Имитация страсти

В Москву мы вернулись отдохнувшими, загоревшими. Дети окрепли и поправились.

Одно обстоятельство ни на минуту не переставало тревожить меня во время всего отпуска. Отношения Александра и Коли оставались опасно напряженными, готовыми взорваться каждую минуту. Мальчик чего-то постоянно боялся и не доверял отцу.

Это выражалось в мелочах: в его реакции на любые, самые безобидные предложения Александра, в том, с каким выражением лица Коля слушал за общим столом рассказы и шуточки подвыпившего отца, которые тому казались очень забавными.

Александр раздражался, впадал в ярость, с трудом сдерживался от грубости и насилия. Я стояла между ними, как безоружный воин – миротворец на поле боя. Недостаточность интеллекта Александра полностью открылась в этом конфликте. Ему так был ненавистен любой протест, любое сопротивление, что не имели значения ни возраст Коли, ни то, что это родной ребенок.

Впрочем, какое-то оружие у меня было. Страсть Александра ко мне была еще такой сильной, что он мне прощал даже открытый протест и сопротивление. А я уже терпела нашу противоестественную близость, сжав зубы, как во время пытки. Интимная связь с существом другого вида – это надругательство над природой. Над моей природой. Но никто не думал, что будет легко за порогом той западни, в которую я вошла совершенно сознательно и добровольно.





Западня под названием «брак»




Прилетел Пономарев, церемонно поздравил нас со вступлением в законный брак. И в тот же день показал мне номер и код счета Александра в американском банке, где для меня была выделена часть – пятьсот тысяч долларов. Это то, чем я могла распоряжаться в любое время по своему усмотрению.

Все было устроено таким интересным образом, что в банке-онлайн я могла видеть только свою сумму, а не общую. Знаю точно, что то была невидимая капля в море финансов Александра, но меня это совершенно не занимало. Не сомневалась, что меня посадят на голодный паек, он же короткий поводок, по понятиям Александра. Но у нас разные судьбы, разные представления о богатстве и разные потребности.

Я такого богатства сроду не видела и точно знала, что наступит момент, когда это очень пригодится. Поэтому я потребовала от мужа по-прежнему переводить мне каждую неделю деньги на карту для ведения хозяйства и расходов на детей. Разумеется, значительно больше, чем раньше. Я ведь теперь должна заботиться и о его питании, и о необходимых в быту вещах. Одежду он, конечно, продолжал покупать себе сам у лучших мировых дизайнеров.

Ключ от своей квартиры я оставила тете Клаве и просила убирать там два раза в месяц. Перевела ей небольшую сумму на карту.

Когда выходила оттуда со своими вещами, сердце разрывалось от тоски. Так хотелось остаться, закрыться, укрыться своим уединением, невидимостью для остального мира. Я теперь всегда буду не просто на виду. Не просто под лупой. Допускаю, что скоро почувствую: я под прицелом.

Тем временем над московским бизнесом Александра стали сгущаться тучи. В свое время он приобрел (читай – отжал) сеть продуктовых магазинов, успешно ее развивал. Вдруг в один из них пришли по какой-то жалобе с проверкой, нашли там просроченные продукты на витринах, а в бухгалтерии ничем не подтвержденный доход. Заподозрили отмывание средств.

Дальше – внезапный обыск по ордеру, во время которого обнаружили в пакетах с мукой героин. Это была откровенная подстава, наркотик, конечно, принесли. Не станет опытный наркобарон на миллиарды хранить килограмм героина на полке с мукой.

Деньги от наркоторговли отмывали везде, это само собой разумелось и было согласовано на всех уровнях. Но держать героин на витрине… Почти смешно. Но магазин закрыли, а затем наложили арест на всю сеть.

Александр рвал и метал, посылал своих людей в походы за информацией: кто именно стоит за этим наездом. Бади взламывал сайты и переписку чиновников всех уровней.

Однажды вечером, когда мрачный Александр ужинал вместе с нами, ему позвонил охранник офиса.

Я сидела рядом и слышала его голос:

– Александр Васильевич, к нам кто-то пробрался с черного входа. Я услышал шум, посмотрел в окно: там четыре джипа, номеров не видно. От них идут к зданию реальные боевики, морды закрыты, вооружены. Я закрылся у себя, звонить в полицию?

– Ни в коем случае! – крикнул Александр. – Продержись. Мы едем.

В этот момент в трубке раздался выстрел, и охранник умолк…

Александр на ходу звонил своим людям, затем в гостиницу Пономареву. Тот явно не хотел с ним ехать.

