Гвардеец его величества

Деклуа даже хватило сил выдержать паузу некоторое время – вопрос он задал лишь вечером, во время торжественного бала, который принцесса давала в честь своего далекого предка, первого великого герцога Мелани. На балу – проводимом в летнем дворце, расположенном в живописной долине, – собрался практически весь свет Нави и Седьмого сектора, более тысячи человек. И особым вниманием, естественно, пользовались прибывшие уже после официального начала бала новоиспеченные гвардейцы Мелани. Конечно, поначалу внимание к ним было довольно настороженным – шила в мешке не утаишь, навийцам было известно, что все солдаты личной гвардии, как и рекруты двух новых отрядов сил планетарной обороны, являются представителями совсем недавно обнаруженной замкнутой цивилизации. Но подтянутые, облаченные в строгие парадные мундиры гвардейцы были предельно вежливы, корректны и немногословны, хотя некоторые все же вступали в беседы, приятно удивляя присутствующих тактом, манерами и иногда даже необычными, но тонкими шутками.

Никому из гостей не было ведомо, что перед отправкой на прием всех гвардейцев выстроил и произнес небольшую речь командир отряда, в относительно недавнем прошлом Дмитрий Сергеевич Могильный, потомственный русский офицер, подполковник советской армии в отставке, инвалид-колясочник. Коляска у Дмитрия Сергеевича осталась на Земле, а обе ноги заменили биокибернетические протезы, наличия которых он уже не замечал, принимая как должное, расхаживал сегодня перед строем, произнося краткую, но емкую речь. Суть которой свелась к тому, что если ему придется за кого-то краснеть по итогам торжественного приема у принцессы, то виновник этой неприятности может сразу готовить себе могилу, потому что подполковник самолично того прикончит голыми руками и с особым цинизмом.

Общую физическую форму в оставшихся в целости конечностях Дмитрий Сергеевич поддерживал и на Земле, но здесь – после общих регенеративных процедур и вживления нескольких имплантов – он переживал вторую молодость. Так что, несмотря на солидный возраст и полностью седые волосы, никто в возможности выполнения данного им обещания не сомневался.

Могильный не был тактом, как остальные восстановленные инвалиды – в ходе тестов, проводимых с помощью командно-штабного модуля центра подготовки, он показал самые лучшие результаты как возможный командир подразделения уровня ротнотактической группы, коей по составу и планировалась создаваемая личная гвардия молодой принцессы. После нескольких бесед с молодой владетельницей кандидатура бывшего подполковника была утверждена. Кроме него в гвардии были и еще бывшие инвалиды-ветераны, прибывшие с Земли и не преобразованные в тактические модули – оставшиеся в своих биотелах без значительных изменений, но они служили в разных подразделениях вооруженных сил Нави согласно боевому опыту, а большинство из них осталось инструкторами подготовительного лагеря, куда прибывали все новые рекруты.

Бал между тем продолжался уже около часа. Первая настороженность – с высоким градусом тщательно замаскированного, но весьма пристального внимания – начала понемногу сходить на нет. Когда некоторые дамы уже с заметным интересом общались с гвардейцами Мелани, лорд-протектор и задал вопрос принцессе.

– Ваша светлость, может быть, соизволите рассказать мне о мотивах вашего решения? – нейтральным тоном поинтересовался Деклуа.

Камилла слегка наклонила голову, своим выразительно-удивленным взглядом посмотрев на лорда-протектора, и неожиданно для него вдруг отвернулась немного рассеянно, почти сразу зацепившись взглядом за двух гвардейцев, негромко переговаривающихся между собой. Разговаривали они на своем языке, и, подняв руку, Камилла легонько прислонила подушечку пальца к ямке за ухом, активируя блок переводчика, прослушав рассказ о некой Наташе Ростовой и поручике Ржевском.

– Вы о чем? – встряхнувшись и возвращаясь к теме разговора после некоторой паузы, переспросила советника Камилла, взяв с подноса мимо проходящего слуги высокий бокал с янтарно-красным вином.

– Во всей нашей системе насчитывается триста семьдесят восемь лиц дворянского сословия, ваша светлость, – склонил голову Деклуа, – сегодня с вашей легкой руки их стало на двести четыре больше. Я боюсь, что многим это может не понравиться.

