Год и один день

– Видимо, она нам лгала, – просто ответил Олли.

– На фотографии мог быть Тоби, не Робин, – предположила Хоуп. – У него такие же светлые волосы, и в последние дни он без конца ей названивал, пытался узнать, куда она пропала. Видимо, вчера она наконец сняла трубку, и он тут же купил билет на самолет.

Аннетт, до сих пор молча слушавшая их разговор, наконец задала вопрос, которого все остальные избегали:

– А чего Тоби боится?

В этот момент брат Робина вернулся в вестибюль. Волосы у него были влажные от снега, а лицо обветренное, словно он много времени проводил на свежем воздухе. Меган вспомнила, что и Робин был серфером.

– Поговорил сейчас с ее родителями, – сказал Тоби.

Меган он даже не заметил, поэтому она сделала шаг вперед и протянула ему руку.

– Примите мои соболезнования, – сказала она, поджав губы, чтобы не расплакаться. В ответ он стиснул ее ладонь и вежливо улыбнулся.

– Боюсь, если я не найду Софи, у нас появится новый повод принимать соболезнования, – дрожащим голосом проговорил он. – Ее мама нашла записку. Софи пишет, что вернется домой с Робином – или не вернется вовсе.

– Как это… – Хоуп умолкла, не договорив, и закрыла рот ладонью. – О нет!

– В последние дни она почти ничего не ела, – вставил Олли. Меган опустила глаза и вдруг обнаружила, что он держит ее за руку. – Я должен был остаться с ней в номере и удостовериться, что все хорошо. Простите меня.

Извинения были обращены к Тоби, но тот помотал головой.

– Это не ваша вина. Откуда вам было знать?

– Да… – Олли опустил голову. – Но мне по-прежнему очень тревожно. Если с ней что-то случится…

Аннетт встала.

– Ладно, идемте. – Она подошла к вешалке и надела пальто. – Поищем ее.

Меган, которая была толком не знакома с Аннетт и до сих пор не понимала, куда запропастился Чарли, с восхищением посмотрела на дочку Хоуп.

– Правильно! – подхватила она, натягивая перчатки. – У администратора ведь есть мобильный Тоби, верно?

Тоби и Олли кивнули.

– Значит, если Софи вернется, нас сразу известят. На улице так темно и снег повалил… Не знаю как вам, а мне не нравится, что она там одна.

– Вы правы. – Тоби направился к дверям. – Я понятия не имею, где ее искать – можно мне с вами?

– Конечно. – Олли тронул его плечо. – Я примерно представляю маршрут. Можем начать с Вацлавской площади и оттуда обойти весь Старый город.

На улице стояла зловещая тишина, как всегда бывает во время снегопада. Меган виновато вспомнила, что днем мечтала о снеге. Теперь она могла думать только о Софи. Воображение рисовало страшные картины: убитая горем, она сидит одна в какой-нибудь подворотне, на холодные щеки и ресницы ложится снег… Меган невольно содрогнулась. Она и представить не могла, каково сейчас Софи и что творится у нее внутри.

Тоби и Олли шли впереди, Хоуп и Аннетт, взявшись за руки, следом. Когда Олли описывал всем радужную полосатую шапку, которую носила Софи, Тоби в ужасе разинул рот.

– Это шапка Робина! – Его голос вновь дрогнул. – Она сама ее связала, давным-давно.

Меган услышала, как Аннетт тихонько утешает маму. Хоуп начала плакать почти сразу, как они вышли из отеля. Она не рыдала напоказ, наоборот, пыталась скрыть свои слезы от Тоби, но лицо у нее было мокрое и красное. Меган заметила, что Аннетт очень на нее похожа: такие же нежные черты лица и яркие глаза. Вот бы сделать их совместный портрет!.. Но это подождет.

Если бесчисленные сувенирные лавки, кафе, бары и рестораны Праги еще несколько часов назад радовали взгляд, то теперь они лишь осложняли поиски: за каждую дверь надо было заглянуть – и ничего там не найти. Меган заметила, как Тоби без конца ломает себе руки и теребит волосы. Он был без шапки и перчаток и, казалось, совсем не чувствовал холода, но Меган понимала, что этого просто не может быть. Ее саму мороз пробирал до костей, щипал за щеки и губы. Пражская зима этим вечером была особенно беспощадна – а значит, с поисками нужно поторопиться.

– Здесь ее нет! – крикнул Олли из ирландского паба на южном конце площади. Они ходили уже больше часа, и Тоби начинал в отчаянии притоптывать на ходу. Его телефон звонил каждые десять минут. В последний раз он не выдержал и заорал в трубку: «Бога ради, не занимайте вы линию!!!» Меган понимала, что родители Софи сейчас сходят с ума, сознавая, что ничем не могут помочь своей дочери, которая, вероятно, сошла с ума и заблудилась в чужом заснеженном городе.

Надо найти ее. Чего бы это ни стоило.

Стрелки часов на Староместской площади приближались к полуночи, а Софи нигде не было. Друзья заходили во все бары по дороге, девушки заглядывали в туалеты. Тоби нашел в телефоне фотографию Софи и показывал ее всем прохожим, от местных до огромных туристических групп, но никто ее не видел.

Меган то и дело приходила в голову мысль, что Софи знает город гораздо лучше, чем они. Здесь столько мест, где можно спрятаться, а они и ведать о них не ведают.

– Она случайно не упоминала какое-нибудь особое место? – спросила Меган, когда они все встретились под Пражскими курантами. – Где они с Робином любили бывать?

Все дружно помотали головой.