Александр потребовал:

– Ты там нужен, они не просто сейфы будут грабить, они пришли за документами. Ты должен посмотреть.

Я повернула голову в сторону детской: на пороге стоял Коля и пристально смотрел, как Александр вынимает из сейфа пистолет и кладет его в карман джинсов.

Я дождалась, пока за Александром закроется дверь, уложила детей спать. Помурлыкала, пошептала ласковые слова на ушко Пети.

Слава богу, он засыпает под мою нежность, как будто все ангелы на свете защищают его от страха и ненастья. Потом я нашла в себе мужество прямо посмотреть в требовательные глаза Коли и что-то объяснить:

– Понимаешь, бизнес – это такая война. Люди всегда бились за богатство. Твой отец не хочет, чтобы мы жили бедно, а чтобы у вас была возможность путешествовать по миру, учиться в самых лучших школах и университетах. Нам нужно ради этого что-то потерпеть.

– Я не хочу терпеть, Ксюша, – непримиримо ответил Коля. – Я не хочу путешествовать и университеты тоже не хочу. Он взял пистолет и пошел кого-то убивать. Я боюсь, что он убьет меня. Он меня ненавидит.

Какой кошмар! Слабый, худенький, нервный ребенок содрогается всем телом, считая крупного, сильного, вооруженного мужчину, родного отца своим личным врагом. Я погашу свет, выйду, а он будет представлять себе, как к нему приближаются страшные кулаки, как в него смотрит дуло пистолета. Александр никогда не бил детей, но куда же денешься от той хищной, агрессивной волны, которая от него исходит? Тут не поможешь словами.

Я просто прилегла на краешек кровати Коли, просто гладила его, укачивала, пока он не задышал ровно и сонно. Потом посмотрела на часы. Было два ночи. А у меня никаких вестей.

Тихонько встала, прошла к себе, включила ноутбук, поискала новости. Ничего не нашла. Бади придет только в восемь утра. Вдруг я вообще уже вдова, и утром вломится армия силовиков переворачивать квартиру и хватать детей! И меня заметут как соучастницу с моим кусочком американского счета.

Я быстро оделась, разбудила Ферузу, попросила лечь на диване в спальне у входа в детскую. Если меня в нужное время не будет, она поднимет детей, проследит, чтобы умылись и поели.

Я вышла во двор, осмотрелась по сторонам и решительно прошла мимо своей машины. Походила мимо домов в разных направлениях, затем поймала такси. Проехала три квартала и вышла. Так я петляла на разных машинах больше часа. В пять тридцать вышла примерно за километр до офиса Александра и пошла к нему пешком.

Во дворе было тихо: ни голосов, ни выстрелов. Темные тени бесшумно сновали вокруг черных джипов, похоже, обыскивали их. Это точно не полиция. Налетчики? Но зачем им обыскивать собственные машины… Наверное, все же успели люди Александра. Лица закрыты, да и не знаю я никого из них.


Я решительно пошла через двор ко входу. Там стояли два парня, у каждого в руках пистолеты. Сделали движение ко мне, потом один что-то произнес, мне позволили войти. Видимо, узнали.

Куда я попала?.. Поле-поле, кто тебя усеял… Все перевернуто, переломано, окна разбиты. Сейфы на полу, какие-то открыты, какие-то заперты.

Я искала мужа, переступая через трупы! И ничего не чувствовала при этом. Это было похоже на сильный наркоз перед операцией.

В следующей комнате на полу лежал, раскинув руки, Пономарев. Глаза открыты, дырка во лбу.

Александр стоял на пороге своего кабинета, лицо красное, глаза мутные, как у пьяного, на рубашке багровое пятно. Давал указания людям, которые поднимали человека с окровавленной головой, вязали ему руки, залепили скотчем рот и тащили к выходу. Это, конечно, уцелевший налетчик. Его увезут и будут пытать, пока не назовет имя хозяина.

– Ксюша, – увидел меня Александр, – как тебе в башку пришло сюда притащиться?

– Это второй вопрос. Первый – мне вызвать полицию, «Скорую»? Ты ранен.

– Ты с ума сошла! Ни в коем случае. Сейчас тут все приберут. Утром будет как после ремонта. Но раз ты здесь… Мне на самом деле плоховато. Кажется, пуля вот тут, это неглубоко. Ты сможешь ее достать дома?

– Конечно, нет!

