Хирург дьявола

– Паспорт теряй вот в этом месте, – посоветовал он, – чтобы потом легче было найти.

– Так и сделаю.

Кроме нас вокруг было достаточное количество людей, решивших присесть или прилечь прямо на газон. Многие тут же перекусывали чем-то, что послал им бог. Как видно, такие спонтанные привалы придавали людям сил перед очередным пешим броском в сторону очередной лондонской достопримечательности.

– Спрашивай, – снова попросил Виктор.

– Не так быстро, – ответила я. – Но один вопрос так и вертится в голове: почему же меня до сих пор не убили? Почему же не тронули Колесникова?

– В Тарасове пытались, насколько я в курсе, – возразил Виктор. – Но потом вы сразу ушли в подполье. Ты спрятала Сергеича, а сама, видно, стала осторожнее. Перестала быть удобной мишенью.

– Русого не остановили бы такие мелочи, как толпа людей или камеры видеонаблюдения.

– Ну, он же не выстрелил в тебя или в твоего клиента, когда ты приехала к нему ночью на такси?

– Это и удивительно.

– Русый ведь эстет и игрок, – продолжил Витя. – Выждать момент, подкопить адреналин, поиграть с жертвой, найти полный зрительский зал – вот его принципы. Он Костоянца застрелил в центре города, на светофоре, среди бела дня и у всех на глазах. Слепневу перерезал горло, пробравшись в то место, где тусит элита. Разве это не показательно? Киллер-шоумен. А что касается Лондона, то, полагаю, тут дело немного серьезнее. Строуби не из тех, кто будет участвовать в устранении неугодных ему лиц открыто. Он вообще персона не публичная. И многое делает чужими руками. В Тарасове он контролировать ситуацию не мог, поэтому Русый сам решил, кого и как ему убирать с пути. В Лондоне же ты постоянно была у кого-то на виду, и изобразить наезд на пешехода, как в случае с Афиногеновым, уже бы не удалось.

– Я одна была в сквере вчера вечером, – вспомнила я. – Меня можно было подстрелить с завязанными глазами.

– В парке? – с сарказмом в голосе спросил Виктор. – Думаешь, он не патрулируется? Или там не работает система видеонаблюдения?

– Я шла из парка одна.

– Не одна. Я постоянно был рядом.

Не может быть. Я посмотрела на Виктора. Ему только меча Эскалибура не хватало, но его, кажется, так до сих пор из того камня никто выдернуть и не смог. А так-то был бы вылитый романтический персонаж.

– Спасал меня, значит.

– Скажем так, я держал руку на пульсе, – подмигнул Виктор. – Ну и бравые констебли Коул со Стивом неподалеку тусовались.

– Ты что, использовал меня в качестве приманки?!

Виктор показал пальцем в траву.

– Смотри, жучок. Ты, кстати, в курсе, что любое животное, которое проживает в каждом лондонском парке, является собственностью королевы? Лебеди, утки, рыбы.

– Витя. Ты использовал меня как приманку? – повторила я свой вопрос.

– Слово «наживка» мне меньше нравится, – признался Виктор. – Не совсем, Тань. Я просто следил за тем, чтобы с тобой не случилась неприятность. Иногда меня не было в парке.

– Это ты нашел мой паспорт в сквере?


– Я. Не благодари. В тот момент я действительно следил за тобой.

– И отнес его в участок?

– Если бы я вынырнул из темноты с твоим паспортом в руках, то ты бы стала заикаться, – поучительным тоном произнес Виктор. – Понимаешь, никто не знает, сколько нам отпущено. И даже разобрав на винтики психологию такого преступника, как Строуби, я не мог быть уверенным в том, что смогу просчитать каждый его шаг. Ребята из полиции, кстати, тоже. Я известил их о том, что ты расследуешь дело об убийстве, но в другой стране. И то, что ты там найдешь, может повлечь за собой еще несколько смертей. Это был бы такой прощальный привет от Строуби. Его английский след, который он не мог не оставить, понимаешь? Владимир Сергеевич Кирьянов очень не хотел, чтобы ты летела в Лондон, но я убедил его в обратном. Да он и не смог бы тебе помешать. Ты очень помогла в этом деле, Тань. Без тебя Англия бы пала со всеми своими лебедями, дворцами и отелями. А Колесников… я его понимаю, я ему сочувствую. Но он очень много должен теперь переиначить в себе, согласна? Твое здоровье.

Он отсалютовал мне стаканом с чаем.

За спиной послышалась русская речь. Я обернулась и увидела парочку молодых людей, которые разговаривали с кем-то по видеосвязи.

Народ отдыхал и ничего не боялся. И это было прекрасно.





* * *


Наш рейс вылетал из Хитроу поздно вечером. Сергей Викторович, которого отпустили, провел в Скотленд-Ярде в общей сложности двое суток. По словам Виктора, он своим рассказом заполнил некоторые пробелы в расследовании.

Виктор поехал с нами в аэропорт. От вокзала Паддингтон до нужного нам терминала аэропорта можно было доехать на экспрессе. Всю дорогу он рассказывал смешные случаи, которые приключались с ним во время командировок, а их у него насчиталось уже штук шесть. Сергей Викторович нас не слушал, сидел, отвернувшись к окну. Еще в отеле сказал, что у него болит голова, поэтому будет признателен, если я не стану втягивать его в разговоры.

Виктор пока покидать Лондон не планировал, у него тут еще были какие-то дела. Если я верно поняла, то не все они были связаны с работой.

– Познакомился с одной девушкой по Интернету, – поделился он. – Наверное, позвоню ей. Она живет в Ноттинг-хилл, а там такой клевый блошиный рынок по выходным…

– Ну что, дети мои, – сказал он нам перед входом в терминал. – Я бы поторчал с вами еще, но я не могу. Передавайте привет городу Тарасову, а Кирьянову я вот что подарить хотел. Сам не знаю, когда загляну, мне потом в Москву еще надо…

Он протянул круглый сверток. Я извлекла на свет шлем английского полисмена. Колесников закатил глаза и отвернулся.

– Это отличный подарок. – Я еле сдержала смех. – Попробую затолкать его в чемодан.

– Не займет много места, – махнул рукой Виктор. – Используй его как контейнер для чего-то, в него многое поместится. И купи газетку в дорогу. «Таймс», например. Там уже статья о Строуби вышла. Резонанс запущен. Вот мы сейчас тут стоим с тобой, а ведь никто вокруг даже не знает, что мы участвовали в расследовании. Прикольно, да?

Виктор, несмотря на работу в «ведомстве», оставался собой. Мы попрощались, и я пошла вперед. Сергей Викторович плелся позади.

Нужно было приготовить паспорт, чтобы сразу предъявить его таможенникам. Я сунула руку в сумку и чуть не получила инфаркт. Паспорта в сумке не было. Я бросила чемодан и опустилась на колени. Не паниковать, все будет хорошо. Сейчас я достану из сумки все, что в ней есть, и буду вслух произносить название каждого предмета.

Паспорт обнаружился в записной книжке, куда я сама его и положила с уверенностью в том, что так он всегда будет под рукой. Но разумеется, я забыла об этом. Ну а что я хотела, собственно? В отпуск-то я так и не выбралась.