Книга ангелов

– А при чем здесь вообще ее идеальность? – кричит он на меня. – Твоя семья хранит наследие Каина уже тысячи лет! Одна-единственная женщина из его рода была спасена во время потопа. А потомки Сета должны были защищать этот род! Так называемый грех Каина должен был когда-то быть отпущен, чего бы это ни стоило его детям и детям его детей. Поэтому твоя мать воспитала тебя воительницей, а не для того, чтобы ты сражалась на арене, Мун. А теперь не говори, что ты этого не знала! В вас обеих впервые соединились линии Каина и Сета. Твой отец – потомок Каина, а мать происходит из рода Сета. В вас течет кровь Адама и Евы.

– Но никто из нас не наделен знаком Каина, – шепотом говорю я первое, что приходит мне в голову. Тело Стар абсолютно идеально. Он должен знать это лучше моего.

Люцифер горько смеется.

– Желание Господа наказать Каина состояло не в том, чтобы наделить его род каким-то явным знаком. Наказание заключалось в том, чтобы лишить голоса его прямых потомков, чтобы они не были способны давать вещам имена. Чтобы Каин и его отпрыски никогда не смогли произнести истинные имена Бога и ангелов.

«Возьми Каина, первого сына твоего, и пойди и принеси его во всесожжение, и Господь вернется к тебе, и рай снова для вас откроется».

Так было написано в книге Разиэля.

– Она должна стать Искуплением. Дочь по линии Каина – агнец. Это единственный способ, – объясняет он. – Адам не принес в жертву своего сына, потому что слишком сильно его любил. Стар прямой потомок Каина. Ее жертва откроет врата и положит начало Апокалипсису. – Он подходит ко мне ближе. – И тогда она прикажет моим братьям покинуть землю, и все снова вернется на круги своя.

Все снова вернется круги своя? Я смотрю в его глаза. Не знаю, что я надеюсь там увидеть. Он безжалостно смотрит на меня.

– Пожалуйста, – все же молю я его, – не надо использовать Стар. – Я собственноручно привела его к инструменту, в котором он так нуждался. – Возьми лучше меня. Пусть она живет. Я тоже дочь своего отца.

– Но ты не отмечена знаком Каина и похожа на Еву и на Авеля. Ты очень похожа на брата Каина своими попытками спасти всех, кого ты любишь. Он мне очень нравился.

– Я не могу этого допустить, – говорю я больше себе, чем ему.

– Ты правда об этом не знала?

Я качаю головой.

– Мне только надо было всегда ее защищать.

– Мне очень жаль. Если бы я только знал, что агнец – твоя сестра, я бы держался от тебя подальше. – Он только ухудшает ситуацию. – Каждый из нас делает то, что должен, Мун.

Я хочу отойти от него дальше, но не могу. Позади меня стена темницы. Еще мгновение мне кажется, что он хочет обнять меня, но, к счастью, он этого не делает.

– Значит, с этого дня мы с тобой злейшие враги. – Бессмысленная угроза, если я умру завтра, но я еще не готова сдаться. Должно быть еще что-то, что я смогу сделать.

Он наклоняется ко мне и целует меня в щеку. Я еще очень долго ощущаю след его губ на своей коже. Я хочу оттолкнуть его, но вместо этого я вцепляюсь пальцами в его рубашку.

– Значит, я заплачу эту цену, – шепчет он мне на ухо. – Я никогда не стану с тобой сражаться, но я сделаю все для того, чтобы мои братья получили свое законное наказание. Это все, чего мне хочется.

Пропасть между нами просто непреодолима. Раньше я не хотела этого замечать. Я так много всего перенесла за последние годы – удары, пинки, раны. Но это хуже, чем все то, что я испытала. Он не любит Стар. Моя потрясающе красивая и нежная сестра должна лишь проложить ему дорогу к Создателю на земле и на небе.





Глава XII





Меня ведут на арену вместе с другими ключами. В отличие от меня ни у одной из них нет охранников, у меня же целых два: Сэм и Наама. Рассказал ли им Люцифер о моих словах? «Значит, с этого дня мы с тобой злейшие враги!» Я никогда этого не хотела, но все мои опасения относительно него подтвердились. Сегодня мы умрем. По истечении этого дня мир, который мы знали, прекратит свое существование.

