Иная сторона Тарина

Я задумалась: с одной стороны хотелось сбросить со своих плеч все тревоги, с другой – а не выслушает ли меня князь и не отправит в казематы навечно, забрав колечко и рассыпавшись в заверениях? Да и потом, следовало четко и ясно сказать, что, кроме денег (интересы Райда все же следовало учитывать), мне необходимо.

– Десять тысяч золотом и услуга.

– О какой именно услуге идет речь?

– В ваших силах ее исполнить. Поклянитесь перед лицом Дадари, что выполните мою просьбу, если это будет в ваших силах, и я отдам вам печать. Судя по дошедшим до меня слухам, вы приобретете больше, чем потеряете.

– Что ж, – его светлость смерил меня внимательным взглядом. – Пожалуй, я могу пойти вам навстречу и рискнуть. Даю вам слово перед лицом вашего бога, что исполню взятые на себя обязательства. Да покарает меня Дадари, если я совру и затаю злые помыслы.

Далее шла стандартная для мага формула привлечения божественного внимания и повторение условий договора. С облегчением выдохнув, я стянула с пальца кольцо и бросила на стол. Его светлость не рискнул поднимать, вместо этого он с ощутимым напряжением в голосе напомнил:

– Услуга?

– Вы помогаете мне сбежать от графа Разетти и временно принимаете на службу к себе.

– На какой срок? – Его светлость даже не удивился.

– Не менее трех и не более четырех дней с того момента, как заверите все необходимые бумаги о выходе из состава империи и включении ваших земель в состав Лайсара.

– Желаете сменить подданство, – догадался мужчина. – Не пробовали пойти иным путем?

– Его светлость не оставил другого выхода, – пожаловалась я на бывшего любимого шефа.

– И я бы не оставил, – поддержал рабовладельца князь. – Ваша репутация, Майя, заставляет и меня желать продолжения нашего сотрудничества после заявленного вами срока. Подумайте об этом. Пусть смена подданства и снимет с вас часть проблем, но на территории империи вам не будут рады. В Лайсаре же вы не сможете «работать» – все заинтересованные лица будут знать о вашем прошлом.

– А если я не собираюсь работать? Может, я с детства мечтаю выращивать апельсины где-нибудь в глубинке.

– Апельсины? С вашим-то происхождением? – Его светлость тонко улыбнулся, но продолжить не пожелал. – Проводить вас в гостевые покои?

– Лучше пониже. Давно на жестком не спала – спина начала болеть.

– Не паясничайте, Майя. Вам не идет, – поморщившись, заметил его светлость. – Мы наедине, ни к чему ломать комедию. Я в нее не поверю. Но выслушать причины, побуждающие вас отказаться от комфортных условий, я бы хотел. В противном случае придется лично запереть вас в гостевых: я не привык отправлять дам в подземелье.

– И Лею тоже пригласите погостить?

– Лею? Ах, эти двое. Нет, придется сделать исключение.

– Так и для меня исключение, – бодро поддержала и все же пояснила: – Если его светлость узнает, что печать у вас, он определенно попытается ее отнять. Шантажом или подошлет еще кого-нибудь, но обязательно попробует. И стоит кому-то догадаться, что я здесь гостья – он все поймет. Поэтому лучше я потерплю и послушаю нытье соседей. Так будет лучше. Из-за них вы могли поймать и меня. Можете даже приговорить к чему-нибудь (но лишь на словах), в этом случае моя измена не будет такой явной. И свое время Дайрин употребит на то, чтобы выяснить все обстоятельства и, возможно, вытащить меня из вашего плена. Можете даже поторговаться, но без поспешных решений.

– Я учту, – пообещал мужчина, поднимаясь. – Деньги мне следует перевести Рыжему Райду?

– Да, за финансы у нас отвечает он.

– В таком случае, – его светлость протянул руку к кольцу, – вы подтверждаете, что передаете мне данный артефакт добровольно и без принуждения?

– Подтверждаю, – хмыкнула я, не слишком понимая, зачем его светлости понадобились подобные формулировки. Подумаешь, заказ отдаю. А реплики – словно артефакт семейный дарю. – И?

Его светлость не ответил: вместо этого он накрыл ладонью кольцо и резко сжал пальцы. Ничего не произошло.

– Все в порядке?

– Именно. – Печать быстро скрылась в недрах нагрудного кармана. – А вы поистине ценный сотрудник, Майя.

– С этим не поспоришь! Но с чего вы взяли?

Мужчина задумчиво взглянул на меня, как будто решал, стоит ли делиться ценными сведениями или и без них можно прекрасно обойтись. Наконец он принял какое-то решение и заговорил:

– Я не могу предоставить вам доказательств, но полагаю, что его величество питал слабость к прекрасному полу. И не всегда дамы были рады вниманию его величества. Чаще всего его милость заканчивалась плачевно: мальчиков-бастардов в императорской семье быть не должно, за этим следят. А вот девочек… Вы уверены, что ваша матушка не состояла при дворе?

