Горький водопад

– Звучит не очень-то обнадеживающе, – говорю я. – Хочешь остаться здесь? С нами?

Глаза ее широко раскрываются. Она осматривается по сторонам, словно не может поверить в то, что кто-то готов поделиться подобной роскошью. Я вижу лишь обычный дом среднего класса с достаточно удобным диваном и неплохим телевизором, купленным на распродаже. Но у всех свои понятия.

– Здесь? – переспрашивает она. – Где?

– В моей комнате, – отвечает Ланни в тот же момент, когда я говорю: «Этот диван раскладывается».

Получается неловко. Но я совершенно уверен, что не следует укладывать влюбленную девицу в одну постель с Ви Крокетт – всякое может случиться. Гвен наверняка сказала бы то же самое. И это напоминает о том, как мне не хватает присутствия Гвен при этом разговоре. Я ожидал, что к этому времени Джи Би уже позвонит мне, но на моем телефоне нет пропущенных звонков.

– Она останется со мной. В моей комнате, – заявляет Ланни так, будто окончательное решение остается за ней.

– Нет, – возражаю я и кладу в рот очередную порцию спагетти. Я не намерен обсуждать этот вопрос, и она это знает, поэтому бросает на меня сердитый взгляд. – Этот диван вполне удобный, я это знаю – сам спал на нем несколько месяцев.

После того как Гвен узнала, насколько глубоко я был вовлечен в дела «Погибших ангелов», ей понадобилось некоторое время, чтобы переварить это. Было совсем невесело, но насчет удобного дивана – чистая правда.

– Всё в порядке, – говорит Ви, обращаясь к Ланни. – Не то чтобы мне не понравилась твоя постель…

Она подмигивает, и я открываю рот, чтобы спросить, сколько раз она там ночевала, но сразу же передумываю. Лицо Ланни покрывается алыми пятнами; она, похоже, глубоко шокирована тем, что Ви прямо сказала об этом в моем присутствии.

– Ви, – говорю я, не клюнув на эту приманку, – полиция не придет сюда искать тебя? Из-за каких-то обстоятельств, от которых ты убегаешь? Я не имею в виду сам побег из приемной семьи – я тоже рос без родителей и несколько раз убегал оттуда, куда меня определили. Я хочу знать, не связана ли ты с какими-либо реальными преступлениями?

Ви прекращает есть и смотрит на меня. Я вспоминаю это безэмоциональное, глухое неприятие – именно так она смотрела на всех в Вулфхантере.

– В последнее время я никого не убивала, если ты об этом спрашиваешь, – отвечает она саркастически. Ви Крокетт обвинялась в убийстве собственной матери. Насколько мне известно, на самом деле она не убивала никого. Но это не дает мне повода доверять ей.

– Я выразился достаточно ясно, – говорю я. – И жду такого же прямого ответа, Ви. Если, конечно, ты хочешь остаться здесь.

Она понимает, что я говорю серьезно. Я вижу, как она просчитывает ситуацию. Ви умная девочка – не особо образованная, может быть, зато хорошо умеет читать людей. Дети, живущие в маргинальной среде, зачастую рано обучаются подобной мудрости. Некоторые используют это в мошеннических целях. Некоторые – для защиты, как это делает Ви. Она попытается обхитрить меня, если решит, что это сработает.

Вероятно, она понимает, что сейчас это не получится, потому что говорит:

– Я делала то, что мне приходилось делать. Кое-что из этого, наверное, может быть не совсем законным.

– Достаточно, чтобы на тебя выписали ордер?

На это Ви просто мотает головой. Полагаю, она не лжет.

– Хорошо. Можешь оставаться здесь до возвращения Гвен. Потом поговорим более предметно. Доедай обед, а потом вы втроем решите между собой, кто будет мыть посуду.

Я приканчиваю свою порцию спагетти и проверяю свой телефон. От Гвен по-прежнему нет вестей. Набираю ей короткое сообщение: «Забавно, в нашем доме новая гостья». Насколько я понимаю, подобное известие может заставить ее связаться со мной сразу же.

Смотрю на экран. Ответа нет.

Я начинаю ощущать, как напряжение охватывает меня, мышцы на спине сводит судорогой. Дети болтают между собой, но я не слушаю – мое внимание полностью сосредоточено на экране.

Ничего.

– Уборка на всех вас, – говорю я, вставая из-за стола. – Мне нужно позвонить. Ланни, поставь свое окно обратно на сигнализацию и запри его. Ви, эта сигнализация включена постоянно. Ты сможешь уйти, если захочешь, но прежде чем открыть эту дверь, спроси разрешения. Понятно?

Она устало салютует мне.

– Так точно, босс.

– Не умничай, у нас действительно хватает проблем. – Я уже направляюсь в кабинет. Гвен сделала там усиленную звукоизоляцию, потому что многие ее звонки конфиденциальны. Я не хочу, чтобы дети слышали меня сейчас.

Набираю номер Джи Би, и она отвечает на первом же гудке.

– Извините, я как раз собиралась звонить вам. Суд не смог собраться вовремя. Гвен вызовут примерно через час, и потом я смогу внести за нее залог.

– Я надеялся, что дело будет закрыто до суда.

– Знаю. Я тоже на это надеялась, но местный окружной прокурор намерен получить свои пятнадцать минут внимания в прессе, прежде чем позволит развалить дело. Кэрол уже исчезла, телефон, по которому ее выслеживала Гвен, молчит, так что у них нет ничего. Сомневаюсь, что копы смогут снова найти ее – похоже, у этой девушки настоящий талант скрываться. Гвен говорила вам?.. – Она умолкает, предоставляя мне самому заполнить паузу. Я так и делаю.

– О секте, из которой сбежала та девушка? Да. Это звучит знакомо.

