Иди и жди морозов

– Олестко вчера говорил, что ночью за окном видел прелестницу, – произнес кашляющий мужчина, который казался Ярелу первым кандидатом на ходячий труп. – Так свободно между избами летала!

– Замолчи, Стоян! – зарычал широкоплечий крестьянин, который, как помнил Ярел, во время праздника ударился головой об колодец. – Не приплетай сюда ночные фантазии Олестко. Девочке время нужно, чтобы подумать. Да, Венда?

Девушка посмотрела на Тинне и вздохнула.

– Послушайте, – сказала она. – Вы требуете от меня слишком многого. Я знаю, что значит быть хранителем, я жила с ним всю свою жизнь.

– Конечно! Потому ты и должна быть следующим.

– Но я не справлюсь! – злобно рявкнула она.

– Тебе так кажется, все мы боимся, – рыжеволосый махнул рукой.

Венда скривилась не то от гнева, не то от отчаяния.

– Нет! – Она покачала головой. – Я не такая, как мой приемный отец. Выберете кого-то другого.

Она развернулась и, к разочарованию присутствующих, быстрым шагом вышла из корчмы.





* * *


Когда упали сумерки, вокруг деревни зажглись фонари. Огненное кольцо должно охранять жителей от леса, или, по крайней мере, немного сравнять шансы. Жир сгорал где-то после полуночи, но этого хватало тем, кто возвращался с вечерних свиданий, из корчмы или с затянувшихся посиделок с соседями. Когда свет гас, деревня уже давно была погружена в сон.

Однако в этот раз кто-то не спал и не побоялся выйти из дома после наступления темноты. Высокая, стройная фигура проскользнула между избами, когда догорели последние фонари. И бесшумно скрылась во мраке.

Молодой человек направил свои шаги в сторону большой поляны возле озера, а потом вдоль берега дошел аж до брода. Мгновение он оглядывался, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, но в это время тут царили покой и тишина. Деревня спала, а то, что делалось в лесу, ему не хотелось знать. Линия деревьев с другой стороны озера была окутана теневой завесой.

Он добрался до брода, где черная вода, журчащая по камням, вытекала из озера узким ручейком.

Недолго раздумывая, он зашел в поток и внимательно огляделся. Было темно, мрак развеивал только молочный свет убывающей луны, однако его хватало, чтобы парень без труда мог увидеть очертание своего силуэта в беспокойной поверхности ручья.

И этого сияния ему должно было сегодня ночью хватить. В глубине озера что-то плеснуло.

Он обернулся с внезапно скованным от страха горлом, но ничего не заметил. Никаких русалок, завлекающих прекрасными телами, никаких утопленников, пугающих зелеными лицами. Никакой ряби на воде. На гладкой поверхности мерцал свет луны, а тихий шум ручья казался единственным движением в округе. Ночь была безоблачной, и даже ветер успокоился, ему нечего было гонять по небу.

Парень с облегчением вздохнул и вернулся к поискам. Бродя вдоль берега, он отходил все дальше, оставляя за спиной узкое устье озера и слабо заметные огни последних догорающих фонарей. Снова и снова он уклонялся от веток, нависающих над ручьем, что бежал между вспаханными участками полей, пнями и высокими деревьями.

Парень высматривал хотя бы несколько цветков, застрявших в камнях или траве возле берега.

Он уже держал его в руках. Нужно было только внимательно искать и пристально смотреть. Ведь венок был знáком.

Символом предназначения.

Вода хлюпала вокруг его щиколоток, когда он энергично двигался вперед, отклоняя очередную ветку, нависшую над водой. Где-то вдалеке прокричала сова. Ярко светила луна, серебря пейзаж. Вечно бегущий ручеек сворачивал и скрывался в лесу, успокаивающе журча.

Напрягая до предела глаза, маленькая человеческая фигурка неуверенно остановилась. Парень еще раз огляделся, но ничего из того, что искал, не нашел, стиснул кулаки и медленно ступил в темноту между деревьями, куда убегал ручей.





* * *


Еще никогда Венда не чувствовала себя так плохо из-за своего решения. Угрызения совести из-за собственного отказа убивали ее, но страх за свою жизнь и будущее тоже был силен. Да, она знала больше, чем все они вместе взятые. Она могла им помогать. Но не всегда же! Она не могла даже Ярта вылечить, хотя и очень хотела. Она не имела понятия, что с ним.

