Я попал

– Ага, понял. А самолётов сколько?

– Кроме тех транспортных, ещё где-то шестьдесят «хейнкелей» и десять штурмовиков, остальное непригодно, пострадало во время боя. Вам бы поторопиться, каждая минута на счету.

– Согласен.

Забрав пару человек, он на транспортном «юнкерсе» улетел к нашим. Большая часть самолётов была готова к вылету, то есть заправлена, а вот бомбы не подвешены. Оставшиеся лётчики разбежались по аэродрому, прихватив трофейные фонарики, и изучали, что тут ещё ценного есть. В полуразрушенном здании штаба собрали уцелевшие документы и карты, сейф закрытый вытащили и на грузовике увезли к транспортнику. Я показал, где склады и прочее интересное. Шлемофоны, утеплённые комбинезоны для высотных полётов, обувь – всё несли к тем же транспортникам. Немало трофейных пистолетов собрали, тоже ценятся. А я ещё себя хомяком и трофейщиком считал. Глядя на летунов, моя жаба нервно курила в сторонке. Пока радист летунов в одном из самолётов слушал эфир, каналы для связи мы с Гавриловым обговорили, я занялся обороной. Эта лётная часть работала круглосуточно, так что штабы, с которыми она связана, быстро заинтересуются, почему пропала связь, и вышлют посыльных. Также меня интересовало, где Гаврилов найдёт столько лётчиков, знающих самолёты противника. Ладно он и второй лётчик, у них в дивизии был грузовой «юнкерс», наши до войны купили в Китае несколько и все лётчики изучили эту машину, а остальные? Ох, слабо верится, что у наших что-то выйдет из этой затеи. Но раз уж обещание дал, сам делом занимался со всей серьёзностью.

Первый час прошёл тихо, летуны бегали, носились на местных грузовичках, бомбардир проверил транспортник, запуская моторы и гоняя их в разных режимах, потом отогнал в начало полосы и поставил там, чтобы можно было сразу взлетать. Я же поставил танки так, чтобы те держали дорогу. Укатанная подъездная дорога только с одной стороны, но поле открытое. Ко второму часу, как Гаврилов улетел, оживился радист – есть сигнал. Он нам фонариком помигал, сообщая об этом. Мы с бомбардиром сразу подбежали к самолету. Гаврилов добрался до наших, даже смог сесть на фронтовом аэродроме в темноте и пообщаться с местными командирами. В общем, встретили его нормально, но дали от ворот поворот, когда тот свою идею изложил. Гаврилов вышел на вышестоящее начальство, командира авиационной дивизии, связь ему предоставили, но и там рискнуть не решились. Так что на аэродроме ждали только второй «юнкерс». Жаль, конечно, но что поделать.

В общем, мы обнялись с парнями напоследок, после чего они погрузились в самолёт, и «юнкерс», с трудом оторвавшись от полосы и натужно гудя моторами, потянул в сторону наших. Я же, проводив перегруженный транспортник взглядом, направился к захваченной технике и всю её продал в магазин. Даже расстрелянную мной же. Магазин скупил всё. Охренеть, после этого аэродрома у меня на счету сорок семь миллионов оказалось. Хотя вроде как зачем мне копить, если трачу не так много, однако пусть будут, запас не помешает. На всё про всё у меня около двух часов ушло. Над аэродромом крутился какой-то самолёт, но я не отсвечивал. Убедившись, что всё подчищено, я устроился в тяже и покатил прочь. До утра надеюсь навестить ещё один аэродром, а до него семьдесят километров.

Баллов я заработал неплохо, поэтому смог смело их тратить. Движок и башню китайцу сменил, а французу пока только ходовую и двигатель улучшенный поставил. Чуть порезвее стал, но всё равно стабильно тянул только двадцать пять километров в час на трассе. В общем, избавился я от него, бросил на трассе, и сработала система самоликвидации. Доберусь до аэродрома, снова куплю – баллы нарабатывать. Так колонной в три танка и двигался, держа сорок пять километров час. Тяж теперь самым медлительным оказался. Пока не скажу, ждут ли меня на следующем аэродроме, где, кстати, и дислоцируются высотники, что на Москву летают и другие города, в том числе Горький, но предпосылки к этому есть. Для начала на аэродром, захваченный мной, посыльный всё же прибыл на легковушке. Это был офицер из штаба с водителем и охранником. Я их уничтожил, пока двигался по дороге, потом уже шесть постов уничтожил пулемётами – пушки пока не использовал, – а также охрану двух автомобильных мостов. Мосты вес тяжа выдержали, но информация обо мне, возможно, уже начала расходиться, так что я спешил изо всех сил. Ведь если и удастся захватить летчиков врасплох, дальше мне работать не дадут. Уходить буду на «тройке», а то точно не пропустят.