Так как сегодня все-таки праздник, ангелы одели нас в девственно-белые одеяния, и я задаюсь вопросом, боятся ли другие девушки так же сильно, как и я. Как они могут так просто смириться со своей судьбой? Они думают, что им нечего бояться? Возможно, в этом и решение загадки: они всего-навсего откроют врата рая. За уничтожение мира нести ответственность будет только Стар.

Посреди арены возведен алтарь. Это огромный блок из светлого песчаного камня. На нем лежит белоснежная простыня, а на ней книга Стар. Я хлопаю глазами: обложка кажется мне знакомой, но вокруг этой книги обернуты серебристые ленты. Стефано был прав. Книга была замаскирована под обычную. Но теперь она лежит перед нами. Книга с семью печатями, которая ознаменует начало конца света.

Нас поставили полукругом вокруг стола жертвоприношений. Мой отчаянный взгляд скользит по Кайе, Даниэль, Марте, Кейт и Свенье. Нас всех ждет одна и та же судьба, а имен некоторых девушек я даже не знаю. Фели смело мне улыбается. Амели уставилась вверх, на ложу Рафаэля, а затем я замечаю Натали. Значит, она стала последним ключом. Умерла ли Эрика во время последнего испытания? И играет ли это вообще какую-то роль, если мы все умрем?

Архангелы сидят в своих украшенных ложах. Столы ломятся под весом деликатесов. Я качаю головой. Что здесь, по их мнению, происходит? Театральная постановка? Зрительские ряды заняты людьми и ангелами, все до последнего места. Почему люди не остались дома со своими семьями? Может быть, ангелы заставили их прийти сюда сегодня или же они надеются заполучить место в раю? Я не понимаю своих соплеменников.

Ангелов я понимаю куда больше. Они никак не могут дождаться поскорее засвидетельствовать нашу кончину. Все небо сверкает от их блестящих крыльев. Феникс стоит в проходе, ведущем на арену: там обычно проходили бойцы. Его крепко держат два ангела-воина. Люциферу непременно хотелось заставить и его смотреть на то, как умирает Стар? Это неоправданно жестоко, но, наверное, он этого и хотел. Я думала, что смогу его остановить, и это все моя наивность. За свою жизнь я жалела не о многом, но она и была не длинной. Я жалею, что позволила Люциферу к себе прикасаться, определенно жалею. Руки, которые были со мной так нежны, сейчас перережут вены моей сестры и оставят ее истекать кровью.

Белая молния сверкнула на небе, и стало тихо. Только ветер мягко шумит, поднимая песок на арене. Земля задержала дыхание перед тем, как издать последний стон. Люцифер появляется на арене. Первый сын Господа, утренняя звезда. Он облачен в черное. Блестящие сапоги, узкие брюки и шелковая рубашка. На его спине, между крыльев, висит накидка. Волосы распущены, откинуты со лба. Голову венчает узкий золотой обруч. Едва ли не самая очевидная демонстрация власти.

Он с улыбкой идет к Стар и смотрит лишь на нее. Внешне они идеально друг другу подходят. Она нежно улыбается, выпрямившись; ее глаза сияют, а сама она облачена в белоснежное платье и ждет его у алтаря с серебристым обручем в волосах. Все еще невеста. Никто не может отвести взгляда от этой совершенной пары, когда он подходит к ней. Она с доверием во взгляде кладет в его руку свою. Люцифер тихо что-то ей говорит, и ее улыбка становится шире. Он целует Стар в лоб, и она кивает ему в ответ.

«Она знает, – думаю я. – Она знает, что вот-вот умрет, и она добровольно идет на смерть. Ради него».

Лилит спускается на арену из ложи Люцифера, и он одобрительно кивает.

– Взойди сюда, – ясным и громким голосом начинает она свою речь, которую так хорошо слышно на арене, – и покажу тебе, чему надлежит быть после сего[29].

