Космический вид на жительство

– Как ты?

– Все в порядке. – Он подумал и поспешно добавил: – У меня в отсеке двое пленных.

Недоверчивый выдох и снова тишина.

– Как тебе удалось?

– Долгая история. Скажем так, дырка в кармане не была лишней. – Джерри не смог сдержать довольных ноток в голосе.

– Топлива на обратную дорогу хватит?

– Я лечу на Креолу.

Сейчас, Джеральд был уверен, усмехнулся маршал:

– Только давай хоть на этот раз без самодеятельности.

Пилот тоже улыбнулся:

– Я постараюсь.

– Звучит почти обнадеживающе. Бродяга, проложить курс на автопилоте и все время оставаться на связи.

– Да, сэр! – Он задал параметры навигатору и откинулся на спинку кресла. Путь предстоял неблизкий.





Глава 23




Она не помнила, сколько просидела в темноте. Апатия, охватившая Анну-Бель, была сродни полусну. Это все просто не могло случиться с ней. В какой-то момент, словно вынырнув на поверхность кошмара, девушка больно ущипнула себя за руку, надеясь, что сейчас проснется в квартире Джерри. Ничего не произошло.

Пол под руками был прохладным. Он дрожал, корабль готовился к вылету. Надежда, что Джерри вот-вот войдет, растаяла вместе с усилившейся вибрацией. Это означало, что они начали движение к далекой Креоле. Внезапно все стихло. На секунду корабль просто замер, затем дернулся и устремился вперед.

Анна-Бель поняла, что на яхте выпустили солнечный парус: тончайший материал, почти невидимый человеческому глазу, но способный улавливать солнечный ветер и преобразовывать его в энергию для движения корабля. Сами двигатели выключили.

Девушка испуганно всхлипнула. Ее похитители, уверенные в своей правоте, даже не торопились. Стараясь подавить отчаяние, Анна-Бель все-таки поднялась с колен и включила свет. Приглушенный, он показался ей слишком ярким. Она невольно прикрыла глаза тыльной стороной ладони, затем, когда привыкла, опустила руку и внимательно осмотрелась.

Каюта была оформлена так, чтобы поразить неброской роскошью: панели из натурального дерева, пара старинных шкафов – куда там шкафу Джерри до них, – небольшой письменный стол, пара удобных современных кресел и огромная кровать, застеленная голубым шелковым покрывалом с вышитым вручную вензелем из инициалов «Ж. Б.». Эти инициалы насторожили девушку больше всего, хотя оставалась слабая надежда, что все каюты оформлены одинаково. Почему-то она сомневалась.

Повинуясь порыву, она подошла к портьерам, скрывавшим иллюминатор, раздернула. Шайен, рядом с которым висел огромный шар орбитальной станции, стремительно удалялся.

– Прекрасный вид, не правда ли? – Слегка запинающийся голос заставил девушку вздрогнуть.

Она отошла от окна и внимательно посмотрела на входящего в каюту мужчину. Богарне закрыл двери и повернулся к ней.

От Анны-Бель не укрылись ни неестественно блестевшие глаза, ни щеки с выступившими ярко-красными прожилками сосудов. Судя по всему, хозяин яхты был пьян. Сердце застучало быстро-быстро. Девушка попыталась взять себя в руки.

– Жюстьен? Что вы здесь делаете? – спросила она, слегка растягивая слова, точно на светском приеме.

– Это моя каюта! – Он прошел к окну, задернул портьеры, внимательно посмотрел на свою «гостью» и ухмыльнулся: – Я тебе говорил, что ты хорошенькая?

Анна-Бель не стала возражать. Лишь огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, что она смогла бы обрушить на голову несостоявшегося жениха. Тот истолковал ее жест по-своему:

– Ищешь, где выпить?

Слегка покачиваясь, он подошел к одному из шкафов, открыл, разлил в два бокала янтарную тягучую жидкость и протянул один девушке:

– Твое здоровье!

Она взяла, выпила залпом, даже не почувствовав ни вкуса, ни крепости напитка. Богарне хмыкнул и, игнорируя то, что девушка стоит, сел в одно из кресел. Анна-Бель нахмурилась и демонстративно заняла второе. С вызовом посмотрела на хозяина каюты:

– Почему меня отвели именно сюда?

– Потому что ты – моя невеста.

Она похолодела, но упрямо вздернула голову:

– Невеста, но не жена!


– Это формальность. Думаю, завтра с утра мы внесем нужную запись в бортовой журнал.

– Это будет незаконно! Я замужем!

