Котомка с приключениями

– Я не ребёнок!..

Продолжить ей не дал долгий, нежный поцелуй. Лин с головой окунулась в восхитительные ощущения, уже давно не испытывая ни малейшего стеснения или возмущения, и всё чаще ловила себя на том, что хочется чего-то большего. Того самого, о чём и Матильда, и Хвеля говорили хоть и туманно, но неизменно с мечтательным выражением в глазах. Непонятное томление, от которого сладко замирало сердце, дрожь в коленках, и словно тысячи маленьких иголочек, покалывавших кожу – всё в целом рождало смутные желания, природа которых оставалась для Линны не совсем ясной. Вспоминались намёки более опытных в отношениях подруг, их многозначительные улыбки и взгляды, и жгучее любопытство пополам с этими самыми желаниями снедало изнутри, побуждая как-нибудь исхитриться и всё-таки подтолкнуть парня к решительным действиям. Но Кир пока не торопился заходить дальше поцелуев, может, оно ему и не надо?.. Лин терялась и всё же опасалась ускорять события, хотя последнее время засыпала почти с рассветом, вертясь в кровати, как будто туда клещей подсыпали. Всё из-за этих проклятых желаний и мыслей, и снов, хоть и смутных, но оставлявших после себя же томление и жар в крови.

Кир мягко отстранил её – Лин не знала, что сделал парень это с некоторым трудом, – и повторил:

– Всё, иди, Лин. Спокойной ночи.

И как-то слишком поспешно развернулся, начав подниматься по лестнице. Олинна немного озадаченно посмотрела ему вслед и медленно пошла к своей комнате, задумчиво хмурясь, сердце никак не хотело успокаиваться, как и взбудораженные чувства. Ладонь Линны легла на ручку двери, и девушка замерла, не торопясь войти. Хвеля как-то подозрительно рано ушла с вечера, хотя Олинна несколько раз видела её вместе с Эннио среди танцующих. Губы блондинки дрогнули в улыбке. «Может, стоит дать шанс их отношениям развиваться чуть быстрее?.. И хоть раз оставить действительно наедине, без риска, что кто-нибудь ворвётся в комнату?» Однако куда тогда пойти, чтобы не мешать парочке? Вариантов, собственно, оставалось немного.

Сглотнув внезапно пересохшим горлом, Олинна тихо отступила от двери, стараясь не шуметь. Что бы ни говорили, она уже не маленькая девочка, хотя и не слишком опытна в некоторых вещах, и пора учиться поступать по-взрослому. И в первую очередь, не бояться собственных желаний, а сейчас Лин хотела оказаться совсем в другом месте.

– И плевать, что мама говорила, – пробормотала она, направляясь к лестнице.

Кир жил на третьем этаже, и когда Лин дошла до нужной двери, смелость вдруг разом покинула её, а пальцы задрожали. «А вдруг совершаю глупость?.. И он выставит меня?..» – мелькнула суматошная мысль, от которой щёки жарко вспыхнули.

– Ой, мамочки… – совсем по-детски прошептала она одними губами, зажмурившись.

Гремучая смесь волнения, страха, предвкушения и того самого сладкого томления превратила кровь в жидкий огонь и заставила коленки задрожать. На мгновение прислонившись к стене, Линна обозвала себя глупой дурой и быстро, пока не успела поддаться панике и малодушно сбежать, постучала. В пустом коридоре звук раздался слишком громко, Олинна нервно вздрогнула, с трудом подавив порыв развернуться и рвануть обратно. Несколько мучительных секунд ничего не происходило, но только она решила уже вернуться к себе, как дверь всё-таки открылась.

– Лин? – брови Кира поднялись почти до уровня волос, он окинул неожиданную гостью удивлённым взглядом.

Она заметила, что он успел снять куртку и остался в штанах и наполовину расстёгнутой рубашке, страшно смутилась от его такого домашнего вида, и поспешно юркнула внутрь, чувствуя, как остатки смелости окончательно покинули её. «Зачем я пришла сюда?!» – снова мелькнула паническая мысль.