– Надо попробовать. Я не должен вызывать врача сегодня даже по поводу сломанного ногтя. Просто пока не знаю, откуда дровишки. Никому не верю. Но все узнаем. А пока поехали домой, мне тачку чистую подогнали.

Дома я помогла ему лечь в ванну с теплой водой, взяла в кухне и аптечке все, что, по моей идее, могло пригодиться. И первым делом проглотила три таблетки болеутоляющего, чтобы заглушить все свои нервы.

Я пальцами без перчаток залезла в открытую рану на боку мужа, нащупала там пулю. А потом, как жена дикаря в пещере, доставала ее большим пинцетом. Достала, промыла спиртом рану, вложила антисептик и зашила самой большой иголкой с самой толстой ниткой, как дырку на штанах.

Надо отдать ему должное. Александр выпил стакан чистого спирта, который у нас стоял для дезинфекции, и не издал ни звука. Да хоть бы рыдал – я не чувствовала ни жалости, ни сострадания. Я просто делала свою работу. Не за пятьсот тысяч баксов, а за еще один спокойный день детей.

Преступления не было, ничего не было – ни трупов, ни налета в принципе. Утром нас не придут трясти, и моих мальчиков никуда не потащат. Потом я что-то придумаю. Если успею.

В то утро я не просто залатала рану. Я пришила себя к криминалу под названием «брак». До сих пор такого тесного соприкосновения не было.





Предложение предательства




Это выглядит как фантастика, но никаких сообщений в прессе о страшном побоище в Москве не было. Я поискала упоминания в соцсетях, там незамеченной не проходит даже драка на одной кухне, – ничего.

Александр лежал в постели, на тумбочке рядом с ним стояли бутылка водки и стакан – вместо болеутоляющего, как он сказал. Но не пьянел. Постоянно говорил по телефону, умудряясь не произносить ничего определенного и внятного. Но когда я к вечеру вошла к нему с обедом, он положил телефон, удовлетворенно откинулся на подушки и даже выдохнул что-то типа «есть».

Я и не подумала задавать вопросы. Но, уложив детей, стала караулить все события криминальных хроник. Что-то непременно произойдет. Они выбили из заложника имя заказчика или организатора налета.

И на рассвете – новость из разряда невозможных, но ставших почти привычными. Генерал МВД в возрасте сорока семи лет покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову из наградного пистолета.

Параллельно СМИ стало известно от анонимного источника в правоохранительных органах, что выявлена причастность генерала к громкому хищению огромных средств в известном коммерческом банке. Следствие сочло самоубийство фактическим признанием вины. Во время обыска в доме генерала нашли три миллиарда рублей и миллион долларов наличными. Ведется поиск соучастников.

Я почти уверена, что это оно. Что генерал и был организатором налета. Самоубийство, как же…

Именно так выглядят в наше время исполнители расправ над крупными криминальными авторитетами и видными бизнесменами. А посылают их чаще всего государственные чиновники, на худой конец, депутаты.

Не скажу, что это меня хоть в какой-то степени волновало. Дело в другом.

Я подумала, что в поисках заказчика банда Груздева может выйти на Валентина Федорова. Мне казалось важным узнать, не он ли это на самом деле. Если вдруг – да, то вряд ли из-за меня, конечно, там работают только мотивы с большим количеством нулей. Но мое замужество, конечно, не увеличило его любовь к Александру. Иными словами – не уменьшило их взаимную ненависть.

Валентин наверняка думает, что Александр заставил меня силой. Почему важно знать? Да просто не чужой человек. Почти близкий в этом море чужих и страшных существ. Кроме того, у Валентина может быть информация, какой я не получу у мужа.

Днем я вышла из дома за продуктами и из магазина отправила Валентину сообщение: «Я в Москве. Как твои дела?»

Тут же его удалила.

Ответ пришел мгновенно с незнакомого номера. В нем был только адрес и время. «Арбат 10, сегодня 19». Это я тоже удалила.

За обедом, во время которого к общему столу вышел и Александр, я говорила о том, что Коле нужно собрать для школы.

– Я прямо сегодня похожу по большим магазинам в центре, они поздно закрываются, и там все есть. Раз ты дома.

– Хочешь, мой водитель тебя повозит?

– Да нет, я, наоборот, хочу поехать на метро. Вечером с машиной такая морока, особенно у магазинов: пробки и припарковаться негде.

– Ладно. Прогуляйся. А то ты при мне как сиделка. Не спеши, мы с ребятами будем смотреть убойный сериал. Потом они сами спать лягут. Пора уже укладываться без няньки. Правда, пацаны?