Это слова из Откровения. В небе снова сверкает молния, а после этого звучат раскаты грома.


У входа, где бледный Феникс все еще стоит между двумя воинами, становится неспокойно. Он пытается высвободиться из их хватки, но теперь его удерживают несколько людей, облаченных в темные накидки. Люди на зрительских трибунах вскрикивают. Звучат гневные реплики, но когда одна из женщин в накидках идет к центру арены, голоса зрителей затихают. Впервые жители Венеции узнают, что под темными накидками скрываются женщины.

Габриэль и Михаэль встали со своих мест. На лице Рафаэля растянулась противная улыбка.

Толпа женщин марширует в сторону Люцифера, который, кажется, ждет их, выпрямив спину. Мать идет впереди всех. Она что-то несет в руках. Я не могу понять, что это, потому что предмет накрыт тканью. Позади нее колонной по двое идут ее последовательницы. Их лица абсолютно непроницаемы. Какие лживые истории рассказывала им моя мать? Я насчитала двадцать три девушки. Вместе с ней двадцать четыре. Специально ли она привела их таким числом? Она останавливается перед Люцифером, и колонна за ней останавливается. Снова наступает тишина, и мать снимает ткань с предмета.

Балам, сопровождавший группу, кладет нож на рукоять своего меча. И я не виню его в этом: даже я не могу ей доверять. К сожалению, это не взрывное устройство, тогда Люцифер не был бы так спокоен. Он склоняет голову перед моей матерью и забирает у нее предмет. Солнечные лучи отражаются от серебристого сосуда.

– Грааль, – шепчет Семьяса. – Она действительно принесла ему Грааль.

Я поворачиваюсь и смотрю на него:

– Что-что она принесла?

– Кровь агнца должна быть собрана в Святой Грааль, чтобы потом пролиться над Люцифером. Только тогда пророчество сбудется. Мы не были уверены в том, что твоя семья все еще владеет Граалем, но, очевидно, вы отлично его защищали. Люц надеялся, что она вовремя принесет ему этот сосуд.

Он с почтением смотрит на меня. Он решил, что я знала об этом?

Последний раз я ела день назад, это был кусок черствого хлеба. И мой желудок бунтует. Моя родная мать положила начало концу человечества. На что она надеется? На место среди праведников? На место в раю или на плод с Древа жизни? И ради этого она нас предала? Я никогда в жизни не хотела получить в руки оружие сильнее, чем сейчас. Я хочу наброситься на нее, но Семьяса и Наама крепко меня держат. Мой крик теряется среди ликования ангелов, которые стоят в своих ложах и хлопают в ладоши.

Я просто хочу умереть, притом как можно быстрей. Стар стоит рядом с Люцифером. Моя мать обнимает ее и гладит по волосам. Я так сильно кусаю губы, что чувствую вкус крови у себя на языке. Она всегда была со Стар нежнее, чем со мной. Она обходилась с ней так аккуратно, будто та из хрусталя. Стар изображает руками прощальный жест. Люцифер заботливо обнимает ее за плечи.

Снова гремит гром, и радуга протягивается над ареной. Женщины снимают свои накидки, и под ними тоже оказываются белые наряды. Они встают с другой стороны полукруга. Все это похоже на хорошо отрепетированный ритуал.

«И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды…»[30]

Так было написано в Откровении. Старейшины позже должны будут вымочить свои наряды в крови агнца: после этого им не грозит ни голод, ни жажда. Неудивительно, что они добровольно последовали за моей матерью.

Из алтаря, на котором все еще лежит книга с печатями, выстреливают семь искр пламени.

Люцифер ведет Стар к алтарю. Он ставит на него Грааль и вытаскивает нож.

– Лучше закрой глаза, если тебе так будет проще, – говорит Наама.

Я качаю головой. Этого я точно делать не буду.

Люцифер поворачивает ладонь Стар к себе, но затем колеблется. Семьяса стонет.

– Ты достойна взять книгу и снять семь печатей, ведь тебя принесут в жертву, и ты своей кровью спасешь людей ради Господа, – снова сообщает Лилит. – Ты сделала его королем, да видит Бог, и теперь он станет править Землей.