Той ночью она много об этом думала. И до того, как увидела сон перед рассветом, приняла решение.

Утром упаковала небольшой сверток в плетеную корзинку и прикрыла ее вышитой салфеткой. Как обычно, когда нервничала, она механически расправила праздничное красное платье. Накинула на плечи свою лучшую красную накидку с капюшоном и вышла из избы в холодное горное утро.

Тропинка через лес окружала замковый холм и направлялась в сторону далеких вершин. Все знали, что в одном месте, на севере от деревни, лес достигал стены скал, где притаились загадочные пещеры и щели, в которых смерть можно встретить на каждом шагу. У их основания стояла небольшая изба, а в ней жила та, что не боялась страшных соседей и одинокой жизни среди лесных призраков и бестий.

Ведьма.

Ужас детей. К ней прибегали только в случае реального отчаяния. Чудо для одних, чудовище для других. Старуха, что появилась неизвестно откуда и когда и словно была тут всегда.

Возможно, и была.

Однако дорога к ведьме не была ни специально мрачной, ни затененной, ни страшной. На людей парализующе действовало, скорее, осознание того, что ждало в конце. Достаточно сказать, что Венда, знахарка и дочь хранителя, была тут только раз в жизни. Однако тропинка не заросла и, скорее всего, в деревне были те, кто очень часто пользовались знаниями и зельями ведьмы.


За одним из поворотов тропинка внезапно заканчивалась, и девушка оказалась на небольшой полянке у подножья крутой скалы. Прямо под сплошной стеной известняка притаилась маленькая, скособоченная от времени избушка. Крыша заросла травой и лесными цветами. На широком каменном пороге сушились таинственные сборы трав. Дом был окружен одичавшим садом и высокими соснами. Цветы пахли потрясающе. Весь этот вид производил впечатление, словно его создала сама природа.

Венда приблизилась, заметно замедляя шаг. Подошла к низким дверям из необработанного дерева и неуверенно остановилась. Хотя в избе не было окон, девушка не могла отделаться от впечатления, что кто-то за ней следит. Она огляделась, стараясь сделать это с равнодушным видом, и сразу же встретилась со взглядом узких глаз притаившегося в цветах кота.

Он был большим, рыжим и не особо дружелюбным к этому миру. Из-за бесчисленных шрамов по всему телу, недавно порванного уха и носа можно было сделать вывод, что мир также был не особо дружелюбным к нему. Люди говорили, что кот ведьмы ворует кур. Олестко пытался его поймать, но хранителю потом пришлось накладывать ему три шва на голове.

Воспоминания не улучшили Венде настроения. Она медленно отвела от него взгляд, стараясь не делать резких движений. Девушка пыталась сохранить достойное выражение лица, надеясь, что он этого стоит.

Олестко тогда долго кричал и до сих пор осторожно относится к котам.

Со стороны цветочной клумбы доносилось все нарастающее мяуканье. Краем глаза она заметила, что рыжий клубок переступает с лапы на лапу, явно готовясь к прыжку. Венда повернулась к животному с решительностью, готовая корзиной с подарками отбить его, словно мячик.

Она отступила на шажок и с визгом подскочила, когда натолкнулась на что-то спиной.

За спиной стоял волкоглазый.

Он смотрел на нее сверху с каменным лицом, но все равно казалось, что он над ней насмехается. Золотые глаза, про которые она столько слышала, выглядели более нечеловеческими, чем она себе представляла, и придавали угловатому лицу хищное выражение.

Она знала, что должна что-то сказать, но ей не хватало слов и она только беззвучно шевелила губами.

Мужчина иронично скривился.

– Бояться нечего, – протянул он, словно успокаивал испуганное животное.

– Я не боюсь, – пробормотала она.

Незнакомец смерил ее взглядом и насмешливо фыркнул. Кот все еще зловеще мяукал и не выглядел сбитым с толку. Волкоглазый глянул на него и предостерегающе зарычал, поднимая верхнюю губу и морща нос. Перед глазами Венды блеснули нечеловеческие клыки, а звук вызвал первобытный инстинкт самосохранения. Сердце заколотилось как бешеное.

