Клык. Хвост. Луна. Том I

– Тебе не стоит об этом беспокоиться, Дорр. Вам всем не стоит. Идите лучше в наш дом, откройте бочку пенной браги и начните праздновать.

– Я настаиваю, Крысодав. – Глаза белокурого вождя блеснули синим пламенем в темноте.

– И вправду, Крысодав, нас всех охватило любопытство. Кто же это посмел посягнуть на имущество вождя? – Цейла травила своей ехидной улыбкой остолбенелых Фуро и Мико.

Вармис Вирсмунк стоял молча, но по его светящемуся лицу было видно, что мужчина жаждал приключений. Фуро Росслер нервно сглотнул горькую слюну, затем кивком дал вождям свое согласие.





Глава 19

Такая разная напряженность




В просторной темнице стояло непривычно яркое для таких мест освещение: у каждой камеры на стене располагался зажженный факел. Всего восемь источников огня, свет от которых расползался по абсолютно голым камерам. Сквозь небольшие отверстия в потолке просачивался свежий воздух, который не давал сырой тюремной затхлости осесть в легких. Помещение заботливо прогревалось небольшой печкой, рядом с которой дежурил обросший надсмотрщик. Обстановка темницы больше располагала к размещению на ночлег гостей, нежели чем для того, чтобы удерживать в плену бандитов, воров и убийц. Клан Черной Куницы уже несколько поколений не держал у себя пленников, предпочитая разбираться с провинившимися на месте, предавая их суду и жестокой расправе.

Мешок стал первым человеком, кто посетил это место в качестве пленника за очень долгое время. Он был связан по рукам и ногам к массивному стулу, а его голова все еще находилась в мешке. Фуро и Дорр грозно нависли над пленником с обеих сторон. Крысодав с блеском исполнял свою роль удивленного и разъяренного вождя. Цейла прогуливалась вдоль темницы, любуясь пустыми камерами, словно королевскими палатами. Мико прижимался плечом к стене, стоя на лестнице. Вытянутый Вармис расчесывал пальцами свою рыжую бороду, глядя на загадочного взломщика. Надсмотрщик игриво подкидывал в печку дрова, радуясь своему первому заключенному, как ребенок игрушке.

– Трусливый слизняк. Боишься показать свое лицо? – начал Вармис, захватывая инициативу допроса на себя. – Даже лучшие наемники трех королевств не прячут своих лиц за масками.

Вармис надменно плюнул в ноги южанина. Мешок сдержался, чтобы не сострить ему в ответ.

– Предлагаю, наконец, посмотреть нашему воришке в лицо, – произнес Дорр и, не дождавшись согласия окружающих, снял с головы южанина пыльный мешок.

Темные густые волосы каскадом взлетели в воздух, затем опустились и разлились по лицу пленника. Южанин мотнул головой, скидывая со своего лица длинную челку, и с довольной улыбкой набрал полную грудь тюремного воздуха.

– Не свежий горный воздух, но все же лучше, чем пыль.

Смуглое лицо южанина покрывала колючая, словно металлическая стружка, недельная щетина. Обжигающие карие глаза безумно прыгали от одного северянина, к другому. Слащавое, приторное лицо рассекал неглубокий шрам, тянущийся со лба к подбородку, который, вероятно, в свое время отпугнул не одну дюжину прекрасных девиц.

– Южанин, я так и думал, – сердито произнес Дорр, сжимая в своей руке холщовый мешок.

В этот момент к компании вернулась Цейла Гойл, которая скрестила на своей груди руки и с улыбкой уставилась на пленника. Фуро Росслер с головы обливался подозрительным потом, представляя, как Дорр Винтер разрывает его, Мико и Цейлу в клочья за смерть Фьерда. Мико же с любопытством всматривался в загорелое лицо Мешка.

– Как твое имя? Что ты забыл на Севере?! Отвечай!

Ладонь Дорра мощно хлестанула южанина по смуглой щеке, от чего тот сплюнул в сторону кровавую слюну.

Мешок злобно уставился на Цейлу, которая обрушивала на него раздирающий взгляд. Южанин понимал, что он в любом случае уже покойник: вряд ли эти северяне станут долго разбираться. Но Цейла Гойл могла причинить ему массу неудобств и в загробном мире.

Определенно могла. Он читал это в ее холодных глазах.

– Позвольте мне, – вежливо попросил Вармис, приближаясь к связанному пленнику.

