Год и один день

Чарли перепугался так же, как она, особенно учитывая, что они были на заднем сиденье его машины и страстно целовались. Конечно, было верхом безрассудства делать это всего в нескольких кварталах от ее собственного дома, но Хоуп пропала в отношениях с Чарли, как камень в колодце. Когда они были вместе, чувства накрывали ее с головой. Она забывала обо всем, включая Анетт, которая как раз проходила мимо после ссоры со своим парнем Патриком. По иронии судьбы она шла за утешением к маме. В этот момент она и заглянула случайно в машину.

Хоуп каждый раз вздрагивала при воспоминании об этом. Она прекрасно понимала, почему дочь никак не могла сдержать свой гнев. Анетт не сразу поняла, когда ее глаза встретились с глазами Хоуп через стекло. В следующую секунду она помчалась в сторону дома, чтобы рассказать отцу все, что видела. Какое-то время Хоуп не могла пошевелиться в шоке, но затем последовала за дочерью и настигла ее в тот момент, когда слова уже выплескивались на ее отца. Дейв просто смотрел на нее, качая головой, и пытался успокоить Анетт, которая билась в истерике. Это было так ужасно!



– Готова немного пройтись, радость моя?

Чарли сидел и, улыбаясь, смотрел на нее. На лице появилось привычное обожание.

– Да, конечно, – Хоуп вытерла глаза. – Извини, дорогой, я задумалась, была где-то далеко.

– Хорошо, что не в прямом смысле. – Чарли резко развернулся и подошел к ней. – Мне нравится, что ты здесь, со мной, и я могу целовать тебя, когда захочу.

– Я смотрю, тебе получше? – догадалась она.

– Немного. – Он посмотрел на нее сверху вниз. – Но ты можешь продолжать ухаживать за мной. Это очень приятно.

Они отправились прямиком на Карлов мост, Хоуп почти подпрыгивала на ходу от возбуждения. Она чувствовала, как Прага проникает в нее, как ее красота и магия, витающие в воздухе, поднимают ей настроение. Куда ни глянь, вокруг были здания, от красоты которых захватывало дух, уличные актеры, вызывающие смех, или обнимающиеся парочки, наблюдающие, как мир крутится вокруг них. Это было такое счастливое место, что она наконец отдалась этому очарованию.

– Мы пришли, – сообщил Чарли, когда они перешли через дорогу и миновали огромную арку Башни моста старого города. Добро пожаловать на мой мост!

Шутка была ужасной, но после прогулки настроение Хоуп было самым лучшим, и она наградила Чарли звонким смехом.

Широкий, как дорога, вымощенный камнем, этот мост уходил за пределы видимости. Обе стороны были заставлены актерами, киосками и художниками. Все они предлагали нарисовать портрет на месте, скетч или карикатуру. Небольшие столики были покрыты безделушками, сувенирами и фотографиями. С внешней стороны возвышались статуи, расставленные на разном расстоянии друг от друга. Они свысока смотрели на бурлящий поток туристов.

Хоуп пошарила в сумке в поиске путеводителя, но Чарли опустил руку на ее плечо.

– Не беспокойся, – прошептал он чуть слышно. – Давай просто подслушаем около одной из этих групп.

– Мне кажется, это не очень хорошо.

– Ну, может быть, самую малость. Я в деле, а ты? – Он подмигнул.

Как можно невозмутимее, они подошли к противоположной стороне моста, где проходила пешеходная экскурсия. Группа как раз стояла рядом со статуей женщины, держащей на руках ребенка. С двух сторон от нее стояли фигуры мужчин.

– Это статуя Мадонны, святого Доминика и святого Томаса, – объясняла гид. – Она была установлена здесь в 1708 году и изображает доминиканцев, Мадонну, и, если вы посмотрите сюда, еще эмблему – собаку.

– Какие-то у них каменные лица, – прошептал Чарли, Хоуп фыркнула от смеха. Гид повернулась к ним и нахмурилась оттого, что ее перебили, и Хоуп быстро отошла в сторонку.

– Ты куда? – догнал ее Чарли. – Ты нас раскрыла, теперь придется искать другую группу, чтобы подслушать.

– Ты безобразник, – промурлыкала она, беря его за руку.

Они продолжили свой путь по мосту, останавливаясь каждые несколько метров, чтобы насладиться видом или полюбоваться на медного голубя, чистящего перья на стене. На многих статуях сидели птицы на плечах и головах, и Хоуп поразилась их смелости.

– Так здорово уметь летать, правда? – сказала она, наблюдая за тем, как две чайки дерутся в воздухе за остатки хот-дога.