Чуть больше часа потребовалось, чтобы достичь нужного мне аэродрома, и я с ходу атаковал, снова вызвав француза.

На аэродроме меня все-таки ждали, но информация, видимо, поступила слишком поздно. Несмотря на самоотверженную оборону зенитчиков – сожгли мне китайца, пришлось его заново покупать, – я их раскатал. Ворвавшись на территорию, принялся мять и крушить. Ни один самолёт не поднялся. Однако наклепать новые для Германии проблем нет, важны люди, специалистов готовят не один год, так что я больше не технику крушил, тем более что уцелевшую планировал продать, а личный состав. Через час оставалось всего с два десятка немцев, которые догадались запрыгнуть в машины и на скорости умчаться прочь. Остальных из укрытий фугасами выковырять была не проблема. Продав всё что уцелело, я модернизировал технику – баллов наработал солидно, китайца довел до совершенства, можно к шестому уровню подбираться. Немца, жалко, не догадался в бою протратить – он у меня и так полностью модернизирован, а так купил бы уже пятого уровня. Тяжу купил двигатель, и тот стал заметно резвее. Французу осталось только рацию усовершенствовать, так что и пушка стала получше.

Немцы местные меня позабавили. Они к аэродрому стягивали силы и бросали их в бой. То ли не знали, кто тут бьется против них, то ли просто пытались остановить. Ага, одним ручным оружием и пулемётами. Уже под конец прикатили три орудия, заставившие меня ещё больше повеселиться. «Трёхдюймовки» времён Первой мировой. Видимо, что было на польских складах вблизи, то и прикатили. Посмеялся и уничтожил их, после чего отправился восвояси. В пути активировал систему самоликвидации на всех танках, кроме немца, и погнал дальше на нём, держа пятьдесят километров в час. Не подумайте, что я прорывался прямо к Бугу. Вот ещё. Группу я уводил в глубь Польши, уничтожая всё, что принадлежало немцам. Только потом уничтожил свои танки, проехал ещё километров двадцать, демонстративно указывая, куда двигаюсь. И уже в семидесяти километрах от границы я вывел «тройку» на берег и задом подкатил танк к обрыву. Там отвязал трофейный мотоцикл-одиночку, взятый на аэродроме, и по корме, как по пандусу, скатил на берег, где поставил его на подножку. Дальше танк запустил в реку, где чуть позже система самоликвидации сработала, сам же переоделся в трофейный лётный комбинезон, шлемофон – натуральный унтер люфтваффе – и на мотоцикле по просёлочным дорогам покатил к Бугу. У меня до квеста сутки остались, стоило прибыть на место пораньше. Я и так неплохо поработал, три аэродрома уничтожил, помимо всего прочего, причём на двух больше чем по сотне самолётов было. Почти триста в минус, да с лётным составом.

Гнал я на приличной скорости, несмотря на ночь, и именно это позволило добраться до реки до наступления рассвета. Продав мотоцикл и трофейную форму – она мне больше не нужна, – я сложил вещи в надувную двухместную лодку, купленную в магазине, и, уже когда рассвело, работая складными вёслами, добрался до противоположного берега. Лодку продал, надел форму, в этот раз всё своё, новенькое, теперь я как на картинке, и форма под комбезом. Перед тем как одеться, я искупался, хорошо помылся, в том числе голову, и побежал дальше. На плече ремень автомата, за спиной вещмешок с личными вещами и припасами – вроде всё в порядке. От реки я ушёл километра на три, тут поля вокруг, но мне попался удобный глубокий овраг. С кустарником. Там и устроил себе лёжку, используя опыт прошлых ночёвок, окружил место стоянки растяжками, пятнадцать гранат использовал для этого, теперь точно незаметно не подобраться, сделал постель и, завернувшись в плащ-палатку, вскоре уснул под навесом из такой же плащ-палатки, так что солнце мне не помешает.



К моему удивлению, проснулся я сам, при этом отлично выспавшись и получив прилив свежих сил. Двадцать восьмое июня подходило концу, до начала квеста чуть меньше двенадцати часов, а до Ковеля около восьмидесяти километров, причём занятых немецкими войсками, так что стоит поторопиться.

– Война войной, а обед по расписанию, – пробормотал я, снимая растяжки.