– Лорд, с того момента, как я официально приняла на себя бремя власти, только и делаю то, что кому-то не нравится, – обворожительно улыбнулась принцесса и вновь отвернулась, мазнув взглядом по залу. Деклуа эта ее новая манера ускользать взглядом уже начинала раздражать. Камилле же вдруг сильно захотелось потанцевать. Казалось, безнадежная затея. Особенно сейчас – когда разные коршуны из правительства звездного сектора вились вокруг, ища любой предлог для информационного вброса, – и принцесса понимала, что потанцевать ей сегодня точно не светит, чтобы не вызвать потока сплетен. Вместо этого ей весь вечер придется чинно шествовать по группам гостей, слушая заверения в преданности, комплименты и наборы тысячу раз слышанных дежурных фраз.

– Ваша светлость…

– Причем делаю это все согласно вашим мудрым советам, лорд-протектор, – еще одна ослепительная улыбка появилась на лице вернувшейся взглядом к собеседнику принцессы.

Лицо Деклуа при этом осталось абсолютно бесстрастным.

– Вы же сами говорили мне о возможности набора личной гвардии, вот я и организовала, пока вы были заняты важной для всех нас дипломатической миссией. Договоренности о коронном договоре с Террой пока не достигнуты, я понимаю верно? – легко пожала плечами принцесса. – А раз терране пока не могут стать гражданами Империи, пришлось придумать новый способ – создавать личную гвардию из неграждан, к тому же простолюдинов, согласитесь, по меньшей мере глупо.

– Ваше сиятельство, – к стоящим в сторонке лорду и принцессе подошел лэнс Могильный. Он был практически одного роста с Деклуа, и оба они были седыми. Вот только советник был худощав, отличался благородными чертами лица и длинными, собранными в хвост седыми волосами – настоящий представитель потомственного дворянства. В пику ему образ гвардейца можно было размещать на картинках, предназначенных для запугивания врага – грубое, асимметричное лицо с выпирающим подбородком и впалыми щеками, ясно очерчивающими скулы. Близко посаженные глаза – один живой, один имплант – пристально смотрели из глубоких впадин и были практически такого же цвета, как небольшой и странный головной убор из плотной ткани, лихо заломленный на правую сторону. Его оттенок был так близок к королевской лазури, что если бы Камилла не была представительницей фамилии правящего дома Дракона, быть бы громкому скандалу. Подобные лазурные странные головные уборы были и на других новоиспеченных гвардейцах.

– Лэнс Могила, – прервала Камилла обратившегося к ней с каким-то вопросом командира своей гвардии и неожиданно поинтересовалась: – А вы умеете танцевать?

По умению скрывать свои эмоции подполковнику в отставке было далеко до Деклуа. Лицо его пошло багровыми пятнами, губы сжались в тонкую нитку, но подполковник, пересилив себя, кивнул, «добрым» словом вспомнив своего заместителя, который убедил его закачать в себя всю базу знаний, необходимых титульным дворянам. Среди необходимых знаний были и бальные танцы, над пунктом которых заместитель и потешался, когда просматривал список загруженного в дабл бывшего подполковника Могильного умений.

Глава личной гвардии в последний раз мысленно послал пламенный привет своему заму, а после стало некогда – принцесса увлекла его в ритме танца. В принципе, ощущения для него были сходны с теми, которые испытываешь, садясь после многолетнего перерыва на велосипед. Только в данном случае тело не помнило, а знало. Хорошо, что первый танец не был быстрым – так что подполковник сумел и в ритм войти, и заметить – обстоятельно запомнив – несколько брошенных вскользь на него своими гвардейцами взглядов с тщательно скрываемыми улыбками.

Деклуа, в это время уже оказавшийся в центре светской беседы – поддерживая разговор, внутренне находился в замешательстве. Лорд долго работал, создавая в управлении системы Нави комфортную для себя среду, но поведение принцессы сейчас совершенно рвало привычные ему рамки. Еще и то, что она удивительно легко общалась с премьер-министром Экортром, найдя с ним общий язык во время его отсутствия, заставляло Деклуа нервничать, понимая, что он что-то упустил.

Лорд привык воспринимать подопечную юную деву как взбалмошную и красивую куклу, неспособную ни на какие действия, кроме траты денег на дурацкие молодежные развлечения, и лишь сейчас понял, как ошибался. Впрочем, ничего особо страшного не произошло. Если подумать – то, что сделано принцессой, никак не противоречит его планам, даже в некотором роде потворствует. Просто действовать теперь необходимо быстрее – круг людей, которые тесно общаются с принцессой, неумолимо расширялся, а это было не очень хорошо. Но, конечно же, не критично.



