Квантовый волшебник

– Должно быть, скоро. Простые лабораторные исследования, не так ли. Вы беспокоитесь?

Уильям наклонился ближе.

– Я беспокоюсь только о моей дочери, – прошептал он.

– Извините, – ответил Гейтс-15 и отвел взгляд.

– У тебя нет детей?

Гейтс-15 покачал головой:

– Я неправильный. Мне не дозволено.

У Уильяма опустились плечи.

– Прости. Тут ты ничего поделать не можешь, даже если живешь вне Теократии, так? Быть может, завести семью с той, которая оказалась в такой же ситуации?

Кукла покачал головой:

– Я такой же, как Стиллс, Белизариус и Кассандра. Мы новые подрасы человечества. У нас проблемы с рождаемостью в принципе. Над проблемами с нашей биохимией и микрофлорой все еще работают. Не думаю, что кто-либо из нас может дать потомство без изрядной помощи врачей.

Уильям немного успокоился.

– Я знал, что у Стиллса проблемы были бы. Но не знал, что у тебя и Бела то же самое.

– Бывает и худшая судьба, чем стать последним в роду, – сказал Гейтс-15 меланхолично. – Вы называете его Белом. Он для вас будто сын, так ведь?

Уильям фыркнул, огляделся по сторонам и заговорил тише:

– Достаточно давно я помог ему, и он меня перерос. Но он хороший парнишка. Настолько честный, насколько это возможно, и неравнодушен к Куклам, сильнее, чем следовало бы.

Гейтс-15 перестал сверлить его напряженным взглядом. И секундное ослабление этого давления уже было облегчением.

– Как вы познакомились? – спросил он.

– Где-то одиннадцать или двенадцать лет назад, когда я только что закончил хорошую аферу, – прошептал Уильям, чувствуя облегчение и от того, что не надо снова говорить о Куклах и их чувствах. – Несколько месяцев я жил в роскоши, это был пик моей карьеры. Я хорошо разбираюсь в людях. Встретил семнадцатилетнего мальчишку в кафе, который был там совершенно чужим всем. Был там совершенно неуместен, и у меня даже догадок не было, что он такое. Но я видел, что у него проблемы. Быть может, это было минутной жалостью. Быть может, я думал, что смогу у него чему-то научиться. Поэтому я взял его в дело.

– Вы обучили его, – с улыбкой сказал Гейтс-15. – Ему все легко давалось?

– Легко? – переспросил Уильям. – Он бы с большим удовольствием анализировал хаотичные системы и энергетические уровни электронов, чем находился среди людей. Единственным его другом был свихнувшийся ИИ.

– Святой Матфей.

– Ага.

– И сейчас вы ему во всем верите?

– Больше, чем стал бы верить любому другому аферисту.

– Это вместо похвалы?

– Напротив. Если это дело возможно провернуть, он сделает это. Он должен. Моей дочери нужно базовое медослуживание, как любому ребенку. Ей надо платить за кислород, воду, энергию. Моя бывшая жена этого делать не может. И мне нужно все это исправить. Кейт заслуживает лучшей судьбы, чем моя. Но я не могу сделать это отсюда. Нам надо попасть в Порт-Стаббс.

Гейтс-15 пожал плечами, и Уильям почувствовал себя дураком. Разговаривать с Куклами было странно. На поверхности они могли казаться логичными. Иногда. Но невозможно было забыть их худшую сторону. Несмотря на то что он вырос в работном доме, сидел в тюрьме, жил от аферы до аферы всю свою жизнь, по крайней мере, он оставался человеком. Он не унаследовал с рождения преступления и трагедии жизни Кукол, как не унаследовал их биологически обусловленного подчинения. Так что до некоторой степени понимал тот интерес, который проявлял к ним Бел.

В дверь кто-то постучал. Уильям неуверенно посмотрел на дверь и попятился к койке. Сел и поднял ноги, задрав колени. Махнул рукой. Гейтс-15 подбежал к двери и открыл ее.

Вошел епископ Грасси-6, за ним – доктор Теллер-5. Епископ держался с достоинством. Доктор Теллер-5, возможно, и пыталась делать то же самое, но Уильям не был в этом уверен, видя, какое глубочайшее расслабление снизошло на нее, когда она сделала глубокий вдох. Епископ подчеркнуто вежливо поглядел на Уильяма и положил руку на предплечье доктору.

– Сядь! – тихо прошипел он.

Та села, прямо на пол. Даже Гейтс-15 медленно сел, скрестив ноги и глядя на Уильяма точно так же, как Теллер-5.

– Рад вас видеть, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6.

– Благодарю вас, Ваша милость.

Грасси-6 нерешительно шагнул вперед.

– Ваш карантин окончен, – сказал он.

– Значит, мы можем отправляться в Порт-Стаббс?

Доктор Теллер-5 с полузакрытыми глазами поползла вперед. Епископ посмотрел на нее, а затем заговорил снова:


– Ваши деды и прадеды, посети они сейчас Порт-Стаббс, не узнали бы его, – сказал он. – Места, где прежде жили Нумены, стали святилищами, местами паломничества и декорациями фильмов. Но все остальное вокруг очень изменилось.

Внимание Уильяма раздваивалось, он не мог оторвать взгляд от миниатюрной женщины, ползающей вокруг него.

– Мне не слишком долго жить осталось, Ваша милость, – сказал Уильям несколько жестче. – Я прибыл сюда, чтобы умереть в месте, имеющем для меня значение.