Мужчина схватил своими клешнями перевязанную руку Мешка и стал сильно, с наслаждением, выдавливать из раны свежую кровь. Лицо южанина скривилось от невыносимой боли, а сквозь его зубы проступало шипение. Спустя несколько секунд повязка на его руке полностью пропиталась багряной краской. Кровь выступала из незажившей раны, пачкая пальцы Вармиса и стекая на пол тонкой струйкой.

– Риколиус… Риколиус Вонтэ, – простонал Мешок, не в силах больше терпеть боль.

Имя засело во рту Дорра. Он пробовал его языком и ощущал привкус Юга. Слова дарили вождю ощущение изнуряющей духоты и городской суматохи. Букет различных запахов: от пыльных каменистых дорог, до раскрывающихся цветов в парках, – на мгновение ударил в снежноволосую голову вождя.

Вармис отпустил кровоточащую руку пленника, затем отошел на один шаг и громко расхохотался, придерживая свою бороду. Его звонкое гоготание отскакивало от стен темницы, создавая пронзительное эхо. Дорр вернулся обратно на Север. Мико и Фуро удивленно обернулись на Вармиса.

– Тот самый наемник из Рауса, который пробрался ночью в роскошную опочивальню юного принца и получил от мальчишки нехилую взбучку?! – выдавил сквозь смех Вармис, после чего его хохот лишь усилился.

– Юный принц – двукратный чемпион Турнира Трех Королевств. Лучший мечник на всем Юге! – Вармис указал пальцем на Мешка. – А ты, обычная дворовая шпана, решил подло заколоть его во сне? И как ты, вообще, умудрился избежать виселицы?

Южанин стыдливо опустил свою голову. Дорр достал из-за пазухи причудливый кинжал.

– Это – твое? – спросил белокурый вождь, показывая пленнику оружие.

Фуро рассерженно перевел взгляд на уверенно стоящую Цейлу, которая наслаждалась представлением.

Вармис нагло выхватил кинжал из рук Дорра и начал с интересом его рассматривать.

– Кинжал Раздора, – отметил Вармис, затем добрался взглядом до конца ручки и добавил: – Серебряный кленовый лист – герб Рауса.

Вармис поднял озадаченные глаза на южанина.

– Что это все значит? – вспылил Дорр, но в глубине души начинал догадываться.


Мешок осторожно взглянул на Цейлу, безнадежно обвел глазами Фуро, с печалью нырнул в глаза Мико.

– Привет от короля Унри, гребаные северяне, – с яростью прошипел Мешок и плюнул кровью в бледное лицо Дорра.

Лед скололся с глаз снежноволосого вождя, выпуская наружу неукротимую ярость. Он налетел на пленника и начал забивать его голову кулаками, как гвозди. Фуро и Вармис оттащили разъяренного вождя, но лицо южанина успело превратиться в кровавую кашу.

– Убью! Убью! Убью! – безумно выкрикивал Дорр, пока двое вождей выводили его из темницы по лестнице. Его душераздирающие крики некоторое время еще продолжали блуждать по голым камерам.

Мико поднял стул вместе с обмякшим телом Мешка.

Цейла обратилась к надсмотрщику, который игрался со связкой ключей:

– Уважаемый, не могли бы вы покинуть это помещение? – вежливо попросила Мать Стаи.

– Мне велено находиться здесь, пока меня не сменят. Такова служба – уважаемая… – колко ответил обросший северянин.

Цейла Гойл, не отличавшаяся безграничным терпением, обрушилась на мужчину:

– Выйди, или я прикажу стае волков загрызть тебя и всю твою семью, щенок!

Мужчина сорвался с табуретки и бросился к лестнице, испуганно оборачиваясь на грозную женщину. Затем Цейла перевела пронзающий взгляд на Мико. Юноша без слов принял ее приказ и послушно покинул помещение вслед за надсмотрщиком.

Мешок начал приходить в чувство. Вокруг его глаз набухли синие шишки, разбитый нос раздулся до размеров куриного яйца, а с его рта тянулась длинная кровавая слюна.

– Чувствуешь запах, южанин? Запах тюремных палат в предсмертном ожидании, – произнесла Цейла. – Тебе-то этот аромат должен быть знаком.

Мешок хотел взглянуть на женщину, но его заплывшие глаза отказывались раскрываться; голова под своей тяжестью беспомощно свисала на шее.