Сделал себе бутерброд, вскипятил чаю на примусе, потом отдельно подогрел воды и осторожно побрился. А то щетина уже неприятно кололась. Перед лётчиками даже стыдно было, и ведь не объяснишь, что просто некогда за собой следить. Да и боялся я этой бритвы, опыта использования не было. А в магазине безопасных в наличии не имелось, только такие, чуть рука дрогнула – и привет, а аптечка вне танка не работает. Придётся срочно покупать и залезать внутрь, чтобы вылечиться. Так что, можно сказать, брился я впервые в жизни, глядя в большое настольное зеркало, поэтому неудивительно, что три пореза пришлось-таки хорошенько одеколоном продезинфицировать. Неприятные ощущения.

Собрав вещи, половину вернул в магазин, оставив при себе только самое необходимое, и по дну оврага побежал прочь от границы. Вскоре тот стал мельчать, и я выбирался наверх. В пути пару раз деревни видел, а когда Буг пересёк, никаких признаков границы или погранзаставы не заметил почему-то. Наверное, между ними проскочил. А так и не заметно, что война идёт. Если не обращать внимания на самолёты в воздухе, хотя очевидно мало летали, всё же на этом участке немцы трёх аэродромов лишились. Несмотря на мирную обстановку, по пути всё время чувствовался смрад разложения. Где-то тут лежали непогребённые, может, немцы, но я думаю, наши. Искать не стал, потому как если найду, не смогу уйти не похоронив, а меня время поджимает, так что вслух попросил прощения у павших воинов, но бежал дальше, пока не выбрался на полевую дорогу. Сразу видно, что часто пользуются. И ещё на ней была техника, в основном советская. Брошенная. То, что нужно.

Некоторые грузовики выглядели даже целыми. Видимо, трофейщики тут ещё не побывали, иначе утянули бы. Найдя пару машин с пустыми кузовами и без топлива – значит, тут не поломка, – я приобрёл в магазине три канистры и заправил ЗИС-5, потом ещё купил и заправил вторую такую же машину с закрытым кузовом. Почему бы не купить танк и на нем не рвануть дальше на скорости? О, для этого есть причины. Танки я смогу купить на месте, это не проблема. Но как раненых эвакуировать? Магазин автотехнику не продаёт, её вообще в продаже нет, так что пара машин точно пригодится. Водителей среди легкораненых найдут, так что хоть кого-то вывезти смогут. Это, конечно, капля в море, но всё же помощь. Покопавшись в магазине, я неожиданно среди тросов обнаружил в продаже жёсткие автосцепки и обрадовался, что не нужно ломать голову, как буксировать машину. На тросе я точно её изувечу, а то и обе. Так что закрепил сцепку, сел в грузовик, который уже проверил, и отправился в путь. Всю остальную технику я, разумеется, продал.





Глава 14




Ничто так не поднимает боевой дух, как мёртвый генерал.

Д. Мастерс



Двадцать километров позади оставил, катил бы дальше, но техники тут хватало, так что останавливался и убирал. И ехал до того момента, пока не обнаружил тяжелый артиллерийский тягач СТЗ-5-НАТИ. Правда, к нему была прицеплена гаубица, у моей «десятки» орудие такого же калибра, пришлось повозиться, отцепляя, орудие я продал в магазин. Потом мучился с трактором. У него не только не было топлива, но и поломка имелась, к счастью, лёгкая, удалось самостоятельно устранить. Прицепив уже два грузовика, я направился дальше на скорости двадцать километров в час, больше этот тягач по полевым дорогам не тянул. В пути я подобрал ещё три грузовика, тягач захватил их без проблем, только расход топлива скакнул. Машины я предварительно осматривал, заправлял, проверял на ходу, прежде чем забирать. Таким образом, к темноте у меня образовался автопоезд из шести машин. И это не предел, ещё парочку точно утащу, так что я присматривал целые машины на ходу. В кузов каждой я закидывал по паре полных канистр.

Бывало, на границе карты мелькали красные точки, иногда оранжевые и зелёные, скорее всего, из местных жителей, но мне везло не попадать никому на глаза. В пути даже санитарный автобус попался и «полуторка» с полуприцепом. Я и их взял. Полуприцеп замыкал мою колонну. Всё, больше не вытяну. И так до пятнадцати километров в час пришлось скорость сбросить.

