разумеется, потом, когда они достаточно подружатся. Раз он заговорил с Ликом – значит, уже человек хороший. А с хорошими людьми надо дружить.

Нравы вольных городов, он слышал, суровы. Один неудачный вопрос – и ты снова за стенами…

– Ещё одного волка нашёл? – осведомился стражник у энарея.

– Мы, скифы, всегда умели приручать диких тварей, – с непроницаемым лицом ответил Сагилл.


– Смотри, надоешь соседям – и народное собрание постановит, чтобы твой зверинец отправили на жареные колбаски.

– Если горожане уничтожат мой зверинец, Херсонес постигнет великое несчастье. Я знаю, я видел.

– Проходи, оракул!

Они миновали гнетущие каменные своды, и вышли на агору – главную площадь вольного города. Лик почувствовал, что у него захватывает дух.

Конечно, в Новом Городе тоже была главная площадь, такая же просторная и квадратная. Но на той площади были только рынок и царский дворец.

Так вот – тут совсем другое дело.

Царского дворца нет. Вместо него – огромный храм богини любви, с пёстрыми колоннами, цветастыми статуями и флажками над входом. По ступеням сновали посетители – и местные, и моряки из других краёв. Видимо, весёлые там службы.

С другой стороны – ещё один храм, морских богов. Двери заперты, перед ними стража в полном вооружении, с каким не стыдно выйти и на поле боя. Видимо, там хранятся городские сокровища, – всё, что добывают привратники, порт, рынок и соседний храм.

Между двумя – скромная мраморная стела с выбитыми городскими законами, а за ней – огромная, выше храмов, позолоченная палица Геракла Хранителя. Самого Геракла не было. Лик решил, что в этом есть глубокий смысл. Достаточно взглянуть на палицу, представить, какой герой мог бы ей сражаться, и ты понимаешь – город под надёжной защитой. Лишняя статуя ни к чему.

Главная улица тоже начинается на агоре. Она застроена огромными, богатыми особняками в два или три этажа. По сравнению с этими красавцами та злополучная вилла госпожи Статиры показалась бы пастушеской хижиной.

Интересно, какие развлечения у их хозяев? Наверное, очень изысканные, с танцовщицами и сладкими винами. Здесь не травят гостей бешеными собаками.

Огромный и буйный рынок занял всю середину площади. Под разноцветными навесами продавали всё на свете – от экзотических фиников и лимонов до кровоточащей говядины. Тонкие ткани, новенькие кувшины, амулеты, оружие… Скифы, гераклейцы, меотийские колонисты, колхи, сираки, другие, совсем неведомые народы. Теперь Лик не сомневался – в городе есть неврийцы. Невозможно, чтобы их здесь не было. И есть люди из других, меньших племён, вроде тех, что становятся барсуками.

Энерей уверенно шагал через толпу, не оборачиваясь на местные чудеса. Он держался спокойно и торжественно, словно на церемонии, и даже сандалии ступали звонко и мерно, как ритуальные колокольчики. Было заметно, что он живёт здесь долго и привык к городской жизни.

Сагилл служил в храме Артемиды Девы. Это храм, строгий и небольшой, с молочно-белыми колоннами, стоял чуть в стороне, как раз под стеной. Перед храмом возвышалась статуя грозной богини, в шлеме и с копьём. Длинное копьё поднималось выше храмовой крыши. Наверное, это значило, что могущество Артемиды куда больше, чем думают люди..

За храмом – тенистая священная роща. Кипарисы, лавры и оливковые деревья, увешанные бронзовыми гонгами. Посередине рощи бил родник, обложенный белым мрамором.

Сагилл сполоснул лицо и побрызгал на волка. Лик не возражал и с удовольствием подставил морду.

Они вошли с тыла, где была маленькая красная дверца, покрытая лаком. Видимо, особый вход для жрецов. И оказались в небольшой прохладной комнатке.

Обстановка в комнате была простой и торжественный. Ложе, стол и четыре бронзовых светильника. Под потолком – большое круглое окно с поднятыми ставнями. Проход в главный зал занавешен тканью с вышитыми орнаментам. Лик успел заметить, что это тот же орнамент, что на мантии у Сагилла.

А ещё в комнате был человек. Рыжая неврийка в хитоне старательно натирала один из светильников. Обнажённые руки, казалось, были сделаны из другой, ещё более благородной бронзы.

Она тоже была ликантропов. Лик понял это по запаху.

Когда дверь захлопнулась, девушка обернулась и посмотрела ему в глаза. Конечно, она тоже узнала собрата. Лик наклонил голову и оскалился в попытке улыбнуться.

– Ты ещё кого-то привёл? – осведомилась девушка по-скифски.

Сагилл ласково качнул головой.

– Стража думает, что волкам не место в городе. Но что стража понимает в прекрасных волчицах?..

Неврийка зарделась и покачала головой. Теперь она смотрела на Сагилла. И страсть полыхала в её глазах.

Ничего, – думал Лик, – Ничего. Всё равно она будет моей! Будет!!

– Я думаю, ты хочешь поговорить с нами по-человечески, – произнёс Сагилл, повернувшись к волку, – можешь перекинуться обратно. Как видишь, терионам здесь рады. Но лучше делай это в большом зале. Здесь тесно.

Лик прислушался. Потом заглянул за занавеску в большой зал.

Всё в порядке. В главного зале никого не было. Только мраморная статуя богини, поменьше той, что на площади, и раскрашенная аквамарином, взирала на синие тени, плясавшие на полу.

Лик вышел на середину и начал крутиться. Здесь, в относительной безопасности, метаморфоза шла медленней. Лапы ныли от усталости, всё ещё мокрая шерсть липла к телу и не хотела отходить.

Холодное лицо богини взирало на него без сочувствия. Лик вспомнил. что она, кажется, охотница. Интересно, она охотится только на настоящих волков… или на замаскированных тоже?

Головокружение. Бросок в жар. Он лежит на горке шерсти и чувствует под ней холодный жёсткий пол.

Сагилл уже был здесь, с небольшой метёлочкой в руках. Он начал сметать с полированных плит клочья выпавшей шерсти. На лицо энарея отражалось лёгкое разочарование.

– Что-то не так? – спросил Лик.

– Я думал, ты самка, – ответил Сагилл, – Но я ошибся. Прости, не посмотрел. Нет привычки под хвост заглядывать.

– Так бывает, – Лик попытался улыбнуться, – Мы все ошибаемся. У вас есть, чем закусить?

– Есть, разумеется, Сагилл дождался, пока он встанет. и смахнул с его тела остатки шерсти, – Возьми с алтаря.

– Разве это можно есть?