Ответа на последний вопрос у меня не было. Матушка никогда не рассказывала о своем прошлом, даже сами вопросы о нем были под запретом. Впрочем, в шесть лет прошлое родителей не самая интересная тема: мне больше нравились алхимические фокусы, и вот эту страсть матушка поддерживала, пока могла, пока жила вместе с нами. На девятом году моей жизни Альран Дилен… Нет, не скончалась. Об этом даже речь не шла. Но в один прекрасный день леди Альран исчезла из моей жизни, оставив на воспитание бабушке (родной ли, матушка не уточняла), и, наказав во всем слушаться пожилую купчиху, покинула город. Больше мы не виделись. Впрочем, я не стремилась налаживать отношения. Если бросила один раз – может это и во второй сделать. А мне не хотелось снова проходить муки расставания.

– Все возможно. – Я пожала плечами. – Меня тогда еще не было, чтобы засвидетельствовать обратное. Но если так утверждаете вы и другие пожившие люди…

Князь усмехнулся, но на провокацию не поддался. Вместо этого предложил:

– Проводить вас в ваши временные подземные апартаменты?

– Было бы неплохо, – согласилась я с преувеличенной бодростью. – Только ключи сразу дайте. Не хотелось бы замок ломать, когда захочется прогуляться.

Князь хмыкнул и указал на выход.

– Постойте, – позвала я, желая, чтобы у графа Разетти не возникло и шанса придраться. – Позвольте украсть ваш перстень? На минутку? Мне больше и не нужно, а там можете отбирать и провожать. Просто очень надо, – состроив просительную рожицу, заканючила я, протягивая руку.


Его светлость с подозрением воззрился на получившуюся скульптуру, хмыкнул и, стянув с пальца печатку, обронил ее. Я поймала драгоценность в полете, повертела из стороны в сторону и разжала кулак.

Кольцо упало на ковер.

– Вот теперь можно, – кивнула я, не делая попыток поднять чужие регалии с пола. Кольцо я заполучила, а что передать не смогу – так на все воля богов. Дадари уж наверняка в курсе всех моих планов и ухищрений.





* * *


Выделенная мне комната была обставлена в излюбленном стиле проворовавшихся снабженцев – минимализме. Что осталось после ревизии и не подошло для домика в деревне служащего, все это щедро и расставили.

В камере… в подземных покоях для дорогих гостей первым бросался в глаза ветер. Он блуждал по комнате, отражался от стен и устремлялся дальше по коридору, откуда бодро приносил стоны и крики уже заселенных в свои ячейки Леи и Гриба. Вторым важным объектом была соломенная куча в углу комнаты. Видимо, лето было щедрым на злаковые, ибо навалили соломы столько, что я с головой могла там спрятаться.

Желая проверить последнее предположение, я сунула руку в стог и неожиданно наткнулась на что-то металлическое и теплое. По форме это нечто напоминало кастрюльку, да и запах, который от нее шел… Определенно, в гостях у князя мне нравилось больше, чем у его светлости графа Разетти.

Останавливаться на достигнутом было ниже моих сил, а потому я сунулась в стог с головой и принялась за раскопки. Некоторые вещи, заботливо спрятанные под соломой, повергли меня в состояние крайнего недоумения. Например, три ночных горшка, отличавшихся между собой незабудками на стенках. Или дровяной утюг. Если объяснить горшки я еще могла – в хозяйстве лишними не будут, – то утюг в одиночной камере смотрелся странно. Это что же я гладить буду? Белье? А сама голой попой в проходе сверкать? Нет уж, не дождутся. Лучше в мятом посижу. Тем более что стеганое одеяло мне выдали. Чистое, ароматное, без следов крови или иных жидкостей, распространенных в подземельях.

– А кормить будут? – проорал невдалеке Гриб, заставляя меня от неожиданности звякнуть крышкой.

– Кормежка утром, – недовольно пробасил ему в ответ охранник.

Ага, значит, стража все же имелась. Разве что поставили ее не у моих покоев, а подальше, воришек развлекать. Впрочем, логично. Ключи мне князь выдал и даже позволил их проверить, приказав охране временно удалиться. И улыбка у него в тот момент была такой… Предвкушающей… Еще и рука на моей попе лежала, ключи в заднем кармане прикрывала… А другая невзначай так за плечико придерживала.

Но последним аргументом, заставившим стражей уткнуться в пол и не поднимать глаза, был княжий камзол, наброшенный мне на спину. Чтобы не продуло случайно, пока робу казенную не выдали. Но с ней что-то до сих пор не торопились.