– Уже нет, – усмехнулся Богарне. – Твой отец подал заявление о разводе, впрочем, и оно не понадобится: в эту минуту твой так называемый муж падает на неисправном пилотнике. Думаю, его собьют ракетами.

– Что?.. – Анна-Бель невольно побледнела и вцепилась пальцами в подлокотники кресла.

Ее собеседник кивнул. Было видно, что он наслаждается – не столько испугом девушки, сколько своей властью.

– Да, полковник Алан Сент-Джонс слишком ненавидит своего друга маршала, чтобы оставить в живых его сына.

– При чем тут полковник Сент-Джонс? – растерянно пробормотала девушка, все еще не желая верить.

– Он секретарь командующего, – пояснил Богарне и, видя, что Анна-Бель ничего не понимает, пояснил: – Когда «Ультра» проиграла тендер на поставки программного обеспечения, он сам вышел на нас и предложил устроить ряд диверсий для наших конкурентов, а заодно и вынудить маршала-протектора подать в отставку.

– Вы платили ему?

– Конечно, но, поверь, эти расходы – ничто по сравнению с прибылью, которую получит «Ультра», а следовательно, я! – Он вновь плеснул себе в бокал коньяк и отсалютовал: – Твое здоровье, Энни.

– Меня зовут Анна-Бель, – поправила девушка. Голос звучал слишком безжизненно. Она не могла представить, что Джерри, ее Джерри, сейчас падает на планету.

Слова долетали, словно Анна-Бель стояла в густом тумане.

– Ты не представляешь, какой удачей это было для нас! – Ее замечание он пропустил мимо ушей.

– Почему же? Представляю, – машинально ответила девушка.

Она встала, прошлась по каюте, снова подошла к окну, всмотрелась в Шайен. Ей показалось или она увидела вспышку в атмосфере планеты? Его собьют ракетами…

– План был гениален, – донеслось до нее. – «Червяка» внедрили в дроида, при подключении к системе корабля вирус попадает в систему, потом, по достижении верхних слоев атмосферы, он заблокирует сканер и сделает пилотник неуправляемым. Его собьют. А узнав о смерти единственного сына, маршал подаст в отставку…

Анна-Бель обернулась. Посмотрела на расплывшегося в кресле мужчину. Сейчас особенно были видны одутловатость его лица, дряблость щек, второй подбородок. Толстыми пальцами, напоминающими сосиски, он сжимал ножку бокала, собираясь сделать очередной глоток коньяка. Теперь вдруг она поняла, что это был тост за смерть ее мужа.

– Иди сюда! – Богарне похлопал себя по ляжке, словно подзывал домашнее животное.

Анна-Бель сверкнула глазами, затем тут же прикрыла их ресницами, понимая, что не должна выдать себя. В ее душе не было ничего, кроме ярости и жгучей ненависти к человеку, погубившему ее любовь. Теперь она точно знала, что любила Джерри, но было уже поздно… Стараясь сдержать рыдания, девушка прикусила губу.

– Я сказал – сюда! – Голос Богарне стал резче, он отдавал ей команды, словно хозяин грифону.

Девушка еще раз посмотрела на своего врага, пытаясь понять, что ей делать. Он отставил бокал на стол, намереваясь встать и заставить капризную девчонку подчиняться: Шоули предупреждал, что его дочь с норовом. Тем интереснее будет заставить ее слушаться хозяина. В том, что он будет ее хозяином и господином, Богарне не сомневался.

Рука с бокалом дрожала, хрусталь задел полупустую бутылку. Раздался звон. Анна-Бель посмотрела на столик. Решение пришло почти сразу. Оно было рискованным, но единственно верным.

Стиснув зубы, она подошла к Богарне, послушно села ему на колени. Он обхватил ее своими толстыми руками, попытался поцеловать в губы, но девушка чуть запрокинула голову, усмехнувшись, и мужчина поцеловал, вернее, обслюнявил пухлыми губами шею, спускаясь все ниже к видневшейся в вырезе платья груди. Ткань начала мешать ему, и Богарне недолго думая рванул ее. Пуговицы со стуком посыпались на пол, шелк соскользнул, обнажая белоснежную кожу с голубыми прожилками вен. Дождавшись, пока Богарне вновь склонится к ее груди, Анна-Бель оглянулась, схватила бутылку и со всей силы опустила ее на голову своего врага. Раздался глухой стук, мужчина охнул и обмяк. В каюте резко запахло коньяком и еще чем-то, солоноватым с металлическим привкусом. Не заботясь о том, что это может быть, девушка оттолкнула обмякшее тело и встала.

