Халхин-Гол. Граница на крови

— Да. Японцы вот-вот пойдут в атаку.

— Что-то не видно их авиации.

— Думаю, она еще проявит себя. У тебя все?

— Так точно!

— Кстати, как там наши братья-монголы?

— Нормально, готовы. Серьезные ребята, страха у них нет, как, впрочем, и опыта. Но главное — они рвутся в бой.

— При необходимости передай командование монгольской ротой нашему советнику.

— Понял. У вас-то как, товарищ майор?

— По сравнению с вами тишь и гладь. Тьфу, твою мать!..

— Что такое?

— Сглазил. Японская артиллерия начала обстрел Хамтая. Бойцы постов раннего обнаружения противника сейчас доложили, что туда идут шесть бомбардировщиков под прикрытием четырех истребителей.

— Маловато будет, Александр Андреевич.

— Да, мы уже ополовинили авиаполк японцев. Все, Сергей, держись, будем на связи.

О появлении вражеских самолетов доложил и старший политрук:

— Сергей, на Хамтай заходит японская авиация. Наших самолетов не видно.

— Я в курсе. С нашими майор Филатов сейчас разберется. У нас по обстановке что?

— Все как прежде.

— Не торопится Куроки атаковать нас.

— Да и его бывший заместитель, а сейчас командир второй усиленной роты, которая подошла с фланга, тоже не спешит. Чего они ждут?

— Это мы у них спросим, когда в плен возьмем. — Командир тактической группы припал к окулярам стереотрубы, повернул ее в сторону Хамтая и произнес: — Ни хрена не понимаю! Бомбардировщики противника заходят на батальон с востока, на высоте с полкилометра. Их что, урок, полученный здесь, ничему не научил?

— Возможно, они считают, что смогли подавить всю нашу зенитную батарею.

Но дело было в другом. Эти десять самолетов специально выходили к району обороны на малой высоте. Они отвлекали на себя пулеметные установки и «дегтяри» стрелковых взводов. «Максимы» сбили два бомбардировщика и один истребитель. Тут с севера, уже на высоте, не досягаемой для средств противовоздушной обороны, имевшихся в батальоне, на позиции, занятые советскими и монгольскими войсками, вышли восемь бомбардировщиков. Они сбрасывали бомбы не прицельно, но накрыли весь район.

Только после этого появились советские истребители, по три И-15 и И-16. Они вступили в неравный бой. В результате японцы потеряли шесть бомбардировщиков и три истребителя и ушли на восток. Но и на советский аэродром вернулись только две машины из шести.

Новиков приказал связисту вновь соединить его с командиром батальона.

Красноармеец Зайцев только руками развел и сказал:

— Не могу, товарищ капитан, линия повреждена.

— Ну вот и остались мы без связи.

— Батальон должен выслать ребят восстановить линию.

— Это вряд ли, а мне надо знать обстановку в Хамтае.

Старший политрук взглянул на Новикова и спросил:

— Хочешь отправить посыльных?

— Да вот думаю, дойдут они до Хамтая или нет?

— Сомневаюсь. Но даже если по берегу пойдут пешком, то вернутся не раньше вечера, а до этого…

Тут на КНП вбежал старшина Вереско и доложил:

— Командир, японские танки объявились! Идут в две линии. За ними пехота.

— Ну вот и началось самое главное. Передай, старшина, по команде, всем на позиции. Вывести танки, бронеавтомобили и один взвод «сорокапяток» из укрытий на рубеж ведения огня.

— Слушаюсь! — Старшина убежал.

Появился посыльный из монгольской роты, который хорошо говорил по-русски.


— Товарищ капитан, с юга на роту идут танки и броневики.

Новиков повернулся к старшему политруку и распорядился:

— Давай, Юра, второй противотанковый взвод к монголам! И смотри за нашими флангами.

— Есть, командир!

Перед брустверами передней линии обороны прогремели взрывы снарядов. Это пристреливались японские танки.

Новиков приказал открыть огонь по противнику и припал к окулярам стереотрубы.





Глава 9




Первая линия японских танков «Чи-Ха» практически сразу открыла огонь из пушек калибром пятьдесят семь миллиметров. Снаряды легли в недолет, и это позволило советским Т-26 выйти на позиции. Первый противотанковый взвод выкатил орудия ближе к траншее стрелковой роты, второй выставил «сорокапятки» на направлении, прикрываемом монгольскими бойцами. Из-за сопок вышли бронеавтомобили и встали на площадках, подготовленных заранее.

Японские танки ударили вторым залпом. Снаряды перелетели траншеи, и один из них попал в бронеавтомобиль. Мощный взрыв буквально разворотил его. Машина загорелась, экипаж не смог выскочить из нее, погиб в полном составе.