Тем временем кот зашипел в ответ, прижимая уши. Мужчина сделал шаг, резко рыкнул, и кот ведьмы замолчал. Нервно облизал нос и медленно отступил в кусты лопуха.

Венда услышала скрип двери за своей спиной. Она резко повернулась, зная, что первое впечатление, которое она хотела произвести на ведьму, уже упущено. Венда испугалась кота, и это, скорее всего, было каким-то испытанием.

На пороге стояла низкая, искривленная, седая женщина такого мерзкого вида, что на нее трудно было смотреть без отвращения. Глаза у нее были блеклыми щелками, наполненными злобой. Человек сразу же осознавал, что она знает все его самые черные мысли и видит все злые поступки, про которые он хотел бы забыть. За долю секунды бледный взгляд пронзил девушку до самой глубины души.

– Я – Венда, – она слегка склонила голову. Не так низко, потому что в конце концов считала, что они равны в этом разговоре. Ну почти. – Я знахарка из долины.

Покрученное создание прошамкало что-то беззубым ртом и сплюнуло вбок какую-то черную жидкость. Венда взяла себя в руки, поэтому не скривилась и не вздрогнула. За спиной она чувствовала присутствие высокого мужчины. Он стоял так близко, что она не могла собраться с мыслями.

– Девочка хранителя, – заскрипела ведьма, пронизывая ее взглядом. После чего кивнула головой своим мыслям и с таинственной, не предвещавшей ничего хорошего улыбкой отступила внутрь избы, махнув рукой, приглашая ее войти.

Венда колебалась, но знала, что у нее нет выхода. В конце концов она пришла сюда по собственной воле. И у нее есть дело, которое нужно решить.

Она вздохнула и спокойным шагом вошла в избу. Дом был небольшой, освещенный только снопом солнечного света, падающим из дыры над открытым очагом посреди избы. В темных закоулках маячили очертания странных клеток и сундучков, занимавших все свободное пространство. В некоторых что-то шевелилось, но Венда не видела, что именно. В конце концов она предпочитала остаться в неведении.

В одном углу гора шкур и меха служила кроватью, в противоположном углу большой валун выполнял роль стола, заваленного свитками березовой коры, грязными мисками, а также там стояла ступка и валялась мертвая крыса. С потолка так низко свисали пучки сушеных трав, что девушке пришлось пригнуться. Большинство из них Венде были знакомы, однако некоторые она видела впервые в жизни. Она подозревала, что это лишайники и мхи из ближайших пещер.

Над очагом, в соответствии с рассказами о ведьмах, висел булькающий котелок.

Пахло дымом и затхлостью, а курящаяся смесь трав раздражала горло. Как и запах тела, которое редко моется.

Венда остановилась за порогом и вежливо пыталась не пялиться и не так очевидно разглядывать все вокруг. Ведьма подошла к каменному столу и начала перекладывать свитки коры. Мертвого грызуна она отложила в сторону.

Оборотень оперся о косяк. Краем глаза молодая знахарка видела, что он разглядывает ее со странным выражением лица.

– Я пришла за советом, – начала она, когда стало понятно, что эти двое не начнут разговор первыми. – Я принесла плату, – она протянула корзинку, накрытую идеально чистой салфеткой.

– Знаю, – буркнула ведьма. Венда видела только горбатую спину и редкие белые волосы. Старуха положила одну из записей на мертвую крысу и медленно повернулась.

– Дочь хранителя, – буркнула она, по-видимому, наслаждаясь звучанием этих слов. – Пришла сюда просить, да? Не можешь помочь своему дорогому другу…

Она повысила голос, но Венда не спросила, откуда она знает. Нет, она не доставит ей такого удовольствия, хоть четвертуйте.

Старуха злорадно уставилась на нее.

– Я не помогу тебе, – сказала она с отвращением.

Венда ожидала этого. Она знала, что ведьма ненавидит хранителя, как и он ее. И что она вынуждена будет просить. Но не думала, что это будет настолько трудно.

– Это потому, что я дочь хранителя? – произнесла она. – У нас даже не одна кровь.

Ведьма повернулась к столу и снова начала перекладывать свитки.

– Не помогу, – повторила старуха, даже не скрывая своего удовольствия.