Виртуальное пространство. Приватный сектор

В этот раз помещение напоминало гостиную привилегированного охотничьего клуба – огромный камин с живым огнем, развешанные по стенам головы охотничьих трофеев и баснословно дорогие архаичные охотничьи ружья и винтовки. В центре помещения стоял длинный, накрытый яствами стол с рядом кресел. Сидящие за столом могли бы походить на собравшихся скоротать вечерок за беседой почетных членов клуба, если бы не одно «но» – у каждого сидящего за столом вместо лица была размытая белесая маска.

Встреча проходила в виртуальности, собраться всем в реальном мире было нереальной задачей – слишком уж большое внимание привлекла бы подобная встреча. Естественно, каналы связи были защищены максимально возможно, но во избежание самых печальных последствий лиц не было. Таблички с именами, конечно же, тоже отсутствовали, но лорд Растор знал, кто перед ним находится – по расположению гостей и некоторым другим признакам. Впрочем, конфиденциальность опасений не вызывала – ведь даже самое полное сканирование, к счастью, не предоставляет возможности читать старые мысли, а только считывает зрительные образы.

Едва слышно скрипнула дверь, и в кабинет зашел последний из участников. Это был лорд Гестамп – глава департамента стратегического планирования – единственный, кто мог бы себе позволить опоздать на подобную встречу. Сразу же председательствующий поднял руку и кивнул, открывая собрание.

– Как он? – без ненужных предисловий раздался первый и самый главный сейчас вопрос.

Устраивающийся на стуле Гестамп – по крайней мере, Растор предполагал, что это он, выдержал небольшую паузу, прежде чем заговорить. А когда заговорил, Растор понял, что не ошибся, несмотря на синтезированный голос – интонации и строение фраз выдавали манеру общения главы департамента:

– Очень неожиданно. После того, как поразвлекся с девочкой космического героя, словно с цепи сорвался. При дворе царит паника, но никто не смеет покинуть столицу – я пустил слух, что каждый случай незапланированного отъезда будет рассматриваться внутренней безопасностью с особым тщанием. Но страшно, страшно – он тут четыре дня назад и вовсе учудил: заявился на торжественное бракосочетание графа Магарваль, а сразу после церемонии отвел невесту в приватную комнату. Вывел только через пару часов и сообщил жениху, что та его достойна, вполне себе хороша и многое уже умеет. Двор, как и говорил, в панике, но есть уже и эффекты от подобной активности – только на меня вышло три человека, представляющих аж пять групп заговорщиков, пострадавших от действий солнцеликого.

Произнеся последнюю фразу, говоривший сделал паузу.

– И? – поинтересовался председательствующий.

– Двоих вздернули сразу за измену трону, одного в разработку взял. Негодяи какие – в столь сложное для Империи время решили, что правитель не в том состоянии, чтобы управлять державой! – несмотря на синтезированный голос, сарказм чувствовался прекрасно.

Головы с белесыми пятнами вместо лиц практически синхронно закивали, соглашаясь со сказанным Гестампом. Растор также кивнул вместе со всеми, мысленно улыбаясь.

– Зато, когда он пар сбросит, с ним вполне можно обсуждать серьезные вопросы – министр обороны у покоев пасется постоянно. За последний месяц для армии и флота сделано больше, чем за предыдущие пару лет.

– Как на фронте дела? – поинтересовался один из присутствующих, воспользовавшись паузой.

– Замечательно. Даже практически не отличается от официальных сводок в новостях, – ответил Гестамп и простер над столом руку, активируя на экране несколько кнопок, после чего со столешницы исчезли все угощения, а поверхность превратилась в звездную карту изведанной галактики. Слегка увеличив масштаб, Гестамп подогнал изображение, снова несколько движений пальцами, и большую часть перед глазами заняла территория Империи, овеянная туманом синего цвета. Оранжевым цветом выделялось скопление Скаргейла, красным – захваченные им у Империи системы. Голубым – системы, отвоеванные в ходе освободительной операции, проводимой сейчас совместными силами Третьего и Седьмого флотов.