В полной темноте я выбрался на трассу, которая вела к Ковелю, это была прямая дорога на Киев. Важная артерия, поэтому посты стояли и мосты и переправы охранялись немцами. Катил я внаглую, и надо сказать, ожидания оправдались, не все меня пытались остановить, за своего принимали. Наблюдали сонно, но не останавливали. Однако были и те, кто всё-таки проверял, мол, почему меня в списках на передвижение в это время нет. Три поста я уничтожил. Делал это тихо, купив в магазине револьверы с глушителями, те самые, братьев Митиных. Двигатель тягача окончательно глушил звуки, так что узнать об их уничтожении немцы смогут только при проверке. Да и небольшие они были, по три-четыре человека при унтере за старшего. Это были фельджандармы, другие мной не интересовались. Ещё остановили при проверке у понтонной переправы. Ликвидировал троих, что подошли меня проверить, но аккуратно, не всполошив охрану моста, после чего покатил дальше. Взрывы услышал, только когда переправился и отъехал – я, когда по мосту катил, через открытую дверь сбрасывал на настил мины с часовым механизмом, нашел такие в магазине. С десяток там осталось лежать. Понимаю, что это может и не разрушить мост, но повредит точно. Стрельба и запуск ракет начались только после взрывов, значит, перебитых немцев не обнаружили.

Теперь оставаться на трассе стало опасно, и я ушёл на первом же перекрёстке в поле, двигаясь дальше по полевым дорогам, а где и просто по полю. Тут тягачу приходилось тяжело. Я остановился на заправку, заодно поел, свои надобности справил и покатил дальше. Потом выехал к броду. Судя по всему – битой технике и запаху разложения, – тут тоже бои были.

К двум часам ночи до Ковеля оставалось каких-то пятнадцать километров. Только вот перед городом немецкие войска стояли. Как бы теперь их объехать? Да и не факт, что они не растянулись в линию. Объезжать долго придётся. Надеюсь, карта поможет найти объездной путь, не потревожив ни чужих, ни своих.

Чем дальше, тем больше вражеских войск вокруг показывала карта, и только ночь укрывала меня, правда, выдавал рёв мотора, но тут ничего не поделаешь. Однако по мере приближения к передовой всё больше зелёных встречалось – поодиночке и группами. Скорее всего, окруженцы да гражданские, что в тыл уходили, но немцы шустрее оказались и обогнали. Время терять с ними я не мог, и так уже опаздывал, не угадал, когда строил маршрут, что настолько задержусь.

Объезжая стоявшие на ночёвке тыловые части, потом артиллеристов, и ещё какие-то подразделения, видимо резервы, которые завтра бросят в бой, я добрался до передовой. За это время ещё трижды пришлось револьвер с глушителем применять, но до линии фронта я добрался, и, что удивительно, немцы на месте, ох, и густо же их там, а наших нет, я видел последние отходящие подразделения, и лишь немногие бойцы в окопах остались, похоже, для видимости присутствия. Хотя и они тоже начали отходить. Получается, наши получили приказ и ночью по-тихому уходят. Как интересно. А для перехода я нашёл очень симпатичный и глубокий овраг, правда, его два взвода охраняли, при трёх станковых пулемётах и двух «колотушках», но для меня это не проблема. Когда до передовой осталось полкилометра, я крутился между подразделениями, что спали вокруг, опасаясь кого-нибудь подавить, чтобы тревогу не подняли, а так движется куда-то колонна и движется. Раз она тут, значит, проверили её, значит, право имеет находиться тут. Может, для наступления готовятся использовать? В общем, не наше дело. Сам не ожидал, что получится, но решил напрямую прорываться по трассе на Ковель.

За двести метров до окопов я достал советский Т-34, а также его китайский клон, который был модернизирован, и явно с этими улучшениями стал даже лучше советской машины. Танки возникли передо мной, и от их рёва и лязга гусениц немцы вокруг начали просыпаться. Ну да, громковато получилось. Однако вот и передовая, танки, взревев моторами, устремились вперёд. Пока один давил противотанковые пушки, другой пехотой занимался и пулемётами. Под звуки разгорающегося вокруг боя я спустился в овраг, так что пули выше пролетали и техника моя не страдала, и покатил дальше. Танки мои тут территорию уже зачистили и зачищали окопы дальше. Эти танки я планировал потерять, поэтому они двигались задом, развернув лобовую броню к противнику, расстреливая всё, что представляло для них опасность. Успели уничтожить несколько огневых точек, противотанковых пушек, но проснувшиеся и потому злые немцы быстро взяли их в перекрестье прицелов и сначала один подбили, но я его починил, тогда повторно уже сожгли, потом и второй. Ремкомплекты у обоих были использованы, так что спасти не смог, да не особо и пытался, мавр сделал своё дело, мавр может возвращаться в магазин. Хм, а неплохо советская «тридцатьчетвёрка» поработала, накопила баллов на улучшенную ходовую. Хотя бой был не такой уж серьёзный.

