Клык. Хвост. Луна. Том I

– Мне тебя так не хватает, мама. – По прозрачной руке призрака зашипели горячие слезы.

– Не время для слез, Глова. Только не сейчас. Сейчас ты должна быть сильной, как никогда раньше.

Призрак молодой Цейлы обернул лицо Гловы ладонями и потянул к себе.

– Мне очень тяжело, мама. Мне тебя не хватает. – Глова крепко обняла девушку, прижавшись лицом к ее груди.

– Не показывай ей свою слабость, дитя мое, – произнес призрак с горящими от любви серыми глазами. – Ты у меня такая храбрая. Такая умница. Ты со всем справишься…

Призрак прижался своими холодными губами ко лбу Гловы, затем оттолкнулся от нее двумя руками и полетел в туман. Глова тянулась за ней, ревела, словно младенец, и звала ее. Туман стал окрашиваться в цвет глубокой ночи, пожирая образ призрака. Спустя мгновение Глова провожала тонущие в черном тумане глаза своей молодой матери. Затем над ней нависла огромная тень величиной с гору. Тень давила на Глову; от ее присутствия у девушки сдавило легкие и сжалось сердце.

– На колено! – скомандовала тень, после чего обернулась огромной темной волчицей со злобным оскалом.

– Слушаюсь, моя госпожа, – простонала в ответ Глова и покорно сложилась на правое колено.

Тень огромной волчицы набросилась на девушку и впилась своими клыками в ее мягкую белоснежную шею. Глова почувствовала кожей холод металла, но крик ее застрял в горле от ужаса.

В следующую секунду Глова очнулась у себя в кровати. Над ней нависла Цейла, которая в метре от кровати держала в руках стальной шест, острый клинок которого упирался в шею проснувшейся девушки.

– Ты можешь не спать по трое суток, но чувство опасности вытянет тебя даже из самого глубокого сна, – произнесла Цейла, убирая от шеи Гловы острие шеста. – Твои инстинкты зверя обострены до предела. И это как раз кстати.

Девушка соскочила с пастели и упала на колено в одной легкой ночной сорочке. От холодного пола обнаженные ноги Гловы покрылись гусиной кожей. Ее лицо, окрашенное багровыми ссадинами и сливовыми синяками после драки с Астрой, скрылось за завесой растрепанных волос.

Цейла выпрямила вертикально шест и чуть ослабила кисть. Под тяжестью оружие ударилось о пол со стальным звоном. Глова не подняла взгляда.

– Не мне тебе рассказывать про Сэнна до Тхонхе, Течь Волчицы. Ты выросла на историях об этом обряде. Предки нашего клана в большинстве случаев становились Верховным вождями. Их мечи, копья и топоры первыми, среди остальных, целовали древо обрядного столба. – Цейла вытянула шест в сторону Гловы. – Путь к возвышению вымощен самой смертью. Он покрыт острыми шипами, пропитан запахом опасности. Очень важно иметь при себе достойное оружие.

Глова подняла голову – блеск металла на поверхности шеста отразился в ее серых глазах.

– Я знаю, ты всю жизнь тренировалась с одноручным мечом. Но это оружие особенное. Лучшая работа Тоила Железнохвата. Подобного не сыскать даже в трех королевствах Юга.

Глова приняла из рук Цейла шест, затем сделала несколько шагов назад. Она принялась медленно крутить его вокруг себя, перекидывая шест с руки на руку. Постепенно оружие набрало скорость, а спустя несколько секунд Глова вертела стальным шестом настолько умело, словно не расставалась с ним с детства. Девушка извивалась, словно змея, а сталь свистела на скорости, разрезая воздух вокруг изящной фигуры. Ее волосы развивались по сторонам от поднимающегося воздуха. Закончив с трюками, она поставила шест вертикально и принялась любоваться серебряным клинком на его конце.

– Я и не сомневалась, что ты управишься с ним, – сказала Цейла.

Глова снова опустилась на колено, опираясь при этом на шест.

– Я вас не подведу, моя госпожа. Клянусь, я стану сэнной и принесу нашему клану былое величие.

– Об этом я и хотела поговорить, Тень Волчицы. – Цейла опустилась на кровать Гловы, не своя своих глаз с дочери. – Тебе не нужно становиться Верховным вождем. Более того, твоя задача на этом обряде будет заключаться в том, чтобы помочь другой девушке стать сэнной.

Глова подняла с пола взгляд и с недоумением уставилась на мать.

– Это еще почему? – в голосе Гловы чувствовалась напряженность.

– Речь идет о сайхе Астре. – Цейла заметила, как глаза ее дочери вспыхнули гневом от этого имени. – Мне нужно, чтобы именно Астра Пламенноокая стала Верховным вождем всего Севера.

Ладонь Гловы вспотела от напряжения. Стальной шест начал скользить в ее руке.

– Моя госпожа, эта рыжая дрянь достойна лишь смотреть за конюшнями. Север не сделает выбор в пользу Астры. – Глова сплюнула последнее слово в пол, словно оно обожгло ей язык.