– Вот здесь столкнулись с проблемами, – показал Гестамп на небольшое красное пятнышко. – Система Мажериа. Пришлось даже усилить атакующие силы бригадой космодесанта из резерва. В остальном практически все по плану, кроме систем, где столкнулись с явным противодействием аборигенов на поверхности планет, в…

Пока Гестамп продолжал рассказывать о ходе освободительной операции, Растор охватил взглядом всю карту Септиколии. Подумать только, размышлял лорд, в этом зале всего девять человек, а они сейчас являются самой влиятельной силой во всей Империи. Миллиарды людей по всей Галактике зависят от тех решений, которые будут приняты сегодня. Звездные системы, планеты, орбитальные станции и группировки войск – чья судьба может измениться в любой момент, если только те, кто сегодня здесь, примут связанное с ними решение. Растор машинально нашел взглядом Целесту – свою систему, маленькую звездочку на необъятном звездном покрывале, в то же время продолжая отстраненно витать мыслями далеко. Но изменившаяся тональность обсуждения заставила его встряхнуться.


– Он требует от меня заговорщиков, – произнес сидящий по левую руку от Растора глава департамента внутренней безопасности.

– Недавние герои нам не подойдут? – кивнул председательствующий на Гестампа.

– У меня мелкие сошки, – пожал тот плечами, – всего лишь хотели немного ограничить его власть, просто отодвинув.

– А он требует реальный заговор, – кивнул глава безопасности. – Притом кандидаты нужны быстро, а то он может начать искать сам. И кто его знает, что натворит. Да, и это важно – заговорщики необходимы ему еще вчера. Причем такие, чтобы он успокоился на долгое время. И кроме этого, – взгляд под белесой маской скользнул по всем присутствующим, – ему нужен кто-то из опоры трона.

В кабинете повисло долгое молчание.

Растор почувствовал некоторое беспокойство. Опора трона – тридцать семь самых влиятельных дворянских родов, многие из которых принадлежали к королевскому дому. И Императору нужен кто-то из них в роли изменника.

– Господа, я прошу вас всех подумать и предложить варианты решения. Только прошу не предлагать начать раньше – мы еще не готовы.

Растор напрягся, задумавшись в напряжении. И было от чего, опора трона – это не просто первые среди равных. В руках тридцати семи самых сильных имперских доменов находится промышленность, транспорт, крупнейшие банки, производство и многое другое… А те, кто собрались здесь, в большинстве являются частью императорской команды. То есть теми, кто напрямую причастен к управлению государственными делами – если их руками будут устранены мнимые заговорщики, то даже если миссия собравшихся успешно свершится, последствия будут очень неприятные. Семеро из девяти находившихся здесь принадлежали к родам доменов опоры трона, и один из них был Растор. Сам он сейчас, не находя пока ответа, вглядывался в белесые овалы, мысленно прокачивая ситуацию и приходя к мысли, что беспроигрышного решения проблемы не существует.

– Я могу предложить вариант, – заговорил после долгой и тяжелой паузы Гестамп.

Лица всех присутствующих моментально обернулись к нему.

Лорд-директор между тем начал увеличивать масштаб карты, и через некоторое время всю столешницу занимал Седьмой сектор Пограничных миров.

– Система Нави, родовой домен Мелани, – показал Гестамп на небольшую звезду и вывел подменю, где, быстро перекинув несколько иконок, заставил появиться голо над картой. Растор, чувствуя, что ему не дает покоя какая-то мысль, отстраненно наблюдал картинку местного торжества, чуть зацепился взглядом за саму владелицу Нави, машинально отметив ее красоту. В этот момент на экране репортажа новостного галаканала, транслирующего запись праздника с показательным выступлением солдат и тактов, неожиданно появился крупным планом седой аристократ в парадном мундире. Лорд-регент системы Деклуа, вспомнил Растор и тут же понял, что именно ему не давало покоя – Гестамп, лорд-директор департамента стратегического планирования, приходился Деклуа родственником.

– Герцогиня Камилла Мелани, принцесса Нави, – произнес Гестамп, когда изображение еще раз выхватило юную деву. – За последний год – после совершеннолетия, полностью приняла на себя полномочия власти, отстранив от дел лорда-регента. Принцесса в семнадцать раз увеличила численность вооруженных сил системы и набрала личную гвардию, головные уборы которой цветом весьма близко напоминают цвета трона. Она заключила четыре соглашения о сотрудничестве с представителями Вольного схода капитанов, наняв дополнительно к патрульно-космическим силам Нави четыре рейдера и два фрегата, инициировала строительство двух корабельных верфей, на которых проводит набор на предназначенные для граждан Империи рабочие места существ без гражданства с недавно обнаруженного мира изолированной цивилизации. Уже больше ста тысяч из них трудятся над сборкой модулей станции планетарной обороны последнего поколения, и что немаловажно – из-за действий принцессы на этой планете, с которой навербованы неграждане, дипломатическая миссия не может подписать коронный договор с официальными владетелями.