Епископ хранил спокойствие, однако доктор Теллер-5 и Гейтс-15 затаили дыхание, услышав, как Уильям заговорил в более приказном тоне. Теллер-5 прокралась позади него и встала на его койку. Смотрела на него сверху вниз, слегка приоткрыв рот. Начала растирать ему плечи, массировать. Уильям попытался вырваться, но она оказалась на удивление сильной. Ее пальцы разминали его мышцы, изгоняя сковывающий их страх.

– И это самое трагичное, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6. – Вы умираете. Вы первый настоящий Нумен, попавший к нам за последнее десятилетие – неиспорченный, дикий символ нашей религии, – и вы умираете.

Грасси-6 медленно шагнул вперед, будто к собаке, которая в любой момент может на него броситься. Руки Теллер-5 разминали плечи и бицепсы Уильяма, разбивали узлы напряжений, но он с неудовольствием ощутил, как ее груди прижались к его спине.

– Мы потратили изрядное количество денег, связавшись с врачами Плутократии, но выяснили, что излечения нет.

Руки Теллер-5 вернулись на его плечи, она больше не прижималась к нему телом. Только руки, сильные и успокаивающие.

Уильям прокашлялся.

– Я бы и сам мог вам это сказать.

Большие пальцы рук доктора проминали мелкие мышцы его шеи, затвердевшие, и от этого у него пошли мурашки по спине. Ее ладони поглаживали его шею интимным, страстным прикосновением, и Уильям почувствовал, что его тело отвечает на него. Он постарался сосредоточиться на Грасси-6.

– Т-клетки у вас практически на нуле, – сказал епископ. – Б-клетки и антитела тоже исчезают. У вас жестокий иммунодефицит, а противовирусных препаратов и антибиотиков, которые вы взяли с собой, надолго не хватит. В Свободном Городе несколько больниц, в которых работают над искусственной иммунной системой, которая заменит вашу, отсутствующую. В единственной больнице Порт-Стаббса нет соответствующего оборудования.

– Больницы мне не помогут, – сказал Уильям. – С вирусом Тренхольма ничего не сделать. Я всего лишь человек, совершающий свое личное паломничество, ищущий мира перед своим концом.

Епископ не смог скрыть удивления. Бел говорил ему, что благоговение у Кукол усиливается, когда они видят в Нуменах решимость, ту, которой современные Нумены лишены, вследствие жизни в неволе.

– Вы так прекрасны, мистер Кальтвассер. – сказал Грасси-6.

– Прошу прощения?

– Некоторые из Нуменов, которые есть у нас ныне, проявляют злобу и презрение, – сказал епископ. – По большей же части они умоляют и просят. Однако все они целиком и полностью сосредоточены на Куклах. Как их защитники и почитатели, мы – главная тема их мыслей, ось, вокруг которой вращается их мир. До Падения у Нуменов было куда больше мотивов, их отношения с Куклами были разнообразнее. В том числе они проявляли пренебрежение. И мы это потеряли.

– Извините, – ответил Уильям. – Я не хотел проявлять нечто подобное.

– Вы меня не поняли, мистер Кальтвассер. Это освежает, будто визит из прошлого, утерянного. Мы теперь избалованы присутствием среди нас Нуменов, ничем не ограниченным, и нам очень легко забыть о подобающем нам месте с точки зрения религии и морали. Тот факт, что мы для вас – всего лишь второстепенный повод для беспокойства, – мощный теологический фундамент для нас.

Епископ нерешительно сделал еще один шаг, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Уильяма. Гейтс-15 и доктор затаили дыхание. Руки Теллер-5 замерли.

– Мы, Куклы, живем в мире чудес, мистер Кальтвассер, мире, где божественное пребывает среди нас во плоти, открывая значение бытия через кодекс его поведения, создавая теологию, которую мы обязаны осознавать. Я не знаю, почему вы были нам посланы, и, возможно, именно это делает ваше послание безмерно ценным для нас.

– Я не осознаю себя с этой точки зрения, – сказал Уильям.

– Это один из главных парадоксов Нуменов, – с улыбкой сказал епископ. – Нумены отрицают свою божественность, совершенно очевидно являясь божественными. Космос имел хитрый замысел, сотворив их неспособными увидеть очевидные истины. Однако это делает вас еще более божественными, никак не менее.





42




Белизариус уже более часа глядел на голографические дисплеи на мостике «Бояки», заменив навигационную и астрономическую информацию на алгоритмы обработки финансовых потоков беззаконной экономики Свободного Города Кукол. Кассандра заметила множество закономерностей и корреляций, но, не имея контроля над информацией, не могла определить, какие из ее фрагментов – ложные.

– Что собираешься делать? – спросила она.

– Шпионы Конгрегации в Свободном Городе ищут заговоры и секретные перемещения средств, – ответил Белизариус. – Я им таковые выдам.

– Они достаточно умны, чтобы отличить ложные сигналы от настоящих, – сказала Иеканджика.

– Эти будут достаточно правдоподобными. Есть один чиновник в консульстве Первого Банка Англо-Испанской Плутократии. Я продавал ему предметы искусства Кукол, нелегально и очень много. Я собираюсь перевести на его счет изрядную сумму со счета Епископского Конклава Кукол.

– Ты хочешь его подставить? – спросил Святой Матфей.

– Я не подставляю невинного. Я видел, какие у него вкусы относительно искусства Кукол, и я знаю, почему он старался получить дипломатическую должность в Свободном Городе.

– Но это не обманет конгрегатов, – сказала Иеканджика.

– Они почуют заговор со стороны Англо-Испанских Банков. У них не будет возможности проверить, а неразбериха среди епископов Кукол и в консульстве Банков замаскирует то, что делаем мы.

– У тебя есть доступ к их банковским счетам? – с едва заметным осуждением спросила Кассандра.