Иди и жди морозов

Для нее аудиенция была закончена.

Несмотря на это, Венда не двинулась с места. Где-то глубоко внутри медленно нарастала злость. Девушка повернула голову и встретилась взглядом с золотыми глазами, глядящими на нее из-подо лба.

Она гордо выпрямилась.

– Хранитель был ублюдком, – сказала она громко, – но если бы был жив, помог бы этому человеку. Хотя бы чтобы показать, что он единственный знает, что нужно делать.

Волкоглазый усмехнулся на эти слова. Глянул на старуху.

Ведьма повернулась неожиданно быстро и с яростью.

– Ни хрена бы не помог! – прорычала она. – Старый дурак! Он и понятия бы не имел, что убивает его крестьянина!

Венда стиснула зубы.

– Ну а ты знаешь? – она с вызовом вскинула голову.

Старуха злобно прищурилась. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, но тут же закрыла его. И хотя это казалось невозможным, она была еще злее.

– Мне плевать на это дерьмо.

– Так и думала, – Венда позволила себе каплю насмешки в голосе. – Ты не знаешь. Зря я сюда пришла. Ты бесполезна.

Она спокойно повернулась и вышла из избы, по пути толкая плечом волкоглазого, который и не собирался уходить с дороги. Не оглядываясь и кипя от злости, она направилась в лес.

Высокий мужчина и горбатая женщина стояли на пороге и провожали ее взглядом.

– Я говорила, что она с придурью? – фыркнула ведьма. – Нужно было ее уничтожить.

– Тихо, – отрезал человек-волк. – Не тебе это решать.

Старуха буркнула еще что-то под нос, а потом замолчала.

– Она принесет беду, Волчок, – добавила она через минуту, вырывая своего спутника из раздумий. – Зачем ты вообще пришел? За ней? Интересно, как ты ее заставишь…

– Я не намерен ее к чему-нибудь принуждать, – прервал он ее, не давая продолжить. – Подожду. Сама захочет это сделать.

Ведьма с презрением фыркнула и сплюнула на клумбу.

– Дурак ты, Волчок! Это не она, повторяю тебе. Это не она.

Мужчина улыбнулся и молча последовал за знахаркой. Он еще слышал за спиной бормотание старухи, проклинающей хранителя до шестого колена.

До первых деревьев добежал уже не человек, а серый волк с золотыми глазами хищника. Легким, неспешным шагом он последовал за запахом, который вился между соснами, отмечая дорогу, по которой пошла девушка.





* * *


Солнце уже село, и над долиной мягко опускались сумерки. Стемнело, когда Костьян и Тинне отправились, как и каждый вечер, зажигать фонари вокруг деревни. Они делали это почти механически, разговаривая об обыденных вещах, пока не зажгли последние фонари, замыкая круг, и двое мужчин, также по привычке, направились в корчму за кружкой пива.

На лавке перед корчмой сидела Сталла, закутанная в шаль, и глубоко вдыхала холодный воздух. Пахло горами, весной, соснами и обещанием лета.

Пахло прошлым, воспоминаниями горячей любви, семейного счастья и спокойствия, которые уже не вернутся. Хотя она знала об этом давно, осознание пришло к ней только сейчас.

Ближайший фонарь бесшумно погас, и на лавке стало намного темней. Легкий ветерок принес запах свежей травы и крики жаб в озере, свидетельствующие о том, что весну сменяет лето. Сталка любила их кваканье. Оно ассоциировалось у нее с чем-то приятным. Ах да, с ночными встречами у воды. Тайными, вопреки воле родителей и рассудку. Но сколько же было в них любви, тайн и возбуждения…

Это все прошло.

Она вздрогнула, когда свет далекого фонаря, в который она непроизвольно всматривалась, неожиданно погас, вырывая ее из раздумий. На краю тени что-то пошевелилось. Инстинкт и опыт жизни в долине предостерегающе закричали в ее голове, но хотя все говорило ей, что она должна убегать, она не могла двинуться с места.

Потому что знала, кто ждал ее в темноте.

Вместо того чтобы отступить в корчму, она шагнула вперед.

– Не бойся, – прошептала она достаточно громко, чтобы он услышал, и настолько тихо, чтобы не испугался.

Светивший где-то сбоку фонарь ослепил ее, однако Сталка была уверена, что невысокая фигурка все еще притаилась поблизости.

– Не бойся, – повторила она. – Это я.


Ожидание повисло в холодном вечернем воздухе и на какое-то время замерло. Сталка ощущала неуверенность того, кто спрятался в темноте, и с удивлением поняла, что сама совершенно спокойна.