Это не совсем слова из Откровения, но они адресованы Люциферу.

Теперь ветер утихает, как и плеск волн Гранд-канала, и больше ни одна чайка не кричит над ним.

Стар берет нож из рук Люцифера и сама вскрывает себе вены. Кровь капает на белый песок. Затем сестра поворачивается к своей книге и начинает снимать печати.

Небо темнеет, и раздается топот лошадиных копыт. Я поднимаю голову, и по небу, меж облаков, действительно скачет гигантская белая лошадь. На спине коня сидит всадник с луком и стрелами. Стар снимает вторую печать, и красная лошадь скачет по небу. Этот всадник держит в руке меч. Третий конь – черный, а четвертый – бледный. Когда она снимает пятую печать, над ареной плывет туман, когда снимает шестую, начинает трястись земля. Люди кричат и плачут. Стар начинает качаться. Из ее раны все еще течет кровь, а простынь, лежащая на алтаре, стала совсем красной. Что-то темное заслоняет солнце.

– Пришел великий день гнева Его[31], – сообщает Лилит, и я готовлюсь к концу света.

Теперь Люцифер тянется к ножу. Он без промедления вскрывает вены на другой руке Стар. Нож скользит по ее идеальной коже, словно по маслу, и у меня перехватывает дыхание. Ангелы ликуют, когда первая капля ее крови попадает в Грааль. Затем одна и еще одна. С каждой каплей Стар становится все бледнее. С каждой каплей жизнь покидает ее. Я больше не могу думать. Даже кричать не могу. Через несколько минут Стар шатается сильнее. Но у нее хватает сил на то, чтобы открыть седьмую, последнюю печать, прежде чем она падает на колени. Если текст Откровения соответствует действительности, а я думаю, что так и есть, то сейчас все утихнет на полчаса, прежде чем земля начнет трястись, а град и огонь польются на нас. Крик Феникса разрывает тишину.

Люцифер ставит Грааль на место, подвигает книгу в сторону и кладет Стар на алтарь. Он берет ее за руку, и она улыбается ему. В этот раз ангел не говорит с ней, а изображает руками еле заметные жесты.

«Теперь тебе осталось только назвать моих братьев истинными именами».

Она с сожалением качает головой.

«Я не могу», – отвечает она, закрывая глаза.

Рев Феникса затихает. К моему удивлению, воители отпускают его. Его лицо побелело, а глаза черны, как ночь, когда он идет в сторону алтаря. Никто не удерживает его. Он осторожно обнимает Стар и опускает лицо на ее шею. Его скорбь всеобъемлющая, и даже ангелы прекращают ликовать. Крик отчаяния сотрясает его тело. Он убирает волосы с ее лица и целует ее закрытые веки. Мне бы так хотелось, чтобы он смог унести ее отсюда куда-нибудь, где он мог бы умереть вместе с ней, когда наступит конец света.

Звук фанфар заставляет меня очнуться от своего горя, и я снова слышу голос Лилит.

– Откройте врата, освободите всадников, – приказывает она, и девушки рядом со мной начинают свою серию изречений. Их лица направлены в небо, и слова на енохианском языке слетают с их уст так, словно они никогда не говорили на другом языке.

Эти четыре всадника и положили начало уничтожению человечества согласно Откровению. Я смотрю на Габриэля, его глаза сияют от волнения. Они с Михаэлем стоят в своих ложах с расправленными крыльями и смотрят вниз. Они думают, что врата откроются где-то внизу?

Изречения девушек все громче отзываются в небе, взывая к всадникам и моля о пощаде и об отпущении грехов.

– Я правлю вами! – кричит первый ключ.

– Возвысься и двигайся! – объявляет вторая девушка.

Серафиэль и Сариэль вылетают из своей ложи и приземляются рядом с Люцифером. Архангел пятого небесного двора отдает верховному серафиму Грааль, до краев наполненный кровью Стар. Тот гулко приказывает Люциферу встать на колени перед ним.