Я возвращаюсь за тобой

* * *


Проблемой, однако, оставалась фотография. Золотистые волосы девочки и ее слишком светлые глаза, в которых не было ничего общего с глазами ни Марисы, ни Джимми. Оставались проблемы в жизни подростка, которым она стала, и ее психическая неустойчивость. Самый сложный возраст: между четырнадцатью и пятнадцатью годами…

Итан снова поднял стекло своей машины. Он внезапно почувствовал, что замерз. А потом вдруг понял, что по щекам у него текут слезы.

Тогда он включил навигатор и задал направление на Триборо-Бридж, чтобы ехать в Бостон.

До сих пор он пытался не говорить себе правды. Вчера он вообще не знал о существовании Джесси. Но, в сущности, разве он не разгадал этого с первой же секунды, с первого взгляда, которым они с ней обменялись?

Теперь все было ясно.

Джесси вовсе не дочь Джимми.

Это его дочь.





20

Джимми




Друг всем – ничей друг.

Аристотель



Пятнадцать лет назад

Меня зовут Джимми Кавалетти, мне 23 года.

Октябрь 1992 года, я иду по тротуару Тайм-сквер, вокруг крики, музыка и запахи хотдогов. Рядом со мной – Мариса, невеста Итана, моего лучшего друга, который идет за нами в нескольких метрах. Сегодня – день его рождения. Чтобы сделать ему сюрприз, Мариса пришла к концу рабочего дня к нам на работу, и мы приехали сюда из Бостона на нашем старом «Мустанге», выполненном по индивидуальному заказу.

До этого я заказал столик у «Ростбиз», чтобы быть уверенным в том, что нам подадут нашу любимую еду: гамбургер с ананасом и с хрустящей ветчиной.

Я оборачиваюсь к своему другу:

– Эй! Итан! Поторопись!

Он делает мне знак, чтобы я не беспокоился. Толпа, однако, довольно плотная, она тащит нас, как волна, которой трудно противостоять. На тротуарах что-то вроде пе редвижного цирка: фокусник достает и заставляет исчезать кроликов, карлик показывает питона длиной в полтора метра, стриптизерша показывает что-то совсем другое. Старый продавец хот-догов только что включил свою шарманку, из которой доносится песня Элвиса: «Теперь или никогда».

Теперь или никогда.

Я не очень представлял себе, что купить в подарок. Будь это мой день рождения, я бы хотел получить последний альбом «Red Hot Chili Peppers», но не думаю, что это действительно доставило бы удовольствие Итану. А вот что точно доставило бы ему удовольствие, так это подписка на «Нью-Йорк таймс». Я узнавал цену, но это оказалось слишком дорого. Тогда я выбрал в книжном магазине книгу биографий президентов США.

Надо сказать, Итан все время читает. На стройке друзья дразнят его «ботаником», но на самом деле очень довольны, когда он добивается для нас перерывов или повышения премий, ведя переговоры с мастером. Я вижу, какой он умный. Он замечает то, что другие не видят. Он читает, потому что он умный, а умный он, потому что читает. Хорошо бы все те знания, которые он находит в книгах, потом использовал практически. Взять, к примеру, покер. Книги о покере пестрят математическими формулами, голову сломаешь. Я думаю, множество народу покупает эти книги, но лишь немногие их читают, и уж совсем мало таких, кто что-то в них понял. А Итан все понял, и это приносит нам немало денег, когда мы по вечерам в субботу играем в паре в задних помещениях некоторых ресторанов. Именно благодаря этому мы и смогли купить «Мустанг», а также оплатили места, чтобы два раза в месяц смотреть, как играют «Ред Сокс»[48].

Часто в выходные он сопровождает меня на стадион. Пьем пиво с друзьями, едим пиццу, затем тащимся в «Квинси Маркет». Я знаю, что он предпочел бы провести вторую половину дня в городской библиотеке, но остается со мной, чтобы доставить удовольствие мне. А я иногда делаю вид, что хочу пойти в библиотеку, чтобы, в свою очередь, сделать приятное ему. Он знает, что это неправда, и я знаю, что он знает, что я знаю. Но даже если все это кажется слишком сложным, по сути все очень просто, ведь именно это и называется дружбой.

Мариса и Итан – звездная пара. Мариса считалась самой крутой в нашем бывшем лицее. Раньше она крутила со Стивом Марино, звездой футбольной команды. Но в последний год Итану удалось ее отбить. Хотя он был не такой высокий, не такой красивый и не такой крепкий, как Стив. Но как он мне однажды сказал: «Вот доказательство, что ум может иногда победить силу». Мариса – странная девушка. Тоже умная, но по-другому, чем Итан. У нее скорее практическое чутье, она отлично ориентируется в жизни. Иногда бывает очень жесткой и циничной, но она знает, куда как следует рулить. Как-то раз я очень удивился, услышав ее разговор с подругой, которой она объясняла, что отношения с Итаном – это для нее «задел на будущее». Тогда я не очень ее понял.

Настроение постепенно ухудшается. Дойдя до 50-й улицы, мы с Марисой останавливаемся, чтобы пропустить поток машин. Хором оборачиваемся, чтобы посмотреть, где Итан. А потом так и стоим там долго-долго, а вокруг все эти неоновые вывески, светящиеся экраны, непрерывный поток машин и вой полицейских сирен.