Кваканье жаб затихло.

Небольшой сгусток тьмы пошевелился и за мгновение превратился в подростка, который остановился за границей света. Фигура была нечеткой, но женщину поразил вид босых ног и потрепанных остатков одежды. Ее охватила тоска и злость одновременно. Как можно было это допустить! Тут, в горах!

– Сталка! – услышала она, как сквозь туман, где-то вдалеке.

Кто-то ее звал, и она чувствовала, что не в состоянии противиться этому зову.

Ребенок с грустными, влажными глазами с тоской смотрел на нее, но зовущий издалека голос был сильней.

– Сталка!

Она с трудом пробудилась.

Над ней склонился Ярел, держа ее лицо в ладонях, уставший и взволнованный. Как обычно, когда она грезила.

Внезапным движением она вырвалась из его рук и отвернула лицо.

– Зачем ты это сделал? – буркнула Сталка. Она упала на овечью шкуру.

Мужчина выпрямился с явным облегчением, но промолчал.

– Наконец он пришел ко мне во сне, а ты прервал это в самый неподходящий момент. Еще минута – и может удалось бы к нему подойти. Зачем ты это сделал?

– Для этого я тут, – буркнул он и посмотрел на нее мудрыми зелеными глазами.

Она смягчилась.

– Но прошу тебя, больше так не делай.

– Я должен тебя охранять, – ответил он, подавая ей кубок, пахнущий травами. – Выпей.

– Не хочу, – она оттолкнула его руку. – Хочу и дальше грезить.

Зеленые глаза задумчиво всматривались в нее. Через мгновение он снова подал ей кубок.

– Это опасно, Сталка, – сказал он. – Я не могу этого допустить.

– Но сейчас все было иначе, – заверила она. – Сегодня все могло получиться.

Ярел очень в этом сомневался и даже не старался скрывать. Он знал о жизни больше, чем она. Намного больше. О снах. И грезящих. И тех, кто проникает в сны.

– Выпей, – повторил он, и в этот раз она взяла кубок.

Она была такой красивой, когда смотрела на него с ожиданием и напряжением. Он был ее последней надеждой. И обещал ее защищать. Он хотел ее защищать. И боялся за нее.

– Посмотрим, – сказал он наконец, но она уже успокоилась, и Ярелу показалось, что от одной ее улыбки засияла вся комната. – Посмотрим, – повторил он, и внезапно плохое предчувствие сдавило его сердце. – Но сначала расскажи мне этот сон.





Глава 6. Моя навсегда




Ночь была темной и холодной, наполненной уханьем сов, бесшумной охотой хищников и тихим, предсмертным писком их пойманных жертв. Жизнь в темном лесу шла своим чередом – обычным и жестоким, – невидимая для людей.

Деревня тонула в свете факелов. Было поздно. Первые огни уже догорели и тихо погасли, устремляясь дымом в небо. С каждым очередным погасшим пламенем между избами пролегала темнота.

Полностью за границей света оказалось только два дома. Одним из них стала мельница, расположенная над ручьем, впадающим в озеро, во дворе которой многочисленная семья Яды зажгла три фонаря. Вторым было хозяйство Венды, она не зажигала фонари, поскольку хранитель не верил в их эффективность в борьбе с чудовищами. Ну если только зарядить им кому-нибудь в лоб.

Двор тонул во мраке.

В окне небольшой избы горела лучина, но ее дрожащее пламя едва виднелось сквозь прикрытые ставни. Если бы кто-то подошел ближе и заглянул через широкую, в пол-ладони, щель, то увидел бы внутри заваленный бумагами столик, стоящий под окном, и темноволосую девушку, в напряжении склонившуюся над ним. Она читала толстую книгу, одной рукой играя кончиком косы, а второй переворачивая страницы. Рыжий кот с разорванными ушами спал у нее на коленях, а где-то рядом, закопанная среди бумаг, дымилась кружка горячего липового отвара.

Если бы кто-то еще немного посмотрел на картину, тишину которой нарушал только шелест переворачиваемых страниц, то, возможно, он бы вместе с девушкой вздрогнул от внезапного стука в дверь.

Оторвавшись от изучения таинственных записей, Венда подскочила и не закричала только потому, что у нее перехватило дыхание. Кот, обеспокоенный этим переполохом, спрыгнул на пол и с укоризной повернулся к девушке.

Знахарка подошла к двери, потянулась за стоящей в углу палкой.