Цейла смерила дочь свинцовым взглядом и выпрямилась во весь рост. Глова осознала, что забыла вовремя закрыть свой рот.

– Север, по своей воле, прокладывает для каждого участника обряда собственный путь к возвышению, а богиня Скали наполняет этот путь трудностями, испытывая их характер. И ее желание – это Астра Пламенноокая. У богини на нее собственные планы. Это ее воля, которую мы, как верные слуги, обязаны исполнить.

Губы Гловы тряслись от злости.

– Или ты хочешь подняться над водопадом и лично оспорить ее волю в темной обители?

– Никак нет, моя госпожа, – процедила сквозь зубы Глова.

– В сайхе Астре живет частица сердца Севера, его пламенное дыхание. Когда девушка займет кресло Верховного вождя, мы заставим ее подчиниться воле Скали. А затем…

Цейла властно развела руками в стороны, словно собиралась удержать в них весь мир.

– Затем мы двинемся на юг, все дальше и дальше к бескрайним землям. За морями и пустынями. Ледяное дыхание Скали и бушующий огонь в груди Астры поставят на колени любую армию, что встанет у нас на пути.

Цейла опустила руки и взглянула на Глову.

– Но ей не пройти этот путь в одиночку. В этом и заключается весь смысл обряда. Ты должна уберечь Астру от опасностей, что ожидают ее по пути домой. Отдавать ей последнюю пищу и воду, стать ее оружием. И, если это будет не обходимо, отдать за нее собственную жизнь. Ты все поняла, Тень Волчицы?

Глова молчала. От невыносимой злости и несправедливости ее глаза покрылись влагой соленых слез.

– Я не слышу…


– Да, моя госпожа. Все на благо стаи, – произнесла Глова.

– Во имя богини Скали, – добавила Цейла.

Цейла некоторое время давила на дочь своим присутствием и глубоким молчанием, затем развернулась и двинулась к двери.

– И еще, кое-что. – Она остановилась в проеме. – Я знаю про ваши чувства, твои и твоего брата.

Сердце Гловы сорвалось и ударилось в пол.

– И я одобряю этот союз. Ваше дитя станет величайшим волком в истории клана Гойлов.

Кровь девушки закипела от страха и стыда.

– Не смейте бросать друг друга, – произнесла Цейла, выходя из комнаты, затем добавила, уже скрываясь в коридоре: – Мы же, все-таки, одна семья…



Астра сидела на огромном голом булыжнике неподалеку от общины. Камень делился с девушкой теплом, что скапливал в себе с самого рассвета, находясь под лучами ласкового весеннего солнца. Вокруг камня, во все стороны, расползалось поле желтых нераскрывшихся одуванчиков. Цветы покрывали поле, словно слой меда на поверхности пирога.

Для Астры это место с детства было особенным. После того случая с костром, она больше не выходила на улицу играть с другими детьми. Соседских детей, с кем Астра часто играла, она попросту не могла вспомнить и сторонилась их. Остальные дети в общине при виде лысого ребенка с ожогом на половину лица тыкали в нее пальцем и называли уродкой. В памяти детей дочь вождя клана была ангельским ребенком, с густыми серебряными волосами, спускающимися до пояса. Левый глаз ее сиял изумрудом, правый – был скован льдом. Девочка-непоседа, ребенок-катастрофа, которая своими хулиганскими выходками и тягой к приключениям разжигала в детворе огонь задора и веселья.

Но прежняя Астра, по неизвестным им причинам, куда-то пропала, а на ее месте оказалось чудовище с рубцами на лице, чья голова была покрыта мелкими пробивающимися волосками огненного цвета. Некоторые дети при виде монстра начинали со страха плакать, а те, что постарше и посмелее, закидывали Астру палками и камнями. Фьерд часто заступался за свою сестру, проводя практически все детство из-за этого в драках с обидчиками. Астра вспоминала, как однажды, мальчишки подловили Фьерда, когда тот возвращался с тренировки, накинули ему на голову мешок, привязали веревку к его ногами и оттаскали по всем улицам общины. Ее брата нашли едва живого в сточной канаве, в разорванной в клочья одежде и с многочисленными ушибами и кровоподтеками. Никто из детей не сознавался в содеянном, и Дорр решил наказать абсолютно всех мальчишек в общине от восьми до шестнадцати лет. Детей вывели на рыночную площадь посреди дня, поставили к стене и нанесли каждому по пять ударов плотной кожаной плетью.

После этого Астру и Фьерда дети стали ненавидеть еще сильнее.

Если у Фьерда и была возможность поразбивать пару озлобленных носов на своих тренировках, то затравленной Астре оставалось лишь тайком выбираться из общины и проводить все свое свободное время на этом камне. В зимнее время девочка выкапывала в снегу под камнем целую снежную пещеру, в которой она могла спокойно поиграть в куклы сама с собой. Когда ей исполнилось десять, Астра уже научилась охотиться, а к камню приходила уже лишь для того, чтобы подумать в тишине и спокойствии.