– Почему же? – не удержался от вопроса председатель.

– Потому что перед прибытием дипмиссии по инициативе принцессы с некоторыми государствами обнаруженного мира был заключены предварительные соглашения. Дипломаты Империи же вели переговоры с другим, на бумаге более сильным альянсом государств аборигенов. Как вы знаете, коронный договор заключается от лица всего мира, но сейчас те два государства, которые первыми заключили договор о сотрудничестве с доменом Мелани и подразделением «Сатари», затягивают обсуждение вопроса, пытаясь выторговать себе лучшие условия и блокируя принятие решения, используя свое право вето в их общемировом совете. Кроме всего прочего, на орбите этого мира по-прежнему висит тяжелый крейсер, выведенный из состава Одиннадцатого флота, который является гарантом безопасности дипломатов Империи, а по факту же просто оставлен неподалеку от системы Нави.

– Как же вы проглядели такое? – спросил Гестампа один из присутствующих.

– Сказать по правде, это все было сделано при моем деятельном участии, – ответил глава департамента стратегического планирования и продолжил: – Домен Мелани – одна из наиболее благополучных систем в Пограничных мирах, и мы планировали усилить эту систему, чтобы у Империи был надежный тыл на этом участке. Мы рассчитывали организовать здесь, в системе Терра, удаленный форпост Империи.

– Да, и еще, – поднял руку Гестам, не давая собеседнику задать вопрос, – все наши исследования и выводы аналитиков говорят о том, что терране – необыкновенно воинственная раса. Война у них в крови, вся их история – череда взаимного истребления. С большой долей уверенности можно сказать, что терране – потомки отверженных.

Белесые пятна лиц заколыхались – несмотря на то что никакого выражения на них угадать было невозможно, в виртуальном пространстве повисла атмосфера изумления.

– Отверженные? – едва шепнул одними губами Растор, но его услышали.

– Да, отверженные, – качнулся в кивке белесый овал лица Гестампа, – соответствие уровня Альфа один, а это невозможно в условиях изолированной цивилизации. И этому уже есть многочисленные подтверждения – на Терре мы нашли схожие с древнеимперскими элементы архитектуры, но самое главное – на этой планете основой всех языков населения доминирующей группы является один из диалектов древнеимперского. Еще одно подтверждение – население Терры разделено на четыре ярко выраженные расы, и как раз альфа-группа – составляя менее десяти процентов от всего населения планеты, последние несколько тысячелетий только и занимается тем, что пытается подчинить, поработить или вовсе уничтожить другие расы. Это, думаю, самый верный признак того, что мы имеем дело именно с потомками отверженных.

– Но, господа, – прерывая тягостную паузу, возникшую после его слов, Гестамп поспешил чуть подправить впечатление от сказанного, – за все время изысканий мы не нашли ни одного свидетельства, что представители альфа-группы терран могут догадываться о своем происхождении.

Растор вздохнул, отвел глаза от белесого овала аватара Гестампа, привыкая к мыслям об отверженных. Это казалось невероятным, но за несколько секунд отверженные из мифической истории стали вполне осязаемой реальностью.

Существование коррекции генофонда в Империи было для всех абсолютно привычным и естественным – притом каждый, кто желал иметь потомство, осуществлял это через Банк грядущих поколений. Нынешний порядок возник давно, очень давно – и в официальной версии истории говорилось о том, что процесс этот был долог, труден и скрупулезен, но происходил постепенно и с осторожностью.

Очень мало кто в Империи знал, что Банк поколений имеет несколько уровней, с разграничением по социальному статусу – если ты рабочий, то и воспитывай рабочего, пользуясь материалом и генной модификацией двенадцатого ранга, если происходишь из семьи законодателей, то можно рассчитывать на материал и коррекцию от седьмого ранга и выше – согласно должности и заслугам.

