Горький водопад

– Знаю, – говорю я ему. – И ты тоже. На тот случай, если сам не додумался.

– Проблемы сейчас не у меня. А когда будут, я позвоню тебе первым делом. Ну ладно, вторым. Сначала Кец.

– Вполне честно.

Мы завершаем звонок, и, несмотря на все тревоги, мне становится легче. Мы не одни.

Может быть, на нас и охотятся, но мы не одни.

Дорога постепенно становится знакомой. Нортон остается все тем же сонным городишком; мы проезжаем его и сворачиваем на дорогу к озеру. Проезжая мимо Смертельного Камня, я оглядываюсь на берег под ним. В наше отсутствие кто-то потрудился, прибравшись здесь. Я не вижу мусора, хотя обрывок заградительной ленты, протянутой полицией, все еще трепещет на дереве. Это напоминает мне о том, что наши проблемы пока еще не завершились.

И как только мы окажемся дома, мне предстоит серьезный разговор с Ланни.

Когда въезжаем на подъездную дорожку к дому, мой инстинкт дает красный сигнал. Я сам не знаю почему, пока мой взгляд не падает на окно спальни Ланни. Оно приоткрыто дюйма на три, и полупрозрачная занавеска покачивается на сквозняке.

Ланни зевает, они с Коннором уже спорят о том, кто первым пойдет в душ, но я велю им:

– Тише.

Дети мгновенно замолкают и озадаченно смотрят на меня.

– Э-э, то есть? – спрашивает Ланни. – Ты велел нам заткнуться?..

– Почему твое окно открыто?

Я смотрю на нее в зеркало заднего вида и точно отмечаю мгновение, когда на нее обрушивается чувство вины. Она знает, о чем я говорю, но отвечает:

– Понятия не имею. Может, кто-то вломился туда?

– Не потревожив сигнализацию?

На это Ланни ничего не говорит. Я уже догадался: она отключила свое окно от охранной системы. Вот так и выбралась из дома позавчера вечером… И мне следовало понять и исправить это еще до отъезда.

Черт побери! Мы отвлеклись на всю ситуацию в целом и слишком беспокоились о Ланни.

Но по выражению ее лица я вижу, что побег через окно – еще не вся история. Я думаю о звонке Хавьера и о том, что на вечеринке Ланни была вместе с кем-то. Поэтому спрашиваю:

– Кто забрался в дом, Ланни?

– Я не знаю!

– Нет, знаешь, – возражает Коннор. – Это, скорее всего, Ви.

– Заткнись, предатель! – рявкает она. Коннор только пожимает плечами и парирует:

– Но ты же сама виновата. – Потом поворачивается ко мне. – Ви приходила к нашему дому.

– Ви Крокетт… – говорю я. Боже, сколько же проблем от этой Ви! Мне жаль эту девочку, но… нет смысла отрицать, что за ней тянется длинный хвост неприятностей. Это началось еще до смерти ее матери, и я сомневаюсь, что после этого стало хоть чуть-чуть лучше. Я не хочу, чтобы Ланни оказалась втянута во все это. – Ты не рассказала об этом своей маме?

Она лишь качает головой.

Черт побери! Я понимаю, что это многое объясняет.

– Это из-за Ви ты пошла на вечеринку у Смертельного Камня.

Такие фокусы совершенно не в духе Ланни, но участие Ви придает этому событию некий смысл.

На этот раз ответа нет, но я уверен, что прав. Я не настолько стар и еще помню, почему удирал на вечеринки в таком возрасте, – не только ради того, чтобы повеселиться с приятелями. Обычно это делалось для того, чтобы произвести впечатление на девушек. Я продолжаю нажимать:

– Ланни, ты впрямую солгала копам о том, что была на этой вечеринке одна. И нам тоже. Она была с тобой наверху, на утесе?

– Ви ничего не сделала!

– Да? И ты была рядом с ней на протяжении всей вечеринки?

На это она ничего не говорит, и ее молчание – само по себе ответ. Ви болталась по всей вечеринке, а Ланни пыталась за ней угнаться. Меня очень тревожит, что Ланни прикрывает ее, рискуя подвергнуться большим неприятностям.

Коннор все еще смотрит на приоткрытое окно, потом говорит:

– Туда нельзя входить. Что, если там не Ви, а кто-то из Бельденов?

В его словах есть смысл, но я совершенно уверен, что Бельдены врубили бы сигнализацию. Тонкость не в их духе, они просто выломали бы входную дверь, перевернули всё вверх дном и удрали еще до приезда полиции. Да и откуда им было знать, что именно это окно снято с сигнализации?


Впрочем, Коннор прав. Нам хватает угроз со всех сторон. Поэтому я велю детям остаться в машине. Ланни стискивает в кулаке свой телефон – если понадобится, она вызовет помощь. По крайней мере, в этом я могу на нее рассчитывать.

Подхожу к окну Ланни и отодвигаю занавеску, чтобы заглянуть внутрь.

Ви Крокетт сидит на краю постели, глядя на меня и сжимая в руках бейсбольную биту, подобранную с пола. Она испугана и уже готова замахнуться. В Вулфхантере она была похожа на загнанного дикого зверька. Не могу сказать, что с тех пор что-то сильно изменилось.

