Хирург дьявола

– У Андрея Александровича Слепнева не было друзей, – усмехнувшись, заметил он. – Я работаю в больнице восемь лет и прекрасно знаю, каким закрытым он был человеком. Я бы знал тех, с кем он, как вы говорите, дружил.

– А выражение «бывший коллега» вас устроит? – попыталась я исправить ситуацию.

– У нас постоянная текучка кадров, – отмахнулся Костоянц. – Бывших коллег у каждого полно.

– О каком «моем знакомом» вы говорили?

– Не разыгрывайте из себя великого сыщика, – попросил главный врач. – Кто-то приходил и требовал встречи с Андреем Александровичем, но нарвался на меня. У него не выгорело, а теперь пришли вы?

Меня осенило. Я все еще сомневалась в том, что мои догадки верны, но, черт возьми, неужели я случайно набрела на «золотую жилу»?

– Когда приходил этот человек? – перебила я его.

– С неделю назад, вечером. Да перестаньте, – скривился Костоянц, – все пути ищете, как бы к кормушке поближе подобраться?

– О кормушке чуть позже. Сейчас поговорим о незваных гостях. И после визита этого незнакомца Слепнев не вышел на работу?

Артем Ваганович умолк и, словно подсчитывая что-то в уме, секунд десять смотрел на свои руки. После этой паузы он вскинул на меня взгляд, и в нем уже не было прежнего превосходства.

– Д-да, – через силу произнес он, – на следующий день он не вышел на работу. Мне сообщила об этом заведующая отделением. Сказала, что звонила ему, но он не снимал трубку. Всех его пациентов в тот день принимала она, отложив свои дела. Мы думали, что он снова…

– Что «снова»?

– Случалось с ним такое. Он мог уйти в запой, – выдавил Костоянц. – Такое было при мне два раза. Я не уволил его только потому, что он один из самых великих врачей, которых я знал. К нему люди приезжали из других городов. Вот до такой степени. Мало кто был в курсе того, что он подвержен возлияниям. На работе не позволял себе ни грамма, а вот дома мог. Последний раз, когда он не вышел на работу из-за проблем с алкоголем, был два года назад. Тогда-то мне и пришлось с ним серьезно поговорить. Нетрезвый врач – это страшно. Но, как я уже сказал, он смог взять себя в руки, только вот каким способом, он не сказал. Но результаты были налицо – он прекрасно справлялся с труднейшими ситуациями, требовавшими срочного хирургического вмешательства. Да и диагностику проводил отлично. И больше никаких эксцессов не было.

– Как именно в больнице узнали о смерти Слепнева?

– Все та же заведующая отделением отважилась связаться с его супругой, которая раньше у нас работала. Она-то и сообщила, что Андрея Александровича, судя по всему, убили. Супруга озвучила страшные подробности его смерти.

– А почему же «отважилась»? – спросила я.

– Потому что общение с этой дамой не слишком приятное.

Костоянц замолчал. Судя по всему, только что он выдал мне страшную тайну своего подчиненного, которая могла не просто бросить тень на всех врачей больницы, но и раздавить его самого, и репутацию одной из самых старых клиник в Тарасове. Но меня сейчас волновало другое.

– Кто к вам приходил в день смерти Слепнева, Артем Ваганович?

– Я должен извиниться, – сказал Костоянц. – Мы тут все на нервах.

– Ничего страшного, бывает, – попробовала я его успокоить. – Особенно сейчас. Я все понимаю. Не расскажете, как произошла эта встреча?

– Это был конец рабочего дня для тех, кто не имеет отношения к врачебному делу. Бухгалтерия, секретари, экономисты – все они уходят в шесть вечера. Я задержался. Было что-то около восьми. Моей секретарши уже не было на месте, когда в дверь кабинета постучали. На пороге стоял мужчина, которого я раньше не видел. Я еще подумал, что чей-то родственник пришел. Такое случается, когда родные немыслимыми способами проникают на территорию и в здание больницы, минуя охрану. Иногда им очень нужен кто-то из руководства. А иногда они хотят другого. Перелезают через заборы, ныряют в подсобки, выходы из которых ведут через подвал на главную лестницу, оттуда без труда можно проникнуть в отделения.

– Видимо, все дело в заботе и любви к ближнему?

– Это нарушение порядка и режима, а совсем не любовь! – возразил Костоянц. – Эти лазутчики делают свое дело с целью передать пациенту что-то запрещенное или вообще помочь ему совершить побег. Пусть даже только на ночь, но и это ни в какие ворота.

– Какие, однако, тут закулисные страсти у вас, – не выдержала я. – С удовольствием послушала бы такие истории, но нет возможности. Значит, остановились на том, что к вам в кабинет пришел незнакомец.