– Извини, что вломилась вот так, – торопливо начала Лин, не поднимая глаз. – Но… мне надо где-то переночевать, и…

Олинна сама понимала, что несёт чушь. С таким же успехом можно было отправиться к Кларе или Арине, зачем к парню идти с такой мягко говоря не совсем приличной просьбой? «Я ж всегда могу сказать, что их не оказалось у себя, правда?..» – следующая оправдательная мысль звучала неубедительно даже в голове.

– Ли-и-и-ин, – тихим, каким-то тягучим голосом оборвал её Кир, и, вздрогнув, блондинка испуганно посмотрела на него, заметив в глубине его глаз странный огонёк. – А теперь честно, зачем ты пришла?

Он стоял в нескольких шагах от неё, скрестив руки на груди, и не сводил с Олинны пристального взгляда. И не улыбался. Ей захотелось подойти и коснуться видневшейся в вырезе распахнутой рубашки ямочки, погладить ключицы… Подушечки аж закололо от желания дотронуться до гладкой кожи, ощутить, её под пальцами. Неожиданно страх и паника разом исчезли, уступив место совсем другим чувствам. Никто ничего не хотел ей рассказывать толком, а словам маменьки вообще верить не стоило. Почему бы действительно самой не узнать, что же происходит между мужчиной и женщиной, в самом ли деле это так чудесно, как говорили Хвеля и Матильда? Тем более, Кир ей очень нравится, и целоваться с ним нравится, и когда обнимает, тоже нравится. Леди не подобает себя так вести? Ха, она всего лишь младшая дочь мелкого дворянина, и давно уже не считает себя аристократкой.

«Хватит придумывать себе оправдания. Ты этого хочешь? Хочешь. Ты за этим сюда пришла? За этим. Будет очень глупо, если сейчас извинишься и просто уйдёшь. И вообще, не попробуешь, не узнаешь, каково это на самом деле. Или будешь послушно ждать свадьбы?» – внутренний голос, очень напоминавший Хвелю, как всегда, оказался прав. Олинна сделала шаг вперёд, немного неуверенно улыбнувшись, и облизала пересохшие губы, не сводя с Кира взгляда широко распахнутых и светящихся волнением глаз.

– Я к тебе пришла, – так же тихо ответила она. – Ты не рад меня видеть? – и снова шагнула к нему, подойдя почти вплотную.

– Рад, – Кир не двигался с места, и почему-то его голос был хриплым, и это Олинне очень понравилось. Откашлявшись, он продолжил почти шёпотом. – Линна, что ты творишь?..

– М-м, – она осторожно коснулась пальчиком загорелой кожи на его шее и медленно провела вниз, по груди, потом подняла голову и снова встретилась с ним взглядом. – Что-то плохое? – проворковала Олинна, почувствовав себя увереннее – он не прогнал!

Кир судорожно выдохнул и перехватил тонкое запястье, всё ещё не решаясь до конца поверить, что Олинна понимает, что делает.

– Лин… хорошая моя… тебе лучше уйти… – с трудом выговорил он и сглотнул – ужасно не хотелось, чтобы она послушалась сейчас его, но остатки воспитания просто-таки вопили о том, что Кир обязан выставить мелкую за дверь, пока они оба не натворили глупостей.

Хотя, она ведь сама к нему пришла?..

– Я не маленькая девочка, – прошептала Олинна и, приподнявшись, обняла его за шею, притянув к себе. – И я прекрасно понимаю, зачем пришла, – неожиданно твёрдым голосом добавила блондинка.

И уверенно прижалась к его губам. Да, целоваться она научилась, признал через несколько мгновений Кир, и ещё как научилась. Он сам не заметил, как его рука обняла тонкую талию, придвинув Олинну ближе к себе, а другая скользнула на затылок девушке, медленно поглаживая основание шеи. Издав мурлыкающий звук, Линна подалась вперёд, запустив пальчики в тёмные волосы Кира и не отрываясь от его губ. Ей стало жарко, и платье вдруг показалось ужасно неудобным, а корсет давил на рёбра. И рубашка на Кире раздражала – ладошки Олинны скользнули по плечам парня, стягивая мешающую одежду. Нехотя прервав поцелуй, давно переставший быть нежным и осторожным, Кир посмотрел в глаза маленькой ведьмочки, потемневшие от новых для неё, но хорошо знакомых магу чувств.