А я беспрепятственно уходил дальше. Найдя удобный подъем, выбрался наверх и направился к городу. По пути нагнал отступающие советские войска, а когда стало светать, увидел вдали окраину города. Успел. За время пути меня не раз останавливали командиры, но я объяснял, что у меня устный приказ перегнать технику к госпиталю в городе, мол, там топливо, а сами машины потребны для эвакуации раненых, и от меня отставали. Правда, документы проверяли, спрашивали, куда мои танки делись. Отвечал, что последние потерял при прорыве из тыла противника сюда. Мол, так вышло, что в окружении оказался. Да и говорить это приходилось только тем, кто бой видел, от остальных другими сказками отбрехивался. Однако на этом моя транспортная эпопея не закончилась. На подъезде к городу остановил генерал и на мои возражения, что машины для эвакуации раненых нужны, начал орать и требовать предоставить технику им. В общем, меня разоружили, машины отцепили, даже для тягача дело нашли, пушку прицепили, той же модели, что он ранее буксировал, и колонна ушла. Перед тем как уехать, один из командиров бросил в пыль мои документы и пистолет, автомат не вернули. Нынче это ценность. Такой вот штаб дивизии оказался.

Думаете, я утёрся? Ага, как же. Раз есть возможность, проверим одну гипотезу. Ведь я на немецком танке воюю против немцев, и хоть бы что. Никаких штрафов. Может, и тут выйдет? Отбежав за кустарник, достал китайский клон «тридцатьчетвёрки» и рванул следом за колонной угнанных у меня машин. В какую из них сел генерал, я видел, так что прицелился и пустил осколочный снаряд, который вырвал колесо у машины. Точки в кабине и кузове не погасли, стрелял я ювелирно, если учесть, что до цели было больше трёхсот метров, но водитель и генерал вывалились из машины оглушёнными. Теперь никто не мешал мне короткой очередью срезать генерала. Управление войсками он потерял, значит, большой беды в его уничтожении не будет. Ещё он себя любимого спасти был готов скорее, чем раненых, которые наверняка на его попечении оставались. Теперь ясно, как их бросили. Так что для моей мелкой мести имелись серьёзные обоснования. Заодно хотел проверить, какая будет реакция на уничтожение союзника. Лучше бы не проверял.

Сначала мне пришло письмо об уничтожении союзника. Тоже мне союзник, с такими союзниками никаких врагов не нужно! Однако это все оргвыводы, что я дождался, ни баллов не сняли, ни денег со счёта. Единственно, я вдруг заметил, что мои кисти стали голубого цвета. Рамка меню и флажок, впрочем, тоже.

– Нет-нет-нет… – забормотал я, закатывая рукав.

В отчаянии лизнув руку, я растёр её рукавом, но цвет кожи не поменялся. Я стал голубым. Проверил в зеркальце – лицо тоже, я полностью стал таким.


– Твою же мать! – яростно выругался я.

В это время танк, развернувшись, уже улепётывал в город, увозя меня, впавшего в отчаянье, куда подальше. Убийство генерала мне могут и не простить. Хотя серьёзного, кроме тяжёлых гаубиц, у наших ничего и не было, всё же в основном штабные тут были да тыловики, так что я удалялся спокойно, пока по мне выплёскивали злобу, используя ручное оружие. Однако им разве что краску поцарапать можно. Въехав на улицы города и отлично ориентируясь в нём благодаря карте, я направился к госпиталю. На карте стоит отметка, где находится моя цель, так что ошибиться невозможно. Уже рассвело, немцы, судя по стрельбе, двинули вперёд и обнаружили пустые окопы, и сейчас должны быть уже на подходе. То есть у меня не больше часа, а скорее всего, даже меньше, чтобы встретить тех на окраине.

Пока катил, моё отчаянье перешло в безразличие, а потом я взглянул на эту ситуацию с другой стороны. Ну стал голубым, насколько я знаю по игре, это на сутки. Потерплю. Тем более за ту гниду, что я к ногтю прижал, не жалко. Да ладно, я уже прибыл, так что сосредоточимся на деле.

Мой танк ревел движком по пустым улицам. Везде виднелось брошенное армейское и гражданское имущество, листы летали, похожие на документацию, однако ничто не помешало мне въехать через открытые ворота на территорию городской больницы, где, видимо, и был развёрнут армейский госпиталь. Надо сказать, напугал я обитателей изрядно.