– Черт! – Меган в отчаянии всплеснула руками. Она сама была на грани слез. Они не обошли еще и третьей части города, но устали и продрогли. Смех и музыка, долетавшие из баров, только напоминали им о невеселом положении дел. Уже очень поздно, думал про себя каждый. Софи давно должна была вернуться в номер.

– Дальше будем искать в Малой Стране, – сказал Олли, кивая в сторону Влтавы. – Может, она поднялась на Петршин?

– Но там сейчас так темно! – Меган обхватила себя руками и заморгала, стряхивая с ресниц хлопья снега. Олли, почувствовав ее нарастающую панику, встал рядом и положил руку ей на поясницу. Сразу стало спокойнее.

– Может быть, осмотрим Пражский град? – предположила Аннетт. – Там много укрытий и народу в такой поздний час почти нет, верно?


Все невольно подскочили, когда забили куранты. Сквозь падающий снег Меган разглядела, как на башне рядом с циферблатом появляется Смерть и трясет песочными часами. Тревога охватила ее душу – впервые за весь вечер Меган позволила себе поверить, что жизнь Софи в опасности.

Хоуп тоже смотрела на Смерть, но лицо у нее было не испуганное. Она склонила голову набок и как будто о чем-то задумалась, глядя, как сменяют друг друга фигурки деревянных апостолов.

– Напомните, что было в той записке, которую Софи оставила родителям? – вдруг обратилась она к Тоби.

Тот на секунду тоже отвлекся на часы – даже снегопад и нарастающая тревога не могли тягаться с их филигранной, внушающей благоговейный трепет красотой.

Тоби сделал глубокий вдох.

– Что она приедет домой с Робином – или не вернется вовсе.

На миг воцарилась гнетущая тишина: все вновь подумали о том, что означают эти слова.

– Она думает, что Робин вернется, – заговорила Хоуп, будто силясь склеить осколки разбитой вазы. – За этим она и приехала.

Меган прищурилась.

– В каком смысле?

– Мост! – ликующе воскликнула Хоуп. – Она на Карловом мосту! Ждет, когда исполнится ее желание!

Олли сообразил первым – учительский мозг работал быстрее. Меган увидела, как его лицо озаряется надеждой и тут же мрачнеет вновь, когда он поднимает глаза на куранты. Они только что пробили полночь.

– Но ведь ее желание не может сбыться, – проговорил он с искаженным от страха лицом. – И время только что вышло!

Все в ужасе замерли, а в следующий миг Олли развернулся и побежал.





46




Ноги Софи дрожали, когда она готовилась влезть на ограждение. То ли от холода, то ли от страха – неважно. Удерживать равновесие становилось все труднее. Она отдавала себе отчет, что идет снег: хлопья ложились ей на щеки и между камнями мостовой. Бросив взгляд налево, в сторону Малой Страны, она увидела снежные шапочки на головах и плечах многочисленных мостовых статуй.

Сколько погибших душ запечатлено здесь в камне – никто и не заметит, если к ним прибавится еще одна.

Софи не хотела умирать, но и жить без Робина тоже не хотела. Умереть будет непросто. Лишь сейчас она поняла, что с ней происходило все эти дни: ее одолевал страх. От страха она не могла ни есть, ни спать, он заставлял ее просыпаться с криками среди ночи и в буквальном смысле ставил ее на колени. Но вот она на месте, и через несколько мгновений все будет кончено. Боль, одиночество, мучительная тоска по Робину – все это прекратится, стоит сделать один-единственный шаг. Один прыжок положит конец ее страданиям.

Куранты перестали бить, на мост прокралась зловещая тишина и заключила ее в свои черные объятья. Снег продолжал беззвучно падать на город, и Софи заглянула через перила в манящую черноту Влтавы. Волны вздымались и опадали: из самых глубин реки поднимался шепот, суливший вечное избавление.

Время пришло. Год и один день минул с того момента, когда они с Робином стояли рядом на этом мосту и загадывали желание. Но оно не исполнилось. Робин не вернется, а значит, ей тоже предстоит уйти.

Она шагнула вперед и занесла ногу над каменным ограждением.

Вдруг раздался крик.

– Софи!

Она повернулась и увидела, что сквозь снег к ней приближается человек… Его белокурые волосы мягко светились в сиянии луны.

Это он. Он пришел.

Софи вернула ногу на землю, руками все еще крепко держась за ограждение. Человек остановился в нескольких метрах от нее и ладонью закрывал рот – видимо, пытаясь сдержать слезы облегчения.

– Робин? – едва слышно вымолвила она.

Человек молчал, и тогда Софи увидела за его спиной других людей. В смятении она стала переводить взгляд с одного на другого – их четверо! Кто это? Быть может, этой ночью воскрес не только Робин?

– Робин, все хорошо, – сказала она. Ее голос доносился словно откуда-то издалека. Софи прищурилась, пытаясь сквозь снег разглядеть Робина. Почему он не подходит?!

– Все хорошо, – повторила она. – Я здесь. Это я, Софи! Я за тобой вернулась!

Человек помотал головой и согнулся, уперев руки в колени. Софи услышала его отчаянные рыдания и вновь перевела взгляд на остальных, собравшихся на мосту. Силуэты казались смутно знакомыми, но ей никак не удавалось пробраться сквозь терновые заросли смятения, затянувшие разум. Да что с ней такое?!

В ушах раздался резкий свистящий звук, и Софи с ужасом осознала, что он исходит из ее груди. Она жадно глотала воздух и изо всех сил впивалась пальцами в ограждение моста, ломая ногти о мокрые камни. На белой стене снега стали расплываться черные пятна, грудь сдавило…

– Софи, что с тобой?

На сей раз голос принадлежал кому-то другому, кому-то знакомому…