– Я лучше буду на земле с тобой.

Он притянул ее к себе, и некоторое время они просто стояли рядом, опираясь на стену моста. Хоуп подумала, что могла бы провести здесь целый день, рассматривая бесконечную мозаику красных крыш, циферблатов и шпили многовековых церквей. У нее было ощущение, что они открыли книгу сказок и шагнули внутрь. С каждой минутой она чувствовала, как просыпаются все новые и новые эмоции, которые как будто были в режиме ожидания. В воздухе витали загадочные смеси ароматов, а уши различали отдаленные звуки проходящих трамваев и бурлящей воды реки Влтавы у них под ногами.

Через некоторое время взгляд Хоуп привлекла статуя прямо перед ними. Вокруг ее основания собралась большая толпа. Взяв Чарли за руку, она пошла вперед и нашла местечко неподалеку от экскурсовода, которая явно наслаждалась жадным вниманием слушателей.

– Это статуя святого Иоганна Непомука, – провозгласила женщина, дождавшись, пока все поднимут свои фотоаппараты и сделают снимки фигуры, возвышающейся над ними.

Святой Иоганн одет в мантию и шляпу, в одной руке у него небольшое изображение Христа на кресте, а в другой – большое золотое перо. За головой у него был нимб, выполненный из пяти золотых звезд. Он выглядел печальным, но вместе с тем мудрым, и Хоуп почувствовала, как по спине пробежал холодок, никак не связанный с температурой воздуха.

– Это была первая статуя, установленная на Карловом мосту в 1683 году, – продолжала гид. – Святой Иоганн очень знаменит здесь, в Праге, его могила находится в Соборе святого Вита. – Все повернули головы в сторону готических шпилей собора, которые отчетливо виднелись на холме.

Святого Иоганна арестовал король Венцеслав в 1393 году, затем его пытали, – продолжала она, и от ее слов у нескольких человек в группе расширились глаза.

– Позже стало известно, что королева исповедовалась святому Иоганну, но он раскрыл королю содержание ее исповеди. После пыток святого Иоганна принесли на мост, его руки были закованы в цепи, а во рту была деревянная пробка. Его бросили в реку.

– Бог ты мой, – прошептал Чарли, – вот это дикость!

– Легенда гласит, что после того, как святой Иоганн ушел под воду, на поверхность поднялись пять звезд, а позже его последователи достали его тело. Сейчас многие приходят сюда, чтобы дотронуться до статуи на удачу.

Она отошла в сторону, чтобы открыть постамент. С одной стороны была табличка, изображающая момент, где святого Иоганна бросают в воду. Его крохотное тело было отполировано многочисленными руками, которые касались его. С другой стороны, на другой табличке, был изображен солдат, гладящий блестящую золотую собаку.

Гид улыбнулась про себя, когда толпа подалась вперед, чтобы по очереди прикоснуться к табличкам. Хоуп не могла оторваться от лица святого Иоганна.

– Не хотите попробовать? – спросила гид. Она сделала шаг от остальной группы и говорила так, чтобы ее слышали только Хоуп и Чарли.

– Говорят, что, потрогав падающего святого, вы обеспечите себе удачу и возвращение в Прагу. Но есть гораздо лучший способ загадать желание на этом мосту.


– Правда? – Хоуп была вся внимание.

– Если вы вернетесь обратно по мосту по этой стороне, вы увидите еще одну небольшую конструкцию, но не статую, а украшение, на котором тоже изображен святой Иоганн в воде, – прошептала она заговорщически. – Напротив него находится золотой крест, утопленный в камне. Если вы прикоснетесь к этому кресту и загадаете желание, оно сбудется через один год и один день.

– Один год и один день? – повторила Хоуп.

Гид кивнула, очень довольная собой.

– Мало кто знает этот секрет, – сказала она, отвернувшись так, чтобы остальная группа ее не услышала. – Мне нравится рассказывать о нем лишь некоторым людям.

– Мы обязательно пойдем и найдем его, – Хоуп чувствовала, как радостное предвкушение бурлит у нее внутри. Она знала, что в этом мосте есть что-то особенное, что-то, о чем она узнает, как только ступит на него.

– Пойдем, – она схватила Чарли за руку. – Еще раз спасибо, – сказала она уже через плечо, торопливо шагая туда, откуда они пришли.

Хоуп довольно быстро нашла то, что искала. Прямоугольная конструкция была гораздо меньше, чем все статуи. Ее декоративная решетка была изготовлена из закрученных прутков бронзы. В центре находилась отдельная, более гладкая, часть, изображавшая Карлов мост и святого Иоганна Непомука в воде под ним. Глаза его были закрыты, а вокруг головы светился нимб из пяти звезд. Напротив него, помещенный в камень в стене моста, виднелся золотой крест с дополнительной перекладиной в центре. На конце этой перекладины была изображена звезда.