Видимо, до медиков тоже приказ дошёл на эвакуацию, вот они и готовились. Выносили во двор раненых, подготавливая к вывозу. Но кроме трёх телег, ничего другого для транспортировки я не обнаружил. В общем, и медики, и раненые застыли, когда через ворота во двор на полном ходу ворвался танк. Правда, быстро отмерли, рассмотрев красную звёздочку на броне. Пусть покрашен в более тёмный цвет, но его всё же признали за свой. Да и я это подтвердил. Открыл люк в командирской башенке и выскользнул наружу, делая это уже изящно и профессионально. Придерживая планшет, побежал к дверям. Танк же развернулся и, шлёпая траками по каменной мостовой, вернулся к воротам, замерев там на охране. Подбежав к ближайшему медику – это была совсем ещё девчонка, но уже в форме сержанта, проглядывающей под белым халатом, – спросил:

– Красавица, не подскажешь, где тут у вас главврач?

Девица, которая действительно была неплоха, в моём вкусе да в самом соку, вдруг хлопнулась в обморок. Я даже подхватить её не успел. Однако упала на мягкое – на раненого под её ногами, отчего тот протяжно застонал. Я же мысленно матерился. Непостижимо, но я забыл, какого цвета моя кожа. Пришлось броситься на помощь парню и снять с него красивую, но всё же тяжёлую ношу. К тому же причиняющую боль.

– Что это с вами, батенька? – услышал я вдруг от крыльца вопрос, в котором явно слышался испуг.

Положив медсестру рядом с раненым, я разогнулся и буднично ответил:

– Да вот, решил проверить поговорку в действии. Один раз не пидарас.

– Что? – в шоке посмотрел на меня старичок, который и задал этот вопрос.

Похоже, это был главврач, седой, бородка клинышком, чем-то на всесоюзного старосту Калинина похож. Но в военной форме, белый халат просто накинут поверх. Три шпалы, медицинские эмблемы. Знания разные по танкам всплывали в голове при необходимости, но почему-то по званиям так и не появилось, так что для меня врач подполковник, но как правильно называть его, я не знал, поэтому выбрал нейтральное, ответив с некоторой ленцой:

– Послышалось… Товарищ военврач, не знаю, что со мной. Все спирт этот пили, но посинел я один. Наш медик сказал, что это у меня реакция такая странная. Сказал, что через день-два пройдёт.

– Так вы по этой причине к нам так внезапно прибыли?

– Что? А, нет. Товарищ военврач, мне главврач нужен.

– Это я и есть. Что вам нужно, товарищ старший лейтенант?

– Ясно, товарищ главврач. Разрешите представиться, старший лейтенант Шестаков. Командир третьей роты отдельного тяжёлого танкового батальона. Мной был получен приказ обеспечить оборону города Ковель, пока идет эвакуация госпиталя. До конца эвакуации не допустить противника в город. К сожалению, у меня всего два танка и два самоходно-артиллерийских орудия. Тут масса войск противника наступает на город, в одиночку я долго не удержу. Наши уже драпанули и находятся за городом, дорога к нам открыта, и немцы, как мне сообщила разведка, уже в двух километрах. В общем, пока я их держу, вот что вам необходимо сделать. Ищите транспорт, но раненых всех эвакуируйте. Транспорт ищите сами по городу. Помочь я не смогу, мне нужны все танки для обороны, поэтому постарайтесь справиться своими силами. Единственно, что могу вам пообещать… часа три не пускать немца в город. Но нас мало, и обойти по флангам немцам труда не составит, всё перекрыть я просто не в силах.

– Чей это приказ?

– Командующего фронтом. Личный и устный.

– Можно посмотреть ваши документы? – проявил благоразумную предосторожность главврач.

Я протянул ему командирское удостоверение, партбилет, ну и бумажку по поводу моей службы. В общем, всё, что было. Изучив их очень внимательно, он вернул мне документы, после чего принялся отдавать распоряжения. Мне тут делать больше нечего, и, козырнув, я побежал к танку. Запустив двигатель, погнал к выезду из города с той стороны, где приближались немцы. Большая часть местных жителей попряталась, только дети иногда мелькали да бледные испуганные лица. На одной из тихих улиц, убедившись, что высокие заборы и густые кусты вишни скрывают меня, я вызвал «десятку», в неё и пересел, а также обе артиллерийские установки. И если танки я вывел на окраину, чтобы их пушки контролировали дорогу, то установки встали метрах в восьмидесяти позади меня на пустыре. Судя по воротам и истоптанному участку, там обычно детишки в футбол гоняли.