Платье было безнадежно испорчено, на коже виднелась кровь. Анна-Бель вытерла ее покрывалом с кровати, с каким-то наслаждением заметив, что на небесно-голубой ткани расплываются бурые пятна. Платье застегнуть не удавалось, тогда она подошла к шкафу, достала одну из мужских рубашек – из настоящего хлопка, с монограммой на кармане, – и надела сверху.

Затем вытащила пару шелковых галстуков и опасливо подошла к Богарне, все еще лежавшему в кресле. Сейчас его голова была откинула назад, а на волосах расплывалось темное пятно. Анна-Бель не стала проверять, кровь это или коньяк, лишь крепко связала руки и привязала ноги мужчины к резным ножкам кресла. Затем, подумав, все-таки наклонила голову пленника набок, чтобы он не задохнулся. Сняла с его руки браслет-функционал и вышла, заблокировав двери.

Яхта была небольшой. Элитное космическое судно для избранных. Всего три спальни и кают-компания, где можно было приготовить самый простой перекус. Сейчас там, за барной стойкой из настоящего дерева, отполированного до блеска, находился один стюард, Анна-Бель слышала, как он напевает себе под нос какой-то незамысловатый мотив.

Рубка управления была наверху, и девушка надеялась, что, как это принято везде, пилотам запрещено спускаться в пассажирский салон. Спокойно застегнув на запястье браслет – он оказался велик и норовил соскользнуть с руки, – Анна-Бель прошлась по коридору, прислушиваясь к тому, что творилось за каждой из дверей. Раскатистый храп безошибочно подсказал ей каюту отца.

Девушка прикоснулась к сканеру браслетом Богарне и задумалась, перед тем как ввести команду, блокировавшую дверь. Там был ее отец. Мужчина, глава семьи. Человек, который дал ей жизнь и который вместе с Богарне пытался отобрать жизнь Джерри и искалечить судьбу единственной дочери. Анна-Бель нерешительно смахнула прядь со щеки, задела пальцами скулу, та заныла, напоминая о пощечине. Человек, который спал в каюте, не заслуживал снисхождения. Не колеблясь более ни секунды, она заблокировала дверь и направилась в кают-компанию.

Стюард, молодой смуглый парень в ослепительно-белой униформе, встретил ее настороженно. Наверняка он, как и все, видел, как Богарне вносил девушку на корабль. Заметив на Анне-Бель рубашку хозяина, стюард выдохнул и понятливо заулыбался. Крошка наверняка обиделась из-за какой-нибудь ерунды, а мистер Богарне проявил строгость. Но теперь, судя по всему, они нашли компромисс, поэтому он обратился к Анне-Бель с вежливой улыбкой:

– Чем могу быть полезен, мэм?

– Сделайте, пожалуйста, чай, – попросила она, опускаясь на диван.

События последних минут были достаточно напряженными, а ведь еще предстояло решить, что делать дальше. Самое простое решение – лететь на Креолу – она отмела сразу. И у отца, и у Богарне слишком много друзей, и там ее никто не станет слушать. К тому же путь туда долгий, отец наверняка проснется, поднимет шум, и тогда все вновь вернется на свои места.

Можно попробовать через функционал связаться с Шайеном, но диспетчер вряд ли станет вникать в перипетии, просто сочтя ее истеричкой. Да и пилоты яхты не согласятся повернуть обратно без личного приказа хозяина. Значит… Значит, надо искать ту планету, которая не вызовет у них подозрений. Анна-Бель потерла виски, пытаясь унять головную боль. Ей надо было выбраться с корабля, пока члены экипажа не сообразили, что с хозяином что-то не так. Выбраться, а потом… Она не хотела думать, что же будет потом. Богарне говорил слишком уверенно, значит, Джерри…

Девушка прикрыла глаза ладонью, чтобы никто не заметил ее слез. В любом случае надо дать показания против тех, кто устраивал диверсии: против Богарне, отца и Сент-Джонса. Мысль о том, что убийцы Джерри отправятся на каторгу, придала сил, хотя бы ради этого надо было выбраться с яхты.

Стюард принес чай, поставил чашку на небольшой мозаичный столик перед диваном. Анна-Бель потянулась к тонкому расписному фарфору и заметила, что руки дрожат, – запоздалая реакция на события дня. Девушка беспомощно взглянула на стюарда, тот улыбнулся:

– Может быть, вы желаете что-то покрепче? Например, коктейль?

– Нет, спасибо, – улыбнулась она и, стараясь держать чашку ровно, поднесла ее к губам.