– Все верно, – кивнул Костоянц. – Я сразу понял, что он попал ко мне не по записи – часы приема в другие дни. И часы посещения родственниками пациентов тоже закончились. Он был краток. Сказал, что хочет увидеться с Андреем Александровичем Слепневым. Я сказал, что он ошибся кабинетом. И добавил, что на прием к врачу надо записываться заранее, а Слепнев принимал только по записи. Но этот тип объяснил, что врач его ждет, но он запутался в наших коридорах и потерялся. Знаете, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что человек пришел не лечиться, а с другой целью. Если бы запись была, то этот незнакомец точно бы знал, куда ему идти. И номер кабинета, и этаж, и все остальное. А если бы растерялся в незнакомом месте, то что мешает позвонить врачу и уточнить дорогу? Ну, если тебя ждут, конечно. И потом, я прекрасно знал, что Слепнева уже нет на рабочем месте – это была среда, а по средам он планово оперирует. Операции назначает на утро или день. Поэтому никакого вечернего приема в среду у него быть не может, он уходит домой часов в пять вечера.

– Лихо вы решили, что этот человек ищет Андрея Александровича не с целью поправить здоровье, – призналась я. – Сообразили, надо же.

– Конечно, – хмыкнул Костоянц. – И он очень неумело притворялся. Кончилось тем, что я вывел его из кабинета, проводил до лифта и предложил уйти с миром, иначе он будет иметь дело с охранниками, которые ближе к ночи обращаются в чемпионов по борьбе без правил. Поэтому посоветовал поторопиться, а то скоро начнет темнеть.

– Так и сказали? – не поверила я.

– Я, если разозлюсь, то много чего могу наговорить, – признался Артем Ваганович. – На работе такого не позволяю, но иногда приходится проявлять твердость. Да и должность такая. Но в этот раз я конкретно не сдержался.

– Вы проследили, чтобы этот человек покинул здание больницы?

– Проследил. Я вместе с ним поехал на первый этаж и сдал его с рук на руки охраннику, а уж тот проводил его на выход, можете не сомневаться.

– А о какой кормушке вы говорили?

Костоянцу мой вопрос не понравился. Если честно, то это меня совсем не волновало. В конце концов не я обвинила себя, любимую, в том, что хочу примкнуть к партии тех, кто желает чем-то там поживиться.

– Месяц назад… Да, примерно месяц назад Андрей Александрович спас жизнь одному влиятельному человеку, – неохотно объяснил мой собеседник. – Имени его не назову, но наверняка у Андрея Александровича где-то оно записано. Пациент занимает какой-то высокий пост, пришел к нам по рекомендации, и вовремя. Не буду утомлять вас терминологией, скажу так: Андрей Александрович вовремя распознал опасные симптомы, срочно начал лечение. Если бы он не схватил болезнь за хвост, то последствия были бы очень печальными. Пациент хорошо отблагодарил его. Ну, вы понимаете.

– Догадываюсь. Слепнев сам вам рассказал о сумме, которую получил за услуги?

– Сам, – не моргнув глазом, ответил Костоянц. – Я не хочу очернять его имя, это не было похоже на то, чтобы он предлагал мне взятку. Просто он вдруг решил, что я тоже должен участвовать в этом как его начальник. Деньги я не взял. Не я их заработал, в конце концов. А еще я не хотел этого касаться. И думайте теперь что хотите.


– Сколько он вам предложил?

– Три тысячи евро.

– Ни фига себе, – не удержалась я. – Похоже, его пациенты были очень влиятельными людьми. Может, он таким образом просил вас о молчании?

– Не так ставите вопрос, – поднял указательный палец Артем Ваганович. – Кто-то благодарит спасителей коробкой конфет, бутылкой дорогого коньяка, а кто-то – сарафанным радио. Тот пациент отблагодарил деньгами, а еще наверняка прорекламировал Андрея Александровича своим знакомым. У знакомых в товарищах тоже водятся очень разные личности. Иногда и те, которые имеют проблемы с законом, к примеру. Нет-нет, он об этом не распространялся, это мои догадки. Богатые тоже плачут, верно? Иногда от боли, от которой их может избавить только толковый доктор.

Я поняла, о чем говорил Костоянц. Слепнев, похоже, под конец жизни связался не с теми, о ком можно открыто говорить.

– Итак, деньги вы не взяли, но и мешать ему не собирались.

– Желающие поправить свое здоровье шли к нему косяками, – продолжал Костоянц. – Это повысило рейтинг больницы у населения. Он взлетел по всем статьям. Нам стали выделять деньги на нужды, поставлять редкое медицинское оборудование. Это было мне на руку как главному врачу. Я не вмешивался в дела Андрея Александровича. Он не нарушал закон, если вдуматься. Просто получал заработанное. Но однажды все-таки нам пришлось пересечься.

– В чем именно?

– Я объясню. В какой-то момент Андрей Александрович перестал справляться с наплывом обеспеченных граждан. К тому же у него начались проблемы в семье. Он сам не говорил, но его супруга просветила всех, с кем общалась. Слухи докатились и до меня. Андрей Александрович многому меня научил. Я у него практику приходил еще в годы студенчества. Я уважал его как личность. Поэтому сразу, как узнал от уборщицы о том, что он никому не может отказать, пришел к нему в кабинет и предложил помощь. Разумеется, я не претендовал на то, чтобы он делился со мной гонорарами. Я просто хотел помочь.

– То есть вы просто захотели разгрузить коллегу.

