Королевство слепых
Часть 72 из 98 Информация о книге
– И он вводил пароль? – Да. Я помню, потому что ему потребовалось какое-то время, чтобы его придумать. Он сказал, что исчерпал все идеи, придумывая новые пароли. – И вы помните тот пароль? Вопрос он задал как бы невзначай, но в комнате воздух между полицейскими словно пробило электрическими разрядами. – Понятия не имею. Он мне его не назвал. – И никак не намекал? Ничего не говорил? – прощупывал парня Бовуар. Шаффер задумался. – Если и говорил, то я не помню. – И вы не подглядели? Не стрельнули глазом через его плечо, когда он вводил? – Нет, конечно. – Конечно? Да бросьте, Бернар. Мы все так делаем. Просто из любопытства. Не смотрели, когда он вводил пароль? – Нет. – Тогда что же вы делали? – Простите? – В кабинете, пока месье Баумгартнер вводил пароль. Что вы в это время делали? – Разглядывал картину. Не понимаю, как человек в здравом уме мог повесить у себя такую вещь. Бовуар задумался. То, что говорил Бернар, походило на правду. Портрет Рут в такой же мере завораживал, в какой и вызывал отвращение. Как сказала сама Клара, от него трудно было отвести взгляд. Но сейчас он имел дело с проницательным молодым человеком, и если у того имелась возможность выбора: подглядеть, какой пароль вводит Тони, или насладиться зрелищем портрета, – то он не сомневался, что бы выбрал Бернар Шаффер. – И что случилось потом? – Мы напились и занимались сексом. – В первый раз? – Да. Мы друг друга типа прощупывали, но я сомневался еще – гей ли он. Но он все время посылал сигналы, и потом… – Какой он был? – спросил Бовуар. – Как любовник? – Как человек. Шаффер задумался. – Добрый. Умный. Порядочный. Так я думал. – Пока он не обвинил вас в воровстве и вас не выставили за дверь. – Да. – После того как он помог вам устроиться на работу в банке, он просил вас о каких-нибудь услугах? – Каких? Бовуар смотрел на него несколько секунд, потом встал: – Я дам вам время подумать над моим вопросом. Извините. Жан Ги кивнул агенту Клутье, и они вышли, а Шаффер уставился на медленно закрывающуюся дверь. Потом на пустую стену напротив него. Ледяной туман, казавшийся таким привлекательным, когда налипал кристаллами на ветки деревьев, выглядел гораздо менее приятным, когда оседал на дорогу. И когда его после накрывал пушистый снежок. Бенедикт аккуратно вел машину назад в Три Сосны, внимательно глядя на дорогу, не образовалась ли на ней ледяная корка, болтал с Гамашем о пустяках. Говорили о прошедшем дне. О погоде. Бенедикт спросил, как у Гамаша дела с глазами. – Лучше, спасибо. Я вижу теперь куда как яснее. Потом они погрузились в то, что со стороны могло показаться дружеским молчанием. Но внешний вид обманчив. Старший инспектор Бовуар представился еще раз, представил и агента Клутье, потом они сели в кабинете. – Значит, вы – Луи Ламонтань? – Да. – И вы работаете брокером в «Тейлор энд Огилви»? – Да. «Ему лет сорок пять, может, чуть больше», – подумал Бовуар. На вид дебелый, но не тяжелый. Так, мягковат. «Уютный» – такое слово приходило на ум при виде Ламонтаня. Его седеющие волосы были коротко подстрижены. Он казался бесхитростным. Умным. Консервативным во всем. Если бы понятию «вызывающий доверие» потребовался живой пример, то им вполне мог бы стать сидящий против него человек. И еще Гамаш подумал, не видит ли он перед собой еще одну нумерованную копию. Близкую к оригиналу, но не настоящую. – Вы совершали транзакции для Энтони Баумгартнера, насколько я понимаю. – Да. – И как это работало на практике? – Понимаете, Тони работал управляющим частными вложениями, он создавал портфели для своих клиентов. С учетом их возраста, потребностей, их желания рисковать он выбирал, в какую машину их посадить. После этого он просил меня провести запланированные им сделки по купле-продаже. – И вас это устраивало? – Абсолютно. Более чем. Он был блестящим советником по инвестициям. Откровенно говоря, если он покупал акцию, я нередко советовал моим клиентам сделать то же самое. Он обладал чутьем – видел, как внешне не связанные элементы могут сойтись и повлиять на рынок. Потеря ужасная. Прекрасный человек – и вот вам, такое случилось. Вы уже представляете, кто это сделал? – Мы надеемся на вашу помощь. – Все, что от меня потребуется. Бовуар послал через стол отчеты, смотрел, как месье Ламонтань берет их. Минуту-другую спустя Бовуар увидел, как брови брокера вспорхнули вверх, потом сошлись на переносице. Его голубые глаза моргнули за стеклами очков, голова немного наклонилась набок. Он волновался. – В списке клиентов Тони нет ни одного из этих людей. Я не проводил по ним ни одной сделки. – Он перевел взгляд на Бовуара. – Не понимаю. – А я думаю, понимаете. Ламонтань вернулся к бумагам, переходил от одной к другой, перечитывал сопроводительные письма. – Я могу высказать предположение, – произнес он наконец, кладя бумаги на стол. – Но объяснить не могу. – Попытайтесь. Брокер выдержал взгляд Бовуара, сам смерил его умным оценивающим взглядом. – Думаю, вы уже знаете, – сказал он. Бовуар молча продолжал смотреть на него, увидел, как глаза Ламонтаня широко распахнулись от удивления. – Вы думаете, я имею к этому какое-то отношение. – Что вы имеете в виду, говоря «этому»? Агент Клутье, внимательно наблюдая за разговором, делала себе узелки на память. Что говорил старший инспектор, чего не говорил. Как наводить на мысль. Как дружеский разговор переходит в запугивание. Все это делалось тонко, а оттого становилось еще более действенным. В своей прежней должности, работая в бухгалтерии, она никогда не оказывалась в комнате для допросов. И происходящее на ее глазах находила очаровательным. Она видела: такая работа требует нервов. Сильной концентрации, хотя при этом приходится делать вид, что ты абсолютно расслаблен. Ее инстинкт говорил ей, что нужно выкладывать козыри. Показывать, сколько тебе известно. Пусть допрашиваемый сам делает вывод о том, что еще они знают. А теперь она понимала, как важно выдавать лишь крохи того, что ты знаешь. Пусть в допрашиваемом укоренится страх, и пусть именно он и руководит его действиями.