– Здесь определенно есть некое сходство с вулфхантерской сектой, но та была подрезана на корню. Однако есть большая вероятность, что Вулфхантер был лишь одним из нескольких центров. Вам нужно посоветоваться со своим другом Майком Люстигом. Он из ФБР, верно?

– Верно, – подтверждаю я. Майк был глубоко вовлечен в ситуацию в Вулфхантере, он непосредственно наблюдал, что там творилось, и, зная Майка, я уверен, что он все еще роет под эту секту, если там еще осталось что раскапывать. – Я спрошу его на этот счет – вдруг есть что-то полезное…

– Может быть, – соглашается Джи Би. – Хорошо. Я снова свяжусь с вами, когда Гвен будет на свободе. Но, боюсь, от этого всего неизбежно пойдет отдача.

– Я понял. Передайте Гвен… а, к черту. Она знает.


После вежливого прощания я вещаю трубку и захожу на сайт с повесткой дня в Ноксвиллском суде. Если репортеры до сих пор и не распознали дело Гвен, все равно на нас скоро двинется торнадо. До этого момента я должен сделать все, чтобы дети – включая Ви Крокетт, раз уж я взял ее под нашу ответственность – были в безопасности. А значит, нужно укрепить нашу оборону.

Первым делом я звоню Кеции, чтобы предупредить ее. Она уведомит Нортонский полицейский участок о необходимости присматривать за нашим домом – на случай, если журналисты толпой направятся сюда. Действия на этот счет уже обговорены заранее, и я не особо беспокоюсь до тех пор, пока Кеция не замечает:

– Я надеялась, что мне не придется говорить с тобой, Сэм.

Мне это совершенно не нравится.

– Почему?

– Потому что показания, которые дают наши подозреваемые, противоречат тому, что рассказала нам Ланни. Они говорят, будто ничего не знали о Кэнди, а преследовали Ланни просто потому, что считали, будто это сделала она, и собирались – я цитирую слова Бельдена – «передать ее в руки правосудия».

– Вранье, – рычу я.

– Но они твердо настаивают на этом. Так или иначе, нам понадобится побеседовать с девочкой еще раз, и чем скорее, чем лучше.

– Я против.

– Сэм!

– Слушай, я знаю, что ты человек честный. Но окружной прокурор, судьи, присяжные – ты можешь поручиться, что они так же честны, Кец? Они не встанут на сторону дочери маньяка.

Я вижу все аргументы, которые могут выдвинуть против нас. Мы – новоприбывшие. Чужаки. Ланни росла в плохой семье. Бельдены жили в этих местах со времен войны Севера и Юга. Все будут заступаться за местных.

– Сэм, я собираюсь сделать все, что смогу, ты это знаешь. Но ты должен привезти ее, чтобы внести ясность в это дело.

– Я не могу, – отвечаю. – Я – не ее законный опекун. А Гвен сейчас здесь нет. – Я никогда не был так рад этому. Они не могут допрашивать Ланни – несовершеннолетнего подростка – без разрешения родителя или законного опекуна. А с Гвен сейчас невозможно связаться. – Я сообщу, когда она вернется.

Кец вздыхает.

– Черт побери, не пытайся что-нибудь выкинуть. Я не хочу разыскивать и тебя тоже.

Кеция – наш хороший друг. Но это не значит, что она не станет арестовывать меня в случае чего. И я это знаю.

– Я позвоню, когда вернется Гвен, – говорю. – Но до тех пор никто не будет расспрашивать Атланту Проктор. Без обид.

– Я и не обижаюсь. Рада, что у нее есть защитники. До скорой связи, Сэм. Патрульная машина будет кататься вокруг озера, как ты и просил.

Это одновременно поможет сдержать натиск репортеров и даст Кеции знать, когда вернется Гвен. Двойная польза.

Я думаю о том, что еще могу сделать. Не очень-то много, и это бесит. К тому времени, как я смогу добраться до Ноксвилла, за Гвен уже будет внесен залог и она поедет домой. Но сидеть здесь, как бы логично это ни было сейчас, тоже кажется мне неправильным.

Услышав стук в дверь кабинета, я поднимаю взгляд и подхожу, чтобы открыть. За дверью стоит Ви Крокетт.

– Привет, – говорит она. – Можно зайти на минутку?

Я жестом приглашаю ее в комнату и инстинктивно закрываю за ней дверь. Ви садится в рабочее кресло Гвен и крутится в нем, откинувшись на спинку под таким углом, что я опасаюсь – вдруг она опрокинется назад и сломает себе шею? Протянув руку, я закрываю ноутбук.

– Я не смотрю, – заверяет Ви, неожиданно перестает крутиться на кресле и пристально смотрит на меня. – Ты гадаешь, почему я заявилась сюда так издалека, да?

– Ты здесь не ради Ланни?

Она улыбается. В этой улыбке есть какая-то неправильность, заставляющая меня напрячься.

– Не-а, – отвечает я. – Ну, мне, конечно, нравится Ланта, она ужасно милая. Но я хотела кое-что сказать мисс Проктор.

– Ясно. И что же?

– Ты не мисс Проктор, – возражает Ви.

– Ви, у меня был хреновый день, я жутко устал и не хочу сейчас выслушивать всякую чушь. Просто выкладывай, что хочешь сказать.

Она окидывает меня взглядом, потом кивает.

– Это насчет Вернона Карра. Помнишь того типа, у которого было укрепленное поместье возле Вулфхантера? Ну, того владельца гаража?

Глава секты и полный, абсолютный мерзавец.

– И что насчет него?

– Я знаю, где он.

Я искренне не знаю, верить ей или нет. Выглядит она достаточно хитрой. И я качаю головой.

– Сообщи в ФБР, это они его разыскивают.