Королевство слепых
Часть 74 из 98 Информация о книге
Бовуар сел напротив Бернара Шаффера и улыбнулся: – Рассказывайте. – Что? – Хватит в игрушки играть, – сказал Жан Ги холодным, но спокойным голосом. – Баумгартнер устроил вас в «Сберкассу» не просто так, у него имелись на это основания. И теперь я хочу узнать, какие это были основания. – А я не… – Рассказывайте. – Дело в… – Скажите мне, – рявкнул Бовуар, – где, по-вашему, я был только что? Шаффер перевел взгляд широко распахнутых глаз с Бовуара на агента Клутье. Он явно не задумывался об этом. Теперь задумался. – Не знаю. – Я был в соседнем кабинете, где допрашивал другого фигуранта. – Жан Ги смерил его недовольным взглядом. – Задавал вопросы, выслушивал ответы. Теперь я даю шанс вам. Отвечайте. Чего хотел от вас Баумгартнер? Наступило молчание. – Говорите! – прикрикнул Бовуар, шлепнув ладонью по столу с такой силой, что Шаффер чуть не до потолка подскочил. Как и агент Клутье; она уронила ручку на пол, и ей пришлось быстро наклониться, чтобы ее поднять. – Счет, – сказал Шаффер. – Довольны? Он хотел, чтобы я открыл офшорный счет. И отправлял на него деньги, которые он переводил. – Для вас обоих? – Нет. Только на имя Энтони Баумгартнера. – Он использовал собственное имя? Его вопрос, казалось, удивил Шаффера. – Конечно. А почему нет? – Легко проследить. – Он не предполагал, что его поймают. – И сколько денег на этом счете? – Мне нужно проверить, но, я думаю, где-то около восьми миллионов, – сказал Шаффер. – А сколько вы взяли себе? – Ничего. – Да бога ради, – вздохнул Бовуар. – Глупо с вашей стороны. Вы же знаете, мы все выясним. – Он посмотрел на свою сотрудницу. – Агент Клутье отвечает за бухгалтерскую судебную экспертизу всей Sûreté. Мимо нее и муха не пролетит. Она разоблачала капитанов промышленности, политиков, главарей мафии. Она и вас разоблачит. Еще до завтрака. Так что избавьте нас от лишних хлопот. Шаффер посмотрел на Клутье, которая теперь жалела, что засунула ручку в рот и принялась ее жевать. – Ну… – пробурчал он. – Может, самую малость. Только ему не говорите. – Это я вам могу обещать, – сказал Бовуар. Шаффер покачал головой: – Простите. Я забыл, что он мертв. Бовуар отметил, каким тоном говорил Шаффер, когда тот на несколько секунд забыл о смерти Баумгартнера. «Он его боялся», – решил Бовуар. По-настоящему боялся. И Жан Ги, вставая со стула, подумал, что этот миг был, вероятно, самым искренним за все время допроса. – Предоставьте агенту Клутье реквизиты счета, пожалуйста. – Я могу идти? – Мы еще посмотрим. «Понемногу приближаемся», – думал Бовуар, идя в свой кабинет. Они были недалеки от раскрытия махинации. А может, даже и убийства. Но он знал: Гамаш прав. Когда они найдут деньги, те будут насыщены разочарованием. Безумием. Зловонием эмоций, прогнивших в достаточной мере, чтобы привести к убийству. Амелия слышала шаги наркоманов, шлюх и транссексуалов, шедших за ними, когда они с Марком спускались по бетонным ступеням. Марк держался за руку Амелии, чтобы не упасть. По мере того как они приближались к входной двери, воздух становился все холоднее и холоднее. Амелия была готова к атаке мороза, и все же дыхание у нее перехватило, а глаза заслезились. – О черт, – услышала она голос Марка; потом он закашлялся, задыхаясь воздухом. Слезящимися глазами Амелия увидела маленькую девочку в красной шапочке с логотипом «Монреаль канадиенс». Та стояла одна у входа в проулок. Еще Амелия увидела торчащую из темноты пару ног. На земле. В сетчатой ткани. Остальное тело оставалось невидимым во тьме. Но у Амелии сомнений не было. Это труп. Она перехватила взгляд ребенка, которому, судя по виду, было лет пять-шесть. Амелия сделала шаг к ней, но ее остановило одно-единственное слово. – Дэвид. К ней подошел тощий чернокожий парень. «Лет пятнадцати, не больше», – подумала она. Он смотрел на нее глазами несоразмерно большими для такой головы. – Что – Дэвид? – спросила она и почувствовала в большей степени, чем увидела, как наркоманы, шлюхи и транссексуалы образовали полукруг у нее за спиной. – Я слышал, ты его ищешь. Я знаю, где его найти. За дозу я тебе скажу. – Да-да, скажешь. Пошел отсюда в жопу, идиот, – сказала она, оттолкнула его и перешла на другую сторону улицы. К девочке, которая все еще стояла там. – Дэвид, – повторил он и задрал рукав своей легонькой куртки. – Смотри. И там она увидела то же самое слово, которое нашла и на своей руке. Написанное фломастером. Слово, которое все еще оставалось на ней. Нестираемое слово. Дэвид. Как визитная карточка. А рядом с именем находились цифры: 13. Нет. 1/3. Она закатала рукав собственной куртки и внимательнее присмотрелась к надписи на предплечье. «Дэвид» – было написано там. А рядом цифры. Не 14, а 1/4. Амелия смотрела, и сердце колотилось у нее в горле. – Где он? – Я должен тебе показать. По-быстрому. Пока он не ушел. Он протянул руку. – Дай ему одну, – сказала Амелия; и Марк передал ему таблетку. – Ты получишь другую, когда мы увидим Дэвида. Парнишка сунул валюту в карман и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошел по темной улице. Амелия оглянулась. Посмотрела в начало проулка. Но маленькая девочка исчезла. – Почти добрались, – прошептал Марк на ходу. – Не придумала еще имя? – Душистый Горошек, – сказала она. – Ты начал меня так называть, когда мне было пять лет. – И так ты хочешь назвать чуму? Душистый Горошек? – Нет. Я назову ее Гамаш. – По имени главы Sûreté? Того мужика, который принял тебя в академию? – Мужика, который выкинул меня из академии. Того гения, который доставил нам чуму. Он заслужил, чтобы наркоту назвали его именем. Чтобы знал: десятки тысяч ребятишек будут за миг до смерти называть его имя. Оно станет синонимом смерти. Гамаш. – Ты так его ненавидишь? – Он меня уничтожил, – сказала Амелия. – Теперь его очередь. Глава тридцать вторая