– Именно так. Он отказался от моей помощи, – сказал Костоянц. – Объяснил это тем, что «свободных» клиентов у него нет. То есть у всех его больных лечение в процессе. Негоже, мол, вмешиваться, а то получится какой-то испорченный телефон.

– А вам не пришло в голову, что он просто не хотел делиться прибылью?

– А я и не знал, какой у него прайс-лист, – пояснил Костоянц. – Может, он тоже подумал, что я ищу повод переманить к себе его клиентов, а потом и вовсе избавиться от него. Как бы то ни было, каждый остался при своем. Он продолжал заниматься своим делом без моей помощи. Больница процветала.

– Так что же насчет кормушки? – напомнила я Артему Вагановичу. – Не очень понимаю, почему вы решили, что я имею к ней отношение?

– Тот человек, который искал Андрея Александровича, не был похож на его пациента. Вы удивитесь, но я зуб даю: он не на прием к доктору пришел. У него была другая цель. Вороватый вид, нарочитая небрежность в словах и движениях, театральная наглость – все это выдавало его с головой. Он хотел видеть Андрея Александровича в неурочное время. Думаю, желал застать его врасплох. А если врасплох, то причина может быть совсем не медицинского характера. Рано или поздно стоило ожидать чего-то подобного – уж слишком разных людей принимал Андрей Александрович. А теперь представьте, что через несколько дней после этой встречи приходите вы, и снова с именем доктора Слепнева на устах. Естественно, я решил, что вы с тем типом имеете общую цель.

– Какую же?

– Поживиться за его счет. Навязать чертово сотрудничество или какие-нибудь услуги, от которых потом трудно будет отказаться. Конкурентов у него, полагаю, было полно, и далеко не все из них были рады потерять обеспеченных пациентов. А может быть, тот тип решил, что я имею доступ к деньгам Андрея Александровича, если я его шеф? Я не знаю.

– А где вы были вечером того дня, когда к вам пришел незваный гость в поисках Андрея Александровича?

Костоянц слабо улыбнулся.

– Работа у вас такая: подозревать. Я понимаю. Вскоре я уехал домой. И до утра был там.

– Кто-то может это подтвердить?

Артем Ваганович задумался.

– Я живу один, – ответил он. – Но есть такой момент… Только не знаю, сойдет ли он за алиби. Около нашего дома постоянно тусуются владельцы собак. Я с ними пару раз пикировался на повышенных тонах, потому что некоторые собаки гадили прямо на дороге. Не помогло, и я к ним больше не приставал. Но с тех пор эти собаки, завидев меня и мою машину, лают так, словно я им что-то должен. Думаю, эти люди могли бы подтвердить, что видели, как я приехал и зашел в подъезд.

В дверь кабинета постучали. Я повернула голову на стук.

– Открыто, – отозвался Артем Ваганович.

На пороге стояла высокая женщина. Темные волосы, синий брючный форменный костюм. К нагрудному кармашку пристегнут бейдж с именем. В руке была зажата одноразовая медицинская маска.

– Артем Ваганович… – бодро начала она и запнулась, увидев меня, сидящую в кресле коллеги. – Здравствуйте.

– Добрый день, – поздоровалась я.

Женщина вопросительно посмотрела на Костоянца. Он кивнул, успокаивая.

– Я вас слушаю, Инна Владимировна.

– Потеряла вас. Потом сказали, что вас видели здесь. Я вот о чем хотела спросить. Девчонки сделали памятный стенд, даже фото Андрея Александровича нашли, – просто сказала она. – Куда этот стенд поставить? В холле на первом этаже или здесь, при входе в отделение?

– Думаю, здесь, – не стал долго раздумывать Костоянц. – По этическим соображениям. Зачем пациентам видеть при входе с улицы стенд с фотографией покойника?

– Ну да, – согласилась Инна Владимировна. – У нас народ долго раздумывать не будет. Сразу решат, что их тут хотят угробить. Пусть в холле около гардеробной стоят пластиковые фикусы в кадках. Это ведь всегда выглядит жизнеутверждающе.

Она вышла и прикрыла за собой дверь.

– М-да, – обронил Артем Ваганович. – Все на нервах. Это Инна Владимировна, тоже очень хороший хирург. Сейчас как раз занимается пациентами Андрея Александровича.

Я обвела взглядом кабинет доктора Слепнева. Даже несмотря на то, что здесь требовался срочный ремонт, кабинет был каким-то… уютным. Вдоль стен были расположены стеллажи, уставленные стопками медицинских карт. Рядом с ними соседствовали книги. Вероятно, это была специальная медицинская литература. Корешки некоторых изданий были сильно потрепаны.

На столе, за которым я сидела, похоже, все осталось на тех же местах, на которых располагалось при Слепневе. Большая синяя кружка с темным налетом внутри. Калькулятор, несколько пустых бланков. Старенький стационарный телефон. Очень много бумаг. На краю стола лежал пухлый ежедневник с множеством бумажных закладок между листами. Тут же присутствовал простенький монитор, подключенный к системному блоку. Сам блок находился под столом, и я во время разговора с главным врачом периодически задевала его ногой.

– А почему вы привели меня в его кабинет? – задала я вопрос Артему Вагановичу.