Квантовый волшебник

– Я бы не беспокоился. Больше никто этого не увидит, поскольку больше никто не считает, что у вас хотя бы душа есть.

Белизариус проводил взглядом Святого Матфея, выходящего из лаборатории при помощи созданного им тела. В его отсутствие группы маленьких металлических созданий продолжали бегать на тонких ножках, с энтузиазмом создавая новые механизмы и автономные конструкты. Однако мозг Homo quantus очень быстро вычислил алгоритмы, которым они следовали. Они были совокупностью безжизненных правил, действовали в соответствии с алгоритмами, которые можно было бы назвать намерениями, но за ними не было реального намерения. Подобно Homo quantus в состоянии фуги. Гнездо пауков. Вот чем он становился в состоянии фуги. Вот в чем его природа, а не только в том, что он чувствующее существо. Если у него вообще есть природа.

Пятясь, он вышел из автономной лаборатории и пошел в медицинскую, к дель Касалю. Доктор сумел воссоздать многое из своего уникального биотехнологического оборудования и доставил его сюда. Когда Белизариус постучал в дверь, он как раз рассматривал голографические записи.

– Как Уильям? – спросил Белизариус.

Дель Касаль показал на дверь.

– Первые шаги уже сделаны. Он в соседней комнате, с Гейтсом-15.

– И как там дела?

– Архона, мы оба знаем, что эта работа – настоящий вызов. Исходное создание Нуменов и Кукол было выполнено талантливыми, пусть и лишенными этических принципов, специалистами. Они не оставили записей, решив не документировать свои преступления против человечности. Они изменили сотни аллелей, метаболические цепочки на уровне систем, создав в своем роде генетический шифр, такой, что никто не смог бы даже сделать вид, что он Нумен.

– Вы не один десяток Нуменов сделали нераспознаваемыми для Кукол, – сказал Белизариус.

– То, что я с ними сделал, все равно что вынуть шестеренку из идущих часов так, что стрелки перестают двигаться. А вы от меня хотите, чтобы я поставил другие стрелки на уже идущие часы.

– Я бы сказал, подделал стрелки.

– Легко сказать. И это ничто по сравнению с тем, чтобы исправить Куклу. Мерзкое маленькое создание.

– Куклы вас цепляют.

– Их об этом кто-нибудь просил?

– Они тоже люди. Мыслящие. Обладающие сознанием. Они никого не просили, чтобы их создали такими, какие они есть, – сказал Белизариус. – То, каковы они, говорит все о Нуменах, но не о самих Куклах.

– Странно слышать такое от Homo quantus, – сказал дель Касаль, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди. – Кукла был прав, когда задал свой вопрос. Что вы здесь делаете, Архона? Точно так же, как и Куклы, вы были созданы, наполненные своими страстями и желаниями, ни одно из которых нельзя удовлетворить при помощи денег и реализации мошеннических схем.

– Мы большее, чем наши инстинкты.

– В самом деле? На начальном этапе проекта Homo quantus стремились соединить определенные состояния сознания, ощущения открытия и распознавания закономерности с центрами удовольствий в мозгу. В вас это прошито. Почему вы не на вашем Гаррете?

– Я нашел способы обходить инстинкты, как должны найти их любые рационально мыслящие существа.

– Пустые слова, Архона. Мы все должны выполнять наши программы, вне зависимости от того, кто был программистом. Давление ниже шестисот атмосфер для Стиллса смертельно. Куклы, за исключением мутантов, таких как Гейтс-15, не могут жить вдали от Нуменов. А вы не можете жить, уйдя от своей созерцательной квантовой натуры.

– Доктор, мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня, – сказал Белизариус. – У Уильяма Тренхольм. Вы можете что-нибудь для него сделать?

Дель Касаль приподнял аристократическую бровь.

– Я талантлив, Архона, но я не волшебник. Ловкость рук – ваша епархия, так ведь?

– Я подумал, что у вас могут быть мысли, которые больше никому в голову не пришли.

Дель Касаль скрестил руки.

– Я польщен, Архона, но мегаловирус Тренхольма был слишком хорошо разработан. В девяноста процентах случаев заражения больной умирает в течение часов. Тренхольм представляет собой адаптивную макромолекулу с вычислительными возможностями. В нем столько избыточных структурных генов, что он с легкостью обманывает любую иммунную систему. Гэндеру повезло, многие из производящих токсины генов в том вирусе, которым он заразился, не функционируют. Но все равно вирус медленно отравляет его. Я ничего не могу для него сделать.

Белизариус поскреб пятно на полу носком ботинка, задумавшись над своими чувствами.

– Эта грандиозная афера, – продолжил дель Касаль, – померкла бы, если бы я нашел исцеление для Гэндера. У вас смешались разные мотивы?

– Есть много разных способов провернуть аферу, – ответил Белизариус, – и данный показался мне наилучшим с теми средствами и людьми, которые у меня есть.

– Виноват.

– Наверное, я хочу повидаться с Уильямом.

– Мне жаль, Архона, что ваш друг умирает.