Артустановки эти были четвёртого уровня и мной ещё не использовались, но именно они первыми подали голос. Дальность их стрельбы была гораздо больше двух с половиной километров, а именно столько я видел благодаря своей карте. Впрочем, немцы уже были в полутора километрах, так что я прицелился, дождался, когда сведение закончится, и открыл огонь. Снаряды рванули на дороге в двух с половиной километрах, довольно точно поразив несколько грузовиков, что перевозили гаубицы. Из артустановок я бил по артиллеристам противника, посчитав их самыми опасными для себя. С танками я и так разберусь, благо есть чем. А вот из тяжа я выстрелил по головному дозору, поразив бронетранспортёр и разметав мотоциклистов, что находились рядом. Один заполыхал, другой перевернулся. Третий же незаметно свернул – экипаж пытался продолжить движение. От бронетранспортёра после попадания фугаса мало что осталось. Также я выпускал из обоих ДШКМ очередь за очередью, старался прицельно, но дальность была велика, так что получалось больше по принципу, кому повезёт. Это я себя имею в виду. У немцев, должно быть, противоположное мнение.

Для китайца целей пока не было, дальность велика. Пушка перезаряжалась, дав точный выстрел по противнику, САУ били не переставая. Уцелевшие артиллеристы съезжали с дороги и разворачивали орудия в поле. Я видел несколько батарей, но сосредоточил огонь на одной. Качественно её разгромил, немцы метались, искали корректировщиков поблизости, а я уже бил по следующей батарее, которая изготовилась к стрельбе, но выстрелов ещё не делала, видимо звукари вычисляли, где у меня установки стоят. Дав три залпа, я перегнал свои орудия в сторону. Там за футбольной площадкой глубокий овраг был, весь заросший крапивой, туда и спустил. Пусть попробуют накрыть. Установки продолжили вести огонь, а вот головная часть колонны, разворачиваясь в атакующее положение, направилась к городу. Делали они это достаточно уверенно, видя, что по ним бьёт всего один ствол. Пусть и крупнокалиберный. У немцев были танки, и их пустили вперёд, что позволило мне прицельно превращать самые бронированные из них и хорошо вооружённые – в обломки, один за другим. Я выбирал «четвёрки» и «тройки». Их было не так уж много, что-то около роты, остальное мелочёвка легкобронированная, но её оказалось много. Если увеличат скорость, то смогут прорваться к городу, если учесть, сколько выстрелов моё орудие даёт в минуту – всего-то два. Правда, имеется еще китаец с его пятидесятисемимиллиметровым скорострельным орудием, имеющим отличную бронепробиваемость и точность. Именно на него я и рассчитывал.

Правда, по немцам китаец стал стрелять не сразу. Пока я одним тяжем сдерживал противника, не выводя его на вид, а укрываясь в фруктовых садах или за постройками, пришлось отгонять клон «тридцатьчетвёрки» к установкам. К ним пробиралось несколько человек, которые горели красным огнём. Или диверсанты, или местные, что решили перейти на сторону немцев. Всего их девять было. Танк благополучно достиг их, не выходя за дистанцию самоликвидации, и открыл прицельный пулемётный и пушечный огонь, разметав одних и добив остальных. Я осмотрел противника, зависнув над китайцем, и понял, что это местные – в гражданской одежде, но вооружены, в том числе двумя ручными пулемётами, и гранаты имелись, коими, видимо, решили забросать установки. Какая смелость! А я-то думал, что они только в спину бить горазды. А раз оружие у них почти всё советского производства, мои предположения не лишены смысла.

Китайца я вернул на место как раз вовремя – танки уже достигли границы, на которой тот мог вести прицельный огонь, и он разразился серией выстрелов. Выпустив десять снарядов за полминуты, китаец смог подбить семь танков противника, из которых два вспыхнули. И продолжал вести бой, а я огнём крупнокалиберных пулемётов и орудием его поддерживал. Правда, немцы уже нащупали, откуда я веду огонь, и началась пристрелка, накрыть их батареи я не успевал, у меня всего две установки. Так что пришлось менять укрытие, а то так и до накрытия недалеко. Сменив позицию, я и китайца перегнал, по которому тоже уже пристрелялись. А вот установки продолжали вести огонь по-прежнему. Видимо, глубина оврага пока не даёт точно определить, где они стоят, звук эхом идёт, и это мешает, но я уверен, что рано или поздно их накроют. Лучше бы поздно. Пока перегонять я их не спешил, они пристрелялись и накрывали противника довольно точно. А потерять не страшно, снова куплю.