Дорога до дома от общины клана Черной Куницы прошла для Дорра и Астры в тягостном молчании. Снежноволосый вождь не выпускал изо рта трубку, задумчиво всматриваясь на оттаивавшую дорогу. Его дочь шла следом с разбитой губой, тонущая в широком платье цвета слоновой кости. Это платье осталось от покойной жены Фуро Росслера, и Крысодав любезно подарил его рыжеволосой девушке, так как ее платье пришло в негодность после ночной драки. Вдобавок к уродским рубцам от ожога, на лице Астры красовались кровавые следы от острых ногтей Гловы, вздутая верхняя губа и один небольшой фингал, который аккуратно растекся под правым огненным глазом.

На лице Астры всю дорогу играли все оттенки злости и ярости. Ее руки белели от того, что она постоянно скручивала силой кожаные поводья. Лишь узнав знакомые места вокруг родной общины, Астра успокоилась и даже попробовала завести разговор с отцом, но Дорр продолжал угрюмо втягивать в себя дым, игнорируя слова дочери.

Оказавшись в общине, Астра первым делом загнала лошадей по стойлам, накормила их и расчесала им гривы, затем зашла в дом, где ее уже ждал отец с серьезным разговором.

Она послушно выслушала речь отца. Про схваченного наемного убийцу, что был прислан королем Рауса, чтобы убить Фьерда и развязать войну. Про голосование. И про идею Цейлы по поводу избрания Верховного вождя. Мнения по поводу этого всего у отца и дочери разделились. Астра понимала стремление отца отомстить за Фьерда. От мысли, что ее брат, вероятно, стал невинной жертвой в жестоких политических играх, внутри нее самой закипал жар. Но она убеждала его, что отвечать на смерть Фьерда войной, не разобравшись, – не есть выход из этой ситуации. Спор между отцом и дочерью постепенно перерос в конфликт. Дорр был опьянен чувством мести и совершенно не воспринимал доводов своей дочери.

– Как ты не понимаешь, отец, от этого решения зависят жизни людей по обе стороны Древесной реки, – вспылила Астра, повысив голос на отца. – Я мечтаю отомстить за смерть Фьерда всем, кто в этом причастен, не меньше твоего. Но, в отличие от тебя, – Астра угрожающе направила на отца указательный палец, – я могу взглянуть на эту ситуацию трезвым умом.

– Трезвым умом? Не ты ли это вчера налакалась браги, затем устроила драку с дочерью вождя Серой Волчицы? – Лицо Дорра впервые за долгое время налилось багряной от злости. – Не тебе рассказывать мне о трезвости.

Наполнившись стыдом и яростью, Астра не нашла слов, чтобы ответить своему отцу. Она развернулась, затем разъяренно вылетела из дома, и, хлопнув дверью, направилась в поле к своему булыжнику, где просидела в одиночестве, пока ее покой не потревожила Эхора.

– Я так и думала, что найду тебя здесь, – произнесла старушка, подкравшись к Астре со спины, от чего девушка испуганно обернулась.

– Ах, Эхора. Ты меня напугала.

Астра развернулась к старушке всем телом и скрестила под себя ноги. Эхора была в плотном льняном платье длинной в пол, от которого веяло старостью. Голова ее была обмотана светлым платком с цветными узорами. Дряблой рукой старушка прижимала к себе сверток ткани темно-зеленого цвета.

– Спасибо, что присмотрела за Хеллой, пока мы были в гостях у Черной Куницы, – произнесла Астра, поправляя на лице свои огненные волосы, чтобы скрыть следы драки.

– Пустяки, – отмахнулась Эхора, – мы с ней здорово провели время. Она приносила мне мертвых крольчат, а я взамен расчесывала ей шерстку.

Старушка сгорбилась и заглянула в лицо Астры.

– Полагаю, ее лицо выглядит сейчас не лучше твоего.

– Так ты уже знаешь. – Астра застенчиво повернулась к старушке боком.

– Мало что на Севере может спрятаться от моего взора, Астра Пламенноокая, – загадочно произнесла старушка, – но я не стану лезть в ваши отношения. У вас с ней намного больше общего, чем тебе кажется.

Астра вопросительно взглянула на Эхору, но та успела перебить ее мысль:

– Я видела твоего отца. Дорр Винтер разочарован твоим поведением, сайха Астра.

– Она первая начала! – выпалила Астра, подпрыгнув на ноги. – Ее гадкие насмешки… и еще эта ее мерзкая улыбка.

– Успокойся, Астра. Я сейчас имею в виду не ваш конфликт с Гловой Гойл. – Эхора подошла поближе к булыжнику и сухой рукой попросила слезть закипевшую девушку.

Астра изящно спрыгнула с камня. В полете ее волосы на секунду раскрылись огненным веером, затем плавно опустились на плечи.

– Тебе нужно принять участие в Сэнна де Тхонхе. И дело тут не только в твоем отце или смерти Фьерда. – Полуслепые глаза старушки внимательно врезались в разноцветные глаза Астры. – Помнишь тот сон, что мне послал Север в первые ночи весны?

– Я видела, как чудовище спустилось с небес и проглотило весь Север, – с трепетом ответила Астра, вспоминая ужасные ведения в водовороте железного таза.