Белизариус открыл дверь. Там шла высокопарная беседа. Войдя внутрь, Белизариус тихо закрыл дверь.

– Если не считать поддельных, то очень мало настоящих Нуменов когда-либо возвращались в Запретный Город, – сказал Гейтс-15. – Как их иногда называют, хищные Нумены. Они особенные.

Уильям сидел в постели, натянув одеяло до пояса. И мельком глянул на Белизариуса.

– Падшие Нумены против не-Падших? – спросил он.

Гейтс-15 покачал головой.


– Нумен в защитной клетке пахнет для Кукол точно так же, как Нумен, спрятанный в другом месте. У наших Нуменов проблемы во всем, поскольку они не имеют опыта общения с внешним миром; все делается за них. И кроме того, они не способны командовать Куклами, подобно Нуменам древности.

На лице Уильяма появилось отвращение.

– Безропотные фетишисты.

– Нет, – возразил Гейтс-15. – Это всего лишь чушь из драм, распространяемых в сети. В этом нет ничего сексуального. Реакция Кукол на Нуменов происходит в отделе мозга, ответственном за религиозное благоговение.

– Нуменархия была полна садистов, и Куклам это нравилось, – сказал Уильям.

– Некоторые были садистами. Не все. Некоторые такими родились. Другие такими стали, отчасти потому, что реакция Кукол на подобные проявления их провоцировала. Куклы созданы так, чтобы ощущать благоговение в присутствии божественных людей. Чтобы понять психологию Кукол, вам потребуется интерпретировать любой опыт, глядя на него исключительно таким образом. Интенсивное проявление внимания, будь оно позитивно или негативно, вызывает состояние религиозного экстаза. Мощь этого состояния трудно держать под контролем. А до Падения в этом и нужды не было.

– Раса людей, лишенная стоп-слова, – с отвращением сказал Уильям.

– Стоп-слово может существовать лишь в рамках презрения, – ответил Гейтс-15. – Куклы не способны выражать или скрывать презрение. Есть ли в том их вина? Дает ли это вам право ненавидеть их? Или меня?

– Я не ненавижу вас.

– Да, вы не ненавидите. Я чувствую все иначе, чем вы. Вы устроены так, что презираете иное, и ваш инстинкт в том, чтобы уничтожить то, что вы презираете.

Уильям вздохнул и пошевелил руками.

– Я не ненавижу вас, – повторил он.

– Что ж, возможно, вы один из немногих, – сказал Гейтс-15. – Мне долго пришлось жить среди людей.

Профессор оглядел свои болтающиеся в воздухе ноги и принялся грызть ногти.

– А вот я, возможно, вас ненавижу. Если у дель Касаля как-то получится сделать из вас поддельного Нумена, вы станете одной из наивысших ценностей для Кукол: божественным существом, наделенным свободной волей, таким, какими были первые Нумены. И тогда я вас возненавижу.

– Потому что я смогу издеваться над вашим народом и им это будет нравиться?

– Нет, – тихо ответил Гейтс-15. – Им будет нравиться все, что вы станете делать по отношению к ним, будь то жестокость или доброта. Я стану ненавидеть вас потому, что снова окажусь вне этого. Вы невольно станете частью мира, в котором я не могу находиться, как бы я того ни желал.

– Вы снова станете рабом, – сказал Уильям.

– Вы читали «Потерянный рай» Милтона?

Белизариус и Уильям покачали головами.

– Для Кукол это стало вновь открытой классикой. Там есть ряд посланий, но главное из них – суть страданий Люцифера. Пребывать в отсутствие Бога есть страдание.

– Вы же не страдаете, – сказал Уильям.

– Биохимически, как это происходит у моего народа, нет.

Кукла сполз со стула.

– Хорошего дня, мистер Архона. Хорошего дня, мистер Гэндер.

И он вышел из лаборатории дель Касаля.

– Мелкий ублюдок, – прошептал Уильям.

Белизариус сел на освободившийся стул.

– Сложно надурить лоха, которому не нужны деньги, – сказал Уильям.

Белизариус расширил свое магнитное поле достаточно, чтобы оборудование дель Касаля это зарегистрировало, и достаточно, чтобы ощутить чье-либо присутствие в коридоре. Гейтса-15 там не было, он ушел.

– Ты учил меня, Уилл, что каждый чего-нибудь да хочет. Куклы хотят получить высокие технологии, военную силу, легитимный статус и, более всего, своих божеств. И ты станешь подходящей приманкой.

– У меня все равно от них мороз по коже.

– Тебе следует изучить их теологию.

– Время будет.

Уильям усмехнулся, и смех тут же перешел в кашель. И он похлопал Белизариуса по плечу.

– Иди уже. У тебя куча дел.

Белизариус загрузил на ридер вводный текст по теологии Кукол, отдал его Уильяму и ушел. Нерешительно бродил по коридорам, не смея приблизиться к тому, что вел к комнате Кассандры. Когда-то здесь были казармы. Роботы немало поработали, перестраивая их и превратив в отдельное помещение для нее. Несколько раз сдержав себя, он наконец остановился у ее двери и постучал.

– Входи, Бел, – безразлично сказала она.