Еще меньше людей знало о том, что аристократы – а также государственные служащие и военные Империи, достигшие первого ранга, Банком поколений не пользуются – для их детей происходит только генная модификация. И совсем ничтожная по численности группа, среди которой был и лорд Растор, знала достоверную информацию о том, как именно создавался Банк поколений. Как после изобретения генофага и геномодификантов проводились глобальные, поголовные чистки населения – и те, кто не подходил под нужные параметры, установленные департаментом развития, тихо исчезали. Работающие на полную мощность биодеструкторы, уходившие в никуда космические станции, переполненные транспорты – исчезавшие вспышками сверхновых, едва им стоило выйти на орбиту во Внутренних мирах, и земляные рвы с расстрельными командами дроидов в колониях, испытывающих недостаток ресурса для гуманной чистки.

Более семнадцати миллиардов человек было тогда отвергнуто – Империи не нужны были люди с генами социально опасных и неадаптированных людей. Но из этих семнадцати миллиардов таких было едва больше половины – все остальные были их близкими родственниками. После Исхода – как стали в общем называться операции из серии «Чистилище», правящей тогда династии потребовалось столетие, чтобы начисто переписать историю. В результате тех действий появилась обновленная Империя.

Растор – как и те немногие, кто знал об истинной истории возникновения Банка поколений – вполне предполагал, что кто-то из отверженных смог уцелеть, но не думал, что их может быть так много. По всей видимости, была упущена достаточно большая группа – которая смогла преодолеть едва ли не треть диска галактики, найдя убежище в волчьем углу на семнадцатой спирали.

– Разработка системы Терра находится в ведении стратегического планирования? – осторожно поинтересовался Растор, очень отдаленно намекая на то, что с потомками отверженных приоритет в работе предоставлялся бы департаменту развития Империи, а не стратегическому планированию.

– Пограничный пояс сейчас находится в зоне агрессивного интереса Джеламана. Но даже если мы оставим этот изолированный мир, джелы не смогут осуществить полноценную захватническую операцию. Учитывая человеческие ресурсы Терры и силы, которые мы приложили для выведения на новый уровень нескольких веток военного развития цивилизации терран, они с джелами могут обломать друг об друга зубы. И это к лучшему – количество потомков отверженных необходимо уменьшить, – добавил Гестамп и чуть погодя перешел собственно к теме заданного вопроса: – А операция по созданию форпоста Терра проходила после консультаций с департаментом развития.

– Но… – заговорил кто-то на противоположной от Растора стороне стола измененным голосом, – но если изолировать принцессу, не получим ли мы в лице терран еще один враждебный нам, как и Джеламан, мир? С перспективой того, что терране могут узнать о своем изначальном происхождении.

– Принцесса – всего лишь пешка, красивая картинка. Основную переговорную деятельность осуществлял бывший лорд-регент Деклуа, находящийся под моим руководством. Более того, у меня в системе действует дублирующая группа агентов, так что даже исключение ключевых фигур владетелей не остановит запущенный процесс интеграции.

Растор, глядя на собеседника за другим концом стола, внутренне поежился – представляя, как тому было тяжело принимать решение, обрекая на обвинение в измене трону своего родственника, который наверняка пойдет под высший трибунал вместе с принцессой Нави.

– Но самое главное – она единственная в роду, население ее беззаветно любит и почитает, так что с большой долей вероятности мы получим так нужного нам мученика, – добавил между тем Гестамп.

Растор усмехнулся – барон Тай Кортез, которому собрание прочило эту роль, предпочел от нее отказаться, решив все забыть. Впрочем, его особо винить не за что – зато сохранил жизнь, власть и приобретенный титул. Не сказать, чтобы других кандидатов не хватало – но они не пользовались подобной всенародной любовью, так что раскрутить образы для недовольства населения без риска с другими фигурами было бы затруднительно. Но с этой девой, кажется, проблем не будет, решил Растор, глядя на замершее изображение тонкой и прекрасной принцессы, принимавшей личную присягу у собственной новой гвардии, набранной из потомков отверженных.



Дикие миры. Система Мажериа

Импланты второй и последующей ступеней вживались исходя из срока службы штурмовика и только при наличии у него реального боевого опыта. У меня, как и у Фокса, Юза, Ричи и Джея был пока только имплант первого уровня – «зеленый умный». Кто его так назвал и почему, непонятно. Маленький и плоский, волнистых очертаний блок, и если «умный» как-то ассоциировалось с тем, что в этом блоке в случае выхода из состояния годности моей физической оболочки сохранялось загруженное сознание, то с приставкой «зеленый» ясности вовсе не было – блок был темно-серого цвета. Вернее, тот, который я видел на картинке описания, был темно-серого цвета, а тот, который был вживлен мне в спину, может, действительно зеленый.