– Вы специально заманили меня в эту общину, не так ли, леди Цейла? Вы изначально не собирались меня отпускать.

– Куда тебя нужно было отпустить, южанин? На Севере тебе негде прятаться, а на Юге твои же друзья – наемники – вынюхивают каждый угол в поисках твоей головы. Знал бы ты, какую награду Совет назначил за твой труп… ты столько золота и представить себе не можешь.

– Зачем же вы спасли меня, когда я приехал к вашему порогу со смертельными ранами? Почему не оставили умирать?

– Мне нужно было, чтобы ты исполнил свою последнюю роль. – Цейла взмахнула рукой в воздухе, показывая помещение темницы. – Роль пленника, с который ты, Риколиус, отлично справляешься.

В горле Мешка злобно захрипела кровь.

– Ты мог рассказать белокурому вождю всю правду про меня, про Крысодава и его племянника. Ты мог сдать всех нас с потрохами, но не стал. Более того, представил убийство Фьерда в наиболее выгодном для нас положении. Браво, Риколиус Вонтэ! – Цейла захлопала ладонями, хваля пленника за проделанную работу. – Ты с блеском отстоял свой титул одного из лучших наемников вечнозеленого Рауса.

Мешок смолчал на язвительную похвалу в его адрес, затем скопил сил и произнес:

– Вы сказали: «для нас». Вы провернули все это в сговоре с кем-то? С кем-то очень влиятельным на Юге? Ибо король Унри и нескольких слов связать не может, будучи прикованным к пастели, не то, чтобы вести свое войско на Север.

Мешок взглянул на Цейлу кровавым глазом из-под темной челки.

– Аристократия? Дом Синтирио? Артель южных торговцев? – Риколиус следил за реакцией женщины, которая нависла над ним со стальным лицом.

– Может быть, Совет? – на лице женщины растянулась сжатая улыбка. – Точно. Канцлер Брутт, эдил Советного дома. Я мог бы сразу догадаться.

– Пусть это тебя уже не волнует, южанин. Путь в Раус для тебя уже закрыт навсегда, – ответила Цейла.

– На Юге у вас нет врагов. Зачем вам развязывать с ними войну? – прохрипел южанин, отхаркиваясь кровью.

Цейла дотронулась до разбитого лица южанина. Ее палец вымазался в его липкой крови, после чего женщина поднесла палец к своим губам, блаженно закатив глаза.

– Не обязательно иметь врагов, чтобы развязать войну. Достаточно одного лишь желания и одной смерти.

Между собеседниками затянулась молчаливая пауза. Мешок мысленно примерял на себя роль покойника.

– Что теперь со мной будет?

– Боюсь, Риколиус, твое участие в этой игре подошло к концу. Ни Юг, ни Север более в твоих услугах не нуждаются. Мне бесконечно жаль… – Женщина весело улыбнулась пленнику кровавыми зубами, после чего направилась к выходу.

– И не вздумай скучать здесь, южанин. Скоро придет тюремщик и устроит тебе короткую экскурсию по дороге в камеру, – произнесла Цейла, затем остановилась на самом верху лестницы и бросила вниз: – Ты же, все-таки, наш пленник…



Поздний вечер в доме Росслеров был пропитан напряженностью, которая разделилась на две комнаты. Первая напряженность нависла над праздничным столом в гостиной комнате и имела изнуряющий, молчаливый характер. Младшие члены четырех кланов были предоставлены самим себе за длинным столом, который так же изрядно напрягался под тяжестью многочисленных тарелок с едой и тяжелых кувшинов с разноцветными напитками. За последний час с уст молодых людей не сорвалось ни единого слова, от чего первая напряженность лишь наращивала свою массу, плотно заполняя помещение.

Вторая напряженность бушевала в соседней комнате для переговоров. Она крепчала, подпитываясь разгоряченными словами и бурными эмоциями, которые рождались в ходе жарких дискуссий. За небольшим круглым столом решалась судьба всего Севера. В центр деревянного стола был воткнут необычный кинжал с кленовым листом на яблоке. В зеркальном отражении его клинка расплывчато маячили лица четырех абсолютно не похожих друг на друга людей.

Первый человек – мужчина, с сияющими белизной снежных вершин волосами и с горящими льдом синими глазами, срывался на крик, призывая к ответным действиям по отношению к соседнему государству.