– Ты хорошо подумала? – хрипло спросил он, давая ей последний шанс вернуться к себе.

– Я не хочу думать, – Лин помотала головой, игриво царапнула его спину, а на чуть припухших губах появилась шальная, предвкушающая улыбка. – Я хочу с тобой остаться сегодня. Я и так слишком много думала…

И Кир сдался. Раз она сама пришла к нему, сама поцеловала и уже даже успела снять с него рубашку… Сопротивляться дальше своим желаниям, полностью совпадавшим, как выяснилось, с Олинниными, Кир больше не мог. Он медленно улыбнулся в ответ, нащупав первую маленькую пуговичку на платье.

– И о чём ты думала, скромница моя? – негромким, низким голосом произнёс Кир, потихоньку расправляясь с застёжкой.

– О… о всяком, – пробормотала Линна, моментально смутившись от откровенных вопросов, и уткнулась лбом ему в грудь, обхватив за пояс.

От его кожи приятно пахло терпко-свежим, от этого запаха немного кружилась голова и становилось ещё жарче. Не удержавшись, она осторожно коснулась гладких мышц язычком и снова услышала резкий вздох Кира, а очередная пуговичка с тихим треском оторвалась – парень с трудом контролировал себя. «Нравится», – удовлетворённо подумала Олинна, убедившись, что делает всё правильно.

– Ведьмочка несносная, – выдохнул Кир и подхватил её на руки.

Обняв его за шею, Олинна прижалась щекой к плечу парня, зажмурившись, и дыхание на несколько мгновений перехватило от предвкушения и нервного волнения. Мелькнула неуместная мысль, поместятся ли они на кровати, но ведь Матильда с Мэлом как-то умещались… Лин мысленно ахнула от собственных неприличных размышлений, поспешно отогнав их и сосредоточившись на настоящем.

Поставив её на пол около той самой кровати, о которой она думала всего несколько мгновений назад, Кир продолжил раздевать Олинну, медленно, неторопливо, словно разворачивая дорогой подарок. Вот платье скользнуло к ногам шуршащей волной светлого шёлка, потом настала очередь корсета, жавшего рёбра. Лин казалось, Кир расстёгивает крючочки мучительно долго, и она пообещала себе впредь больше не надевать его, и плевать на приличия. Вон, ни Матильда, ни Арина с Кларой не носят, и ничего, никто в них пальцем не тыкает. А пальцы Кира между тем мягко скользили по её плечам, обнажённой спине, заставляя ёжиться и кусать губы, прерывисто вздыхать и сжимать кулачки. Наконец, корсет последовал за платьем, и на Лин осталась лишь нижняя сорочка на тонких лямках, из полупрозрачного батиста с кружевом, чулки и трусики. Парень развернул её к себе лицом, пунцовым от смущения, но Олинна храбро подавила желание прикрыться руками и смело встретила его взгляд, в котором горело неприкрытое желание.

– Хочешь, светильники погашу? – шёпотом спросил Кир, не сводя с неё пристального, напряжённого взгляда.

Она глаз не опустила и покачала головой.

– Нет, – тихо ответила девушка.

В какой момент смущение пропало, Лин не поняла, но поймала себя на том, что ей нравилось, как Кир её рассматривал. Неторопливо, откровенно любуясь, и на его лице блуждала мечтательная улыбка. За взглядом скользили его ладони: по плечам, опустив тоненькие лямки нижней рубашки, по небольшой, аккуратной груди, едва касаясь кожи, рождая волны мурашек и тепла. Руки Кира замерли на тонкой талии Олинны, осторожно большими пальцами разглаживая следы от жёсткого корсета, и от этой простой ласки каждая клеточка словно вспыхивала огнём. Прикрыв глаза, Лин тихо вздохнула, наслаждаясь ощущениями, смущение окончательно ушло.