Мы стоим там до тех пор, пока не становится окончательно ясно: Итан исчез.





* * *


Манхэттен

Октябрь 1992 года

6 часов утра


Я искал его всю ночь – в ресторане, в магазинах и барах, которые у нас была привычка посещать. Позвонил родителям, чтобы узнать, не оставил ли он сообщение. Даже сходил в полицейский участок, но у них там оказались дела поважнее. Мариса осталась около «Мустанга». Если бы Итан просто потерялся, он вернулся бы к месту, где мы припарковались. Мы прождали до рассвета. И в конце концов уехали из Нью-Йорка рано утром, когда над Манхэттеном вставал бледно-розовый рассвет.

На обратном пути Мариса вела себя странно. Сам я весь истерзался, а она казалась скорее подавленной, чем измученной. Было впечатление, что она смирилась с исчезновением будущего мужа, причем с каким-то странным фатализмом. Что до меня, я представлял себе самое худшее – несчастный случай, нападение, похищение…

– Нужно, чтобы ты кое-что узнал, – вдруг сказала она.

– Что именно?

– Возможно, твой друг совсем не тот человек, каким тебе кажется.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты что, не понимаешь, что он слинял? Не понимаешь, что он больше не мог все это терпеть? Не понимаешь, что ему нечего делать среди нас?

– Ты говоришь черт знает что.

– Мы его больше не увидим, Джимми. Голову даю на отсечение.

– Но как ты можешь говорить так о человеке, за которого собиралась замуж!

Она хотела было что-то ответить, но тут ее вдруг прорвало. И я в первый раз увидел, как она плачет. Это длилось, наверное, с минуту, а потом она вытащила из кармана платок, шмыгнула носом и призналась:

– Я уже много раз переживала этот сценарий в своих кошмарах. Я всегда знала, что когда-нибудь Итан сбежит. И лишь надеялась, что это произойдет как можно позже…

Всю оставшуюся дорогу мы не обменялись и словом. Только незадолго до Бостона я спросил:

– Послушай, а в чем заключался твой сюрприз?

– Что?

– Что ты собиралась сообщить ему за десертом?

Она повернула голову. Лучи оранжевого солнца освещали ее, как гравюру. Она помедлила несколько секунд, а потом сказала:

– Что я беременна.





* * *


Ноябрь 1992-го – апрель 1993 года

Несколько недель я постоянно ездил в Нью-Йорк. Провел настоящее расследование, расспрашивал всех, кто мог видеть Итана, – служащих вокзала, шоферов автобуса, полицейских, обошел все больницы, полицейские участки, морги, приюты для бездомных, станции различных служб.

Я отказывался верить в версию Марисы. Итан никогда не уехал бы, не предупредив меня об этом, не сказав ни слова, не сделав ни знака. Шесть лет назад, после смерти его родителей, а они умерли один за другим с перерывом в несколько месяцев, он перешел жить к нам, и я считал его практически братом.

Конечно, я не раз говорил себе, что он теряет с нами время, что это глупость, что он бросил университет, не окончив. Однако чисто эгоистически я был очень рад тому, что имел возможность общаться с ним каждый день. Это правда, в нем была какая-то тайна. Иногда, бывало, он мог застыть на целых полчаса, уставившись в одну точку, словно находится в какой-то другой реальности. Где он был в такие моменты? И с кем?

Через несколько недель я просмотрел корреспонденцию, которую присылал ему банк. И с удивлением узнал, что у него немало денег на счете – почти 30 тысяч долларов. И сомнений не было: это он выиграл в покер, когда играл без меня. Я посмотрел списание со счета по его кредитной карточке: там были покупки, осуществленные в Филадельфии, в Вашингтоне, затем целых несколько недель в Чикаго. К сожалению, вскоре после Рождества счет был закрыт.

В конце концов я напал на его след весной 1993 года через наш бывший лицей. Университет Сиэтла просил переслать его досье, чтобы произвести там новую запись.

Не сказав ни слова родителям и Марисе, я снял деньги со своего счета и купил билет на самолет до Сиэтла. Поехал в кампус, где находилась масса студентов. В то время писком моды был «гранж», так что вовсе не нужно было быть хорошо одетым, чтобы произвести впечатление.

Я обнаружил его в университетском парке болтающим с другими студентами на газоне. Наверное, он увидел меня еще издалека, потому что сразу же пошел навстречу, не дав мне приблизиться к их группе.

– Откуда ты тут взялся, Джимми?

Это был уже совсем не тот Итан, которого я знал. Он похудел, подстригся и носил куртку, рубашку и брюки, а вовсе не джинсы.

– Что произошло?

– Ты бы все равно меня не понял, – ответил он, качая головой.

– Но хоть объясни, по крайней мере!

– Что ты хочешь, чтобы я тебе объяснил, блин! Я там просто задыхался! Меня задолбало торчать на этих стройках с типами, которые не прочли ни одной книги, которых ничего не интересует, у которых нет ни грамма культуры. Я бы просто сдох там – без будущего, без новых планов, без мечты!

– И ты…

– Раскрой глаза, Джимми! Найди смысл для своей жизни. Не будь слишком мягким с окружающими. Думай сначала о себе, а уже потом о других.