– Это он! – Хоуп захлопала в ладоши от радости. – В нем чувствуется волшебство, правда?

Чарли скроил гримасу.

– Я как-то не очень верю во все эти фокус-покусы.

Радость Хоуп улетучилась. Впервые с тех пор, как они встретились, он напомнил ей Дейва, и это было не самое приятное осознание. Она всегда думала, что Чарли – противоположность Дейва почти во всем, но, кажется, она ошиблась.

– Но вдруг это правда? – продолжала настаивать она. – Есть смысл попробовать.

Чарли пожал плечами.

– У меня уже есть все, о чем я мог только мечтать. Мне ничего больше не нужно.

– Ты такой милый, – сказала она, вытягивая руку, чтобы погладить его по щеке.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, его теплое тело было так близко к ней, Хоуп скользнула рукой себе за спину и загадала свое желание.





15




Прага сегодня казалась меньше.

Возможно потому, что здесь не было ни единого уголка, который они с Робином не изучили. Или это просто переполняющее чувство близости. Софи чувствовала то же самое, когда стояла у окна в спальне дома на ферме и смотрела на горы вдалеке. Она знала абсолютно точно, сколько миль между ней и горизонтом, сколько акров зеленых и коричневых лоскутов расположились от края фермы до самых облаков на горизонте. И при всем этом ей казалось, что она могла легко обнять это все двумя руками.

Хоуп и Чарли спросили, не хочет ли она пойти с ними на Карлов мост, и это было очень мило, но Софи вежливо отказалась. Она уже решила, что хочет отправиться сюда, в Летенские сады, где она может наслаждаться видом всего города, без необходимости толкаться среди толп туристов.

Летенские сады находились на севере Праги, прямо над тем местом, где река Влтава делает поворот вокруг Еврейского квартала, и они не очень-то ценились иностранными гостями, особенно в это время года, когда остатки снега все еще лежали на пожухлой траве. Туристов также отпугивало количество ступенек, которое нужно преодолеть, чтобы подняться наверх. Даже Софи сейчас чувствовала, как ее мышцы горят от нагрузки.

Она перешла через дорогу у подножия холма и поднялась по ступеням, ведущим в правую часть парка. Здесь уже было недалеко до большой скульптуры метронома, окрашенной в красный и черный цвета. Здесь сходились все дорожки. Софи не очень-то нравилась сама скульптура, она казалась ей слишком индустриальной, но у нее была причина прийти именно сюда. В последний раз, когда они с Робином были здесь летом, больше двух лет назад, они отправились в Летенские сады в воскресенье после обеда, чтобы провести время в большом пивном дворике в восточной части. Они шли по той же дороге, что Софи выбрала сегодня, и встретили группу чешских подростков, которые бросали свои кеды высоко в воздух. От метронома к ближайшему дереву была натянута веревка, и целью было – чтобы кеды остались на ней.

Робин смеялся до слез, когда смотрел, как пара за парой взлетали в воздух, но все они возвращались обратно на землю, едва не попадая по головам своим жизнерадостным владельцам. Кто-то принес с собой радио, и атмосфера была наполнена такой радостью и свободой, что невозможно было оставаться в стороне. Прошло совсем немного времени, пока один из подростков не подошел к Софи и Робину и не предложил присоединиться к празднику. Это было очень по-чешски.

– Я думаю, нам стоит пожертвовать нашу обувь, – сказал Робин, хватая ее за руку. – Пошли! Будет весело!

– Ты с ума сошел! – ответила Софи, показывая на свои кеды. – Я привезла с собой только одну пару. Я не могу разгуливать в носках ближайшие четыре дня.

– Купишь другие.

– У нас бюджет, дурачок. И в любом случае, это новые «конверсы», и я не собираюсь их вешать на веревку. Даже ради тебя, – добавила она, глядя, как он делает дурашливое лицо, как всегда, когда хотел в любом случае сделать по-своему.

– Вот зануда, – рассмеялся он, поцеловал ее и вскочил на ноги. – Можешь отсиживаться здесь, а я попробую.



И он попробовал. Он развязал шнурки своих потрепанных кроссовок, связал шнурки вместе, сосредоточенно нахмурившись, проверил, что узел достаточно надежный и встал прямо под веревкой.

– Как думаешь, я попаду с первого раза? – спросил он.

Софи кивнула:

– Нисколько не сомневаюсь.