Новиков выругался, развернулся, хотел было подать сигнал танкистам и артиллеристам, но тут прогрохотали выстрелы Т-26, «сорокапяток» и БА, открыл огонь пулеметный взвод. «Максимы» били по пехоте, следовавшей за «Чи-Ха». Вступили в работу «дегтяри», винтовки.

— Наконец-то проснулись! — воскликнул Новиков и вновь припал к стереотрубе.

Кто именно поразил японские танки, пока было непонятно, но два «Чи-Ха» и один «Оцу» горели примерно в шестистах метрах от рубежей. Их место заняли другие машины.

— Так их, ребята, так!

Новиков видел, как Куроки построил боевой порядок. Первая линия — танки «Чи-Ха», за ними взвод пехоты. Вторая линия — «Оцу» с таким же взводом. Далее броневики, тоже с пехотой.

После пушечного обстрела этот порядок нарушился. Сейчас в первой линии двигались два «Чи-Ха» и два «Оцу». Строй пехоты сломался, она бежала на довольно большом удалении от танков.

— А где станковые пулеметы? — проговорил Новиков.

Связист взглянул на него.

— Вы что-то спросили, товарищ капитан?

— Я не вижу станковых пулеметов.

Они тут же проявились, ударили с высот по расчетам пулеметного взвода и противотанковых орудий. Тем пришлось отойти за сопки.

Новиков приказал командирам взводов подавить станковые пулеметы противника из «дегтярей», но сделать это было не так просто. Два японских пулемета вели практически беспрерывный огонь. Если замолкал один, то другой начинал работать длинными очередями.

Сзади, чуть сбоку грохнула сорокапятимиллиметровая пушка, тут же ударил пулемет. Это бил не противотанковый взвод.

Капитан обернулся и увидел, что открыл огонь экипаж БА-10, поврежденного и поставленного в капонир. Он обстреливал левую господствующую высоту. Первые два снаряда угодили в склон, туда же легли пулеметные очереди. Зато третий осколочный снаряд попал точно в цель. Станковый пулемет противника был уничтожен.

Расчет БА-10 тут же повернул башню и выстрелил по правой высоте. На второй станковый пулемет хватило двух снарядов. Майор Куроки потерял эти мощные средства огневой поддержки.

Советские противотанковый и пулеметный взводы вернулись на прежние боевые позиции. В это время японские танки вдруг остановились, выстрелили из пушек и пулеметов и покатились назад. Их отход прикрывали броневики «Осака».

Т-26 младшего лейтенанта Горенко поджег один из них. Расчет противотанкового орудия подбил второй.

Японцы применили дымовую завесу. Плотная стена дыма позволила танкам пройти между сопок. В данной ситуации стрелять можно было только по направлению, а это напрасный расход боезапаса.

Новиков приказал роте и приданным взводам прекратить огонь, укрыть технику. В этот момент и прилетел снаряд с фланга. Т-26 старшего сержанта Маслича вспыхнул. Экипаж танка погиб от подрыва боезапаса.

Командир группы быстро повернул стереотрубу. В ножке треноги что-то треснуло, и она завалилась к брустверу. Новиков тут же достал бинокль и направил его на северный фланг.

Там события развивались медленнее из-за того, что ровный участок от берега реки до ближних сопок имел небольшую ширину. Командир второй ударной японской роты капитан Одзава смог выслать вперед только три танка «Чи-Ха», интервал между которыми составлял менее десяти метров. За ними так же кучно шла пехота. Четвертый «Чи-Ха» был отведен в резерв вместе с двумя машинами «Осака». Они не могли поддержать наступление даже огнем пулеметов, обязательно задели бы своих.

Поэтому второй противотанковый взвод лейтенанта Таирова с закрытых позиций быстро подбил два танка. Расчет «Максима» выбивал пехоту, как мишени на стрельбище. Огонь вел и личный состав монгольской роты, имевшей шесть пулеметов Дегтярева.

Но надо отдать должное и профессионализму капитана Одзавы. Он не отвел роту после уничтожения двух танков, а под завесой дыма подвел к ним два танка «Оцу», которые совместно с третьим «Чи-Ха» провели массированный обстрел позиций монгольской роты. Была подбита одна «сорокапятка», вторую расчет сумел откатить на запасную огневую позицию. Слепой же огонь вражеских солдат, включая расчеты станковых пулеметов, ущерба монголам не нанес.

И надо же такому случиться!.. Когда Одзава отдал команду на перегруппировку под прикрытием дымовой завесы, наводчик третьего «Чи-Ха» произвел выстрел наугад. Этот снаряд попал точно в Т-26. Надо сказать, что такие случайности на войне нередки. Бывает, несколько орудий бьют по танку и не могут попасть, а один пристрелочный или случайный снаряд поражает цель.

Новиков поднял бинокль и увидел дымовую завесу, искореженную сорокапятимиллиметровую пушку и пылающие «Чи-Ха». Большего заметить он не мог и вызвал посыльного, коим являлся штатный писарь роты, красноармеец Стенько.