Хирург дьявола

– Как женщина женщине. В полиции я об этом не рассказывала. Я кое с кем встречаюсь, – призналась она. – Не нужно проверять и этого человека. Он абсолютно ни при чем. Муж его знал, они вместе работали.

– Андрей Александрович был в курсе вашей связи?

– Нет, вы что, он не знал, – раздраженно ответила Валентина. – Не дай бог.

Я решительно отставила чашку с чаем в сторону.

– Назовите имя вашего любовника, пожалуйста, – попросила я.

– С какой стати? – испугалась Валентина. – Говорю же: он не убивал Андрея!

– Имя, – повторила я. – Вы себе не представляете, во что может вылиться ваше молчание.

Валентина схватила меня за руку и крепко сжала пальцы.

– Не трогайте его, пожалуйста, – горячо прошептала она. – Он никого не убивал. Он тоже врач, работал вместе с мужем. Да он… он восхищался им! Уважал Андрея! Да и не смог бы он его убить, потому что в это время находился в другом месте.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Мы разговаривали по телефону. По обычному стационарному, не по мобильному. Мы иногда созванивались, когда мужа не было дома. Редко, но случалось. Не знаю, как, но уверена, что это можно отследить.

Я достала из сумки блокнот и ручку. Если все было так, как утверждала Валентина, то телефонная компания без труда подтвердит этот факт.

– А теперь подумайте, – Валентина снова села рядом, – мог ли человек разговаривать по стационарному телефону и в то же время кого-то убивать?

Такой вариант был возможен, но шанс зацепиться за эту улику был очень слабеньким. Если честно, я плохо представляла, как человек мог обтяпать дело в процессе разговора по домашнему телефону, ведь его действия регулируются исключительно длиной телефонного провода. Но все это нужно было, конечно, проверить.

– Где живет ваш друг? – спросила я.

– В сорока минутах езды на такси отсюда, – ответила Валентина.

– И во время разговора он никуда не отлучался? – спросила я. – Ну, знаете, так бывает… «Повиси на трубочке», а потом связь случайно обрывается?

– Нет, не отлучался, – с вызовом заявила Валентина. – Нет, связь не обрывалась.

– Могу я попросить у вас номер его домашнего телефона? И мобильного тоже.

– Записывайте, – тихо ответила Валентина. – Проверяйте, узнавайте, убеждайтесь.

Она продиктовала цифры. Достав из сумки блокнот, я записала туда номера телефонов нового фигуранта в деле убийства Андрея Слепнева.

– Мне нужно знать о нем все, что знаете вы, – сказала я, бросив блокнот в сумку, – и это не праздное любопытство.

– Не трогайте его, – снова потребовала она. – Я в нем уверена. Наш разговор – его алиби. Что вам еще нужно о нем знать?

– Я позвоню ему, чтобы уточнить некоторые детали, – пообещала я. – Если он не имеет отношения к делу, а его алиби подтвердится, то все будет в порядке.

– Да вы рады повесить на человека любое преступление!

– Ошибаетесь, – возразила я ей. – Больше дел у нас нет, что ли, как обвинять невиновного? Перестаньте.

– Позвоните ему и сами задайте свои вопросы. Я ничего рассказывать не буду.

Валентина заплакала, и это, пожалуй, было самым правильным, что могло произойти в этой ситуации. Каким бы неприятным человеком она ни была, но нервы даже у таких упрямых не выдерживают. Кажется, мне не удастся вернуть ее доверие. Впрочем, пока что я узнала даже больше, чем хотела.

– Вы устали, – сказала я и поднялась с дивана. – И мне пора. Время совсем позднее. Я сейчас вам все-таки принесу стакан воды. Пара глотков поможет успокоиться. Пара глотков воды, а не вина, Валя.

– Я лучше знаю, что мне поможет, – жестким тоном произнесла Валентина и стала собирать со стола посуду. – Я не Слепнев, со спиртным не дружу. Меру знаю.

Она распрямилась и с вызовом посмотрела мне прямо в глаза.

– До свидания. Думаю, выход найдете сами.

Я покинула ее квартиру с тяжелым осадком на душе. Прямо как на показе мод побывала. Последняя коллекция «моделей» от Валентины Бойко. Властность, упрямство, агрессия, а между ними скромно так любовь к ребенку, усталость от семейных проблем и, наконец, измена нелюбимому мужу с его же коллегой.

Я нажала на кнопку вызова лифта. Кстати, об измене. Сунула руку в сумку, достала блокнот. Потом из той же сумки извлекла небольшой листок бумаги с написанным на нем телефонным номером. Лифт уже приехал, створки разошлись в разные стороны, и я шагнула внутрь.

Еще не добравшись до первого этажа, я поняла, с кем у Валентины был роман. Его герой был прекрасным артистом. Чтобы не выдать свою связь с женой подчиненного, Артем Ваганович крыл ее нехорошими эпитетами, и в это очень даже верилось.

Судя по всему, она еще не знала, что ее любовник тоже мертв.