– Спокойно, Ви. Это всего лишь я, Сэм Кейд. Ты меня помнишь? Я живу здесь.

Проходит секунда, потом она опускает биту, но все еще держится за нее.

– А, вы вернулись, – говорит она. – Я спала.

Ее вид подтверждает это: яркий макияж размазан, волосы спутались, выглядит она как с похмелья.

– Я войду через переднюю дверь, – сообщаю я ей. – Оставайся здесь. Не беги, я не сделаю тебе ничего плохого.

Я вижу, что она в это не верит, поэтому на всякий случай прикрываю окно – это задержит ее на пару секунд. Потом подхожу к входной двери, отпираю ее и набираю шифр на пульте сигнализации. Возвращаюсь к окну. Ви уже выкинула наружу грязную дорожную сумку синего цвета и перебросила одну ногу через подоконник, готовясь последовать за своими вещами.

– Пожалуйста, не делай этого, – снова говорю я. – Мы не причиним тебе неприятностей. Залезай в дом, прими душ, отдохни. Всё в порядке.

Она насторожена, я это вижу, но вдобавок невероятно устала. И напугана.

– Ланни здесь?

– Да. – Я поворачиваюсь и машу рукой детям, показывая, что можно выйти из машины. Они вылезают и останавливаются рядом со мной под окном.

– Привет, Ви, – говорит Коннор. – Ты похожа на черта.

– Тебя никто не спрашивал! – рявкает она в ответ, но при этом смотрит на Ланни. А Ланни смотрит на нее.

Мне знакомо это выражение лица. Я иногда отмечаю у себя такое же, когда вижу Гвен.

Черт, менее всего нам нужно, чтобы эти две девицы влюбились друг в друга.

– Все в дом, – приказываю я. – Багаж заберем потом. – Поднимаю с земли дорожную сумку Ви. – Не считая этого. Ее я отнесу в гостиную.

Потому что я знаю, что Ви не бросит эту сумку. Если б она могла, то оставила бы ее и сбежала, пока у нее был шанс.

– Эй! – протестует Ви, все еще наполовину свешиваясь из окна.

– Забирайся обратно. Я сделаю кофе.

Не знаю, что повлияло на ее решение – обещание кофе или то, что я «взял в заложники» ее сумку, – но, когда я оглядываюсь, Ви влезает обратно в комнату Ланни и захлопывает окно. Я, по крайней мере, заслужил, чтобы она уделила мне несколько минут. Уверен, что Гвен поступила бы иначе, но мне жаль эту девочку. У нее была хреновая жизнь, и похоже, что с тех пор, как мы покинули Вулфхантер, эта жизнь не особо улучшилась.

Мы входим в дом. Я готовлю кофе. Ланни и Ви пристроились рядом на диване. Я говорю «пристроились», потому что Ви выглядит так, словно в любую секунду готова сорваться и удрать. Мне знакома эта въевшаяся до мозга костей настороженность. Иногда я замечаю ее у Гвен и знаю, откуда она берется.

Я стараюсь поддерживать спокойную, непринужденную обстановку. Кофе варю так, как они просят, – за исключением Коннора, который получает кружку горячего какао. Потом предлагаю после кофе сделать обед. Ви, похоже, отчасти теряет желание укусить и убежать, а перспектива поесть по-домашнему на миг вызывает у нее неподдельный энтузиазм.

– Спагетти готовить просто, – говорю я им. – Пятнадцать минут – и всё.

Это весьма сокращенное описание, но мне кажется, что в нынешней ситуации неуместно вдаваться в кулинарные тонкости. Ланни взглядом умоляет Ви сказать «да», и та наконец кивает. Скованно, как будто в шею ей вставили стальной прут.

Я по-прежнему не заговариваю ни о чем, кроме минувшей поездки, пока мы не рассаживаемся за стол. Ви принимается жадно поглощать спагетти с тефтелями. Тогда я говорю:

– Хорошо, Ви, значит, ты сбежала из приемной семьи. Верно? Спокойно, я не собираюсь тебя осуждать. Мне просто нужно знать факты.

Она не намерена убегать от еды – напротив, придвигает тарелку ближе к себе, как будто кто-то собирается отнять у нее ее порцию. Но ее взгляд предупреждает меня о том, что давить на нее не следует.

Плохо.

– Да, – в конце концов отвечает Ви. – Я сбежала. И что?

– У тебя была веская причина?

– Они были просто скотами.

– И в чем выражалось их скотство?

– Ни в чем, – говорит она. – Просто самой по себе мне лучше.

Я не оспариваю это. Я не знаю всей истории и не хочу расспрашивать ее о том, как именно к ней относились в этой семье. Пусть в этом разбираются копы. Важно показать, что я не сомневаюсь в ее словах и не считаю ее опасной – иначе она убежит со всех ног. И, вероятно, прихватит с собой еду.

– Тебе есть где жить? – спрашиваю я ее. Знаю, что это не так, иначе она не стала бы пробираться в дом.

– Есть одно местечко в лесу, – говорит Ви. – Скорее укрытие. Совсем не дворец.