Бой пока шёл неплохо, противник нёс потери, а мой счёт и количество баллов росли. Да так, что обеим установкам накопилось на смену ходовых и двигателей. А у британца ещё и на более мощное орудие. Сразу всё купил и установил. Так что британец стал бухать более глухо. Калибр остался тот же, но длина ствола стала больше. Обеим установкам я купил орудийные досылатели и «маскировочные сети», ну и разные другие опции, что могут пригодиться, авторемонт заодно, скорость прицеливания и остальное. Мои установки лишь на полминуты приостановили огонь – для модернизации, и продолжили кошмарить врагов. Уничтожив одну батарею, принялись за другую. Справившись тут, занялись третьей. И тут вдруг у второй батареи одно орудие подало голос. Видать, плохо поработали. Пришлось американца разворачивать и тремя выстрелами накрывать гаубицу с остатками расчёта.

В итоге за сорок минут, прошедших с первого выстрела, уничтожены были три гаубичные батареи и ещё две пушечные, однако артиллерийский огонь по нам не прекращался, хотя заметно поредел. Просто те орудия, что по нам били, находились за границами карты, и я их не видел, поэтому не мог накрыть. Тогда установки стали бить по скоплениям живой силы, что красными облаками закрывали некоторые площади. А вот танковую атаку мы отбили. На поле осталось больше двух десятков подбитых танков, уцелевшие откатились назад. Их там оставалось примерно столько же. Однако я не особо радовался результатам. Да, отбился, но в принципе на такой результат я и рассчитывал. По сути это была разведка боем, хотя для немцев она и означала большие потери.

К концу боя ещё баллов подкопить удалось. Да счёт установок неуклонно рос. Я так чую, к тому времени, когда немцы всё же ворвутся в город, я не только полностью модернизирую орудия, а возможно, даже заработаю на следующие уровни. Уж больно много целей.

Немцы, отчаявшись нас накрыть из танковых пушек или гаубиц, вызвали авиацию. Как раз к концу боя поспели и атаковали, нагло снизившись. Видимо, со мной ещё не встречались. А яблоневые деревья, под которыми я тяж спрятал, мне не мешали. Посыпались срезанные ветки и закружились оборванные листья. Два штурмовика, не выходя из пике, врезались в землю. Один в поле рядом с дорогой рванул хорошо, бомбы сбросить не успел. Другой в городе рухнул, метрах в ста от тяжа. К счастью, никто не пострадал, ни одна из зелёных или оранжевых точек не погасла. Все местные жители, особенно того района, где я вёл бой, попрятались в укрытия, в основном в погреба и подвалы, поэтому пока и оставались живы. Я же, отгоняя штурмовики, умудрился подбить ещё одного, при этом не прекращая вести огонь по наземному противнику. После этого решил в очередной раз сменить позицию. К тому же к немцам подошло подкрепление – ещё сотня танков. Готовилась вторая атака. Похоже, на этот раз немцы были уверены, что всё выгорит. В принципе, у меня тоже появились некоторые сомнения, могут и смять. Их тупо больше. Успокаивало лишь то, что пока у меня на счету деньги, я могу немедленно пополнять потери, и фактически, сколько у меня танки ни выбивай, бой будет продолжаться.





Глава 15




Война – не приключение. Война – болезнь. Как тиф.

А. Экзюпери



Посмотрев на свою кисть светло-голубого окраса, я вздохнул и продолжил перестрелку, стараясь еще до начала атаки их проредить. Вышло так удачно, что горизонт со стороны противника заволокло дымом от горящей техники. За госпиталем я приглядывал, он находился в полукилометре от меня. Мало ли туда попытаются прорваться местные националисты, что к моим артустановкам подбирались? В городе таких хватало – отмеченных красным. Эх, позиции не покинешь, я бы и их проредил. Кстати, двое явно примеривались к госпиталю. Хорошо, что там нашли где-то транспорт и почти треть раненых уже вывезли, а этого без малого двести человек, и часть медперсонала. Наверное, какая-то автоколонна прорвалась к городу. Пока наблюдатели ничего не предпринимали, но мне всё равно не нравилось, что они там вообще присутствуют. Ладно, надеюсь, удастся что-то придумать. Ну и ещё одна новость: в городе нашлись некие агитаторы, собрали около взвода добровольцев и, вооружившись кто чем, направились ко мне. Явно на звук стрельбы и разрывов снарядов шли, ведь немцы по мне бить артиллерией не переставали, надеясь накрыть. Эти горели все зелёным, так что пришлось пообщаться. Но оставленный мной тяж продолжал вести бой. Пригибаясь от свистевших вокруг осколков, я спустился в овраг, где добровольцы укрылись, стараясь привлечь внимание кого-нибудь из экипажей моих танков. Чуть дальше на дне этого же оврага стояли мои установки, но туда они дойти не успели. Увидев цвет моей кожи, вытаращили глаза, однако старший в милицейской форме быстро справился с собой.