* * *


– Скажите, пожалуйста, – обратилась я к консьержке, которая выглядела как Шэрон Стоун, решившая покалымить в свободное от съемок время. – А кто сейчас дежурит на стоянке?

– Думаю, что охранник, – закатила глаза консьержка.

– Вот я глупая, не догадалась, – улыбнулась я. – Не может же там работать воспитатель детского сада, верно? А как зовут охранника, не подскажете?

– А вам зачем об этом знать? Я вас впервые вижу.

Я достала удостоверение и сунула ей под нос.

– Вы видите меня второй раз, – напомнила я. – Пару часов назад я зашла в этот дом, и вы со мной поздоровались.

Консьержка посмотрела на входную дверь, потом перевела взгляд на лифт.

– Охранника зовут Константин, – произнесла она.

– Большое вам спасибо.





* * *


– Вова, – сказала я в трубку, оказавшись на улице, – мне нужно твое драгоценное время. Поделись им, у меня новые сведения.

– Я еще на работе, – хмуро сообщил Кирьянов. – Пять минут. Слушаю тебя.

– Только что была у супруги Слепнева. Она тайно от мужа встречалась с Костоянцем.

– С тем самым, которого сегодня грохнули на проспекте? – оживился подполковник.

– С ним самым.

– Уверена?

– Уверена. Я сравнила номера телефонов. Костоянц сегодня дал мне свой, а Валентина поделилась номером своего любовника. Они идентичны. И еще, Вов. Пробейте точное время звонков с домашнего номера Костоянца вечером того дня, когда убили Слепнева. Один из них должен быть произведен аккурат в момент убийства. По ее словам, они с женой Слепнева долго разговаривали. Костоянц мне тоже сказал, что в это время был у себя дома. Если это подтвердится, то они оба точно ни при чем.

– Иванова, – подозрительным тоном произнес Кирьянов, – ты опережаешь действия полиции на два шага, ты в курсе?

– Извини, но мне просто везет, кажется. Не было такой цели, как любым способом вырваться вперед, – повинилась я. – Машину нашли?

– Как ты и предполагала – нет, не обнаружили. Но ребята занялись поисками вплотную.

– Надеюсь, найдут. А в угоне похожих авто нет?

– В угоне числятся три темно-синих «Опеля». Госномера только другие. Сейчас все проверяется.

– Это ни о чем, Вов. Ищите. И я буду рыть дальше.

– Береги себя, – сказал Кирьянов. – Ты – наше достояние.

– Твоими молитвами, – пообещала я. – И спасибо.

Около дома, из которого я только что вышла, было довольно темно. Не так чтобы выколоть глаза, но все же. Уличное освещение охватывало пешеходную дорожку, ведущую к подъезду, но то, что было справа или слева от нее, находилось в полумраке. В принципе, территория была охраняемой, на каждом фасаде – камеры наблюдения, в каждом подъезде – консьержка такого телосложения, которое предполагает ежедневные тренировки на силовых тренажерах. Вход на территорию комплекса производится только по пропускам, а если ты не заказал такой пропуск, то лицезреть элитную постройку можешь только из-за забора. Валентина, к примеру, предупреждала о моем появлении не только консьержку, но и охранника на стоянке. Въезд на эту стоянку располагался неподалеку от главного входа, оттуда также ведется наблюдение за периметром. Однако несмотря на все эти навороченные средства защиты, человеку запросто перекрыли кислород в двух шагах от его дома.

Итак, на территорию жилого комплекса можно было попасть двумя путями. Один вход был для тех, кто передвигается на своих двоих. Второй вход предназначался для тех, кто предпочитал использовать автотранспорт. На первый взгляд не слишком удобная система, но, похоже, жильцов это вполне устраивало. Это как принцип раздельного питания – никто никому не мешает. Так через какие же ворота прошел преступник? У меня было два варианта: либо он каким-то образом просочился к дому Слепнева через главный КПП, либо использовал второй способ, который меня лично очень смущал: выбрал для своих целей автомобильную стоянку. Но засветив свою машину, он тем самым мог привлечь ненужное внимание и к своей персоне, и к своему транспортному средству. Был еще и третий вариант, его тоже нельзя было сбрасывать со счетов – убийца мог вполне законно попасть за забор, потому что жил тут или работал.

Первый вариант я отмела сразу, как подъехала к воротам. Это было еще до того, как я встретилась с Валентиной. Мне навстречу вышли сразу три охранника, и, судя по их внешнему виду, их воспитывал не кто иной, как Арнольд Шварценеггер.

– Пропуск, – чуть ли не хором потребовали они.

– Я к Валентине Слепневой, – попробовала объяснить я. – Она должна была предупредить.

Никаких команд от Валентины в своем журнале посещений они не обнаружили. Но посоветовали заглянуть на стоянку.

– У нас каждый входящий и каждый исходящий пронумерован, – сообщил мне один из «терминаторов». – Вас в списке нет.

– И тем не менее, беда случилась, – не стала молчать я. – Убили человека. Кого-то не того вы впустили или выпустили, ребят.