Когда расплата не за горами

– Я этого никогда не забуду. Сколько наших нервов потратила эта девчонка, через что нам пришлось пройти!.. Она будет наказана, наверное, навечно, или до пенсии…

Дороти продолжала нервно болтать, а её муж попытался мягко перебить её:

– Дороти… Дороти…

Наконец, с видом раздражения на лице женщина повернулась к Харольду.

– Чего? – спросила она.

Харольд опустил голову.

– Ничего, – сказал он.

Райли видела, что муж Дороти мыслит трезвей жены, но точно так же, как Райли, не знает, что сказать. Из Дороти лился поток речи, пока Джен не удалось вставить слово:

– Мистер и миссис Струтерс, нам нужно задать вам несколько вопросов.

– О чём? – спросила Дороти.

Казалось, её удивило то, что им есть ещё что обсуждать.

Джен спросила:

– Ваша дочь раньше делала что-нибудь подобное? Она сбегала из дома?

Дороти выдавила смешок.

– Конечно, и не однажды. Странно, в детстве она была прекрасной девочкой, но когда перешла в подростковый возраст, как будто с ума сошла. Она совершенно перестала слушаться и каждую мелочь принимала в штыки. Верно я говорю, Харольд?

– Да, это точно, – тихо подтвердил Харольд.

Дороти сказала:

– Иногда она исчезала на пару ночей. Обычно она оказывалась у друзей. Однажды она сняла комнату в мотеле и пряталась там три дня. Можете себе представить? Мы никогда раньше не обращались в полицию, но на этот раз решили сделать это хотя бы ради того, чтобы её смутить. Если полиция заберёт её, это послужит для неё хорошим уроком.

Она вздохнула.

– Мы с Харольдом представления не имеем, что творится в её маленькой головке.

Харольд погладил жену по руке.

Он сказал Райли и Джен:

– Последнее время Холли ни к чему не могла отнестись серьёзно. Она хваталась то за одно, то за другое, а потом бросала: чирлидерство, футбол, теннис, разные школьные кружки…

Он указал на рояль в другом конце комнаты.

– Прошлой осенью она решила стать пианисткой. У неё есть талант, и она казалась такой решительной, что пробудила интерес во всех нас и мы купили это пианино. Но она тут же потеряла интерес, и с тех пор оно просто стоит здесь.

Райли спросила:

– Вы связывались со всеми её друзьями?

Харольд сказал:

– Да, по крайней мере с теми, кого мы знаем. Никто представления не имеет, куда она пошла на этот раз.

Райли видела, что Джен наклонилась вперёд в кресле.

– Мы должны спросить вас про Кети Филбин, – сказала Джен.

Дороти с любопытством наклонила голову:

– О, это девочка, которую только что убили. Я никогда не знала её. Ты был с ней знаком, Харольд?

Харольд молча покачал головой.

Дороти сказала:

– Я уверена, что Холли не была с ней знакома. Она никогда не упоминала этого имени. Я бы запомнила.

Райли понимала, что спрашивать нужно осторожно, ведь Дороти могла в любой момент удариться в панику, но вскоре она заметила, что Джен уже хорошо справляется, задавая вопросы, которые не расстраивали Харольда или Дороти ещё больше.

«Она быстро учится», – подумала Райли.


Она решила позволить Джен вести опрос, а сама стала изучать чистую комнату среднего класса и пыталась делать выводы о семье.

Есть ли у них проблемы?

Происходит ли в этом доме что-то страшное?

Шеф Синард упомянул о том, что Харольд работал мануальщиком. Райли подозревала, что Харольд вырос и выучился мануальной терапии в другом месте, возможно, в большом городе. Он приехал в Ангьер с надеждой встать здесь на ноги и добиться успеха в этом обществе. Он достаточно зарабатывал, чтобы обеспечить комфорт своей семье, и его жене не приходилось выполнять другую работу, кроме домашней.

Но Райли глубоко сомневалась, что Харольд и его жена на самом деле довольны жизнью, которую ведут здесь. Они, конечно, уже обнаружили, что все имеющие вес семьи Ангьера были закрытой группой, они жили здесь много поколений.

«Здесь нет места карьеристам», – подумала Райли.

Они не казались слишком самосознательными, поэтому, скорей всего, не в полной мере осознавали причины собственного недовольства.

Их дочь-подросток, скорей всего, чувствовала это лучше, чем они.

Отсюда и бунтарская модель поведения Холли.

По крайней мере, таков единственный пока логичный сценарий происходящего.

Райли услышала шум шагов кого-то, спускающегося по лестнице. В комнату ворвался прыщавый тинэйджер, на вид Райли дала бы ему лет пятнадцать или шестнадцать.

Он выпалил:

– Привет, папа, надо идти, матч в теннисном корте вот-вот начнётся.

Харольд представил агентам своего сына Зака.

У мальчика отпала челюсть.

– ФБР! – крикнул он. – Господи Иисусе!

– Следи за языком! – одёрнула его мать.

Зак покачал головой.

– Ух ты. Так теперь у неё проблемы?

Райли и Джен он добавил:

– Когда найдёте её, сделайте одолжение, оставьте себе. У нас от неё сплошные неприятности.

Дороти попыталась продемонстрировать своё материнское неодобрение, но он лишь пожал плечами.

Джен спросила его:

– Зак, вы знаете, кто мог желать зла вашей сестре?

– Вы имеете в виду, кроме меня? – с ухмылкой спросил он. – Я не знаю. Я не расспрашиваю её о её жизни, а она не расспрашивает меня о моей. И знаете, нас это полностью устраивает.

Затем он повернулся к отцу и сказал:

– Пошли, надо спешить.

У Райли пронеслась мысль, что надо бы остановить парня и задать ему ещё вопросы. Но у неё было ощущение, что он сказал всё серьёзно и действительно старался не обращать внимания на сестру. Скорей всего, он совершенно ничего не знал о том, что могло с ней произойти.

Кроме того, расспросы лишь ещё больше расстроили бы его родителей.

Райли сказала Харольду и Дороти:

– Спасибо вам обоим за то, что уделили нам время. Простите, что побеспокоили. Мы свяжемся с вами, если будут какие-нибудь новости.

Райли и Джен вышли из дома и сели в машину.

– И что ты думаешь об этом пацане? – спросила Джен.

– Типичный подросток, – ответила Райли. – Классический пример соперничества между детьми.

– Ты думаешь, нам есть причины оставаться в Ангьере?

Райли стала обдумывать это, но так и не могла прийти к единому мнению.

– А ты что думаешь? – спросила она.