– Ты такая изящная, хрупкая… – тихо пробормотал Кир, присел на край кровати и притянул к себе.

На месте пальцев оказались тёплые губы, и от лёгких, словно прикосновения бабочки, поцелуев, она чуть выгнулась, беззвучно ахнув, и подалась к Киру. Проложив дорожку почти до края украшенных кружевом трусиков, парень чуть отстранился и подул на влажную кожу, и Лин не сдержала тихого, удивлённого возгласа от волны ощущений, окатившей её до кончиков пальцев на ногах. Задержав дыхание, Кир улыбнулся и медленно потянул за кончики завязок, и через пару мгновений последняя деталь одежды Олинны оказалась на полу. Сердце девушки выстукивало совсем сумасшедший ритм, волнение и предвкушение чего-то чудесного, от чего перехватывало дыхание и кружилась голова, зашкаливали, заставляя часто сглатывать сухим горлом и то и дело облизывать губы. Кир поднял голову и посмотрел в глаза Лин, потемневшие от обуревавших её эмоций.

– Иди сюда, малышка, – тихо позвал он и потянул Олинну к себе.

В очень скором времени реальность для неё перестала существовать, и ни разу за эту ночь она не пожалела, что пришла.

Я очень удивилась, когда за спиной раздался негромкий голос:

– Разрешите пригласить вас, барышня?

Подняв брови, оглянулась, успев уловить такой же удивлённый взгляд Мэла – передо мной, склонив голову и протянув руку, стоял второй сопровождающий Алларины, довольно смазливый молодой человек, но совсем не в моём вкусе. Я покосилась на моего блондина, не против ли он: хотя Мэл не отличался излишней ревнивостью и вовсе не рычал на каждого молодого человека, решившего заговорить со мной, в последнее время с этими подарками мы оба ходили нервные. Но теперь на моём пальце колечко, и Мэл выглядел расслабленным и умиротворённым, и я получила от него едва заметное согласие. Вообще, я уже пару раз танцевала с другими парнями, и ничего страшного не случилось, никто не торопился ко мне приставать. Я кивнула, и мы вышли на середину зала к остальным танцующим.

– Вы не носите мои подарки? – огорошил вдруг партнёр вопросом, и я чуть не споткнулась, уставившись на него в недоумении. – Почему? Они вам не нравятся? – с искренним огорчением уточнил он.

Так вот кто мой таинственный поклонник! Ну понятно теперь, ведь обитатели Школы и Академии в курсе, что мы с Мэлом вместе, и у нас всё серьёзно, и вряд ли кто-то стал бы так неуместно шутить или тем более на самом деле оказывать мне знаки внимания.

– Вас не смущает, что у меня парень есть? – поинтересовалась я вместо ответа, как ни странно, злости или раздражения я не почувствовала. – Точнее, – с довольной улыбкой поправила я сама себя, – уже жених?

Мой взгляд снова скользнул по колечку на левой руке, и вдоль спины словно мягкой кисточкой провели, волна тёплой дрожи скатилась до самой поясницы. У меня есть жених, подумать только, и это Мэл! На несколько мгновений тихий восторг отвлёк от беседы, и вернулась я в реальность, только услышав следующий вопрос партнёра.

– Вам неприятно моё внимание? – он попытался заглянуть мне в глаза.

Я ответила ему насмешливым взглядом.

– Давайте договоримся, я не рассказываю Мэлу, что это вы подкладываете подарки, а вы прекращаете это делать, – предложила я и уверенно продолжила. – Всё равно бесполезно.

– Ваш… жених настолько суров? – партнёр, имени которого я не знала и не хотела знать, а сам он не торопился представляться, изогнул бровь.

А вот красноречивая пауза и пренебрежительный тон мне уже не понравились.