Так что, несмотря на гремучие кандалы, которые я вскрыла оставленной отмычкой, и связанные в момент знакомства со стражей руки, охрана записала меня в не совсем обычные узники замка. И из последнего обстоятельства вытекал закономерный вопрос: как часто его светлость играть изволит, если подчиненные даже не удивляются девушке в кандалах и на особом положении? Хотя… в тихом омуте такие пирушки демоны закатывают!

– Так мы тут до утра загнемся! – продолжил возникать Гриб.

Я покосилась на кастрюльку с горяченьким пюре с лучком и сглотнула слюну. Определенно следовало подкрепиться. Особенно когда так настойчиво о еде напоминают.

– Не загнетесь, – с неудовольствием сообщил прописные истины стражник.

Звякнули доспехи, по коридору поплыл запах вяленой колбасы. Видно, сам охранник без перекуса обходиться не собирался. Ну и я присоединилась, благо ложка торчала посреди пюре.

Лязг засовов, торопливые шаги на лестнице, дрогнувшее пламя одинокого факела – кто-то настойчиво стремился в подземелье. Кто-то злой и беспощадный, не давший мне как следует насладиться едой и одеялом. Прятать пришлось и первое, и второе.

Старательно выстукивая зубами государственный гимн, я с нетерпением ожидала незваных гостей. Их набралась целая делегация. Во главе шел князь, за ним кто-то из магов, а вот следом… Словом, замыкал процессию его светлость Юлиар Шарнес. Он презрительно косился на своих спутников, и всякий разумный человек заинтересовался бы, что же его светлость забыл в сей неуважаемой им компании, но окружающие как будто ничего не замечали.

Не сбавляя темпа, делегация прошла мимо моей камеры и замерла в конце коридора. Лея и Гриб удостоились особого внимания со стороны высоких гостей.

– Магистр, вы не могли бы?.. – попросил о чем-то заранее обговоренном князь.

– Разумеется, ваша светлость, – в голосе собеседника слышалась почтительность и легкая усталость. Еще бы, бедолага, судя по мантии, развлекаться пришел и стадо первокурсников пасти, а никак не работать по специальности.

От криков парочки неудавшихся воров у меня заложило уши. Вот за что ментальных магов недолюбливала, так это за особенности их работы. Конечно, если не сопротивляться и всю правду о себе показывать, можно и легким головокружением отделаться. Но если что-то скрывать или находиться под действием договора о молчании… Магия заключенного соглашения сама о безопасности позаботится, не даст лишнего сболтнуть, но ощущения будут… На свидании с палачом и то полегче, палач – человек, он устает. Хотя маг тоже человек…

Хмыкнув, я задумалась. А вот маг не думал – он быстро отчитывался о коварных планах двух случайных воров.

– …на рассвете. Заказчика не видели, должны были оставить перстень у дома Старины Ба в трущобах Тарина. Аванс они уже потратили, основную сумму получили бы уже в Тередоле. Посредником выступает некто Даран, скупщик краденого.

– И они надеялись обмануть мою защиту?

Презрения в голосе говорящего хватило бы на половину высшей аристократии. Магистр защитных чар – еще одна ступень эволюции, не отличавшаяся терпением и благожелательностью к низшим сословиям. Другие его коллеги по ремеслу – боевые маги, целители и даже темные – подобными недостатками не страдали. Страшное дело – зависть.

– Их о ней не предупредили, – ответил на риторический вопрос менталист. – Точнее, об ее истинных характеристиках. Этим двоим даже выдали «ключ», он должен был защитить от вредоносного воздействия запечатанных чар.

– Лучше бы дали им немного мозгов, – вступил в беседу герцог.

– Отнюдь, – не согласился с ним его светлость. – Будь они умнее, у нас было бы меньше шансов побеседовать с ними. И, боюсь, ковер пришлось бы выбросить.

– От одного ковра не обеднеешь, – попенял Юлиар. – Полагаю, им не удалось выполнить заказ. Но, Кэлан, тебе не кажется, что глупо отправлять с заданием подобных недотеп и не подстраховаться? Нужно обыскать замок, мог проникнуть кто-то еще.

– Я отдал распоряжение, – в голосе князя слышалось недовольство. – И это помогло мне не остаться без трех серебряных вилок и часов.

– Трех вилок? – хором переспросили маги. В ценности часов они не сомневались.

А мне обидно стало. Поклеп! Вилки я не воровала – это все ложь, сам князь придумал. Часы… Рука была спешно сунута в стог сена. Часы – это необходимость. И должна же я хоть что-то украсть, раз уж все равно в подземелье сидеть.

– Да, одна юная особа пожелала унести с праздника не только воспоминания, но и вилки. Ничего серьезного, посидит пару дней в подземелье. Не тиран же я, право слово.