– Ему не нравится, если ко мне кто-то проявляет слишком пристальное внимание, – я пожала плечами. – Кроме всего прочего, я его люблю, и меня не интересуют другие парни, равно как и знаки их внимания, – уточнила на всякий случай, если мой партнёр страдал тугодумием.

– В самом деле, не интересуют? – в голосе собеседника звучало лёгкое удивление, и я начала потихоньку сердиться на этого непонятливого.

Может, у них в столице, или где там обреталась полукровка со своей свитой, всё по-другому, но в моём понимании, если девушка любит своего парня, то ей нет никакой нужды смотреть на сторону.

– В самом деле, – твёрдо ответила я, глядя ему в глаза. – Прошу вас прекратить подкладывать мне под дверь подарки, ваше внимание мне не нужно и не особо приятно. Всего хорошего, благодарю за танец.

Оставив крайне озадаченного партнёра стоять чуть ли не с открытым ртом, я развернулась и направилась к Мэлу – продолжать танец с этим столичным хлыщом резко расхотелось.

– Знаешь, мне что-то надоело тут, – заявила я, взяв парня под руку. – Пойдём, а? Мы же не обязаны до конца вечера оставаться.

– Не обязаны, – Мэл улыбнулся и направился к выходу. – Интересно всё-таки, кто тебе подарки подбрасывал, – задумчиво обронил он.

Я тоже улыбнулась, радостная, что удалось решить этот вопрос, не вмешивая моего благоверного. Он бы мог и не сдержаться, а зачем нам ещё проблемы с этими гостями, и так хватает.

– Их больше не будет, – успокоила я.

– Правда? – несколько удивлённо отозвался Мэл и покосился на меня. – И почему же?

– Потому что, – кротко ответила я и прижалась к его плечу, умиротворённо вздохнув.

Как всё-таки хорошо, что Алларина со своими прихвостнями уезжает завтра утром, слишком много хлопот от них. А комплект, который я надела под платье, Мэл оценил, Клара права оказалась, заставив меня тогда его купить.

Повернувшись спиной к сидящим за столом Алларине и Ларрасу, Эннио с громким хлопком открыл бутылку вина и наполнил бокалы, стоявшие на изящном комоде. При этом, ехидно усмехнувшись, он в два из них добавил ровно по половине оставшейся настойки из корня мандрагоры. Проверка кольца прошла отлично, Рраван очень естественно сыграл недовольного жизнью дракона, и Ларрас убедился, что перстень настоящий. И согласился – правда, для вида поломался, естественно, – поменять артефакт на контракт. Эннио заявил, что всё будет проходить в апартаментах Алларины, дабы ни у кого не осталось соблазна обмануть другую сторону. По пути он незаметно поменял настоящий перстень на подложный с искусно наведённой иллюзией – естественно, отдавать артефакт Ларрасу Эннио не собирался. А сейчас парень довершал месть, подмешав настойку к вину. После жаркой ночки со своим подчинённым Алларина уж точно не пойдёт жаловаться директрисе на обман, ведь наверняка начнутся расспросы…

– Предлагаю отметить сделку, – поставив на поднос бокалы, Эннио подошёл к столу.

Контракт лежал посередине, рядом с ним – ненастоящее кольцо.

– Благодарю, – мурлыкнула Алларина, не сводя с него блестевших глаз, пригубила вино и облизнулась.

Ларрас только кивнул, с нетерпением и вожделением покосившись на перстень.

– Итак, леди, ваша подпись, – Эннио подтолкнул листок к королевской племяннице.

– Конечно, конечно, – пожав плечами, она взяла перо из чернильницы и небрежно написала поперёк листа: «Аннулировано», проставила дату и витиевато расписалась. Снова отпила из бокала и улыбнулась. – Вы довольны, господин маг? – проворковала Алларина.

Эннио широко улыбнулся в ответ, заметив, что Ларрас тоже сделал пару глотков из бокала, вертя в руках перстень и сам разве что не облизываясь.

– Очень, – подтвердил парень, не покривив душой.